Общество
И ТЕРЯЮТ ЗНАЧЕНЬЕ ВЕКА...
20 апреля
Мойка, 12, - для всей России не пустой для сердца звук. О людях, которые здесь работают, с детства привыкаешь думать с пиететом. Не за деньги, не за награды они здесь служат. Этот адрес - их призвание, их жизнь, их бессонные ночи и тихие радости.
Ангелина Ивановна Минина пришла на Мойку в 1961 году после окончания филологического факультета ЛГУ. С тех пор здесь и работает. В этом году она отмечает свой юбилей, который, конечно, пройдет камерно, незаметно, как и все юбилеи петербургских служителей культуры. Нет у нас своей аллеи славы для звезд культуры, и потому тихо забываются имена замечательных музейщиков, экскурсоводов, библиотекарей, служителей театра, Филармонии, концертных залов. Словом, тех людей, без которых никогда не преобразиться "городу с областной судьбой" в культурную столицу России.
ТА, ЧТО ПОНРАВИЛАСЬ ДЕМИЧЕВУ
Быт 1950-1960-х годов известно какой: коммуналка, нищенская зарплата, перешитые тетей платья старших сестер, чтобы Линочка выглядела прилично - на Мойке ведь работает! А она свою работу не просто любила, она боготворила свое дело. Каждый день по несколько экскурсий, и к каждой группе надо было найти подход, чтобы все поняли, к какой судьбе они здесь приобщаются, какая трагедия в этих уютных стенах разыгралась когда-то. Скоро экскурсовод Минина стала знаменитой. Однажды провела экскурсию для Демичева, который тогда был членом Политбюро, ему красивая эмоциональная интеллигентная экскурсовод понравилась. С тех пор обком партии непременно заказывал для высоких гостей "ту, которая понравилась Демичеву".
Всех она здесь повидала. Однажды для Романова и Суслова вела экскурсию по Лицею. Напоследок прочитала им про Отечество, которое нам Царское Село. А Романов и спрашивает: а сами-то как живете? В коммуналке на Васильевском, отвечает. Тут всесильный Григорий Васильевич, обращаясь к секретарю Пушкинского горкома, говорит: "Ей надо жить поближе к своему Отечеству!" И что вы думаете? Дали ведь Ангелине Ивановне в Пушкине двухкомнатную квартиру в хрущевском доме. Это было счастье. До этого ютились с мужем, сыном и мамой в одной комнате. И хоть соседи в коммуналке были хорошие, но разве это можно сравнить с отдельной квартирой?! Хоть на Мойку ездить далековато, но Ангелина Ивановна довольна.
А недавно, как блокаднице, ей от губернатора подарок сделали - новую газовую плиту установили. Опять радость в дом. А что вы думаете, легко ли на зарплату музейщика существовать? Минина, когда пришла экскурсоводом на Мойку, получала 55 рублей. Сегодня она - ведущий сотрудник отдела фондов Всероссийского музея А.С. Пушкина. Но зарплата в долларовом эквиваленте не намного отличается от той, которую она получала сорок лет назад.
ПЕРЕД ГЛАЗАМИ ПРОШЕЛ XX ВЕК
Мойка, 12, всегда была местом паломничества. На ближних подступах к кассе музея в бесконечных очередях стояли темпераментные жители Кавказа, степенные сибиряки, веселые хохотушки из Полтавы и несколько отрешенные прибалты. Потом, пройдя по квартире-музею, взволнованные посетители, смахнув слезы, аккуратно записывали в книгу отзывов благодарность экскурсоводу, который "от всей души поделился с нами своими скромными знаниями". И не было в этом никакой иронии. Скромность - основная добродетель советского человека. Поэтому эти слова звучали как самая высокая похвала. Да здравствуют те "скромные знания", которые заставляли плакать и сопереживать совсем разных людей. Напоследок экскурсовода всегда засыпали вопросами: "А Наталья Николаевна любила Дантеса или все-таки нет? А правда, что она второй раз замуж вышла? Что потом с детьми Пушкина стало?"
