Культура
ФОРСАЙТ В МАРИИНСКОМ
11 мартa
Появляется другой артист, и повторяется практически то же самое - опять огрызок от "Чаконы" Баха. Оказывается, так и задумано - шутка над (или с) Бахом. И тут уже зрителям опомниться не дают: появляется танцовщица в красном, еще один танцовщик в черном, звучит Бах и развиваются отношения между героями балета "Steptext". "Текст шагов" - непритязательно, без амбиций. Но как в любом хорошем бессюжетном балете, прочитывается история - для каждого своя, различная, с разными исполнителями. В один из трех вечеров мне она показалась такой: мужчины заинтересованы ею, а она по очереди разочаровывается в каждом из них. В итоге все четверо остаются одиноки и строят вокруг себя преграды из согнутых в локтях рук и сжатых кулаков. Аплодисменты, поклоны. Загорается свет в зале. Недоуменные взгляды на часы: стрелка не прошла и половины круга, да и начали, как всегда, с опозданием.
Во втором отделении все более традиционно - "Головокружительное упоение точностью" на музыку Шуберта. Пять исполнителей. Вполне предсказуемый, хотя и не максимально разнообразный из возможного набор элементов композиции: у каждого сольная реплика, дуэты, трио, квартет, снова соло. И танцуют вроде бы классику: прыжки, вращения, вскоки на пальцы - все в неослабевающем ни на мгновение темпе, но танцовщица вдруг теряет классическую вертикаль, ломает линию привычной позы. И пачки здесь не традиционные, "пушистые", а напоминающие картонные круги. Во всем этом ирония, если не ирония, то улыбка в сторону предшественника, Баланчина. На этот раз по окончании поглядываний на часы меньше - зрители уже поняли, что антракты здесь длиннее сценического действия.
Третий сюжет - кульминация всего увиденного. Пара миниатюрных золотых вишенок (без бинокля и не разглядишь), оправдывающая название "Там, где висят золотые вишни", агрессивные батманы, острые акценты, предполагающаяся, хотя не всеми достигаемая четкость движений, не поддающаяся логическому объяснению смена соло и дуэтов. Снова безумный темп, и танцовщики, как машины. Здесь не нужна индивидуальность. Да и весь наш индустриальный век - эпоха технологии, а не откровений. И здесь технология танца выходит на первый план (хотя исполнение весьма украсила индивидуальность Ирины Голуб). Балет, как заведенная машина, - на поражение публики. И совершенством технологии, и пластичностью поразил Игорь Колб.
Диковинка для зрителей, диковинка для артистов. Огромная работа, освоение новой для них хореографии. В Мариинском театре увидели постановки Форсайта, даже самого хореографа, что называется, живьем посмотрели, но его стиль, пожалуй, остался за пределами великой сцены. Чтобы постичь стиль, мало освоить текст конкретной постановки, это не происходит с разбегу.
Судите сами: Форсайт учился в Америке, работал в Европе - был и есть в курсе всех направлений танца, теорий движения. Его стиль формировался в контексте, и его хореография имеет под собой внушительную почву. Что до России, то большинство движенческих поисков и экспериментов середины ХХ века прошло мимо нас, тем более мимо хранителя традиций - Мариинского театра. И у артистов Мариинского "не в теле" то, от чего исходит танец Форсайта. Он не придумывает движения в голове, он - блестящий танцовщик. Если вам доведется посмотреть на видео его сочинения в авторском исполнении, не пожалеете. Владение телом, ощущение каждой мышцы потрясает, каждый раз не знаешь, откуда пойдет импульс движения - от бедра постепенно распространится до пальцев руки или обратно.
Этой мобильности, пластичности каждой клетки тела не хватает артистам Мариинского для исполнения Форсайта. При всей кажущейся нелогичности их движения предсказуемы, потому что их родной язык классической координации диктует связь движений друг с другом. "Классический" акцент неизбежен. Интересно, как он будет вести себя со временем - прогрессировать или ослабевать, благодаря обещанным регулярным приездам репетиторов Форсайта.
Ольга МАКАРОВА
Во втором отделении все более традиционно - "Головокружительное упоение точностью" на музыку Шуберта. Пять исполнителей. Вполне предсказуемый, хотя и не максимально разнообразный из возможного набор элементов композиции: у каждого сольная реплика, дуэты, трио, квартет, снова соло. И танцуют вроде бы классику: прыжки, вращения, вскоки на пальцы - все в неослабевающем ни на мгновение темпе, но танцовщица вдруг теряет классическую вертикаль, ломает линию привычной позы. И пачки здесь не традиционные, "пушистые", а напоминающие картонные круги. Во всем этом ирония, если не ирония, то улыбка в сторону предшественника, Баланчина. На этот раз по окончании поглядываний на часы меньше - зрители уже поняли, что антракты здесь длиннее сценического действия.
Третий сюжет - кульминация всего увиденного. Пара миниатюрных золотых вишенок (без бинокля и не разглядишь), оправдывающая название "Там, где висят золотые вишни", агрессивные батманы, острые акценты, предполагающаяся, хотя не всеми достигаемая четкость движений, не поддающаяся логическому объяснению смена соло и дуэтов. Снова безумный темп, и танцовщики, как машины. Здесь не нужна индивидуальность. Да и весь наш индустриальный век - эпоха технологии, а не откровений. И здесь технология танца выходит на первый план (хотя исполнение весьма украсила индивидуальность Ирины Голуб). Балет, как заведенная машина, - на поражение публики. И совершенством технологии, и пластичностью поразил Игорь Колб.
Диковинка для зрителей, диковинка для артистов. Огромная работа, освоение новой для них хореографии. В Мариинском театре увидели постановки Форсайта, даже самого хореографа, что называется, живьем посмотрели, но его стиль, пожалуй, остался за пределами великой сцены. Чтобы постичь стиль, мало освоить текст конкретной постановки, это не происходит с разбегу.
Судите сами: Форсайт учился в Америке, работал в Европе - был и есть в курсе всех направлений танца, теорий движения. Его стиль формировался в контексте, и его хореография имеет под собой внушительную почву. Что до России, то большинство движенческих поисков и экспериментов середины ХХ века прошло мимо нас, тем более мимо хранителя традиций - Мариинского театра. И у артистов Мариинского "не в теле" то, от чего исходит танец Форсайта. Он не придумывает движения в голове, он - блестящий танцовщик. Если вам доведется посмотреть на видео его сочинения в авторском исполнении, не пожалеете. Владение телом, ощущение каждой мышцы потрясает, каждый раз не знаешь, откуда пойдет импульс движения - от бедра постепенно распространится до пальцев руки или обратно.
Этой мобильности, пластичности каждой клетки тела не хватает артистам Мариинского для исполнения Форсайта. При всей кажущейся нелогичности их движения предсказуемы, потому что их родной язык классической координации диктует связь движений друг с другом. "Классический" акцент неизбежен. Интересно, как он будет вести себя со временем - прогрессировать или ослабевать, благодаря обещанным регулярным приездам репетиторов Форсайта.
Ольга МАКАРОВА
