Культура
АНТОН АДАСИНСКИЙ
24 сентября
- Вы провозгласили полное возвращение театра "Дерево" в Петербург...
- Это звучит так: "Дерево" будет жить и работать в Санкт-Петербурге. Жить - это значит, что у меня есть здесь квартира. Работать - значит творить либо на кухне, либо в коридоре, либо на Фонтанке, свесив ноги в водичку... А будет ли у нас свое здание и помещение - вопрос остается открытым.
В принципе Матвиенко рассмотрела концепцию нашего центра "Берег", подписала ее, дала указания своим помощникам, и они прорабатывают детали. Эта самая главная ступень уже пройдена. То есть город - за концепцию центра искусств "Берег", которым я буду руководить, где будут и театр "Дерево", и труппа "Дерево", и кинокомпания "Дерево", и музыкальная компания "Дерево", и моя школа, и места для художников, и зал, и репетиционная студия. Два адреса есть, я их не называю. Потому что не хочу сглазить. Процесс бумажный, он, конечно, неторопливый, но он зашел уже далеко, и, надеюсь, скоро получу ответ, а возможно, и ключи.
- В этом доме будет только "Дерево" или кто-нибудь еще?
- Нет, "Дерево" - это только ядро. Там будут все наши ипостаси "деревянные". У нас есть своя звукозаписывающая студия со всеми причиндалами. Там все будут записываться - джазисты, рокеры, барды. Все, кому близка наша концепция. Пожалуйста - работайте с нашим оборудованием. У нас существует такая же полностью оборудованная киностудия. Работайте - пожалуйста. Мы просто инициативное ядро, к которому подтягиваются очень интересные люди.
У нас никогда не было никаких заседаний или конкурсов. Вот приходит человек и говорит: я хочу делать вот это, я хочу танцевать, а я хочу спеть тебе песню, а я показать этюд или снять фильм - давай прямо сейчас. Все происходит просто и быстро. Все очень соскучились по работе.
- А что такое "Вертикаль", просто очередной фестиваль, их сейчас в городе много?
- "Вертикаль" - это праздник на неделю, когда "Дерево", мои студенты, наши друзья, друзья друзей соберутся и будут создавать особую атмосферу с 4 и до 11 вечера. Точки, какие-то определенные точки есть внутри этой концепции - спектакль "Дерева" La Divina Commedia, семь премьер моих студентов. А вокруг будут акции, импровизации, танцы на открытом воздухе. Возможны импровизации на воде на Неве... Это не фестиваль, не проект, не спектакль. Собственно, "Дерево" всегда этим и отличалось, то, что мы делали, ни в какие рамки не влезало. Я могу только сказать - приходите, и мы пойдем по дорожкам, посмотрим вот это, почувствуем вот это. А фестиваль - призы, награды, спектакли - это скучно.
- Это будет ежегодный фестиваль или разовая акция?
- Не знаю, мы не планируем больше чем на год. Может быть, захотим спрятаться и снимать фильм. Сейчас возникла хорошая идея еще одной такой "Вертикали" - маленькой, зимней, с театром "Шарманка", который давно уехал и сейчас живет в Эдинбурге. И вот с их фигурами, с их куклами мы хотим сделать такой длинный спектакль. Он продлится целый день. Вернее, это будет выставка, но выставка живая. У "Дерева" много таких идей, вертикалей, таких культурных палочек. А вокруг всего это будут выступления в очень странных местах и странных формах.
- Кажется, вы давно преподаете? Вы еще не успели отучиться сами, как пошли преподавать...
