Северо-Запад
КОБЫЛИНО ИМЕНИ КАРЛА ЛИБКНЕХТА
06 февраля
"Романтик археографии" Михаил Курдюмов занимался поиском и сбором исторических документов чрезвычайной ценности. В голодное и беспорядочное время он объезжал разоренные монастыри и усадьбы.
1919 год. Гражданская война. А Курдюмов отправляется в Белозерский край. Об этой поездке им был составлен отчет - яркая картина реалий того времени.
Тишина и безлюдье в Кирилло-Новоезерском монастыре. Ни одной живой души. Курдюмов узнает: "Новоезерский монастырь, наряду с другими монастырями, имевшими мощи своих святых основателей, перенес много злоключений за текущий год. ...в монастырь явилась из Белозерска особая Комиссия из представителей уездной советской власти и предложила избрать в нее представителей и от монастырской братии для освидетельствования святых мощей преподобного Кирилла". Архимандриту и иеромонахам, включенным в комиссию, предложили приступить к освидетельствованию. Те отказались. Тогда к вскрытию раки приступил местный фельдшер. Был составлен протокол. Курдюмов его цитирует, поражаясь словесным перлам: "расположение костей находится в форме лежащего человека".
Тогда же, рассказывает Курдюмов, у братии ночью реквизировали одежду, белье и имущество. Говорит о реакции окрестных крестьян: "Одно можно сказать, что поставленную нынешнею правящею властью цель вырвать веру с корнем, между прочим, в почитании мощей достигают как раз обратных результатов. Тот факт, что в раке не оказалось, как это рисуется в представлении, некоторых вполне сохранившихся частей тела, нисколько не смущает верующих. Мы, говорят они, почитание преподобного Кирилла относим к Самому Богу, благодатная сила которого проявилась и проявляется в видимых останках преподобного".
Приводится эпизод, когда крестьяне подали заявление о разрешении устроить крестный ход. Ответа не было. По окончании обедни, где собралось несколько тысяч человек, прошел слух, что разрешение получено, но его скрывает исполком. Люди двинулись к исполкому, "произошла свалка, в которой некоторые члены исполкома были обезоружены и избиты, а тем временем другая часть народа, воспользовавшись замешательством, проникла вовнутрь церкви и поставила раку с мощами на то место, где она стояла обычно раньше. Народ сделал свое дело, оставалось духовенству приступить к освящению мощей (как оскверненных руками недостойных. - А.Н.), но духовенство не решалось этого сделать. Между тем действия смельчаков не прошли для них даром; на следующий день зачинщики были арестованы и препровождены в Белозерск, где и томятся в тюрьме по настоящее время. Так бесславно и мрачно для местного населения прошел тот день, который раньше доставлял ему столько духовной радости".
Курдюмов изучает местную топонимику, названия, сохранившиеся со времен жизни преподобного Кирилла. Правда, село Кобылино переименовали в село Карла Либкнехта, и оно даже было "начертано громадными буквами на больших размеров доске". Впрочем, это не помогло - "привычка сильнее моды, и в житейском обиходе слышишь лишь название села - "Кобылино". То есть всего лишь странной "модой" видятся Курдюмову некоторые советские новшества.
Впрочем, это понятно. Уходя в глубину веков, изучая стародавние монастырские бумаги - финансовые документы, "записные тетради", счета, жалобы, ученый как будто живет на очень большом отрезке времени, где бывало всякое - и войны, и смены государей, и различные новшества в церковном и мирском быту. Моды, поветрия проходят, хотя и не всегда безболезненно...
Анна НАДЕЖДИНА
1919 год. Гражданская война. А Курдюмов отправляется в Белозерский край. Об этой поездке им был составлен отчет - яркая картина реалий того времени.
Тишина и безлюдье в Кирилло-Новоезерском монастыре. Ни одной живой души. Курдюмов узнает: "Новоезерский монастырь, наряду с другими монастырями, имевшими мощи своих святых основателей, перенес много злоключений за текущий год. ...в монастырь явилась из Белозерска особая Комиссия из представителей уездной советской власти и предложила избрать в нее представителей и от монастырской братии для освидетельствования святых мощей преподобного Кирилла". Архимандриту и иеромонахам, включенным в комиссию, предложили приступить к освидетельствованию. Те отказались. Тогда к вскрытию раки приступил местный фельдшер. Был составлен протокол. Курдюмов его цитирует, поражаясь словесным перлам: "расположение костей находится в форме лежащего человека".
Тогда же, рассказывает Курдюмов, у братии ночью реквизировали одежду, белье и имущество. Говорит о реакции окрестных крестьян: "Одно можно сказать, что поставленную нынешнею правящею властью цель вырвать веру с корнем, между прочим, в почитании мощей достигают как раз обратных результатов. Тот факт, что в раке не оказалось, как это рисуется в представлении, некоторых вполне сохранившихся частей тела, нисколько не смущает верующих. Мы, говорят они, почитание преподобного Кирилла относим к Самому Богу, благодатная сила которого проявилась и проявляется в видимых останках преподобного".
Приводится эпизод, когда крестьяне подали заявление о разрешении устроить крестный ход. Ответа не было. По окончании обедни, где собралось несколько тысяч человек, прошел слух, что разрешение получено, но его скрывает исполком. Люди двинулись к исполкому, "произошла свалка, в которой некоторые члены исполкома были обезоружены и избиты, а тем временем другая часть народа, воспользовавшись замешательством, проникла вовнутрь церкви и поставила раку с мощами на то место, где она стояла обычно раньше. Народ сделал свое дело, оставалось духовенству приступить к освящению мощей (как оскверненных руками недостойных. - А.Н.), но духовенство не решалось этого сделать. Между тем действия смельчаков не прошли для них даром; на следующий день зачинщики были арестованы и препровождены в Белозерск, где и томятся в тюрьме по настоящее время. Так бесславно и мрачно для местного населения прошел тот день, который раньше доставлял ему столько духовной радости".
Курдюмов изучает местную топонимику, названия, сохранившиеся со времен жизни преподобного Кирилла. Правда, село Кобылино переименовали в село Карла Либкнехта, и оно даже было "начертано громадными буквами на больших размеров доске". Впрочем, это не помогло - "привычка сильнее моды, и в житейском обиходе слышишь лишь название села - "Кобылино". То есть всего лишь странной "модой" видятся Курдюмову некоторые советские новшества.
Впрочем, это понятно. Уходя в глубину веков, изучая стародавние монастырские бумаги - финансовые документы, "записные тетради", счета, жалобы, ученый как будто живет на очень большом отрезке времени, где бывало всякое - и войны, и смены государей, и различные новшества в церковном и мирском быту. Моды, поветрия проходят, хотя и не всегда безболезненно...
Анна НАДЕЖДИНА
