Северо-Запад
РАЙ НА ЗЕМЛЕ
23 июля
В Визинге у местных дорогу спрашиваю. Мне терпеливо объясняют: "От сельмага "Березка" ехать на гору не сворачивая. Там и будет Рай"... Сплошной асфальт. Ни столба, ни указателя. Горьковское есть, Рая нет. У обочины бабуля твердь земли лопатой вспарывает.
- Бабуль, - окликаю дорожного ангела, - а Рай, он где?
АНГЕЛ БАБА МАША
Баба Маша (на верхнем снимке) живет в Раю 75 лет. Рай - деревушка в 20 кособоких домов. В хорошие времена поблизости деревня Черенева была. И Красный Конец, и Большое Носково. Сегодня только причудливые названия сохранились. Да и те - на скудной памяти стариков и старух.
- В шестом доме старики живут, в восьмом дачники на лето приезжают, - печалится баба Маша. - А в годы войны три колхозных бригады работало. Первую "Китаем" прозвали, так много людей было.
Третьего дня беда в Раю приключилась: у бабы Маши котик издох. Роет Марья Алексеевна ямку для Рыжика, роет и плачет. Слезы кулачками утирает. Щечки гладенькие, только в уголках глаз морщинки лучистые: "Год Рыжику было, любила..." Дочь бабы Маши в Визинге, дед - паралитик на постели, а котик что сынок меньшой. БЫЛ. Машиной сбило. Еще теплого подобрала. В воду животину бросать жалко - дома Рыжика прятала. Все ждала, как на улице подсохнет. А сегодня солнце. Рыжику, знать, понравится.
И все-таки жизнь в Раю - райская. Утерев слезы, говорит Марья Алексеевна:
- Старики живут, не жалуются. Пенсию возят. У дедушки моего 2715 рублей, у меня 2824 рубля. На двоих хватает.
Да и тратить куда? Магазинов в Раю нет, продукты автолавка возит. Хлеб по вторникам и пятницам. Баба Маша берет в основном крупу "Ассорти":
- Раньше кроликов держали на шапки. Да как три года назад дедушку парализовало - хозяйству конец пришел...
Что-то изменилось в Раю. Что именно - Марья Алексеевна не знает. А политикой брезгует. Но голосует исправно. Главное - процедура: "Домой приходят - значит уважают". Последние два раза голосовала за Путина.
- Нравится - не нравится... Мне-то что? Ежели политикой интересуетесь, это вам к Рочеву надо, у сестры моей муж. А у меня сердце больное.
ВХОД ПО СЕРТИФИКАТАМ
...Дом Рочева средь трех тополей. Дорога - чавкающее месиво. Ступишь - воды черпнешь. Василий Петрович - первый мужик на деревне. С передовиц районки "Сысола" не сходит. Бывший председатель колхоза. Фронтовик. Ко Дню Победы - рассказ о нем, тезке и однофамильце олимпийского лыжника Василия Рочева.
- Из газеты? - переспрашивает старушка в белом платочке, прячась за дверью. - Не пущу.
На подмогу (выпроводить нежданную гостью) выходит сам Рочев (на снимке справа):
- Сертификаты есть? - строго спрашивает дед.
- В смысле удостоверение, паспорт?.. В машине. Принести?
- Не надо. Вон пошла.
Я переступила порог, только когда Рочевы поняли, что я ничего не продаю и не покупаю.
- Ходила тут одна молодая, бабушку обманула, по радио передавали, - объяснила позже, подливая мне кофе с молоком, хозяйка дома Евдокия Алексеевна. - Думали, и вы такая.
РАЙСКАЯ ФИЛОСОФИЯ
- Название деревни Рай. Мы искали, но не нашли, откуда оно, - видимо, уже не в первый раз доносил Рочев до любопытного журналиста свою гипотезу. - Примерно так гадаем: тут Раевские сначала были да Бугаевы. Но Раевские первыми дом построили. Потом ведь не называть деревню Раевские? Просто Рай. Корень-то "рай". Двести лет деревне, или двести семь... Хорошо у нас живется, если не ленишься. Животину держим. Корова в хлеву. Картошку сажаем. Дети помогают, из города приезжают. Уехать? Нет, зачем, хоть ты куда поезжай, там сладко, что ли? Я же сказал: если работаешь, лучше всех дома.
- А в Бога верите?
- Верю. Только это все природа: солнце, вода, земля, кислород. Это и есть Бог. В церковь я не хожу. А что другие ходят? Выйдут из церкви и водку пьют. Так ты уважай Бога душой и сердцем.
Рочев не говорит. Он ведет беседу. Не спеша. Перемалывая предложения на слова. Слова - в буквы. Евдокия - наоборот. Будто кидает фразы с горы в пропасть. Говорит навыкрик. Потому как - о наболевшем:
- Я раньше в колхозе работала. Шестнадцать лошадей у меня было. Шестнадцать! Нету колхоза больше. Две-три сороки в деревне живут, все пусто. Раньше дети на сенокос пойдут с тракторами, с телегами. А сейчас крикни - нет никого. Негде работать.
