Культура
ВЛАДИМИР РЕЦЕПТЕР: ЖИЗНЬ САМА ПОДБРАСЫВАЕТ НАМ НЕОЖИДАННЫЕ СЮЖЕТЫ
13 февраля
Случилось так, что рядом с Владимиром Рецептером, народным артистом России и лауреатом Государственной премии, мы оказались рядом в автобусе, который вез участников нынешнего фестиваля из Пскова в Пушкиногорье. Я не удержался от соблазна поговорить и включил диктофон...
- Владимир Эммануилович, вы удовлетворены тем, как проходит фестиваль?
- Я удовлетворен тем, как проходят фестивали...
- ???
- Если подводить какой-то промежуточный итог, то фестиваль движется в правильном направлении как единый проект. А направление это - Пушкин.
- Фестиваль открыл второй десяток лет своего существования. Куда все-таки он движется?
- Фестиваль - это саморазвивающееся явление. Жизнь сама подбрасывает нам неожиданные сюжеты вместе с неожиданными спектаклями. Или, наоборот - ожидаемыми. Надо слушать его дыхание. Когда загодя формируется афиша фестиваля, то кажется, что все будет происходить одним образом и мы увидим нечто, а смотрим конкретные спектакли и впечатления получаем совсем иные. Идеи возникают самые неожиданные. Например, расширить программу фестиваля до рамок театра пушкинской эпохи...
- То есть с привлечением спектаклей не только по произведениям Пушкина?
- Конечно. В афише фестиваля при таком подходе могут появиться и "Горе от ума", и "Ревизор". Хотелось бы верить, что фестиваль будет жить и развиваться после нас.
- Во время фестиваля студенты вашего курса при Пушкинском театральном центре показали спектакль "Два романа". Вы намерены и дальше заниматься театральной педагогикой?
- Это мой первый курс. И последний. Ребята занимаются при центре в отличие от принятой программы обучения пять лет, а не четыре года, как в Петербургской театральной академии. Это связано со спецификой обучения именно в контексте работы нашего центра. Российских актеров воспитывают на том, что хорошо известно их педагогам. Они развивают в студентах определенные навыки, умение строить роль на сцене. А мы с нашими студентами изучаем вещи куда как более трудные. Ведь они играют произведения абсолютно неоткрытые. И я вместе с ними открываю для себя что-то новое.
- Что для вас важнее всего в процессе обучения?
- Я не собираюсь заниматься педагогикой как таковой. Это - эксперимент. В истории русского театрального образования еще не было такого курса, который бы учился играть именно Пушкина. В английском театре актеры учатся играть именно Шекспира. И нам очень важно научить молодых актеров играть именно Пушкина. Из диффузии, взаимопроникновения нескольких таких ролей в судьбе конкретного артиста может сложиться удивительный творческий и человеческий опыт. Cамое сложное - создать из студентов людей определенного культурного уровня, определенных нравственных принципов. Недаром Ахматова говорила, что в "Маленьких трагедиях" он ставит грозные вопросы морали. Нельзя прикинуться нравственным человеком. Мы пытаемся этому соответствовать, но сложность неимоверная. Ведь надо еще учиться передать гениальную скорость мысли Пушкина, которая видна в его драматургии особенно.
- После учебы вы хотели бы оставить своих воспитанников при центре?
- Надеюсь, что мы доживем до того момента, как курс станет выпускным, и мы сможем создать свой коллектив, который так и назовем - "Пушкинская школа".
- Ваш путь на петербургской сцене начинался с роли Гамлета...
- Георгий Александрович Товстоногов пригласил меня в БДТ из Ташкента, увидев меня в роли Гамлета. Я приехал в Ленинград осенью 1962 года. Однако эту роль на сцене знаменитого театра сыграть не довелось. Поэтому и возник в качестве эксперимента моноспектакль "Гамлет", который впоследствии был сыгран несколько десятков раз.
- Григорий Козинцев не предлагал вам сыграть Гамлета в его киноверсии шекспировской трагедии?
- Он предлагал мне любую роль, кроме главной. Он зазывал меня главным образом на роль либо Горация, либо Лаэрта. Когда я прочел сценарий, то позвонил Григорию Михайловичу и отказался, потому что мне не понравилось, что были сокращены многие монологи Гамлета. И образ распадался. Да и Георгий Александрович требовал от меня, чтобы я отклонял подобные предложения. Вообще, это все я описал в своем романе "Прощай, БДТ!".
- Вы продолжите свои литературные труды?
