Культура
АЛЕКСАНДР КАБАКОВ: ВСЕ 20 ЛЕТ, ЧТО ПИШУ, КРИТИКИ РУГАЮТ МЕНЯ СО СТРАШНОЙ СИЛОЙ
09 февраля
- Для меня большая честь выступать в Фонтанном доме. Как писали в советских очерках - мог ли я думать, простой паренек... Спасибо, что пригласили.
- Расскажите о последних событиях в вашей творческой жизни.
- Получение премии критики имени Аполлона Григорьева за роман "Все поправимо". Это очень почетная премия, хотя и безденежная, дается критиками. А они народ недобрый. Меня не любят. Очень не любят. Всегда не любили. А тут вот дали премию. Один критик даже написал, что это лучшая из всех книг, которые я написал. Так что я теперь даже не знаю, то ли мне с жизнью заканчивать, то ли книг больше не писать.
Это роман о жизни и быте московской фарцы конца 50-х - начала 60-х годов. Это среда, которую мало кто хорошо знает. Но роман не об этом. Роман описывает жизнь одного человека. Постарше, чем я. Заставшего еще сталинское время. Он потерял отца из-за дела врачей. В молодости фарцевал, чтобы прожить как-то. А потом стал ученым, типичным советским ученым, то есть бездельником, прилично устроившимся. В новые времена сделался предпринимателем, а потом нищим стариком в доме престарелых. Вот внешняя канва. А внутренний смысл в рассуждениях о сущности предательства, что последнее время меня очень занимает.
- Расскажите о себе...
- Я родился в 1943 году в результате контузии отца. Иначе он не был бы отпущен с фронта. Жил все детство на первом советском ракетном полигоне вместе с семьей. Потом закончил мехмат университета, служил в армии, работал в ракетной фирме. Потом с радостью отметил, что когда наши ракеты, выпущенные Ираком по Израилю, ни разу не попали в цель, то в этом есть и мой вклад. Из меня был очень плохой инженер. Вообще я хотел поступать во ВГИК, но папа мне отсоветовал, поскольку он был природный инженер и вообще в нашей семье не было никаких гуманитариев. Я стал заниматься всякой дрянью: КВНом, джазом, журналистикой. Считал, что в писатели принимают либо по блату, либо если напишешь какую-нибудь книгу про великие стройки коммунизма. В чем был не совсем, конечно, прав, но теперь понимаю, что не так уж был далек от истины. Писать начал при советской власти в стол, и вторая моя профессия, кроме журналистики, - литература. Шибко прославился в результате написания, по моим теперешним меркам, довольно средней повести "Невозвращенец", но в ней что-то такое тогда угадалось. Что на некоторое время улучшило мое материальное положение и позволило написать последующие книги.
Но критика меня все 20 лет, что пишу, ругает со страшной силой, не оставляя камня на камне. Но, как мне объяснил один умный человек, ругали меня не столько за литературный текст, сколько за жизненное пижонство: мол, от литературы материально не завишу, на бедствия не жалуюсь... Кому это может понравиться?..
И сейчас работаю журналистом. Но недавно закрылся безвременно мой любимейший за всю жизнь журнальный проект "Новый очевидец". Он был так хорош, как бывают маленькие дети, знаете, такие ангелочки, о которых говорят: ну, этот не жилец.
- Почему он умер?
- Как все мы с исчерпанием жизненных сил - денег не стали давать. Теперешние богатые люди отличаются, кроме всего прочего, какой-то непонятной для меня безответственностью даже перед самим собой. Ну вбухал ты уже миллионы, так подожди немного, может, отобьется что-нибудь. Нет, он совершенно спокойно все зачеркивает. Хотя вначале мы ему говорили: это затратный проект. Но он отмахивался. У него в голове какая-то своя музыка. Потом приходит и говорит: знаете, это слишком дорого. Так тебе же говорили... Теперь работаю в журнале News week.
- Почему так плохо продается современная русская проза?
- Вот мой последний роман вышел тиражом 5000 экземпляров. И это нормально. Потому что современная проза везде плохо продается. Это нормально для всего мира, за исключением Японии, Америки, Англии. В Японии и Америке населения уже больше, чем у нас. Во-вторых, там колоссальный культ образованности. В Англии мощная традиция чтения собственной литературы. А мы сейчас находимся в этом смысле на уровне Франции или Испании. И это нормально, потому что много читателей серьезной литературы быть не может. Как не может быть много зрителей серьезного кино или театра. Простых людей больше, а читателей серьезной литературы меньше. И сколько их есть, столько и продается этой литературы. А что касается того, почему зарубежная литература продается лучше, - так ведь она попроще. Куда как попроще. Самая их изысканная литература недотягивает до нашей, которая тоже хорошо продается. Ну, скажем, возьмите Мураками и Пелевина. На мой вкус, Пелевин лучше. Так что с чем сравнивать. Коэльо лучше продается? Да? Так ведь Донцова продается еще лучше, чем Коэльо...
- Что происходит сейчас на журнальной ниве?
