Общество
ПОЧЕМУ "ФАУ-2" НЕ ДОЛЕТЕЛИ ДО ЛЕНИНГРАДА
15 января
ИМЕННО ИВАН СТАНИСЛАВОВИЧ ПОСВЯТИЛ МЕНЯ ТОГДА В ОДНУ ПОИСТИНЕ ЛЕГЕНДАРНУЮ ИСТОРИЮ... В "ВОЛЧЬЕМ ЛОГОВЕ"
Однажды вместе с Гиммлером и гросс-адмиралом Дницем фюрер склонился над больших размеров картой боевых действий на советско-германском фронте. Было это в начале июля 1943 года, накануне планировавшегося немецкого наступления на Москву со стороны Курского выступа. Конечно, в те дни руководители рейха еще не знали, чем для них закончится танковое сражение на Курской дуге. Фюреру должили о работах, которые продолжали вести на острове Узедом, на военной базе Пенемюнде у юго-западного побережья Балтики. Здесь полным ходом было налажено производство новейшего по тому времени секретного оружия, ежегодно обходившегося германской казне в 150 миллионов марок. Участники совещания посоветовали фюреру срочно вызвать в ставку всех трех руководителей особо секретной базы - генерал-майора Дорнберга, доктора Штейнгофа и небезызвестного Вернера фон Брауна, того самого, кто после Второй мировой войны станет в США руководить всей военной программой в области ракетостроения.
В "Волчьем логове" в тот день рассудили: скорость ракеты - до 1700 метров в секунду. Дальность полета - до 300 километров. "Фау-2" летит к цели в стратосфере и несет до одной тонны взрывчатки. Решили, что хорошей мишенью кроме Лондона может стать и Ленинград.
Город только-только прорвал блокаду. Но гитлеровцы окопались у Пулковских высот. Из поселков Можайское и Стрельна дальнобойными орудиями они продолжали обстреливать Невский проспект. В ставке фюрера решили, что лучшим местом, где можно построить стартовую площадку, может стать Гдовщина. Ракетная программа фон Брауна была объявлена первоочередной в планах гитлеровского военного командования.
Но не дремали и наши разведчики. На Пенемюнде было создано глубокое подполье в среде советских военнопленных - основного костяка всех рабочих на производстве ракет. Этим подпольем успешно руководил тесно связанный с Главным командованием Красной Армии Альберт Кунц, член ЦК Германской компартии, ближайший друг Тельмана, одиннадцать лет своей жизни проведший в нацистских тюрьмах и концлагерях.
Узедомское подполье вредило нацистам, как только могло. Уже после войны фон Браун признает, что "каждая вторая ракета "Фау-2" либо вообще не взлетала в воздух, либо во время своего полета отклонялась от цели"...
КТО ПОМЕШАЛ ЭШЕЛОНУ
К тому времени, когда с Узедома вышел на восток железнодорожный эшелон, груженный смертоносными ракетами и принадлежностями для строительства стартовой площадки, Красная Армия освободила от врага Гдовщину. Где теперь будет последняя станция, на которой нацисты разгрузят свой "эшелон смерти", нацеленный на город на Неве?
Первый эшелон "встретил" в Варшаве на запасных железнодорожных путях польский патриот - железнодорожник Владислав Кивит. А на территории Витебщины "заботу" о секретном эшелоне взяли на себя бойцы бригады белорусских партизан, которой командовал Аркадий Яковлевич Марченко. Вскоре Центр узнал, что местом строительства гитлеровского ракетодрома является территория бывшего Псковского льнокомбината.
К сожалению, не все гладко было у белорусских партизан, которым поручено было взорвать злосчастный эшелон еще вдалеке от Пскова. На перегоне между Дретунью и Невелем взлетела на воздух специальная платформа с булыжниками, которая шла перед эшелоном "Р-13". При минировании железнодорожного полотна в тот день погибли трое белорусских партизан. Но "эшелону смерти" не дали дойти до льнокомбината.