В конце концов на Мойке сложился клуб постоянных посетителей. Экскурсоводы знали их домашние телефоны, приглашали их на литературные вечера, вместе со своими постоянными слушателями после экскурсий чай пили. Это вечное призвание Пушкина - объединять людей. И простодушных, едва помнивших из школьной программы "Вот бегает дворовый мальчик"... И самых высоколобых людей своей эпохи. Когда Мстислава Всеволодовича Келдыша после экскурсии Мининой спросили, пойдет ли он в Эрмитаж, президент Академии наук воскликнул: "Как можно отсюда еще куда-то идти?!" У Ангелины Ивановны Мининой поклонники не только в Ленинграде были. С ней и вахтанговцы дружили. Евгений Рубенович Симонов подарил ей вахтанговский значок, дающий право ходить на все спектакли. А Михаил Ульянов, побывав на экскурсии Мининой, пришел потом со своими друзьями. Но Минина в тот день не работала. Ульянов ушел. Значит, только с ней хотел еще раз пройти по этой анфиладе комнат, только от нее еще раз услышать рассказ о последних пушкинских днях. Никогда не выделялся из толпы Иннокентий Смоктуновский, всегда вместе со всеми слушал экскурсовода. А как трогательно дружили с музеем Наталья Дудинская и Константин Сергеев, на пушкинские годовщины от них всегда на Мойку торт приносили. Не с пустыми руками приехал из Парижа Серж Лифарь, он привез образец шелковой гардины пушкинских времен из знаменитой дягилевской коллекции. Вот только современные текстильщики не смогли воспроизвести этот алый с вытканными золотыми цветами шелк. Водила по Мойке, 12, Ангелина Ивановна Игоря Стравинского и Рокуэлла Кента. Да разве всех вспомнишь!
Однажды после ее экскурсии один впечатлительный посетитель стал вновь задавать роковой и непонятный для людей из советских общежитий вопрос: чего уж так надо было Пушкину стреляться с этим ничтожеством Дантесом. Стоявший рядом Марлен Хуциев тихо ответил: раньше было такое понятие - честь. Пушкин был человеком чести. А значит, для него выбора не было.
И ПО НАРОДНОЙ ТРОПЕ МОГУТ ИДТИ ПРОХОДИМЦЫ
Случаев краж на памяти Мининой было всего два. Первый раз в 1962 году пришли в музей ребята из ремесленного училища. Заинтересовали их дуэльные пистолеты. И ребятишки умыкнули музейный экспонат. Их быстро нашли. Второй случай был гораздо противнее. Явился на Мойку некий вальяжный, прекрасно одетый товарищ, как потом выяснилось, сотрудник "Совэкспортфильма", специалист по Италии. И приглянулась ему миниатюра на слоновой кости работы Сабатье. Миниатюра была прикручена проволокой, он решил ее открутить. Подозрительные звуки услышала смотрительница в соседней комнате. Она подняла шум, тогда вор бросил миниатюру в спальне на комод и стал спешно уходить. На лестнице его задержали. Был громкий процесс, и хотя за вальяжного чиновника хлопотали влиятельные и знаменитые люди, приговор суда был суров. В ходе расследования выяснилось самое мерзкое. Вор был коллекционером, он имел возможность отслеживать специальную периодику. А в то время потомки Дантеса дали объявление, что ищут вещи для пополнения своей коллекции. Значит, этот деятель в доме убитого Пушкина воровал для того, чтобы выгодно сбыть миниатюру семье Дантеса. Это же просто - мародер!
