Общество
ПОЧЕМУ Я ПРОТИВ СМЕРТНОЙ КАЗНИ?
06 ноября
Весьма похожие слова постоянно звучат и в призывах лидера Народной партии Геннадия Райкова, который устно и письменно неоднократно призывал и президента страны, и все наше общество отказаться от моратория на применение "высшей меры".
К сожалению, уважаемый депутат бухнул в колокола, не заглянув в святцы: дело в том, что никакого моратория на применение "высшей меры" в России вообще не существует. А существуют международные обязательства, которые страна взяла на себя, и существует решение Конституционного суда, запрещающее осуждать на казнь, пока в стране, как записано в нашей Конституции, не будут введены повсеместно суды присяжных. Видимо, законодатель Райков об этом просто не знал. Увы, правовое невежество некоторых наших депутатов уже вошло в анекдоты. Вот и лидер влиятельной партии подталкивает руководителей страны к нарушению Конституции и международных договоров. Чем чреваты подобные забавы, думаю, объяснять не стоит.
Нередко иные наши депутаты ссылаются на мнение населения, которое и вправду в своем большинстве поддерживает смертную казнь. Но и тут Россия не исключение. Во многих странах Европы, кроме разве что Финляндии и Швейцарии, смертную казнь отменяли вопреки желанию большинства - и нигде не проводилось референдума о ее отмене. А в Германии и Италии смертная казнь была отменена в самые тяжкие для них времена - после войны и поражения, в условиях разрухи. Но преступность там вовсе не возросла - возросло самосознание нации. Сегодня и немцы, и итальянцы куда гуманнее нас с вами.
Об этом я могу судить по встречам с немецкими школьниками, которые почти единогласно выступают против смертной казни. А вот наши школьники, наверное, не без влияния таких взрослых, как господин Райков, так же дружно выступают за смертную казнь. И когда со стороны старших звучат слова о равнодушии молодежи, о жестокости и беспределе, который она творит, не надо искать причины на стороне. Обернитесь на себя и вспомните: вы же призывали к расстрелам - вот они и стреляют.
Ничто на свете не пропадает бесследно. Забвение в народе христианской заповеди "Не убий" способно откликнуться через много поколений. Так жестокость Ходынки с сотнями растоптанных в день коронации царя породила еще более жестокий режим большевиков, а репрессии и массовые убийства при Сталине отрыгаются нам до сих пор гулаговскими традициями и призывами к казням.
Наши оппоненты обычно любят ссылаться на США, где смертная казнь существует в половине штатов. Но не потому ли как раз в Америке процветает жестокость, растет преступность, а нравы молодого поколения становятся все свирепее? И вот что примечательно: когда несколько лет назад по нашему телевидению показали американскую девушку, приговоренную к казни за убийство сожителя, но при этом рассказали о ее тяжелейшей жизни, вдруг оказалось, что более половины телезрителей, то есть того же российского населения, выступило против ее казни. Да и те же наши депутаты, которые когда-то голосовали против введения моратория на казнь, потом довольно часто обращались к президенту с просьбой пожалеть того или иного конкретного преступника, к судьбе которого они прониклись сочувствием. Политиканство и милосердие ухитряются сочетаться у них в одном лице. Но за смертную казнь они ратуют открыто и шумно, набирая очки для будущих выборов, а сохранить чью-то жизнь просят шепотом, так, чтобы никто не услышал.
"Вы жалеете насильника, убийцу детей, - иногда говорят мне, - а вам не жалко тех, кто пострадал от преступников?" И рисуют страшные картины изуверства, которые все мы и без того знаем по падкой на кровь печати. Не жалко? Еще как жалко! Иной раз не выдерживаю, запираюсь в кабинете, чтобы не слышали родные, и, стыдно сознаться, реву белугой, а мучителя детей готов разорвать своими руками...
Но это веление сердца. А умом понимаю, что казнь - вовсе не наказание, а убийство: смерть для изувера станет избавлением от мучений физических и моральных. А вот если просидит всю жизнь в клетке безвылазно - это и будет для него самым страшным наказанием. Не случайно некоторые убийцы, избавленные от смерти, просят вернуть им казнь.
Но есть у нас проблема еще страшней. А что, если произошла судебная ошибка? Пока человек жив, ее, хоть и с опозданием, можно в подобном случае исправить. А если казнь уже свершилась?
Был случай, когда деревенского парнишку из Архангельской области обвинили в изнасиловании и убийстве двух детей. Подтасовали факты, запугали, избили - он и "сознался". Слава Богу, казнить не успели: нашелся настоящий убийца. Дело всплыло в печати, и несколько лет пришлось бороться за освобождение невиновного - к сожалению, наши "органы" очень не любят отступать от своих решений.