20 февраля 1944 года мощный голос Юрия Левитана разносил по стране: "Вчера большая группа наших самолетов произвела налет на железнодорожный узел Псков... К концу бомбардировки вся территория железнодорожного узла была охвачена сплошным огнем..."
Однако до окончания войны еще оставалось четырнадцать с половиной месяцев...
ВОЗВРАЩЕНИЕ "РЕНЕКА"
В "Репортаже с петлей на шее" известного чешского писателя-антифашиста Юлиуса Фучика, который в нашей стране в годы советской власти, как и на родине автора - в социалистической Чехословакии, издавался очень часто, один из его героев фигурировал под инициалом "Р". Так было в нескольких десятках изданий этой книги. Но только не в самом первом, вышедшем в Праге уже через несколько месяцев после окончания Второй мировой войны, где "Р" значился "Ренеком". Пражские власти изъяли это книжное издание. Однако еще в середине 50-х годов один из ее первых экземпляров случайно оказался у меня. Разыскивая некоего "Ренека", посчастливилось познакомиться со старым чешским антифашистом Йозефом Теринглом, в годы Второй мировой войны выполнявшим различные задания советской военной разведки. Оказалось, это его упомянул незабвенный Фучик в своем "Репортаже..." под инициалом "Р". Все послевоенные годы в социалистической Чехословакии подлинное имя этого человека старались нигде не упоминать.
Почему? Он был оклеветан товарищами по компартии. В последних изданиях фучиковского "Репортажа..." Ренек (это, кстати, его подпольная кличка) фигурирует уже под своими именем и фамилией. Много лет назад мне посчастливилось познакомиться с ним. Завязалась переписка, перешедшая в дружбу. Вот уже треть века, как он ушел из жизни, а у меня в домашнем архиве хранится пухлая папка его писем, воспоминаний и фотографий:
"В офицерской столовой на гитлеровском авиационном заводе в Праге две молоденькие девчушки - чешки Эва и Власта, работавшие здесь официантками и сотрудничавшие с подпольем, однажды услышали от захмелевших нацистов страшную новость: морем в таллинский порт направляется секретное оружие - ракеты. Как потом выяснилось, это "Фау-2", нацеленные на Ленинград. Информация в Москву, в разведцентр, пошла по цепочке. Где будут строить стартовую площадку? Это было для нас основным вопросом, так как вторая попытка обстрела Ленинграда могла быть произведена гитлеровцами и из Прибалтики, и из союзной Гитлеру Финляндии. И мы выиграли секретное сражение за Ленинград! И победили! Пусть об этом никогда не забывают сегодня живущие в Ленинграде и те, кто здесь будет жить в грядущие века..."
Ренек-Терингл в 1971 году все-таки был реабилитирован - посмертно, через год после своей кончины. Однако и после этого в социалистической Чехословакии у него оставалось множество завистников-недругов, которые длительного время мешали мне сказать всю правду об этом человеке.
МЕСТО РАКЕТОДРОМА - РАКВЕРЕ
Паулина Яновна Шведе была известна в разведуправлении (в партии с 1918 года и красный латышский стрелок). Ей было поручено нелегально пробраться в оккупированный нацистами Таллин и встретиться там со своим земляком-латышом Мартыньшем Мартинсоном. Советской разведке было известно, что этот человек сначала был узником зловещего Майданека. Затем был переведен на Пенемюнде, где создавались "Фау-2". Вместе с группой других узников Мартинсон сопровождал до Таллина и смертоносное оружие, и оборудование для развертывания ракетодрома. Узники совершили побег. Но все, за исключением Мартинсона, погибли в перестрелке с преследовавшими их карателями. Убежавшего приютили на хуторе эстонцы-подпольщики...
Встреча Шведе с Мартинсоном прошла удачно. Центру стало известно точное место строительства ракетодрома.
