Общество
ВЫШЕ ГОР МОГУТ БЫТЬ ТОЛЬКО КРОНЫ
04 мартa
...Конечно, прав был Высоцкий: в суету городов и в потоки машин альпинисты возвращаются просто потому, что некуда деться. Но и в такой неуютной среде можно найти себе дело по вкусу. О промышленном альпинизме рассказано уже немало. Но есть и еще одно занятие для альпинистов и скалолазов - работа по уходу за вековыми деревьями. Там и высоты головокружительные, и акробатические навыки требуются почти профессиональные, чтобы на высоте 25 метров достать нужные ветки. Альпинисты начинают работу с деревом только после его тщательного обследования специалистами, которые принимают решение, как лечить дерево, какие ветви надо удалить.
Анатолий Воробьев, человек спокойный, основательный, работает с деревьями уже 30 лет. Еще студентом Военмеха он увлекся альпинизмом, а став инженером-конструктором, начал подрабатывать в наших парках. Сегодня опыт у него такой, что, как он сам говорит, мог бы уже учебное пособие писать о принципах формирования крон в условиях паркового пейзажа. Ведь в заповедных дворцовых парках не просто стригут деревья, а обрезают ветви так, чтобы крона сохраняла свою красоту и по-прежнему гармонично вписывалась в ландшафт. А для этого надо учитывать и поворот аллеи, и стоящую рядом с деревом скульптуру, причем эту скульптуру еще ни в коем случае нельзя повредить. Здесь работа тонкая, тяжелую технику с вышками в парк не загонишь, и, значит, вся надежда на умные руки верхолазов. Для сохранения архитектоники кроны не только больную ветку иногда удалять приходится, но и те, которые стали "высовываться", придавая дереву неряшливый, запущенный вид. А "скелетные", то есть основные ветви, нужно стягивать, чтобы они не расходились. Занимаются альпинисты и облегчением крон, удаляя сухие угрожающие ветви, и дупла на деревьях лечат. И если надо дерево снести, с ним тоже работают альпинисты, потому что в парках нельзя стоя на земле орудовать бензопилой. Огромные вековые деревья начинают обрезать сверху, а оставшиеся пни потом снимают фрезой, засыпая яму опилками и дерном.
Есть ли любимые деревья у альпинистов? Анатолий Борисович говорит, что есть. Это клены, дубы, вязы, липы. Древесина у них плотная, на такие деревья можно положиться, они не начинают предательски ломаться и скользить на высоте. Вот только с вязами в наших парках в последние годы - беда, погибают они от "голландской болезни".
"Сколько лет работаю с Толей Воробьевым и ни разу не было случая, чтобы он подвел. У нас полное взаимопонимание и доверие. Он постоянно учится и совершенствуется. Профессия у него особая - здесь нужно и альпинистом быть, и природу любить, в нем это замечательно сочетается. Его работу пол-России знает" - это говорит о Воробьеве главный хранитель Павловского парка Марина Флит. Мнение Марины Александровны, как охранная грамота. Она человек искренний и бескомпромиссный и просто так вежливых комплементов произносить не будет. Раз говорит, что Воробьев - отличный специалист, значит, так и есть. И про пол-России тоже не для красного словца сказано. Анатолий Воробьев, кроме петербургских парков, работал в замечательных местах - Архангельском, Абрамцеве, в Захарове, на Коневце, в Спасском-Лутовинове, в Вяземах, Остуге, в мужском монастыре Площанской пустыни ...