А вот что несколько лет назад случилось в США: выяснилось, что из двадцати двух приговоренных к смерти (они ждали казни пять лет) половина не виновата. И это произошло в стране, где есть информация, где каждый прохожий может прийти в суд, прочитать дело осужденного и протестовать против решения! Что же тогда говорить о наших судах? Называют цифру ошибок: 10-15 процентов. Но кто эти проценты считал? Ведь еще при коммунистах чисто случайно всплыло "Витебское дело", когда расстреляли несколько невинных. То же самое произошло и с громким делом Чикатило: следователям надо было срочно поймать преступника, и они его нашли в лице молодого парня по фамилии Кравченко. А после расстрела, обнаружив, что казнили невиновного, извинились перед его мамой: ошибочка, мол, вышла, но вы не огорчайтесь - теперь вот другого расстреляем...
Для неумелых следователей и равнодушных судей смертная казнь очень удобна: ее угрозой можно запугать подследственного. И она же практически покрывает роковые ошибки следствия - нет человека, нет и проблемы.
Но мы-то с вами понимаем: находись тот же Кравченко в тюрьме, была бы возможность исправить ужасную ошибку, а мама не лишилась бы сына. И невольно возникает встречный вопрос, уже к сторонникам смертной казни: а вам не жалко тех, других пострадавших, чьи родные казнены по ошибке, в то время как настоящий преступник пребывает на свободе и, значит, снова угрожает чьей-то жизни?
Моя долгая работа в Комиссии по помилованию убедила меня, что на смертную казнь у нас осуждаются, как правило, представители низших слоев общества: пастух, истопник, чернорабочий, сторож, тракторист, строитель. Понятно, что эти люди не могут нанять квалифицированных адвокатов и защитить себя от милицейского и судебного произвола. Среди тех, кому угрожает "высшая мера", треть клинических алкоголиков и примерно столько же больных психически. Зато нет ни одного - подчеркиваю: ни одного! - мафиози, киллера или, тем более, какого-нибудь "крестного отца". Нет также ни одного крупного жулика, строителя всевозможных "пирамид", который, обокрав тысячи и тысячи людей, спокойно проживает на соседней улице в роскошном особняке. Все они не только откупаются, но благодаря деньгам и криминальному окружению имеют возможность попадать в мэры городов и даже в парламент страны. Вот таким-то и необходимо введение смертной казни! Необходимо для того, чтобы чужими жизнями прикрыть свои преступления, а заодно навсегда избавиться от ненужных свидетелей...
Анатолий ПРИСТАВКИН
К сожалению, уважаемый депутат бухнул в колокола, не заглянув в святцы: дело в том, что никакого моратория на применение "высшей меры" в России вообще не существует. А существуют международные обязательства, которые страна взяла на себя, и существует решение Конституционного суда, запрещающее осуждать на казнь, пока в стране, как записано в нашей Конституции, не будут введены повсеместно суды присяжных. Видимо, законодатель Райков об этом просто не знал. Увы, правовое невежество некоторых наших депутатов уже вошло в анекдоты. Вот и лидер влиятельной партии подталкивает руководителей страны к нарушению Конституции и международных договоров. Чем чреваты подобные забавы, думаю, объяснять не стоит.
Нередко иные наши депутаты ссылаются на мнение населения, которое и вправду в своем большинстве поддерживает смертную казнь. Но и тут Россия не исключение. Во многих странах Европы, кроме разве что Финляндии и Швейцарии, смертную казнь отменяли вопреки желанию большинства - и нигде не проводилось референдума о ее отмене. А в Германии и Италии смертная казнь была отменена в самые тяжкие для них времена - после войны и поражения, в условиях разрухи. Но преступность там вовсе не возросла - возросло самосознание нации. Сегодня и немцы, и итальянцы куда гуманнее нас с вами.
Об этом я могу судить по встречам с немецкими школьниками, которые почти единогласно выступают против смертной казни. А вот наши школьники, наверное, не без влияния таких взрослых, как господин Райков, так же дружно выступают за смертную казнь. И когда со стороны старших звучат слова о равнодушии молодежи, о жестокости и беспределе, который она творит, не надо искать причины на стороне. Обернитесь на себя и вспомните: вы же призывали к расстрелам - вот они и стреляют.
Ничто на свете не пропадает бесследно. Забвение в народе христианской заповеди "Не убий" способно откликнуться через много поколений. Так жестокость Ходынки с сотнями растоптанных в день коронации царя породила еще более жестокий режим большевиков, а репрессии и массовые убийства при Сталине отрыгаются нам до сих пор гулаговскими традициями и призывами к казням.
