СУРОК И НОУТБУК

Вообще-то везением следовало считать то, что он смог вообще войти в сверкающий новогодний "Макдоналдс". Но насчет этого опыт у Сурка был. Когда такие же неприкаянные пацаны, как он, забредают в "Мак" толпой, охрана сразу начеку. Два шага не сделаешь, сразу вопрос: "Зачем пожаловал? В туалет? На улице найди. Погреться? В подъезде погрейся". Нет, входить надо одному, да еще рядом с кем-нибудь. Тогда не сразу и разглядишь, что ботинки не по сезону и куртка с прожогами от костра и сигарет.
Первое везение ждало почти на входе: на одиноком столике у окна - поднос, а там, кроме оберток и пустых картонок, лежали вообще не тронутый бигмак и чуть разворошенная порция картошки. Сурок чинно сел за стол, будто он это все и приобрел - персонал не заметил смену едока, - начал есть. Ботинки под столом не видны, куртку снял, черный свитер грязным не бывает, да еще совсем новая шапка (украл в универмаге всего месяц назад). Вполне приличный мальчик.
Когда поел не торопясь, опять повезло, хотя такую мелочь можно было и не считать. Сурок встал, пошел в туалет, там же вымыл руки в горячей воде с жидким мылом и лениво вышел в зал, чувствуя, что недолгая сказка кончилась, а через пять шагов - морозная улица.
Сделал два шага и притормозил. Застыл, как сурок у своей норки. Только застывший сурок высматривает хищников, а он сам хищник - он увидел добычу. Рыжий мальчишка его лет, одетый в куртку из белой замши (такая должна баксов пятьсот стоить, не меньше), только что занял столик и встал к прилавку. Занял самым дурацким образом: поставил на стул черную сумку, именно поставил, а не положил.
Конечно, лучше бы, если он заодно сбросил на стул и куртку. Но спасибо на том, что есть. Спасибо, дедушка Мороз, подарок принес.
На беду мальчишки, как раз подошла его очередь и он минуты две делал заказ, не оборачиваясь. Когда же обернулся, сумки не было. Охранник ничего не видел, да и не обязан был видеть: согласно должностной инструкции за вещи, брошенные в зале, он не отвечает.
* * *
Сурок уже давно понимал, что погони за ним нет, но все равно бежал. Хотел найти место, где можно спокойно присесть и понять, что за тяжелая хреновина в этой сумке?
Подходящим местом оказалась промерзшая автобусная остановка. Сурок сел на холодную деревяшку и торопливо открыл молнию, тугую из-за мороза, чуть не сломал.
Большинство его новых друзей не сразу поняли бы, что это за штука. А он понял сразу. В сумке лежал ноутбук.
Сложись жизнь Сурка по-другому, сейчас у него дома был бы свой компьютер. Конечно, подешевле. Но был бы. Сейчас же Сурок не мог даже сказать, если ли у него свой дом или нет. Когда отец трезв, что редко, тогда есть. Когда у отца друзья и праздник - тогда нет. Тогда сам отец объясняет ему, что дома делать нечего.
Сурок, или по человеческому имени Санька, познакомился с компьютером еще в Казахстане, до отъезда в Россию. Его семья уехала, потому что перспектив особых не было, особенно у отца - начальника средней руки. В России выяснилось, что особых перспектив у него нет и здесь. Даже должности подходящей не нашлось. Отец все же нашел какую-то работу, купил квартиру на две комнаты, благо город - не столица.
Но через два года умерла мама, возможно, от перемены климата. И отец совсем расслабился. Нашел себе подругу, служащую жилконторы, которая не мешала ему пить. А также не позволяла, чтобы Санька мешал отцу. Скоро они поженились, еще быстрее двухкомнатка отца превратилась в комнату в коммуналке. Говоря суровым языком закона, нарушены права ребенка, но отец был уже не в том состоянии, чтобы бороться, а детям самим себя защищать не принято.
Скоро выяснилось, что никому нет дела до того, где Санька и что с ним: учится ли он в школе, здоров ли он, одет ли он, сколько раз в день ест, и ест ли вообще. У Саньки появились новые друзья; от них-то он и получил кличку Сурок. Сурков они в жизни не видели, вообще, мало что видели в жизни, просто Санька однажды рассказал им про сурков, что торчат в степи у своих норок. Кличка родилась сама собой.
