Общество
ПАМЯТНИК ХАМСТВА НЕ ТЕРПИТ
22 апреля
"Я презираю коммунистическую веру как идею низкого равенства, как скучную страницу в праздничной истории человечества, как отрицание земных и неземных красот, как нечто, глупо посягающее на мое свободное "я", как поощрительницу невежества, тупости и самодовольства", - заявил В.В. Набоков через десять лет после Октябрьского переворота.
И еще: "Мои воззрения можно было бы свести к простой идее "искусства для искусства"... Зачем я вообще пишу? Чтобы получать удовольствие, чтобы преодолевать трудности. Я не преследую при этом никаких социальных целей, не внушаю никаких моральных уроков... Я просто люблю сочинять загадки и сопровождать их изящными решениями..." (Из интервью.)
ДЯДЯ РУКА И ЕГО УСАДЬБА
Еще в Новгородской писцовой книге Вотской пятины (1499 г.) упоминается поселение на берегах рек Оредеж и Грезна. После побед Петра I в Северной войне эти земли с центром в Рождествено получил царевич Алексей. Потом Екатерина II объявила, "что Рождествено будет городом", и здесь началось строительство.
Будущий писатель почти всегда до эмиграции жил в особняке на Б. Морской ул., 47, и в имении под Гатчиной. Рождествено, Выра и Батово, расположенные рядом, - родовые поместья Набоковых. Вырская мыза (точнее, вторая рождественская усадьба) принадлежала родителям (дом сгорел в 1944 г.), Батово - отцовской семье (усадьба сгорела в 1924 г.), Рождествено - дяде по материнской линии.
"...Я с праздничной ясностью восстанавливаю родной, как собственное кровообращение, путь из нашей Выры в село Рождествено по ту сторону Оредежи... спуск к реке, искрящейся промеж парчовой тины, мост, вдруг разговорившийся под копытами... белую усадьбу дяди на муравчатом холму..." ("Другие берега").
Дядя - дипломат Василий Рукавишников - подарил свою усадьбу Рождествено на 16-летие племяннику. В 1920 г. (в 21 год) В.В. Набоков мог стать ее владельцем, но не успел по известным причинам.
Напомню, что в Рождествене будущий писатель не жил, а бывал лишь несколько раз, ибо хозяин дома - дядя Рука (живший чаще в Италии, где его так и звали) - принимать гостей не любил. Однако на балконе этого дома Володя встречался со своей первой любовью - Валей Шульгиной.
Вся Россия в те годы сосредоточилась для Владимира Набокова в Петербурге и усадьбе на берегу шумной реки Оредеж. Это его потерянный рай.
После революции в набоковском доме размещался учебный корпус техникума, а в усадьбе Рождествено - общежитие. Во время войны здесь стояли немцы. Позже в одной комнате дядиного дома существовал краеведческий музей. Имя Набокова не произносилось.
В МИРЕ ТАКИХ НЕТ
Именно в день рождения В. Набокова, в 1995 г., дом в Рождествене сгорел. Почему - загадка до сих пор. Вроде бы и сторож был на месте, и день стоял на дворе... В том же году впервые родину отца посетил единственный его сын Дмитрий (1934 г. р.), заявивший, что никаких претензий на усадьбу Рождествено не имеет.
Возрождение этого дома, связанного с именем всемирно известного писателя, продолжается несколько лет и, видимо, близится к завершению.
Когда я подходила к музею-усадьбе "Рождествено", слышался стук топора - главный архитектор, директор и реставратор дома А.А. Семочкин восстанавливал лестничную галерею, ведущую в бельведер.
- Как музей-усадьба "Рождествено" будет отмечать юбилей Владимира Набокова, - спрашиваю его.
- Пройдет вечер, посвященный писателю, с музыкой, стихами, чтением прозы. А вообще-то мы уже два года отмечаем день памяти Набокова. Все-таки он важнее, ведь когда человек рождается, он еще ничто, а когда умирает - это подведение итогов всей жизни.