Но визитной карточкой Воробьева стала его работа в Пушкинских Горах - в Михайловском, Тригорском, Петровском. Если помните, реконструкция заповедника подняла бурю протеста и у некоторой части его сотрудников, и у заинтересованных лиц со стороны. Посыпались жалобы, разбирательства, упреки и обиды. Но может быть, главной драмой стала всем известная аллея Керн. Эта аллея была много лет законсервирована, что с ней делать дальше, не знали, пока однажды огромная липа не рухнула метрах в тридцати от экскурсионной группы. Тогда решились на радикальные работы. Можно было бы, конечно, полностью срезать кроны, оставив стволы метров по семь, как это иногда делается в парках, и ждать, что начнут развиваться спящие почки. Но Воробьеву такой подход был не по душе. Говорить банальности о том, кто гулял по этой аллее лет 180 назад, как-то не хочется, но эти вековые липы - действительно подлинные живые свидетели пушкинской эпохи. А подлинного, как известно, в заповеднике очень мало осталось - Сороть, холмы да вечное небо цвета выцветшего ситца. Поэтому к липам подошли бережно - осматривали каждое дерево и решали, как его обрезать. Нужно было убрать сухие ветви и снизить парусность, чтобы обезопасить от падений липы, которые своими тридцатиметровыми вершинами упирались в небо. Воробьев вместе с напарниками обрезали стволы метров на десять и удаляли сухостой. А потом, когда горы обрезанных стволов и веток стали вывозить тракторами и машинами, поднялся великий плач по "загубленной" аллее. Как посмел этот Воробьев со товарищи глумиться над святым, обрезая те самые кроны, под которыми гуляли Александр Сергеевич с Анной Петровной! Шуму было много. Но, в конце концов, к обновленной аллее присмотрелись, поняли, что она не несет больше прямой угрозы, у легендарных лип появился шанс жить дальше, и гневный ропот постепенно стих.
Казалось бы, что в такой работе нужно? Профессиональные навыки да хороший инструмент. Но не так-то все просто. Здесь тоже огромная бумажная отчетность и бюрократических препон хватает. Вот недавно немецкие коллеги пригласили Анатолия Борисовича на свою выставку в Гамбург, и там стало ясно, какая у них завидная "облегченная" жизнь. Никаких трудностей с составлением многочисленных финансовых документов. В самом начале подписывается договор об объемах работ и финансирования, и это все. А какой там чудо-инструмент! Что-то Воробьев оттуда привез, что-то сам смастерил, подсмотрев у немцев. Там даже специальные журналы выпускаются для альпинистов, работающих с деревьями. И люди этой опасной профессии связаны друг с другом корпоративной солидарностью и стремлением помочь коллеге в трудную минуту.
Каждую весну обновляет Европа свои старые парки. И когда услышите шум топора в любимом месте, не ропщите. Лучше найдите взглядом на ветвях в поднебесье бесстрашного верхолаза и пожелайте ему удачи.
Елена ТОКАРЕВИЧ
Анатолий Воробьев, человек спокойный, основательный, работает с деревьями уже 30 лет. Еще студентом Военмеха он увлекся альпинизмом, а став инженером-конструктором, начал подрабатывать в наших парках. Сегодня опыт у него такой, что, как он сам говорит, мог бы уже учебное пособие писать о принципах формирования крон в условиях паркового пейзажа. Ведь в заповедных дворцовых парках не просто стригут деревья, а обрезают ветви так, чтобы крона сохраняла свою красоту и по-прежнему гармонично вписывалась в ландшафт. А для этого надо учитывать и поворот аллеи, и стоящую рядом с деревом скульптуру, причем эту скульптуру еще ни в коем случае нельзя повредить. Здесь работа тонкая, тяжелую технику с вышками в парк не загонишь, и, значит, вся надежда на умные руки верхолазов. Для сохранения архитектоники кроны не только больную ветку иногда удалять приходится, но и те, которые стали "высовываться", придавая дереву неряшливый, запущенный вид. А "скелетные", то есть основные ветви, нужно стягивать, чтобы они не расходились. Занимаются альпинисты и облегчением крон, удаляя сухие угрожающие ветви, и дупла на деревьях лечат. И если надо дерево снести, с ним тоже работают альпинисты, потому что в парках нельзя стоя на земле орудовать бензопилой. Огромные вековые деревья начинают обрезать сверху, а оставшиеся пни потом снимают фрезой, засыпая яму опилками и дерном.
Есть ли любимые деревья у альпинистов? Анатолий Борисович говорит, что есть. Это клены, дубы, вязы, липы. Древесина у них плотная, на такие деревья можно положиться, они не начинают предательски ломаться и скользить на высоте. Вот только с вязами в наших парках в последние годы - беда, погибают они от "голландской болезни".