- Потому что люди спрашивают, а как мы вот так двигаемся, как придумываем номера, как возникают такие фантазии?.. Как это из себя вытащить? И я преподавал, когда хотел. Но отказался от кафедры в Праге. Мне неинтересно быть профессором. Отказался от периодических занятий в Лондоне. Мне неинтересно все, что становится системой. Студенты приезжали ко мне во Франкфурт, в Гамбург, в Лондон... на неделю-две. Вот такая была школа на колесах. Потом вообще с этим завязал. Потерял смысл преподавания. Стал спрашивать себя, зачем я так заботливо думаю о студентах, переживаю их успехи, неудачи. Зачем так много беру в себя. Все равно они по кармическим законам пойдут туда, куда им написано. И перестал преподавать. Занялся собой, своими спектаклями. А потом состоялось несколько поездок в Россию - в Москву, Пермь, Новосибирск... И там люди меня просто рвали на куски: "Антон, проведи занятия". Я провел по два дня. И вдруг увидел такую отдачу, такие фантазии, такие абстракции, такое самосожжение во время упражнений, что понял - наша национальная природа работает сильнее всех других.
И уж если делать какую-то систематическую школу, то только в России. И сделал. Кинул клич, и нас завалили заявлениями, видеокассетами, дисками, фотографиями. Мы отобрали людей не старше 120 и не меньше 5 лет. Получилось около 60 человек. Я провел с ними несколько занятий. Отобрал еще. Сделал с ними несколько импровизаций. Для молодых людей это было очень сложно. Их сразу бросили на улицу и заставили делать сольные куски по 15 минут прямо на пляже Петропавловки среди загорающих людей. Справились. Показали такое, что весь пляж за ними ходил все четыре дня. Остались самые лучшие - 25 человек. Нагрузка у них получилась больше, чем в любом институте. День за днем у них репетиции, идеи, фантазии. Я прихожу к ним утром. Мы занимаемся, вечером они показывают этюды, мы замечательно общаемся, вместе съедаем наш ланч - рис с салатом - возникает та замечательная атмосфера, которая была в начале "Дерева". Теперь обосновались здесь, в бывшем государственном военно-морском драматическом театре. Он был закрыт в 60-е годы за какую-то постановку Галича. В этом месте, где наводчики торпедных аппаратов играли Чацких, мы создали свою ауру и нам тут замечательно работается.
- Это все ваши ближайшие планы или имеется что-то еще?
- Конечно, есть и еще идеи, которыми я еще мало с кем делился.
Дело в том, что конце 80-х - начале 90-х в Питере произошел мощный выброс энергии. Несколько безумных лет, в течение которых появилось множество студийных групп, танцевальных и музыкальных компаний, новых художников. Невероятное количество материала люди вбросили в мир. И нынче, в 2004 году, этот материал необходимо показать. Я пытаюсь собрать вот такой архив, вытаскиваю людей "оттуда", разыскиваю древние кассеты, бабинки со старыми концертами. Смотрел недавно видео уникального концерта группы "АукцЫон". С такой отдачей, такой энергией, с такой концентрацией... Обалденный концерт. Его нужно отцифровать и издать. Нашел первую запись группы "Странные игры" - "Жизнь и смерть композитора Зудова". Собрав все это и многое другое, хочу сделать такой проект, альманах, он будет называться "Ленинградская волна", сокращенно - "Лев". Из этого можно сделать DVD, альбомы, книжки.
Хочу все это выложить на стол - смотрите, что у нас было! Это наша основа.
А кроме того, занимаясь всем этим, я вышел на очень интересный слой людей. Это такие невидимки, ниндзя... Они спрятались, их как бы сейчас нет. Один знакомый балетный артист показал мне танец на какую-то замечательную музыку. Я спросил, что за музыка, он ответил: "Да какой-то питерский композитор купил где-то в Голландии диск". Я стал искать и нашел этого композитора, живет на Пушкарской. Из дома не выходит. Он написал книгу таким языком, на котором мы уже и говорить-то не умеем. Называется "Скрябин как лицо". У него свои симфонии и кантаты. Все это лежит дома.
- Как его фамилия?
- Он себя называет Ханон и считает, что он сам - реинкарнация композитора Скрябина. Я хочу вытаскивать таких людей. Они в Питере есть, и это - золотоносная руда, нужно только не уставать и копать. Хочу быть таким копателем.