- А как обстоят дела с реставрацией. Я надеялась, что она уже завершена.
- Вы не видели того, что было тут после пожара. Если у государства нет возможностей, откуда же у нас будут? Это архитектурный памятник федерального значения. Более того, его можно было бы смело поставить под эгиду ЮНЕСКО, потому что "деревянных ампиров" в мире, кроме как в России, нет! За границей нет такого понятия "деревянный ампир". Мраморные, каменные - да. В России же их осталось три или пять. На Северо-Западе наш дом - единственный "чистый классицизм" конца XVIII века, деревянный.
С нами могла поспорить только усадьба Осиновая Роща князей Вяземских, ныне погибшая.
- В какой же стадии восстановление сегодня?
- В завершающей. Нужен один рывок и деньги. То, что дает государство, - крохи, позволяющие растягивать реставрацию на долгие годы. Правда, кроме правительства области больше никто и не помогает. Федеральный центр в прошлом году не выделил ни копейки...
Осталась отделка по фасадам и единственный, еще не законченный двухсветный зал. Реставрацию - всю - завершим, если будет побольше денег, в этом году.
Пора думать о следующем этапе - инженерной начинке (сигнализации, сантехоборудовании и прочем). Затем - наполнение интерьера. А это - закупки старых предметов, их реставрация. Честно говоря, мы не тешим себя иллюзией - процесс будет растянут еще на несколько лет. Таких денег разом ни у государства, ни у областного правительства просто нет.
- Но, похоже, музей уже активно действует?
- Количество посетителей у нас удваивается каждый год, причем популярность растет лавинообразно. Культура никогда не будет рентабельной, но стремиться к этому надо...
- Александр Александрович, вы говорили, что хотели бы сделать дом в Рождествено центром комплекса дворянских усадеб по реке Оредеж. Что-нибудь делается в этом направлении?
- Тут уж как Бог даст. Все идет очень мучительно. По-прежнему много разговоров, совещаний по поводу развития туризма...
Сегодня же, помимо дома, мы показываем парк Рукавишниковых, в конце его - удивительные по красоте пещеры - древний красный песчаник, гордость Верхнего Оредежа. Там прямо в скале бьют радоновые ключи!
"НАША РАБОТА - ДЕЛО ЖИВОЕ"
- Чем отличается ваша реставрация от прочих?
- Современная реставрация нередко становится мумификацией, делом "мертвым". А наша работа - дело живое. Из многих объектов после новодела ушла жизнь. А мы здесь показываем и сам процесс реставрации. Вот, представьте, говорим: "Это подлинные обои XVIII века..." Увлекательно!
На Западе, где идет строительство, устраиваются специальные помосты для зевак. У нас пока такого явления нет. Но тем не менее и интерес к отечественной истории, в том числе и к вопросам реставрации, снова появился.
- Знаю, что вы никогда не были сторонним наблюдателем, - дом станционного смотрителя в Выре возвращали к жизни и другие памятники...
- У нас работает небольшая местная бригада. Но я же реставратор. А старые мастера всегда рассуждали так: если не можешь показать, как надо, не лезь с советами. Урок я усвоил. К тому же строился дом вручную, и материал брался отборный. Мы воссоздаем, конечно, по историческим технологиям XVIII-XIX вв., но берем тот материал, что под рукой. Это первое.
Второе. В "узловых" вещах я должен быть уверен, что будут сделаны как надо. С любовью. Самые сложные работы тут плотницкие. Не Кижи, конечно, но на высоком уровне мастерства. Особенно сборка фантастической стропильной структуры, мы ее называем силовой этажеркой. Ураганы тут бывают будь здоров - дом-то на бугре, - и система должна обеспечивать жесткость. В XVIII веке это придумал мастер, который очень хорошо знал свое дело.
Автор проекта дома, возможно, Николай Львов (его детище - землебитный Приоратский дворец в Гатчине). Даже когда дом стоял в обугленных руинах, я ходил и любовался его поразительными по красоте пропорциями. Надо тут все завершить. Как я говорил, нужны средства, но все равно решают не деньги, а люди. И сам памятник "помогает" себя реставрировать. Он ведь тоже живой и хамства терпеть не намерен.