- У нас в Семенчине работают, - поправляет Василий Петрович. - Там школа-интернат, дети дефектные. Учителя, педагоги - все там...
ПРО ЛЮБОВЬ И КУЛАКОВ
У дома старухи Першиной возятся малыши. Пластмассовые колесики кукольных колясок бороздят рыжую жижу. На крылечке громоздятся два загорелых бугая. Закусывают. Квашеная капустка да рыбная похлебка. Горбуха черного.
- Свадьба была, четвертый день гуляем, - живо начинает беседу черноглазый Андрей. - Любовь? Да у Стаса с Иркой дочери пять лет!
Разбудили молодоженов (на снимке справа). Муж смущен. Жена спросонья молчит. Городской Андрей, друг и побратим новоиспеченного супруга, берет инициативу в свои руки:
- На одной картошке в Раю не проживешь. Хочется ведь и хлеба с маслом. А здесь работать негде. Стас военный, в город мотается. Ирка - в село. У Стаса брат - тракторист. Подобрал в свое время барахло за бутылку водки, собрал трактор своими руками. В сезон работает. Тысячи четыре-пять получает. Зажиточно ведь живут, а, Стас?
- Кулаки, - подтверждает тот.
- Тут соседи, гляньте через дом, - продолжает Андрей. - Год назад приехали из Молдавии. Дом купили. Машина есть. Ребенок растет. Работает, значит, есть деньги. "Пилорама", наверное. Сейчас выгодно лес возить. А вон этот, - Андрей кивает в сторону коренного райского жителя, родственника Стаса, с которым за пять минут до нашей встречи распивал и закусывал, - этот работать не хочет. Как с армии пришел - все. Может, вы уговорите?
"Из 217 безработных в Визинге около ста просто не желают работать, - читаю на следующий день в газете интервью главы района. - Ведь предлагаем: давайте изготавливайте, например, метлы. Есть спрос, но этим занимаются единицы, те, кто всегда это делал, или пенсионеры...".
- У кого мозги есть - в город едут, - заключил Андрей. У кого нет, как Ирка, в ночной магазин. Продавцом.
...Молдавские соседи разговаривать со мной наотрез отказались:
- Некогда мне, - буркнул жилистый Владимир и взялся за лопату.
В соседнем доме, почти сгнившем и разоренном, не оказалось ни окон ни дверей. Выбитые окна наводили тоску.
Дорогу обратно я уже выучила. С горы, до "Березки", не сворачивая. Прямо на грешную землю.
Мария ЛЮТОЕВА
- Бабуль, - окликаю дорожного ангела, - а Рай, он где?
АНГЕЛ БАБА МАША
Баба Маша (на верхнем снимке) живет в Раю 75 лет. Рай - деревушка в 20 кособоких домов. В хорошие времена поблизости деревня Черенева была. И Красный Конец, и Большое Носково. Сегодня только причудливые названия сохранились. Да и те - на скудной памяти стариков и старух.
- В шестом доме старики живут, в восьмом дачники на лето приезжают, - печалится баба Маша. - А в годы войны три колхозных бригады работало. Первую "Китаем" прозвали, так много людей было.
Третьего дня беда в Раю приключилась: у бабы Маши котик издох. Роет Марья Алексеевна ямку для Рыжика, роет и плачет. Слезы кулачками утирает. Щечки гладенькие, только в уголках глаз морщинки лучистые: "Год Рыжику было, любила..." Дочь бабы Маши в Визинге, дед - паралитик на постели, а котик что сынок меньшой. БЫЛ. Машиной сбило. Еще теплого подобрала. В воду животину бросать жалко - дома Рыжика прятала. Все ждала, как на улице подсохнет. А сегодня солнце. Рыжику, знать, понравится.
И все-таки жизнь в Раю - райская. Утерев слезы, говорит Марья Алексеевна:
- Старики живут, не жалуются. Пенсию возят. У дедушки моего 2715 рублей, у меня 2824 рубля. На двоих хватает.
Да и тратить куда? Магазинов в Раю нет, продукты автолавка возит. Хлеб по вторникам и пятницам. Баба Маша берет в основном крупу "Ассорти":
- Раньше кроликов держали на шапки. Да как три года назад дедушку парализовало - хозяйству конец пришел...
Что-то изменилось в Раю. Что именно - Марья Алексеевна не знает. А политикой брезгует. Но голосует исправно. Главное - процедура: "Домой приходят - значит уважают". Последние два раза голосовала за Путина.
- Нравится - не нравится... Мне-то что? Ежели политикой интересуетесь, это вам к Рочеву надо, у сестры моей муж. А у меня сердце больное.