Наши оппоненты обычно любят ссылаться на США, где смертная казнь существует в половине штатов. Но не потому ли как раз в Америке процветает жестокость, растет преступность, а нравы молодого поколения становятся все свирепее? И вот что примечательно: когда несколько лет назад по нашему телевидению показали американскую девушку, приговоренную к казни за убийство сожителя, но при этом рассказали о ее тяжелейшей жизни, вдруг оказалось, что более половины телезрителей, то есть того же российского населения, выступило против ее казни. Да и те же наши депутаты, которые когда-то голосовали против введения моратория на казнь, потом довольно часто обращались к президенту с просьбой пожалеть того или иного конкретного преступника, к судьбе которого они прониклись сочувствием. Политиканство и милосердие ухитряются сочетаться у них в одном лице. Но за смертную казнь они ратуют открыто и шумно, набирая очки для будущих выборов, а сохранить чью-то жизнь просят шепотом, так, чтобы никто не услышал.
"Вы жалеете насильника, убийцу детей, - иногда говорят мне, - а вам не жалко тех, кто пострадал от преступников?" И рисуют страшные картины изуверства, которые все мы и без того знаем по падкой на кровь печати. Не жалко? Еще как жалко! Иной раз не выдерживаю, запираюсь в кабинете, чтобы не слышали родные, и, стыдно сознаться, реву белугой, а мучителя детей готов разорвать своими руками...
Но это веление сердца. А умом понимаю, что казнь - вовсе не наказание, а убийство: смерть для изувера станет избавлением от мучений физических и моральных. А вот если просидит всю жизнь в клетке безвылазно - это и будет для него самым страшным наказанием. Не случайно некоторые убийцы, избавленные от смерти, просят вернуть им казнь.
Но есть у нас проблема еще страшней. А что, если произошла судебная ошибка? Пока человек жив, ее, хоть и с опозданием, можно в подобном случае исправить. А если казнь уже свершилась?
Был случай, когда деревенского парнишку из Архангельской области обвинили в изнасиловании и убийстве двух детей. Подтасовали факты, запугали, избили - он и "сознался". Слава Богу, казнить не успели: нашелся настоящий убийца. Дело всплыло в печати, и несколько лет пришлось бороться за освобождение невиновного - к сожалению, наши "органы" очень не любят отступать от своих решений.
А вот что несколько лет назад случилось в США: выяснилось, что из двадцати двух приговоренных к смерти (они ждали казни пять лет) половина не виновата. И это произошло в стране, где есть информация, где каждый прохожий может прийти в суд, прочитать дело осужденного и протестовать против решения! Что же тогда говорить о наших судах? Называют цифру ошибок: 10-15 процентов. Но кто эти проценты считал? Ведь еще при коммунистах чисто случайно всплыло "Витебское дело", когда расстреляли несколько невинных. То же самое произошло и с громким делом Чикатило: следователям надо было срочно поймать преступника, и они его нашли в лице молодого парня по фамилии Кравченко. А после расстрела, обнаружив, что казнили невиновного, извинились перед его мамой: ошибочка, мол, вышла, но вы не огорчайтесь - теперь вот другого расстреляем...
Для неумелых следователей и равнодушных судей смертная казнь очень удобна: ее угрозой можно запугать подследственного. И она же практически покрывает роковые ошибки следствия - нет человека, нет и проблемы.
Но мы-то с вами понимаем: находись тот же Кравченко в тюрьме, была бы возможность исправить ужасную ошибку, а мама не лишилась бы сына. И невольно возникает встречный вопрос, уже к сторонникам смертной казни: а вам не жалко тех, других пострадавших, чьи родные казнены по ошибке, в то время как настоящий преступник пребывает на свободе и, значит, снова угрожает чьей-то жизни?
Моя долгая работа в Комиссии по помилованию убедила меня, что на смертную казнь у нас осуждаются, как правило, представители низших слоев общества: пастух, истопник, чернорабочий, сторож, тракторист, строитель. Понятно, что эти люди не могут нанять квалифицированных адвокатов и защитить себя от милицейского и судебного произвола. Среди тех, кому угрожает "высшая мера", треть клинических алкоголиков и примерно столько же больных психически. Зато нет ни одного - подчеркиваю: ни одного! - мафиози, киллера или, тем более, какого-нибудь "крестного отца". Нет также ни одного крупного жулика, строителя всевозможных "пирамид", который, обокрав тысячи и тысячи людей, спокойно проживает на соседней улице в роскошном особняке. Все они не только откупаются, но благодаря деньгам и криминальному окружению имеют возможность попадать в мэры городов и даже в парламент страны. Вот таким-то и необходимо введение смертной казни! Необходимо для того, чтобы чужими жизнями прикрыть свои преступления, а заодно навсегда избавиться от ненужных свидетелей...
Анатолий ПРИСТАВКИН