МУЗЕЙ БЕЗ ДРАМЫ НЕ МУЗЕЙ
Это только кажется, что жизнь музейщика безмятежна и заранее предначертана. Страсти здесь кипят не шуточные, и судьбы ломаются, и интриги плетутся, уж будьте спокойны. В 1987 году после капитальной реконструкции и расселения коммуналок квартиру Пушкина удалось наконец восстановить в прежнем объеме. Здесь была создана новая экспозиция, за которую пришлось сражаться. В комнате сестер Натальи Николаевны разместили стеклянные ширмы художницы Воронихиной, на которых изображен был николаевский Петербург - портреты государственных деятелей, виды города, особняки, интерьеры светских салонов, а за этой комнатой - коридор со стеллажами, на которых лежал тираж нераспроданного "Современника". Эти нереализованные журналы вносили, на мой взгляд, в музейную экспозицию горькую, печальную ноту, созвучную последним годам жизни поэта. Вдумайтесь: булгаринская "Северная пчела" тут же расходилась, а пушкинский "Современник" был не востребован и приносил одни убытки.
Но многие сотрудники музея новации не приняли. Начались разбирательства, комиссии из Министерства культуры, дискуссии с привлечением общественности и маститых ученых. В конце концов, тогдашней заведующей Нине Поповой (прекрасному музейщику, она сейчас директор Музея Анны Ахматовой в Фонтанном доме) и Ангелине Мининой, которая тогда была ее заместителем по научной работе, пришлось уйти. Поводила Минина два года экскурсии по городу и вновь на Мойку вернулась. Святое место. Всемирный гений "терся здесь среди детей и своячениц", и эти 11 комнат вместили в себя пространство трагедии, которую до сих пор переживают читатели Пушкина хоть в Эфиопии, Ницце или Кембридже.
Скоро мы будем отмечать 205-ю годовщину со дня рождения поэта. Хотелось бы обойтись без массового китча, который обрушился на нас в 1999 году. Ужасны колготки и конфеты с названием "Натали" и профиль Пушкина на винных бутылках. Пусть минует нас этот ширпотребовский кошмар. А что взамен? В разговоре с Ангелиной Ивановной все время звучали имена замечательных музейщиков и пушкинистов, с которыми ей приходилось работать. Всуе говорить об этих людях не хочется. А повод вспомнить их с благодарностью и признанием - замечательный. Когда-то один восторженный почитатель Пушкина написал о его музее незамысловатые искренние строки: "Связь времен до того удивительна, что теряют значенье века". А ведь действительно - теряют. Еще и потому, что служат Пушкину такие люди, которые умеют века объединять.
Елена ТОКАРЕВИЧ
Ангелина Ивановна Минина пришла на Мойку в 1961 году после окончания филологического факультета ЛГУ. С тех пор здесь и работает. В этом году она отмечает свой юбилей, который, конечно, пройдет камерно, незаметно, как и все юбилеи петербургских служителей культуры. Нет у нас своей аллеи славы для звезд культуры, и потому тихо забываются имена замечательных музейщиков, экскурсоводов, библиотекарей, служителей театра, Филармонии, концертных залов. Словом, тех людей, без которых никогда не преобразиться "городу с областной судьбой" в культурную столицу России.
ТА, ЧТО ПОНРАВИЛАСЬ ДЕМИЧЕВУ
Быт 1950-1960-х годов известно какой: коммуналка, нищенская зарплата, перешитые тетей платья старших сестер, чтобы Линочка выглядела прилично - на Мойке ведь работает! А она свою работу не просто любила, она боготворила свое дело. Каждый день по несколько экскурсий, и к каждой группе надо было найти подход, чтобы все поняли, к какой судьбе они здесь приобщаются, какая трагедия в этих уютных стенах разыгралась когда-то. Скоро экскурсовод Минина стала знаменитой. Однажды провела экскурсию для Демичева, который тогда был членом Политбюро, ему красивая эмоциональная интеллигентная экскурсовод понравилась. С тех пор обком партии непременно заказывал для высоких гостей "ту, которая понравилась Демичеву".