"СВОЙ ЧЕЛОВЕК" НА ХУТОРЕ МАТЦУКЮЛЕ
Механика ремонтно-тракторной станции Отто Сыноялга в эстонском селе Аллику в середине 80-х годов односельчане знали как бывшего разведчика Советской Армии, активного участника Великой Отечественной войны. Когда гитлеровцы оккупировали Эстонию, он вместе с братьями покинул родной хутор, опасаясь отправки в Германию. Но вскоре Отто исполнилось 18 лет. Он попадает на Ленинградский фронт в форме финского солдата и в первом же бою переходит на сторону Красной Армии. Случилось это как раз тогда, когда наша разведка непосредственно занялась его родным хутором Матцукюле. Из Кронштадта они вылетели интернациональным экипажем. Командир экипажа - русский Володя Федоров (он летел в тыл врага уже в шестнадцатый раз, позже получил Золотую Звезду Героя Советского Союза), финн Илья Ханелайнен и эстонец Отто Сыноялга. Ребята знали, что они летят именно туда, где до них погибли несколько разведгрупп.
Отто надеялся на помощь со стороны одного знакомого хуторянина. Однако тот струсил. Но, слава Богу, и не донес оккупантам. Место в боевом строю заняла мать юноши-эстонца (после войны она будет награждена боевым орденом). Три с половиной месяца провели вблизи сооружаемого раквереского ракетодрома герои-разведчики, посылая в эфир важные шифровки.
"ЛИШЬ ПОЗДНЕЕ УЗНАЛ, ЧТО МЫ РАЗБОМБИЛИ..."
Уничтожить нацеленные на Ленинград "Фау-2" и стартовую площадку под Раквере поручили опытнейшим пилотам авиации дальнего действия, которые не раз бомбили Берлин и совершали успешные доставки снаряжения и продовольствия югославским партизанам.
"По тому, как густо сопровождали нас истребители, можно было понять, что задание было ответственное, - вспоминает бывший стрелок-радист Фрейдсон. - Вышли на цель. Выглядела она непривычно. Обычно это было или скопище танков, или железнодорожные составы, мосты... А тут вдруг - бетонированные квадраты, формы странной металлической конструкции. Вроде бы ничего заслуживающего внимания. Между тем огонь зениток был очень сильным. По приказу бомбежка была нацеленной - бомбили на бреющем полете. В каждый вылет мы теряли своих товарищей, но приказ выполнили - объекты больше не существовали. Лишь много позднее я узнал, что за задание мы выполнили..."
Григорий НАБОЙЩИКОВ
Однажды вместе с Гиммлером и гросс-адмиралом Дницем фюрер склонился над больших размеров картой боевых действий на советско-германском фронте. Было это в начале июля 1943 года, накануне планировавшегося немецкого наступления на Москву со стороны Курского выступа. Конечно, в те дни руководители рейха еще не знали, чем для них закончится танковое сражение на Курской дуге. Фюреру должили о работах, которые продолжали вести на острове Узедом, на военной базе Пенемюнде у юго-западного побережья Балтики. Здесь полным ходом было налажено производство новейшего по тому времени секретного оружия, ежегодно обходившегося германской казне в 150 миллионов марок. Участники совещания посоветовали фюреру срочно вызвать в ставку всех трех руководителей особо секретной базы - генерал-майора Дорнберга, доктора Штейнгофа и небезызвестного Вернера фон Брауна, того самого, кто после Второй мировой войны станет в США руководить всей военной программой в области ракетостроения.
В "Волчьем логове" в тот день рассудили: скорость ракеты - до 1700 метров в секунду. Дальность полета - до 300 километров. "Фау-2" летит к цели в стратосфере и несет до одной тонны взрывчатки. Решили, что хорошей мишенью кроме Лондона может стать и Ленинград.
Город только-только прорвал блокаду. Но гитлеровцы окопались у Пулковских высот. Из поселков Можайское и Стрельна дальнобойными орудиями они продолжали обстреливать Невский проспект. В ставке фюрера решили, что лучшим местом, где можно построить стартовую площадку, может стать Гдовщина. Ракетная программа фон Брауна была объявлена первоочередной в планах гитлеровского военного командования.