Арина НИКИТИНА
И еще: "Мои воззрения можно было бы свести к простой идее "искусства для искусства"... Зачем я вообще пишу? Чтобы получать удовольствие, чтобы преодолевать трудности. Я не преследую при этом никаких социальных целей, не внушаю никаких моральных уроков... Я просто люблю сочинять загадки и сопровождать их изящными решениями..." (Из интервью.)
ДЯДЯ РУКА И ЕГО УСАДЬБА
Еще в Новгородской писцовой книге Вотской пятины (1499 г.) упоминается поселение на берегах рек Оредеж и Грезна. После побед Петра I в Северной войне эти земли с центром в Рождествено получил царевич Алексей. Потом Екатерина II объявила, "что Рождествено будет городом", и здесь началось строительство.
Будущий писатель почти всегда до эмиграции жил в особняке на Б. Морской ул., 47, и в имении под Гатчиной. Рождествено, Выра и Батово, расположенные рядом, - родовые поместья Набоковых. Вырская мыза (точнее, вторая рождественская усадьба) принадлежала родителям (дом сгорел в 1944 г.), Батово - отцовской семье (усадьба сгорела в 1924 г.), Рождествено - дяде по материнской линии.
"...Я с праздничной ясностью восстанавливаю родной, как собственное кровообращение, путь из нашей Выры в село Рождествено по ту сторону Оредежи... спуск к реке, искрящейся промеж парчовой тины, мост, вдруг разговорившийся под копытами... белую усадьбу дяди на муравчатом холму..." ("Другие берега").
Дядя - дипломат Василий Рукавишников - подарил свою усадьбу Рождествено на 16-летие племяннику. В 1920 г. (в 21 год) В.В. Набоков мог стать ее владельцем, но не успел по известным причинам.
Напомню, что в Рождествене будущий писатель не жил, а бывал лишь несколько раз, ибо хозяин дома - дядя Рука (живший чаще в Италии, где его так и звали) - принимать гостей не любил. Однако на балконе этого дома Володя встречался со своей первой любовью - Валей Шульгиной.
Вся Россия в те годы сосредоточилась для Владимира Набокова в Петербурге и усадьбе на берегу шумной реки Оредеж. Это его потерянный рай.
После революции в набоковском доме размещался учебный корпус техникума, а в усадьбе Рождествено - общежитие. Во время войны здесь стояли немцы. Позже в одной комнате дядиного дома существовал краеведческий музей. Имя Набокова не произносилось.
В МИРЕ ТАКИХ НЕТ
Именно в день рождения В. Набокова, в 1995 г., дом в Рождествене сгорел. Почему - загадка до сих пор. Вроде бы и сторож был на месте, и день стоял на дворе... В том же году впервые родину отца посетил единственный его сын Дмитрий (1934 г. р.), заявивший, что никаких претензий на усадьбу Рождествено не имеет.
Возрождение этого дома, связанного с именем всемирно известного писателя, продолжается несколько лет и, видимо, близится к завершению.
Когда я подходила к музею-усадьбе "Рождествено", слышался стук топора - главный архитектор, директор и реставратор дома А.А. Семочкин восстанавливал лестничную галерею, ведущую в бельведер.
- Как музей-усадьба "Рождествено" будет отмечать юбилей Владимира Набокова, - спрашиваю его.
- Пройдет вечер, посвященный писателю, с музыкой, стихами, чтением прозы. А вообще-то мы уже два года отмечаем день памяти Набокова. Все-таки он важнее, ведь когда человек рождается, он еще ничто, а когда умирает - это подведение итогов всей жизни.
- А как обстоят дела с реставрацией. Я надеялась, что она уже завершена.