Саньке не пришло бы в голову украсть коробок спичек, но Сурок давно понял, что лучше красть, чем голодать. На свою добычу он глядел с радостью и заботой: как же ей распорядиться? Не так давно он со своим приятелем Шпротом продали монитор в большой компьютерной комиссионке: монитор был стырен в компьютерном классе. Новенький монитор взяли, хотя за совсем смешные деньги. Хотелось не продешевить. А для этого следовало изучить добычу. Конечно, не на остановке. И поскорей. Пусть только середина дня, надо попытаться пристроить ноутбук до вечера.
Домой идти, чтобы проверить компьютер там, Сурок не собирался. Папаша не поймет, откуда взялась эта штука. Или, наоборот, поймет, что еще хуже. Будет и больно, и обидно, потому что в итоге ноутбук продаст сам папаша.
* * *
В бистро, настолько примитивном, что даже без названия, народа совсем не было. Несмотря на это, тетя за прилавком неодобрительно поглядела на мальчишку в прожженной куртке, который взял лишь стакан чаю, и решила, что выставит его за дверь минут через десять - нечего чаи распивать. Однако мальчишка занялся таким делом, что любопытство пересилило грубость. Парень вынул из сумки непонятный маленький чемоданчик, поднял крышку, и оборотная сторона этой крышки через минуту засветилась. Буфетчица поняла, что это маленький компьютер. Такое она в кино видела.
Перед тем как открыть и включить ноутбук, Сурок осмотрел сумку. Ноутбучного провода не нашел; значит, смотреть столько, сколько хватит заряда у аккумуляторов. А если бы и был, все равно воспользоваться негде. Где в этой жизни у него свой уголок, в котором можно спокойно воткнуть провод в розетку?
Ноутбук был легкий, как учебник, серебристый - конфетка. Сразу видно: дорогой. Там должно быть много крутых игрушек, а может, даже прикольное кино есть. Эх, жаль, себе не оставить. По черному экрану промчалась фирменная заставка. Сейчас засветится экран. Чего-то там будет? Какая-нибудь порнуха или этот рыжий где-нибудь в Швейцарии на горных лыжах.
Экран озарился. На нем была совсем другая картинка: рыжая женщина в летнем платье, чуть улыбаясь, смотрела в глаза того, кто сидел перед экраном. От неожиданности Сурок несколько секунд не мог оторвать взгляд, успев заметить, что женщина на кого-то похожа. На кого? На этого рыжего, на кого еще. Значит, мамаша.
Сурок поглядел на нее еще немного. Потом разобрался с непривычной встроенной мышью, стал водить курсором по экрану. Когда однажды стрелка прошла женщине по глазам, ему стало не по себе. Стереть бы эту картинку. Впрочем, когда он продаст ноутбук, ее все равно сотрут в процессе очистки.
Ярлыки от игрушек были прямо на рабочем столе, но Сурка заинтересовал ярлык папки с интересным названием "Гадина". Он открыл.
На экране появились фотографии, верней, фотомонтаж. Вот какая-то женщина в пляжном костюме, вольготно загорающая на цирковой арене. Рядом стоял слон на задних ногах; передние должны были через секунду опуститься на женщину. Та же дама, не замечающая, что на нее через секунду наедет асфальтовый каток. Вот она на рельсах, вот она же на эшафоте, вот ее туловище с головой свиньи. Сурок хмыкнул: чего этот рыжий к какой-то тетке прикопался? Небось, не один день создавал такую галерею.
Сурок вернулся на рабочий стол. И открыл соседнюю папку, которая называлась "Мама". Там была та же женщина, чей портрет в летнем платье он видел на экране.
Да, все понятно. Это его рыжая мамаша. Фоток не так и много. Даже совсем старые, школьные, всем классом. Даже фотографии трудового коллектива, там, где эта женщина, к лицу которой он уже привык, на заднем плане, вполоборота. Видно, этот парень хотел сохранить все, что возможно, все, что нашел.
А у него фотографий не осталось. Затерялись при переезде... Нет, вряд ли. Скорее всего, их выбросила "новая мама". Чтобы помочь отцу поскорее забыть.
Может быть, и у этого рыжего такая же история? Может, эта женщина, которую он хотел увидеть под асфальтовым катком, - мачеха.
Уже не думая об игрушках, Сурок снова оглядел экран, где был единственный текстовой файл - дневник. Он оказался без пароля, а текст - коротким. Автор вел его не каждый день, только заносил особо важные события.