Но не дремали и наши разведчики. На Пенемюнде было создано глубокое подполье в среде советских военнопленных - основного костяка всех рабочих на производстве ракет. Этим подпольем успешно руководил тесно связанный с Главным командованием Красной Армии Альберт Кунц, член ЦК Германской компартии, ближайший друг Тельмана, одиннадцать лет своей жизни проведший в нацистских тюрьмах и концлагерях.
Узедомское подполье вредило нацистам, как только могло. Уже после войны фон Браун признает, что "каждая вторая ракета "Фау-2" либо вообще не взлетала в воздух, либо во время своего полета отклонялась от цели"...
КТО ПОМЕШАЛ ЭШЕЛОНУ
К тому времени, когда с Узедома вышел на восток железнодорожный эшелон, груженный смертоносными ракетами и принадлежностями для строительства стартовой площадки, Красная Армия освободила от врага Гдовщину. Где теперь будет последняя станция, на которой нацисты разгрузят свой "эшелон смерти", нацеленный на город на Неве?
Первый эшелон "встретил" в Варшаве на запасных железнодорожных путях польский патриот - железнодорожник Владислав Кивит. А на территории Витебщины "заботу" о секретном эшелоне взяли на себя бойцы бригады белорусских партизан, которой командовал Аркадий Яковлевич Марченко. Вскоре Центр узнал, что местом строительства гитлеровского ракетодрома является территория бывшего Псковского льнокомбината.
К сожалению, не все гладко было у белорусских партизан, которым поручено было взорвать злосчастный эшелон еще вдалеке от Пскова. На перегоне между Дретунью и Невелем взлетела на воздух специальная платформа с булыжниками, которая шла перед эшелоном "Р-13". При минировании железнодорожного полотна в тот день погибли трое белорусских партизан. Но "эшелону смерти" не дали дойти до льнокомбината.
20 февраля 1944 года мощный голос Юрия Левитана разносил по стране: "Вчера большая группа наших самолетов произвела налет на железнодорожный узел Псков... К концу бомбардировки вся территория железнодорожного узла была охвачена сплошным огнем..."
Однако до окончания войны еще оставалось четырнадцать с половиной месяцев...
ВОЗВРАЩЕНИЕ "РЕНЕКА"
В "Репортаже с петлей на шее" известного чешского писателя-антифашиста Юлиуса Фучика, который в нашей стране в годы советской власти, как и на родине автора - в социалистической Чехословакии, издавался очень часто, один из его героев фигурировал под инициалом "Р". Так было в нескольких десятках изданий этой книги. Но только не в самом первом, вышедшем в Праге уже через несколько месяцев после окончания Второй мировой войны, где "Р" значился "Ренеком". Пражские власти изъяли это книжное издание. Однако еще в середине 50-х годов один из ее первых экземпляров случайно оказался у меня. Разыскивая некоего "Ренека", посчастливилось познакомиться со старым чешским антифашистом Йозефом Теринглом, в годы Второй мировой войны выполнявшим различные задания советской военной разведки. Оказалось, это его упомянул незабвенный Фучик в своем "Репортаже..." под инициалом "Р". Все послевоенные годы в социалистической Чехословакии подлинное имя этого человека старались нигде не упоминать.
Почему? Он был оклеветан товарищами по компартии. В последних изданиях фучиковского "Репортажа..." Ренек (это, кстати, его подпольная кличка) фигурирует уже под своими именем и фамилией. Много лет назад мне посчастливилось познакомиться с ним. Завязалась переписка, перешедшая в дружбу. Вот уже треть века, как он ушел из жизни, а у меня в домашнем архиве хранится пухлая папка его писем, воспоминаний и фотографий:
"В офицерской столовой на гитлеровском авиационном заводе в Праге две молоденькие девчушки - чешки Эва и Власта, работавшие здесь официантками и сотрудничавшие с подпольем, однажды услышали от захмелевших нацистов страшную новость: морем в таллинский порт направляется секретное оружие - ракеты. Как потом выяснилось, это "Фау-2", нацеленные на Ленинград. Информация в Москву, в разведцентр, пошла по цепочке. Где будут строить стартовую площадку? Это было для нас основным вопросом, так как вторая попытка обстрела Ленинграда могла быть произведена гитлеровцами и из Прибалтики, и из союзной Гитлеру Финляндии. И мы выиграли секретное сражение за Ленинград! И победили! Пусть об этом никогда не забывают сегодня живущие в Ленинграде и те, кто здесь будет жить в грядущие века..."