Всех она здесь повидала. Однажды для Романова и Суслова вела экскурсию по Лицею. Напоследок прочитала им про Отечество, которое нам Царское Село. А Романов и спрашивает: а сами-то как живете? В коммуналке на Васильевском, отвечает. Тут всесильный Григорий Васильевич, обращаясь к секретарю Пушкинского горкома, говорит: "Ей надо жить поближе к своему Отечеству!" И что вы думаете? Дали ведь Ангелине Ивановне в Пушкине двухкомнатную квартиру в хрущевском доме. Это было счастье. До этого ютились с мужем, сыном и мамой в одной комнате. И хоть соседи в коммуналке были хорошие, но разве это можно сравнить с отдельной квартирой?! Хоть на Мойку ездить далековато, но Ангелина Ивановна довольна.
А недавно, как блокаднице, ей от губернатора подарок сделали - новую газовую плиту установили. Опять радость в дом. А что вы думаете, легко ли на зарплату музейщика существовать? Минина, когда пришла экскурсоводом на Мойку, получала 55 рублей. Сегодня она - ведущий сотрудник отдела фондов Всероссийского музея А.С. Пушкина. Но зарплата в долларовом эквиваленте не намного отличается от той, которую она получала сорок лет назад.
ПЕРЕД ГЛАЗАМИ ПРОШЕЛ XX ВЕК
Мойка, 12, всегда была местом паломничества. На ближних подступах к кассе музея в бесконечных очередях стояли темпераментные жители Кавказа, степенные сибиряки, веселые хохотушки из Полтавы и несколько отрешенные прибалты. Потом, пройдя по квартире-музею, взволнованные посетители, смахнув слезы, аккуратно записывали в книгу отзывов благодарность экскурсоводу, который "от всей души поделился с нами своими скромными знаниями". И не было в этом никакой иронии. Скромность - основная добродетель советского человека. Поэтому эти слова звучали как самая высокая похвала. Да здравствуют те "скромные знания", которые заставляли плакать и сопереживать совсем разных людей. Напоследок экскурсовода всегда засыпали вопросами: "А Наталья Николаевна любила Дантеса или все-таки нет? А правда, что она второй раз замуж вышла? Что потом с детьми Пушкина стало?"
В конце концов на Мойке сложился клуб постоянных посетителей. Экскурсоводы знали их домашние телефоны, приглашали их на литературные вечера, вместе со своими постоянными слушателями после экскурсий чай пили. Это вечное призвание Пушкина - объединять людей. И простодушных, едва помнивших из школьной программы "Вот бегает дворовый мальчик"... И самых высоколобых людей своей эпохи. Когда Мстислава Всеволодовича Келдыша после экскурсии Мининой спросили, пойдет ли он в Эрмитаж, президент Академии наук воскликнул: "Как можно отсюда еще куда-то идти?!" У Ангелины Ивановны Мининой поклонники не только в Ленинграде были. С ней и вахтанговцы дружили. Евгений Рубенович Симонов подарил ей вахтанговский значок, дающий право ходить на все спектакли. А Михаил Ульянов, побывав на экскурсии Мининой, пришел потом со своими друзьями. Но Минина в тот день не работала. Ульянов ушел. Значит, только с ней хотел еще раз пройти по этой анфиладе комнат, только от нее еще раз услышать рассказ о последних пушкинских днях. Никогда не выделялся из толпы Иннокентий Смоктуновский, всегда вместе со всеми слушал экскурсовода. А как трогательно дружили с музеем Наталья Дудинская и Константин Сергеев, на пушкинские годовщины от них всегда на Мойку торт приносили. Не с пустыми руками приехал из Парижа Серж Лифарь, он привез образец шелковой гардины пушкинских времен из знаменитой дягилевской коллекции. Вот только современные текстильщики не смогли воспроизвести этот алый с вытканными золотыми цветами шелк. Водила по Мойке, 12, Ангелина Ивановна Игоря Стравинского и Рокуэлла Кента. Да разве всех вспомнишь!
Однажды после ее экскурсии один впечатлительный посетитель стал вновь задавать роковой и непонятный для людей из советских общежитий вопрос: чего уж так надо было Пушкину стреляться с этим ничтожеством Дантесом. Стоявший рядом Марлен Хуциев тихо ответил: раньше было такое понятие - честь. Пушкин был человеком чести. А значит, для него выбора не было.
