Культура
РЕМБРАНДТ ПРОТИВ ТАРАНТИНО
13 августа
Петербургу удалось получить на три месяца эту, по словам Михаила Пиотровского, "одну из самых редких, непутешествующих работ Рембрандта" благодаря тому, что в прошлом году Эрмитаж предоставил в обмен "Флору". Ветхозаветный принцип "око за око, зуб за зуб" обернулся только на пользу городу: теперь можно полюбоваться хрестоматийным, знаковым для развития всего западноевропейского искусства полотном в привычной для нас обстановке родного музея и, что немаловажно, в контексте нашей коллекции голландской живописи. Эта картина - "то, что привозится в Эрмитаж не для туристов, а для настоящих любителей искусства", подчеркнул Михаил Пиотровский.
"Летом Рембрандта" назвала это лето Ирина Соколова, ведущий научный сотрудник Отдела западноевропейского искусства Эрмитажа, один из организаторов приезда шедевра Рембрандта на невские берега. Ведь кроме "Ослепления Самсона" посетители музея сейчас могут увидеть сразу две версии "Жертвоприношения Авраама". Михаил Борисович упомянул в своей речи о том, что "мы живем в эстетике кровавого кино, вроде тарантиновского "Убить Билла-2". История назарея Самсона и филистимлянки Далилы по жестокости и накалу страстей вполне может соперничать с сюжетами сегодняшних киношедевров, собирающих миллионы зрителей по всему миру. Если пересказать эту историю из Ветхого Завета упрощенно, в нескольких формулах, то перед нами готовый сценарий для голливудского блокбастера. Главный герой слепо влюблен в красавицу из враждебного ему народа. Красавица выведывает у него тайну его фантастической силы, подкупленная телегой серебра. Под покровом темноты она остригает длинные кудри героя и сдает его, уже беспомощного, своим сородичам. Те ослепляют его. За время, пока героя держат в темнице, кудри успевают отрасти. Когда Самсона приводят на пир к филистимлянам во дворец, чтобы поглумиться над ним, герой обрушивает крышу здания, погибает сам и губит своих врагов.
Действительно, как рассказала Ирина Соколова, до Рембрандта "главным сюжетом обычно выступал момент искушения Самсона, как на полотне Рубенса в Лондоне. Рембрандт здесь совершенно порывает со всей иконографической традицией, избирая самую жестокую, кровавую сцену ослепления - никто до него этого не делал. Фигуры в натуральную величину производят очень сильный эффект правдоподобия - Рембрандт буквально переходит грань дозволенного". Темный шатер. На полу катается Самсон, схваченный стражниками. Нога его вывернута в пароксизме боли. Один стражник угрожает ему алебардой, другой выкалывает кривым кинжалом глаз. Далила в голубом платье выбегает из шатра, откинув полог, в одной руке у нее ножницы, в другой волосы Самсона. На лице - ни следа жалости. По мнению директора Эрмитажа, "Рембрандт находится по эту сторону грани дозволенного, что же до современного искусства - не знаю". Оценить мизансцену из ветхозаветной драмы, поставленную Рембрандтом в 1635 году, могут все желающие.
Надежда ДЕМКИНА
"Летом Рембрандта" назвала это лето Ирина Соколова, ведущий научный сотрудник Отдела западноевропейского искусства Эрмитажа, один из организаторов приезда шедевра Рембрандта на невские берега. Ведь кроме "Ослепления Самсона" посетители музея сейчас могут увидеть сразу две версии "Жертвоприношения Авраама". Михаил Борисович упомянул в своей речи о том, что "мы живем в эстетике кровавого кино, вроде тарантиновского "Убить Билла-2". История назарея Самсона и филистимлянки Далилы по жестокости и накалу страстей вполне может соперничать с сюжетами сегодняшних киношедевров, собирающих миллионы зрителей по всему миру. Если пересказать эту историю из Ветхого Завета упрощенно, в нескольких формулах, то перед нами готовый сценарий для голливудского блокбастера. Главный герой слепо влюблен в красавицу из враждебного ему народа. Красавица выведывает у него тайну его фантастической силы, подкупленная телегой серебра. Под покровом темноты она остригает длинные кудри героя и сдает его, уже беспомощного, своим сородичам. Те ослепляют его. За время, пока героя держат в темнице, кудри успевают отрасти. Когда Самсона приводят на пир к филистимлянам во дворец, чтобы поглумиться над ним, герой обрушивает крышу здания, погибает сам и губит своих врагов.
Действительно, как рассказала Ирина Соколова, до Рембрандта "главным сюжетом обычно выступал момент искушения Самсона, как на полотне Рубенса в Лондоне. Рембрандт здесь совершенно порывает со всей иконографической традицией, избирая самую жестокую, кровавую сцену ослепления - никто до него этого не делал. Фигуры в натуральную величину производят очень сильный эффект правдоподобия - Рембрандт буквально переходит грань дозволенного". Темный шатер. На полу катается Самсон, схваченный стражниками. Нога его вывернута в пароксизме боли. Один стражник угрожает ему алебардой, другой выкалывает кривым кинжалом глаз. Далила в голубом платье выбегает из шатра, откинув полог, в одной руке у нее ножницы, в другой волосы Самсона. На лице - ни следа жалости. По мнению директора Эрмитажа, "Рембрандт находится по эту сторону грани дозволенного, что же до современного искусства - не знаю". Оценить мизансцену из ветхозаветной драмы, поставленную Рембрандтом в 1635 году, могут все желающие.
Надежда ДЕМКИНА