- Очевидно, да. Сейчас в журнале "Знамя" выйдет "Гастрольный роман". В "Звезде" готовится к выходу новая повесть. Если все будет нормально развиваться, то в этом году должна выйти большая книга прозы, вся посвященная театру. Туда включены два романа и три повести. В Ленинград сорок лет назад я уже приехал как автор книги "Актерский цех". С той поры продолжаю осваивать ремесло прозаика, чтобы описать тех людей, с которыми меня сводила судьба...
- И какая же встреча была самой яркой?
- Главный человек - Анна Андреевна Ахматова. Об этом в основном и будет рассказано в "Гастрольном романе", где я и попытаюсь передать собственные ощущения без всяких всплесков руками. Что называется, по делу. Она оказала на меня влияние пожизненное. Это была встреча "на вырост". Я был представлен Ахматовой Виталием Виленкиным, знаменитым мхатовцем.
- В романе всегда есть место вымыслу. Автор намеренно или скрывает, или интерпретирует обстоятельства времени и места...
- Нет-нет. Все, что описано в романе о БДТ, правда. Это роман фактов. Но это пространство прозы. Те, кто совершил неблаговидные поступки, не названы. Они обозначены литерами - артист Х или актриса У. А те, кто вели себя достойно, все выведены под своими именами...
- Ваша жизнь на петербургской сцене для меня распадается на две части. В первой вы - актер под мощной дланью Товстоногова, во второй - сами руководите Пушкинским центром. Опыт первой повлиял на вторую часть вашей жизни?
- Без всякого сомнения! Характер артиста Р., одного из героев моих повествований, был непростой. С одной стороны, этот артист Р. безумно почитал Георгия Александровича. А с другой, он все время "выдергивался". Пытался ставить сам, играть другие роли. Экспериментировал с литературной студией при Музее Достоевского. Хотел все время спутать карты в актерском пасьянсе на режиссерском столе Товстоногова. У нас с ним был один фантастически интересный разговор, когда я ему предложил свою студию взять под крыло БДТ. Это было после премьеры спектакля "Роза и крест". Он отказался, сказав: "Это мне не по силам". И это было вежливым объяснением того, что не может быть "театра в театре". На этом, кстати, в БДТ был потерян артист Ю. После этого и состоялся наш "развод". И я ему одинаково благодарен и за то, что Товстоногов меня позвал, и за то, что он меня отпустил.
Теперь, руководя центром и курсом, неожиданно для себя чувствую, как Товстоногов мне "подсказывает", как он мне диктует какие-то творческие и организационные ходы, как диктует поведение. Когда я начинаю гневаться, то чувствую, что он во мне гневается. И когда возникают лирические паузы, то чувствую, что и он отходит душой. Все-таки руководить творческим коллективом - это особое искусство.
- Из всего сыгранного в БДТ, что дороже всего?
- Петр в "Мещанах" - одна из самых любимых. Хотя ролей была бездна. Я побывал и Чацким, хотя артист Ю. активно возражал, но меня ввел Товстоногов. Играл я и Тузенбаха в "Трех сестрах". Репетировал в "Идиоте" роль князя Мышкина, хотя так и не сыграл ее. Но эта роль до сих пор жива во мне. Там был еще и "Генрих Четвертый"...
- Это история с артистом Б.?
- Cкорее с режиссером Т. Недавно получил от Борисова весточку "оттуда", когда прочитал в его опубликованных в дневниках, как он два месяца тайно репетировал с Т. роль принца Гарри. Борисов пишет, что пахнет немного дурно, но приходилось соглашаться на эти условия. Ведь изначально я должен был это ставить и играть, но потом Товстоногову понравилась инсценировка, и постановка перешла к нему. Но его принц Гарри был другим. Это была одна из самых драматических историй за всю мою жизнь в БДТ.
- Ваш роман с кино не сложился ввиду актерской занятости?
- Да нет, фильмов тридцать в моем послужном списке наберется. Самый громкий - "Лебедев против Лебедева". Но, видимо, мне не повезло с тем, что я не снялся в картинах первого ряда, суперпопулярных. Знаете, есть такие слова: "Драмкружок, кружок по фото, мне еще и петь охота". Так вот, это про меня в те годы. Были занятия поэзией, прозой, концертная работа, когда каждую свободную минуту я уезжал на гастроли. Это было для меня важнее съемок. С чтецкими программами объездил всю страну. Потом началась пушкинистика, случилась история с центром. В общем, материала хватит на несколько биографий.
- Из всего того, что написал Пушкин, какое произведение кажется наиболее актуальным сегодня?