Ренек-Терингл в 1971 году все-таки был реабилитирован - посмертно, через год после своей кончины. Однако и после этого в социалистической Чехословакии у него оставалось множество завистников-недругов, которые длительного время мешали мне сказать всю правду об этом человеке.
МЕСТО РАКЕТОДРОМА - РАКВЕРЕ
Паулина Яновна Шведе была известна в разведуправлении (в партии с 1918 года и красный латышский стрелок). Ей было поручено нелегально пробраться в оккупированный нацистами Таллин и встретиться там со своим земляком-латышом Мартыньшем Мартинсоном. Советской разведке было известно, что этот человек сначала был узником зловещего Майданека. Затем был переведен на Пенемюнде, где создавались "Фау-2". Вместе с группой других узников Мартинсон сопровождал до Таллина и смертоносное оружие, и оборудование для развертывания ракетодрома. Узники совершили побег. Но все, за исключением Мартинсона, погибли в перестрелке с преследовавшими их карателями. Убежавшего приютили на хуторе эстонцы-подпольщики...
Встреча Шведе с Мартинсоном прошла удачно. Центру стало известно точное место строительства ракетодрома.
"СВОЙ ЧЕЛОВЕК" НА ХУТОРЕ МАТЦУКЮЛЕ
Механика ремонтно-тракторной станции Отто Сыноялга в эстонском селе Аллику в середине 80-х годов односельчане знали как бывшего разведчика Советской Армии, активного участника Великой Отечественной войны. Когда гитлеровцы оккупировали Эстонию, он вместе с братьями покинул родной хутор, опасаясь отправки в Германию. Но вскоре Отто исполнилось 18 лет. Он попадает на Ленинградский фронт в форме финского солдата и в первом же бою переходит на сторону Красной Армии. Случилось это как раз тогда, когда наша разведка непосредственно занялась его родным хутором Матцукюле. Из Кронштадта они вылетели интернациональным экипажем. Командир экипажа - русский Володя Федоров (он летел в тыл врага уже в шестнадцатый раз, позже получил Золотую Звезду Героя Советского Союза), финн Илья Ханелайнен и эстонец Отто Сыноялга. Ребята знали, что они летят именно туда, где до них погибли несколько разведгрупп.
Отто надеялся на помощь со стороны одного знакомого хуторянина. Однако тот струсил. Но, слава Богу, и не донес оккупантам. Место в боевом строю заняла мать юноши-эстонца (после войны она будет награждена боевым орденом). Три с половиной месяца провели вблизи сооружаемого раквереского ракетодрома герои-разведчики, посылая в эфир важные шифровки.
"ЛИШЬ ПОЗДНЕЕ УЗНАЛ, ЧТО МЫ РАЗБОМБИЛИ..."
Уничтожить нацеленные на Ленинград "Фау-2" и стартовую площадку под Раквере поручили опытнейшим пилотам авиации дальнего действия, которые не раз бомбили Берлин и совершали успешные доставки снаряжения и продовольствия югославским партизанам.
"По тому, как густо сопровождали нас истребители, можно было понять, что задание было ответственное, - вспоминает бывший стрелок-радист Фрейдсон. - Вышли на цель. Выглядела она непривычно. Обычно это было или скопище танков, или железнодорожные составы, мосты... А тут вдруг - бетонированные квадраты, формы странной металлической конструкции. Вроде бы ничего заслуживающего внимания. Между тем огонь зениток был очень сильным. По приказу бомбежка была нацеленной - бомбили на бреющем полете. В каждый вылет мы теряли своих товарищей, но приказ выполнили - объекты больше не существовали. Лишь много позднее я узнал, что за задание мы выполнили..."
Григорий НАБОЙЩИКОВ
