Культура
ГДЕ СНИМАТЬ ГОГОЛЕВСКУЮ "ШИНЕЛЬ"?
16 июля
Но Владимир Бортко так не считает. Он объясняет все следующим образом: "От Москвы тридцатых годов, слава Богу, для жителей современной Москвы ничего не осталось, зато таких мест в Петербурге, увы нам, его жителям, есть немало. Так что большая часть "Москвы" и в самом деле отыщется у нас".
Вероятно, маститый режиссер с технологической точки зрения прав - ему, как говорится, виднее, где что снимать. В кино вечно так: зиму снимают весной, а комнату бедной старушки в дворцовых покоях. Но вот ликования по поводу того, что современная Москва начисто избавилась от следов эпохи тридцатых годов, разделить с Владимиром Бортко трудно. Не хочется радоваться по поводу того, что люди сами ради прямой наживы и житейского комфорта стерли с лица земли целую историческую эпоху, среду обитания своих родителей, дедушек и бабушек. А можно было и сохранить. Нет, конечно, не все, это невозможно и не нужно. Жизнь идет вперед. Старое должно уступать дорогу новому. Это азбука. Но сохранить хоть малую часть, хотя бы для того, чтоб снимать кино на том месте, где происходили события, а не за тридевять земель.
Проблема эта не сугубо отечественная, а общечеловеческая. Знающие люди говорят, что уже нет той Праги, что описана в шедеврах чешской и немецкой литературы, что город стал набором туристских аттракционов. Вот и с Москвой происходит нечто подобное, она становится городом без памяти. К сожалению, многое говорит за то, что Питер в этом смысле на очереди. С другой стороны, существуют Лондон, Париж и Рим, и еще целый ряд городов, где слышен голос многих эпох, где не просто сохраняются архитектурные шедевры, но дух и неповторимость города вообще. Как это делается в деталях, не знаю. Но разумеется, что задача не из легких и требует как интеллектуальных, так и материальных затрат. Много говорилось о сохранении исторического центра, есть программа, существуют и какие-то средства, хотя рядовые горожане обо всем этом мало осведомлены, как это у нас обычно бывает. Были какие-то идеи насчет сохранения целых кварталов, где можно найти неповторимые петербургские дворы-колодцы и другие приметы ушедших и уходящих эпох. Но, кажется, дело дальше разговоров не пошло.
Пока еще можно найти в нашем городе приметы пушкинского, гоголевского Петербурга, еще бродит вокруг Сенной площади тень Достоевского. Но, увы нам, как говорит Владимир Бортко, этот дух очень быстро стал выветриваться, "шагреневая кожа" реалий былого все сжимается, сжимается... И как бы, действительно, не пришлось нам в скором времени снимать Акакия Акакиевича Башмачкина в новой шинели на улицах, предположим, Гамбурга, а пушкинского Германна идущим вдоль амстердамских каналов.
Александр УРЕС
Вероятно, маститый режиссер с технологической точки зрения прав - ему, как говорится, виднее, где что снимать. В кино вечно так: зиму снимают весной, а комнату бедной старушки в дворцовых покоях. Но вот ликования по поводу того, что современная Москва начисто избавилась от следов эпохи тридцатых годов, разделить с Владимиром Бортко трудно. Не хочется радоваться по поводу того, что люди сами ради прямой наживы и житейского комфорта стерли с лица земли целую историческую эпоху, среду обитания своих родителей, дедушек и бабушек. А можно было и сохранить. Нет, конечно, не все, это невозможно и не нужно. Жизнь идет вперед. Старое должно уступать дорогу новому. Это азбука. Но сохранить хоть малую часть, хотя бы для того, чтоб снимать кино на том месте, где происходили события, а не за тридевять земель.
Проблема эта не сугубо отечественная, а общечеловеческая. Знающие люди говорят, что уже нет той Праги, что описана в шедеврах чешской и немецкой литературы, что город стал набором туристских аттракционов. Вот и с Москвой происходит нечто подобное, она становится городом без памяти. К сожалению, многое говорит за то, что Питер в этом смысле на очереди. С другой стороны, существуют Лондон, Париж и Рим, и еще целый ряд городов, где слышен голос многих эпох, где не просто сохраняются архитектурные шедевры, но дух и неповторимость города вообще. Как это делается в деталях, не знаю. Но разумеется, что задача не из легких и требует как интеллектуальных, так и материальных затрат. Много говорилось о сохранении исторического центра, есть программа, существуют и какие-то средства, хотя рядовые горожане обо всем этом мало осведомлены, как это у нас обычно бывает. Были какие-то идеи насчет сохранения целых кварталов, где можно найти неповторимые петербургские дворы-колодцы и другие приметы ушедших и уходящих эпох. Но, кажется, дело дальше разговоров не пошло.
Пока еще можно найти в нашем городе приметы пушкинского, гоголевского Петербурга, еще бродит вокруг Сенной площади тень Достоевского. Но, увы нам, как говорит Владимир Бортко, этот дух очень быстро стал выветриваться, "шагреневая кожа" реалий былого все сжимается, сжимается... И как бы, действительно, не пришлось нам в скором времени снимать Акакия Акакиевича Башмачкина в новой шинели на улицах, предположим, Гамбурга, а пушкинского Германна идущим вдоль амстердамских каналов.
Александр УРЕС