- Как раз те, которые я и поставил вместе со своими студентами, - "Роман в письмах" и "Мария Шонинг". Вместе с ребятами пытаюсь в этой работе понять Пушкина.
- Удается?
- Мне кажется, что я его понимаю.
Сергей ИЛЬЧЕНКО
- Владимир Эммануилович, вы удовлетворены тем, как проходит фестиваль?
- Я удовлетворен тем, как проходят фестивали...
- ???
- Если подводить какой-то промежуточный итог, то фестиваль движется в правильном направлении как единый проект. А направление это - Пушкин.
- Фестиваль открыл второй десяток лет своего существования. Куда все-таки он движется?
- Фестиваль - это саморазвивающееся явление. Жизнь сама подбрасывает нам неожиданные сюжеты вместе с неожиданными спектаклями. Или, наоборот - ожидаемыми. Надо слушать его дыхание. Когда загодя формируется афиша фестиваля, то кажется, что все будет происходить одним образом и мы увидим нечто, а смотрим конкретные спектакли и впечатления получаем совсем иные. Идеи возникают самые неожиданные. Например, расширить программу фестиваля до рамок театра пушкинской эпохи...
- То есть с привлечением спектаклей не только по произведениям Пушкина?
- Конечно. В афише фестиваля при таком подходе могут появиться и "Горе от ума", и "Ревизор". Хотелось бы верить, что фестиваль будет жить и развиваться после нас.
- Во время фестиваля студенты вашего курса при Пушкинском театральном центре показали спектакль "Два романа". Вы намерены и дальше заниматься театральной педагогикой?
- Это мой первый курс. И последний. Ребята занимаются при центре в отличие от принятой программы обучения пять лет, а не четыре года, как в Петербургской театральной академии. Это связано со спецификой обучения именно в контексте работы нашего центра. Российских актеров воспитывают на том, что хорошо известно их педагогам. Они развивают в студентах определенные навыки, умение строить роль на сцене. А мы с нашими студентами изучаем вещи куда как более трудные. Ведь они играют произведения абсолютно неоткрытые. И я вместе с ними открываю для себя что-то новое.
- Что для вас важнее всего в процессе обучения?
- Я не собираюсь заниматься педагогикой как таковой. Это - эксперимент. В истории русского театрального образования еще не было такого курса, который бы учился играть именно Пушкина. В английском театре актеры учатся играть именно Шекспира. И нам очень важно научить молодых актеров играть именно Пушкина. Из диффузии, взаимопроникновения нескольких таких ролей в судьбе конкретного артиста может сложиться удивительный творческий и человеческий опыт. Cамое сложное - создать из студентов людей определенного культурного уровня, определенных нравственных принципов. Недаром Ахматова говорила, что в "Маленьких трагедиях" он ставит грозные вопросы морали. Нельзя прикинуться нравственным человеком. Мы пытаемся этому соответствовать, но сложность неимоверная. Ведь надо еще учиться передать гениальную скорость мысли Пушкина, которая видна в его драматургии особенно.
- После учебы вы хотели бы оставить своих воспитанников при центре?
- Надеюсь, что мы доживем до того момента, как курс станет выпускным, и мы сможем создать свой коллектив, который так и назовем - "Пушкинская школа".
- Ваш путь на петербургской сцене начинался с роли Гамлета...
- Георгий Александрович Товстоногов пригласил меня в БДТ из Ташкента, увидев меня в роли Гамлета. Я приехал в Ленинград осенью 1962 года. Однако эту роль на сцене знаменитого театра сыграть не довелось. Поэтому и возник в качестве эксперимента моноспектакль "Гамлет", который впоследствии был сыгран несколько десятков раз.
- Григорий Козинцев не предлагал вам сыграть Гамлета в его киноверсии шекспировской трагедии?
- Он предлагал мне любую роль, кроме главной. Он зазывал меня главным образом на роль либо Горация, либо Лаэрта. Когда я прочел сценарий, то позвонил Григорию Михайловичу и отказался, потому что мне не понравилось, что были сокращены многие монологи Гамлета. И образ распадался. Да и Георгий Александрович требовал от меня, чтобы я отклонял подобные предложения. Вообще, это все я описал в своем романе "Прощай, БДТ!".
- Вы продолжите свои литературные труды?
- Очевидно, да. Сейчас в журнале "Знамя" выйдет "Гастрольный роман". В "Звезде" готовится к выходу новая повесть. Если все будет нормально развиваться, то в этом году должна выйти большая книга прозы, вся посвященная театру. Туда включены два романа и три повести. В Ленинград сорок лет назад я уже приехал как автор книги "Актерский цех". С той поры продолжаю осваивать ремесло прозаика, чтобы описать тех людей, с которыми меня сводила судьба...