- Вы не видели того, что было тут после пожара. Если у государства нет возможностей, откуда же у нас будут? Это архитектурный памятник федерального значения. Более того, его можно было бы смело поставить под эгиду ЮНЕСКО, потому что "деревянных ампиров" в мире, кроме как в России, нет! За границей нет такого понятия "деревянный ампир". Мраморные, каменные - да. В России же их осталось три или пять. На Северо-Западе наш дом - единственный "чистый классицизм" конца XVIII века, деревянный.
С нами могла поспорить только усадьба Осиновая Роща князей Вяземских, ныне погибшая.
- В какой же стадии восстановление сегодня?
- В завершающей. Нужен один рывок и деньги. То, что дает государство, - крохи, позволяющие растягивать реставрацию на долгие годы. Правда, кроме правительства области больше никто и не помогает. Федеральный центр в прошлом году не выделил ни копейки...
Осталась отделка по фасадам и единственный, еще не законченный двухсветный зал. Реставрацию - всю - завершим, если будет побольше денег, в этом году.
Пора думать о следующем этапе - инженерной начинке (сигнализации, сантехоборудовании и прочем). Затем - наполнение интерьера. А это - закупки старых предметов, их реставрация. Честно говоря, мы не тешим себя иллюзией - процесс будет растянут еще на несколько лет. Таких денег разом ни у государства, ни у областного правительства просто нет.
- Но, похоже, музей уже активно действует?
- Количество посетителей у нас удваивается каждый год, причем популярность растет лавинообразно. Культура никогда не будет рентабельной, но стремиться к этому надо...
- Александр Александрович, вы говорили, что хотели бы сделать дом в Рождествено центром комплекса дворянских усадеб по реке Оредеж. Что-нибудь делается в этом направлении?
- Тут уж как Бог даст. Все идет очень мучительно. По-прежнему много разговоров, совещаний по поводу развития туризма...
Сегодня же, помимо дома, мы показываем парк Рукавишниковых, в конце его - удивительные по красоте пещеры - древний красный песчаник, гордость Верхнего Оредежа. Там прямо в скале бьют радоновые ключи!
"НАША РАБОТА - ДЕЛО ЖИВОЕ"
- Чем отличается ваша реставрация от прочих?
- Современная реставрация нередко становится мумификацией, делом "мертвым". А наша работа - дело живое. Из многих объектов после новодела ушла жизнь. А мы здесь показываем и сам процесс реставрации. Вот, представьте, говорим: "Это подлинные обои XVIII века..." Увлекательно!
На Западе, где идет строительство, устраиваются специальные помосты для зевак. У нас пока такого явления нет. Но тем не менее и интерес к отечественной истории, в том числе и к вопросам реставрации, снова появился.
- Знаю, что вы никогда не были сторонним наблюдателем, - дом станционного смотрителя в Выре возвращали к жизни и другие памятники...
- У нас работает небольшая местная бригада. Но я же реставратор. А старые мастера всегда рассуждали так: если не можешь показать, как надо, не лезь с советами. Урок я усвоил. К тому же строился дом вручную, и материал брался отборный. Мы воссоздаем, конечно, по историческим технологиям XVIII-XIX вв., но берем тот материал, что под рукой. Это первое.
Второе. В "узловых" вещах я должен быть уверен, что будут сделаны как надо. С любовью. Самые сложные работы тут плотницкие. Не Кижи, конечно, но на высоком уровне мастерства. Особенно сборка фантастической стропильной структуры, мы ее называем силовой этажеркой. Ураганы тут бывают будь здоров - дом-то на бугре, - и система должна обеспечивать жесткость. В XVIII веке это придумал мастер, который очень хорошо знал свое дело.
Автор проекта дома, возможно, Николай Львов (его детище - землебитный Приоратский дворец в Гатчине). Даже когда дом стоял в обугленных руинах, я ходил и любовался его поразительными по красоте пропорциями. Надо тут все завершить. Как я говорил, нужны средства, но все равно решают не деньги, а люди. И сам памятник "помогает" себя реставрировать. Он ведь тоже живой и хамства терпеть не намерен.
Арина НИКИТИНА