ВХОД ПО СЕРТИФИКАТАМ
...Дом Рочева средь трех тополей. Дорога - чавкающее месиво. Ступишь - воды черпнешь. Василий Петрович - первый мужик на деревне. С передовиц районки "Сысола" не сходит. Бывший председатель колхоза. Фронтовик. Ко Дню Победы - рассказ о нем, тезке и однофамильце олимпийского лыжника Василия Рочева.
- Из газеты? - переспрашивает старушка в белом платочке, прячась за дверью. - Не пущу.
На подмогу (выпроводить нежданную гостью) выходит сам Рочев (на снимке справа):
- Сертификаты есть? - строго спрашивает дед.
- В смысле удостоверение, паспорт?.. В машине. Принести?
- Не надо. Вон пошла.
Я переступила порог, только когда Рочевы поняли, что я ничего не продаю и не покупаю.
- Ходила тут одна молодая, бабушку обманула, по радио передавали, - объяснила позже, подливая мне кофе с молоком, хозяйка дома Евдокия Алексеевна. - Думали, и вы такая.
РАЙСКАЯ ФИЛОСОФИЯ
- Название деревни Рай. Мы искали, но не нашли, откуда оно, - видимо, уже не в первый раз доносил Рочев до любопытного журналиста свою гипотезу. - Примерно так гадаем: тут Раевские сначала были да Бугаевы. Но Раевские первыми дом построили. Потом ведь не называть деревню Раевские? Просто Рай. Корень-то "рай". Двести лет деревне, или двести семь... Хорошо у нас живется, если не ленишься. Животину держим. Корова в хлеву. Картошку сажаем. Дети помогают, из города приезжают. Уехать? Нет, зачем, хоть ты куда поезжай, там сладко, что ли? Я же сказал: если работаешь, лучше всех дома.
- А в Бога верите?
- Верю. Только это все природа: солнце, вода, земля, кислород. Это и есть Бог. В церковь я не хожу. А что другие ходят? Выйдут из церкви и водку пьют. Так ты уважай Бога душой и сердцем.
Рочев не говорит. Он ведет беседу. Не спеша. Перемалывая предложения на слова. Слова - в буквы. Евдокия - наоборот. Будто кидает фразы с горы в пропасть. Говорит навыкрик. Потому как - о наболевшем:
- Я раньше в колхозе работала. Шестнадцать лошадей у меня было. Шестнадцать! Нету колхоза больше. Две-три сороки в деревне живут, все пусто. Раньше дети на сенокос пойдут с тракторами, с телегами. А сейчас крикни - нет никого. Негде работать.
- У нас в Семенчине работают, - поправляет Василий Петрович. - Там школа-интернат, дети дефектные. Учителя, педагоги - все там...
ПРО ЛЮБОВЬ И КУЛАКОВ
У дома старухи Першиной возятся малыши. Пластмассовые колесики кукольных колясок бороздят рыжую жижу. На крылечке громоздятся два загорелых бугая. Закусывают. Квашеная капустка да рыбная похлебка. Горбуха черного.
- Свадьба была, четвертый день гуляем, - живо начинает беседу черноглазый Андрей. - Любовь? Да у Стаса с Иркой дочери пять лет!
Разбудили молодоженов (на снимке справа). Муж смущен. Жена спросонья молчит. Городской Андрей, друг и побратим новоиспеченного супруга, берет инициативу в свои руки:
- На одной картошке в Раю не проживешь. Хочется ведь и хлеба с маслом. А здесь работать негде. Стас военный, в город мотается. Ирка - в село. У Стаса брат - тракторист. Подобрал в свое время барахло за бутылку водки, собрал трактор своими руками. В сезон работает. Тысячи четыре-пять получает. Зажиточно ведь живут, а, Стас?
- Кулаки, - подтверждает тот.
- Тут соседи, гляньте через дом, - продолжает Андрей. - Год назад приехали из Молдавии. Дом купили. Машина есть. Ребенок растет. Работает, значит, есть деньги. "Пилорама", наверное. Сейчас выгодно лес возить. А вон этот, - Андрей кивает в сторону коренного райского жителя, родственника Стаса, с которым за пять минут до нашей встречи распивал и закусывал, - этот работать не хочет. Как с армии пришел - все. Может, вы уговорите?
"Из 217 безработных в Визинге около ста просто не желают работать, - читаю на следующий день в газете интервью главы района. - Ведь предлагаем: давайте изготавливайте, например, метлы. Есть спрос, но этим занимаются единицы, те, кто всегда это делал, или пенсионеры...".
- У кого мозги есть - в город едут, - заключил Андрей. У кого нет, как Ирка, в ночной магазин. Продавцом.
...Молдавские соседи разговаривать со мной наотрез отказались:
- Некогда мне, - буркнул жилистый Владимир и взялся за лопату.
В соседнем доме, почти сгнившем и разоренном, не оказалось ни окон ни дверей. Выбитые окна наводили тоску.
Дорогу обратно я уже выучила. С горы, до "Березки", не сворачивая. Прямо на грешную землю.
Мария ЛЮТОЕВА