Александр УРЕС
- Это звучит так: "Дерево" будет жить и работать в Санкт-Петербурге. Жить - это значит, что у меня есть здесь квартира. Работать - значит творить либо на кухне, либо в коридоре, либо на Фонтанке, свесив ноги в водичку... А будет ли у нас свое здание и помещение - вопрос остается открытым.
В принципе Матвиенко рассмотрела концепцию нашего центра "Берег", подписала ее, дала указания своим помощникам, и они прорабатывают детали. Эта самая главная ступень уже пройдена. То есть город - за концепцию центра искусств "Берег", которым я буду руководить, где будут и театр "Дерево", и труппа "Дерево", и кинокомпания "Дерево", и музыкальная компания "Дерево", и моя школа, и места для художников, и зал, и репетиционная студия. Два адреса есть, я их не называю. Потому что не хочу сглазить. Процесс бумажный, он, конечно, неторопливый, но он зашел уже далеко, и, надеюсь, скоро получу ответ, а возможно, и ключи.
- В этом доме будет только "Дерево" или кто-нибудь еще?
- Нет, "Дерево" - это только ядро. Там будут все наши ипостаси "деревянные". У нас есть своя звукозаписывающая студия со всеми причиндалами. Там все будут записываться - джазисты, рокеры, барды. Все, кому близка наша концепция. Пожалуйста - работайте с нашим оборудованием. У нас существует такая же полностью оборудованная киностудия. Работайте - пожалуйста. Мы просто инициативное ядро, к которому подтягиваются очень интересные люди.
У нас никогда не было никаких заседаний или конкурсов. Вот приходит человек и говорит: я хочу делать вот это, я хочу танцевать, а я хочу спеть тебе песню, а я показать этюд или снять фильм - давай прямо сейчас. Все происходит просто и быстро. Все очень соскучились по работе.
- А что такое "Вертикаль", просто очередной фестиваль, их сейчас в городе много?
- "Вертикаль" - это праздник на неделю, когда "Дерево", мои студенты, наши друзья, друзья друзей соберутся и будут создавать особую атмосферу с 4 и до 11 вечера. Точки, какие-то определенные точки есть внутри этой концепции - спектакль "Дерева" La Divina Commedia, семь премьер моих студентов. А вокруг будут акции, импровизации, танцы на открытом воздухе. Возможны импровизации на воде на Неве... Это не фестиваль, не проект, не спектакль. Собственно, "Дерево" всегда этим и отличалось, то, что мы делали, ни в какие рамки не влезало. Я могу только сказать - приходите, и мы пойдем по дорожкам, посмотрим вот это, почувствуем вот это. А фестиваль - призы, награды, спектакли - это скучно.
- Это будет ежегодный фестиваль или разовая акция?
- Не знаю, мы не планируем больше чем на год. Может быть, захотим спрятаться и снимать фильм. Сейчас возникла хорошая идея еще одной такой "Вертикали" - маленькой, зимней, с театром "Шарманка", который давно уехал и сейчас живет в Эдинбурге. И вот с их фигурами, с их куклами мы хотим сделать такой длинный спектакль. Он продлится целый день. Вернее, это будет выставка, но выставка живая. У "Дерева" много таких идей, вертикалей, таких культурных палочек. А вокруг всего это будут выступления в очень странных местах и странных формах.
- Кажется, вы давно преподаете? Вы еще не успели отучиться сами, как пошли преподавать...