"Сегодня третий год как... И никто, кроме меня, не помнит. Отец улетает с ней в Париж. Как я рад, что остался дома".
"С отцом поссорился. Сказал: ей нужны только твои деньги..."
"Опять обыскала мою комнату. А если привязать гранату к дверце стола, чтобы когда она будет открывать... Где бы достать гранату?"
"Сегодня она первый раз ударила меня..."
"Решил сканировать все мамины фотографии - вдруг найдет и порвет. Надо порыться у отца в кабинете, там тоже есть".
"Подслушал ее разговор с отцом. Она ему говорит: ты должен выбить из него упрямство и грубость. Я добьюсь того, чтобы он называл меня "мамочка". Вот чего хочет, гадина!"
Сурок все проглядывал быстро, так как индикатор говорил, что батареи разрядились уже наполовину. Дошел до последней записи.
"Отец тоже понял, хотя и поздно. Ей достанется половина денег. Ну и ладно, он еще заработает. А я сегодня возвращаюсь из Англии домой, учиться буду здесь".
"Интересно, - подумал Сурок, - в этой Англии он тоже оставлял сумки в "Макдоналдсе"? Ох уж эти сыночки новых русских!"
Думать об этом не имело смысла. Сейчас праздники, магазины закрываются рано, надо успеть продать ноутбук. А чтобы было поменьше вопросов - очистить прямо сейчас от всех признаков прежнего владельца. Дел-то - всего несколько щелчков мышкой.
И тогда будет просто синий экран, как небо в иллюминаторе самолета. И не будут улыбаться глаза женщины в летнем платье, которые он увидел впервые в жизни час назад.
Интересно, куда исчезают стертые файлы? Где они сгорают, в чем они растворяются? Где та невидимая печь, в которой они превращаются в невидимый пепел. Как печь крематория, в которой когда-то исчез гроб с его мамой. А сейчас он своими руками сбросит в невидимую печь другую маму. И тогда он будет в равных условиях с этим рыжим. Потому что он сам не сохранил ни одной фотографии своей мамы.
Сурок застыл на несколько секунд, понимая, что не сделает этого. Он неожиданно то ли всхлипнул, то ли сморкнулся. Потер грязным запястьем нос.
А что делать? Продать ноутбук как есть. Пусть там и чистят.
Он обернулся. Заинтересовавшаяся буфетчица стояла рядом, разглядывая экран. Буркнув, что читать чужие дневники нехорошо, Сурок встал, кинул компьютер в сумку и отправился к магазину.
* * *
Как и все торговые заведения, компьютерная комиссионка была украшена к празднику, а вот посетителей - почти не было. Поэтому Сурок сразу разглядел рыжего паренька, что-то говорившего продавцу. Похоже, говорил про какой-то ноутбук, можно было разобрать слова: "Если вам его принесут..."
Сурок все понял. Быстро к двери и рвать подальше, пока парень не обернулся. Сейчас домой, чего-нибудь соврать отцу, а завтра найти другой магазин.
Парень продолжал говорить. Был он такой же рыжий, как его мамаша. Ни ее имени, ни, кстати, его имени Сурок не знал.
Он так и не понял, как подошел к парню и сказал, показывая на сумку:
- Твой?
* * *
Продавец такого не видел ни разу в жизни. Мальчишка, только что просивший его позвонить, если принесут украденный ноутбук, вступил в разговор с каким-то шпаненком, только что отдавшим ему черную сумку. Разговор вышел долгим, минут на пятнадцать. Иногда мальчишки говорили на одних матюгах, чуть не хватали друг друга; даже охранник, стоявший у дверей, подошел поближе.
Но ему не пришлось вмешаться. Продавец расслышал неожиданное слово "мама". И вдруг мальчишки обнялись, да к тому же казалось, что они плачут.
Потом они направились к выходу. Там рыжий парень вынул мобилу, видимо, не хотел говорить на морозе. Говорить ему пришлось громко, и продавец расслышал почти все.
- Привет, папа. Нашел. Правда, я нашел. Слушай, я тут старого друга встретил. Саньку... Саньку Суркова. У него тут проблемы... Не, не как у тебя, чуть помельче. Мы приедем скоро и будем их решать. Спасибо. Это для меня главный новогодний подарок.
Михаил ЛОГИНОВ