"Сколько лет работаю с Толей Воробьевым и ни разу не было случая, чтобы он подвел. У нас полное взаимопонимание и доверие. Он постоянно учится и совершенствуется. Профессия у него особая - здесь нужно и альпинистом быть, и природу любить, в нем это замечательно сочетается. Его работу пол-России знает" - это говорит о Воробьеве главный хранитель Павловского парка Марина Флит. Мнение Марины Александровны, как охранная грамота. Она человек искренний и бескомпромиссный и просто так вежливых комплементов произносить не будет. Раз говорит, что Воробьев - отличный специалист, значит, так и есть. И про пол-России тоже не для красного словца сказано. Анатолий Воробьев, кроме петербургских парков, работал в замечательных местах - Архангельском, Абрамцеве, в Захарове, на Коневце, в Спасском-Лутовинове, в Вяземах, Остуге, в мужском монастыре Площанской пустыни ...
Но визитной карточкой Воробьева стала его работа в Пушкинских Горах - в Михайловском, Тригорском, Петровском. Если помните, реконструкция заповедника подняла бурю протеста и у некоторой части его сотрудников, и у заинтересованных лиц со стороны. Посыпались жалобы, разбирательства, упреки и обиды. Но может быть, главной драмой стала всем известная аллея Керн. Эта аллея была много лет законсервирована, что с ней делать дальше, не знали, пока однажды огромная липа не рухнула метрах в тридцати от экскурсионной группы. Тогда решились на радикальные работы. Можно было бы, конечно, полностью срезать кроны, оставив стволы метров по семь, как это иногда делается в парках, и ждать, что начнут развиваться спящие почки. Но Воробьеву такой подход был не по душе. Говорить банальности о том, кто гулял по этой аллее лет 180 назад, как-то не хочется, но эти вековые липы - действительно подлинные живые свидетели пушкинской эпохи. А подлинного, как известно, в заповеднике очень мало осталось - Сороть, холмы да вечное небо цвета выцветшего ситца. Поэтому к липам подошли бережно - осматривали каждое дерево и решали, как его обрезать. Нужно было убрать сухие ветви и снизить парусность, чтобы обезопасить от падений липы, которые своими тридцатиметровыми вершинами упирались в небо. Воробьев вместе с напарниками обрезали стволы метров на десять и удаляли сухостой. А потом, когда горы обрезанных стволов и веток стали вывозить тракторами и машинами, поднялся великий плач по "загубленной" аллее. Как посмел этот Воробьев со товарищи глумиться над святым, обрезая те самые кроны, под которыми гуляли Александр Сергеевич с Анной Петровной! Шуму было много. Но, в конце концов, к обновленной аллее присмотрелись, поняли, что она не несет больше прямой угрозы, у легендарных лип появился шанс жить дальше, и гневный ропот постепенно стих.
Казалось бы, что в такой работе нужно? Профессиональные навыки да хороший инструмент. Но не так-то все просто. Здесь тоже огромная бумажная отчетность и бюрократических препон хватает. Вот недавно немецкие коллеги пригласили Анатолия Борисовича на свою выставку в Гамбург, и там стало ясно, какая у них завидная "облегченная" жизнь. Никаких трудностей с составлением многочисленных финансовых документов. В самом начале подписывается договор об объемах работ и финансирования, и это все. А какой там чудо-инструмент! Что-то Воробьев оттуда привез, что-то сам смастерил, подсмотрев у немцев. Там даже специальные журналы выпускаются для альпинистов, работающих с деревьями. И люди этой опасной профессии связаны друг с другом корпоративной солидарностью и стремлением помочь коллеге в трудную минуту.
Каждую весну обновляет Европа свои старые парки. И когда услышите шум топора в любимом месте, не ропщите. Лучше найдите взглядом на ветвях в поднебесье бесстрашного верхолаза и пожелайте ему удачи.
Елена ТОКАРЕВИЧ