- И какая же встреча была самой яркой?
- Главный человек - Анна Андреевна Ахматова. Об этом в основном и будет рассказано в "Гастрольном романе", где я и попытаюсь передать собственные ощущения без всяких всплесков руками. Что называется, по делу. Она оказала на меня влияние пожизненное. Это была встреча "на вырост". Я был представлен Ахматовой Виталием Виленкиным, знаменитым мхатовцем.
- В романе всегда есть место вымыслу. Автор намеренно или скрывает, или интерпретирует обстоятельства времени и места...
- Нет-нет. Все, что описано в романе о БДТ, правда. Это роман фактов. Но это пространство прозы. Те, кто совершил неблаговидные поступки, не названы. Они обозначены литерами - артист Х или актриса У. А те, кто вели себя достойно, все выведены под своими именами...
- Ваша жизнь на петербургской сцене для меня распадается на две части. В первой вы - актер под мощной дланью Товстоногова, во второй - сами руководите Пушкинским центром. Опыт первой повлиял на вторую часть вашей жизни?
- Без всякого сомнения! Характер артиста Р., одного из героев моих повествований, был непростой. С одной стороны, этот артист Р. безумно почитал Георгия Александровича. А с другой, он все время "выдергивался". Пытался ставить сам, играть другие роли. Экспериментировал с литературной студией при Музее Достоевского. Хотел все время спутать карты в актерском пасьянсе на режиссерском столе Товстоногова. У нас с ним был один фантастически интересный разговор, когда я ему предложил свою студию взять под крыло БДТ. Это было после премьеры спектакля "Роза и крест". Он отказался, сказав: "Это мне не по силам". И это было вежливым объяснением того, что не может быть "театра в театре". На этом, кстати, в БДТ был потерян артист Ю. После этого и состоялся наш "развод". И я ему одинаково благодарен и за то, что Товстоногов меня позвал, и за то, что он меня отпустил.
Теперь, руководя центром и курсом, неожиданно для себя чувствую, как Товстоногов мне "подсказывает", как он мне диктует какие-то творческие и организационные ходы, как диктует поведение. Когда я начинаю гневаться, то чувствую, что он во мне гневается. И когда возникают лирические паузы, то чувствую, что и он отходит душой. Все-таки руководить творческим коллективом - это особое искусство.
- Из всего сыгранного в БДТ, что дороже всего?
- Петр в "Мещанах" - одна из самых любимых. Хотя ролей была бездна. Я побывал и Чацким, хотя артист Ю. активно возражал, но меня ввел Товстоногов. Играл я и Тузенбаха в "Трех сестрах". Репетировал в "Идиоте" роль князя Мышкина, хотя так и не сыграл ее. Но эта роль до сих пор жива во мне. Там был еще и "Генрих Четвертый"...
- Это история с артистом Б.?
- Cкорее с режиссером Т. Недавно получил от Борисова весточку "оттуда", когда прочитал в его опубликованных в дневниках, как он два месяца тайно репетировал с Т. роль принца Гарри. Борисов пишет, что пахнет немного дурно, но приходилось соглашаться на эти условия. Ведь изначально я должен был это ставить и играть, но потом Товстоногову понравилась инсценировка, и постановка перешла к нему. Но его принц Гарри был другим. Это была одна из самых драматических историй за всю мою жизнь в БДТ.
- Ваш роман с кино не сложился ввиду актерской занятости?
- Да нет, фильмов тридцать в моем послужном списке наберется. Самый громкий - "Лебедев против Лебедева". Но, видимо, мне не повезло с тем, что я не снялся в картинах первого ряда, суперпопулярных. Знаете, есть такие слова: "Драмкружок, кружок по фото, мне еще и петь охота". Так вот, это про меня в те годы. Были занятия поэзией, прозой, концертная работа, когда каждую свободную минуту я уезжал на гастроли. Это было для меня важнее съемок. С чтецкими программами объездил всю страну. Потом началась пушкинистика, случилась история с центром. В общем, материала хватит на несколько биографий.
- Из всего того, что написал Пушкин, какое произведение кажется наиболее актуальным сегодня?
- Как раз те, которые я и поставил вместе со своими студентами, - "Роман в письмах" и "Мария Шонинг". Вместе с ребятами пытаюсь в этой работе понять Пушкина.
- Удается?
- Мне кажется, что я его понимаю.
Сергей ИЛЬЧЕНКО