- Потому что люди спрашивают, а как мы вот так двигаемся, как придумываем номера, как возникают такие фантазии?.. Как это из себя вытащить? И я преподавал, когда хотел. Но отказался от кафедры в Праге. Мне неинтересно быть профессором. Отказался от периодических занятий в Лондоне. Мне неинтересно все, что становится системой. Студенты приезжали ко мне во Франкфурт, в Гамбург, в Лондон... на неделю-две. Вот такая была школа на колесах. Потом вообще с этим завязал. Потерял смысл преподавания. Стал спрашивать себя, зачем я так заботливо думаю о студентах, переживаю их успехи, неудачи. Зачем так много беру в себя. Все равно они по кармическим законам пойдут туда, куда им написано. И перестал преподавать. Занялся собой, своими спектаклями. А потом состоялось несколько поездок в Россию - в Москву, Пермь, Новосибирск... И там люди меня просто рвали на куски: "Антон, проведи занятия". Я провел по два дня. И вдруг увидел такую отдачу, такие фантазии, такие абстракции, такое самосожжение во время упражнений, что понял - наша национальная природа работает сильнее всех других.
И уж если делать какую-то систематическую школу, то только в России. И сделал. Кинул клич, и нас завалили заявлениями, видеокассетами, дисками, фотографиями. Мы отобрали людей не старше 120 и не меньше 5 лет. Получилось около 60 человек. Я провел с ними несколько занятий. Отобрал еще. Сделал с ними несколько импровизаций. Для молодых людей это было очень сложно. Их сразу бросили на улицу и заставили делать сольные куски по 15 минут прямо на пляже Петропавловки среди загорающих людей. Справились. Показали такое, что весь пляж за ними ходил все четыре дня. Остались самые лучшие - 25 человек. Нагрузка у них получилась больше, чем в любом институте. День за днем у них репетиции, идеи, фантазии. Я прихожу к ним утром. Мы занимаемся, вечером они показывают этюды, мы замечательно общаемся, вместе съедаем наш ланч - рис с салатом - возникает та замечательная атмосфера, которая была в начале "Дерева". Теперь обосновались здесь, в бывшем государственном военно-морском драматическом театре. Он был закрыт в 60-е годы за какую-то постановку Галича. В этом месте, где наводчики торпедных аппаратов играли Чацких, мы создали свою ауру и нам тут замечательно работается.
- Это все ваши ближайшие планы или имеется что-то еще?
- Конечно, есть и еще идеи, которыми я еще мало с кем делился.
Дело в том, что конце 80-х - начале 90-х в Питере произошел мощный выброс энергии. Несколько безумных лет, в течение которых появилось множество студийных групп, танцевальных и музыкальных компаний, новых художников. Невероятное количество материала люди вбросили в мир. И нынче, в 2004 году, этот материал необходимо показать. Я пытаюсь собрать вот такой архив, вытаскиваю людей "оттуда", разыскиваю древние кассеты, бабинки со старыми концертами. Смотрел недавно видео уникального концерта группы "АукцЫон". С такой отдачей, такой энергией, с такой концентрацией... Обалденный концерт. Его нужно отцифровать и издать. Нашел первую запись группы "Странные игры" - "Жизнь и смерть композитора Зудова". Собрав все это и многое другое, хочу сделать такой проект, альманах, он будет называться "Ленинградская волна", сокращенно - "Лев". Из этого можно сделать DVD, альбомы, книжки.
Хочу все это выложить на стол - смотрите, что у нас было! Это наша основа.
А кроме того, занимаясь всем этим, я вышел на очень интересный слой людей. Это такие невидимки, ниндзя... Они спрятались, их как бы сейчас нет. Один знакомый балетный артист показал мне танец на какую-то замечательную музыку. Я спросил, что за музыка, он ответил: "Да какой-то питерский композитор купил где-то в Голландии диск". Я стал искать и нашел этого композитора, живет на Пушкарской. Из дома не выходит. Он написал книгу таким языком, на котором мы уже и говорить-то не умеем. Называется "Скрябин как лицо". У него свои симфонии и кантаты. Все это лежит дома.
- Как его фамилия?
- Он себя называет Ханон и считает, что он сам - реинкарнация композитора Скрябина. Я хочу вытаскивать таких людей. Они в Питере есть, и это - золотоносная руда, нужно только не уставать и копать. Хочу быть таким копателем.
Александр УРЕС