И ПО НАРОДНОЙ ТРОПЕ МОГУТ ИДТИ ПРОХОДИМЦЫ
Случаев краж на памяти Мининой было всего два. Первый раз в 1962 году пришли в музей ребята из ремесленного училища. Заинтересовали их дуэльные пистолеты. И ребятишки умыкнули музейный экспонат. Их быстро нашли. Второй случай был гораздо противнее. Явился на Мойку некий вальяжный, прекрасно одетый товарищ, как потом выяснилось, сотрудник "Совэкспортфильма", специалист по Италии. И приглянулась ему миниатюра на слоновой кости работы Сабатье. Миниатюра была прикручена проволокой, он решил ее открутить. Подозрительные звуки услышала смотрительница в соседней комнате. Она подняла шум, тогда вор бросил миниатюру в спальне на комод и стал спешно уходить. На лестнице его задержали. Был громкий процесс, и хотя за вальяжного чиновника хлопотали влиятельные и знаменитые люди, приговор суда был суров. В ходе расследования выяснилось самое мерзкое. Вор был коллекционером, он имел возможность отслеживать специальную периодику. А в то время потомки Дантеса дали объявление, что ищут вещи для пополнения своей коллекции. Значит, этот деятель в доме убитого Пушкина воровал для того, чтобы выгодно сбыть миниатюру семье Дантеса. Это же просто - мародер!
МУЗЕЙ БЕЗ ДРАМЫ НЕ МУЗЕЙ
Это только кажется, что жизнь музейщика безмятежна и заранее предначертана. Страсти здесь кипят не шуточные, и судьбы ломаются, и интриги плетутся, уж будьте спокойны. В 1987 году после капитальной реконструкции и расселения коммуналок квартиру Пушкина удалось наконец восстановить в прежнем объеме. Здесь была создана новая экспозиция, за которую пришлось сражаться. В комнате сестер Натальи Николаевны разместили стеклянные ширмы художницы Воронихиной, на которых изображен был николаевский Петербург - портреты государственных деятелей, виды города, особняки, интерьеры светских салонов, а за этой комнатой - коридор со стеллажами, на которых лежал тираж нераспроданного "Современника". Эти нереализованные журналы вносили, на мой взгляд, в музейную экспозицию горькую, печальную ноту, созвучную последним годам жизни поэта. Вдумайтесь: булгаринская "Северная пчела" тут же расходилась, а пушкинский "Современник" был не востребован и приносил одни убытки.
Но многие сотрудники музея новации не приняли. Начались разбирательства, комиссии из Министерства культуры, дискуссии с привлечением общественности и маститых ученых. В конце концов, тогдашней заведующей Нине Поповой (прекрасному музейщику, она сейчас директор Музея Анны Ахматовой в Фонтанном доме) и Ангелине Мининой, которая тогда была ее заместителем по научной работе, пришлось уйти. Поводила Минина два года экскурсии по городу и вновь на Мойку вернулась. Святое место. Всемирный гений "терся здесь среди детей и своячениц", и эти 11 комнат вместили в себя пространство трагедии, которую до сих пор переживают читатели Пушкина хоть в Эфиопии, Ницце или Кембридже.
Скоро мы будем отмечать 205-ю годовщину со дня рождения поэта. Хотелось бы обойтись без массового китча, который обрушился на нас в 1999 году. Ужасны колготки и конфеты с названием "Натали" и профиль Пушкина на винных бутылках. Пусть минует нас этот ширпотребовский кошмар. А что взамен? В разговоре с Ангелиной Ивановной все время звучали имена замечательных музейщиков и пушкинистов, с которыми ей приходилось работать. Всуе говорить об этих людях не хочется. А повод вспомнить их с благодарностью и признанием - замечательный. Когда-то один восторженный почитатель Пушкина написал о его музее незамысловатые искренние строки: "Связь времен до того удивительна, что теряют значенье века". А ведь действительно - теряют. Еще и потому, что служат Пушкину такие люди, которые умеют века объединять.
Елена ТОКАРЕВИЧ