- То же, что происходит сейчас вообще в массмедиа. Рынок этот сейчас сильно сворачивается. После нелогичного и противоестественного бума, который мы пережили в 90-х, этот рынок дойдет, видимо, до нормы. Ну в Москве в недавнем прошлом выходило более ста ежедневных газет. Разве это нормально? Такого нигде нет. Нигде не выходит такого количества "глянца". Есть переводные, есть лицензионные и такое же количество своих. Появление этого изобилия понятно - это легкий способ отмывать деньги и престижный способ вбухивать деньги. Умопомрачительную иномарку купил, дом на Рублевке построил, надо журнал завести...
Александр УРЕС
- Расскажите о последних событиях в вашей творческой жизни.
- Получение премии критики имени Аполлона Григорьева за роман "Все поправимо". Это очень почетная премия, хотя и безденежная, дается критиками. А они народ недобрый. Меня не любят. Очень не любят. Всегда не любили. А тут вот дали премию. Один критик даже написал, что это лучшая из всех книг, которые я написал. Так что я теперь даже не знаю, то ли мне с жизнью заканчивать, то ли книг больше не писать.
Это роман о жизни и быте московской фарцы конца 50-х - начала 60-х годов. Это среда, которую мало кто хорошо знает. Но роман не об этом. Роман описывает жизнь одного человека. Постарше, чем я. Заставшего еще сталинское время. Он потерял отца из-за дела врачей. В молодости фарцевал, чтобы прожить как-то. А потом стал ученым, типичным советским ученым, то есть бездельником, прилично устроившимся. В новые времена сделался предпринимателем, а потом нищим стариком в доме престарелых. Вот внешняя канва. А внутренний смысл в рассуждениях о сущности предательства, что последнее время меня очень занимает.
- Расскажите о себе...
- Я родился в 1943 году в результате контузии отца. Иначе он не был бы отпущен с фронта. Жил все детство на первом советском ракетном полигоне вместе с семьей. Потом закончил мехмат университета, служил в армии, работал в ракетной фирме. Потом с радостью отметил, что когда наши ракеты, выпущенные Ираком по Израилю, ни разу не попали в цель, то в этом есть и мой вклад. Из меня был очень плохой инженер. Вообще я хотел поступать во ВГИК, но папа мне отсоветовал, поскольку он был природный инженер и вообще в нашей семье не было никаких гуманитариев. Я стал заниматься всякой дрянью: КВНом, джазом, журналистикой. Считал, что в писатели принимают либо по блату, либо если напишешь какую-нибудь книгу про великие стройки коммунизма. В чем был не совсем, конечно, прав, но теперь понимаю, что не так уж был далек от истины. Писать начал при советской власти в стол, и вторая моя профессия, кроме журналистики, - литература. Шибко прославился в результате написания, по моим теперешним меркам, довольно средней повести "Невозвращенец", но в ней что-то такое тогда угадалось. Что на некоторое время улучшило мое материальное положение и позволило написать последующие книги.
Но критика меня все 20 лет, что пишу, ругает со страшной силой, не оставляя камня на камне. Но, как мне объяснил один умный человек, ругали меня не столько за литературный текст, сколько за жизненное пижонство: мол, от литературы материально не завишу, на бедствия не жалуюсь... Кому это может понравиться?..
И сейчас работаю журналистом. Но недавно закрылся безвременно мой любимейший за всю жизнь журнальный проект "Новый очевидец". Он был так хорош, как бывают маленькие дети, знаете, такие ангелочки, о которых говорят: ну, этот не жилец.
- Почему он умер?
- Как все мы с исчерпанием жизненных сил - денег не стали давать. Теперешние богатые люди отличаются, кроме всего прочего, какой-то непонятной для меня безответственностью даже перед самим собой. Ну вбухал ты уже миллионы, так подожди немного, может, отобьется что-нибудь. Нет, он совершенно спокойно все зачеркивает. Хотя вначале мы ему говорили: это затратный проект. Но он отмахивался. У него в голове какая-то своя музыка. Потом приходит и говорит: знаете, это слишком дорого. Так тебе же говорили... Теперь работаю в журнале News week.
- Почему так плохо продается современная русская проза?
- Вот мой последний роман вышел тиражом 5000 экземпляров. И это нормально. Потому что современная проза везде плохо продается. Это нормально для всего мира, за исключением Японии, Америки, Англии. В Японии и Америке населения уже больше, чем у нас. Во-вторых, там колоссальный культ образованности. В Англии мощная традиция чтения собственной литературы. А мы сейчас находимся в этом смысле на уровне Франции или Испании. И это нормально, потому что много читателей серьезной литературы быть не может. Как не может быть много зрителей серьезного кино или театра. Простых людей больше, а читателей серьезной литературы меньше. И сколько их есть, столько и продается этой литературы. А что касается того, почему зарубежная литература продается лучше, - так ведь она попроще. Куда как попроще. Самая их изысканная литература недотягивает до нашей, которая тоже хорошо продается. Ну, скажем, возьмите Мураками и Пелевина. На мой вкус, Пелевин лучше. Так что с чем сравнивать. Коэльо лучше продается? Да? Так ведь Донцова продается еще лучше, чем Коэльо...
- Что происходит сейчас на журнальной ниве?
- То же, что происходит сейчас вообще в массмедиа. Рынок этот сейчас сильно сворачивается. После нелогичного и противоестественного бума, который мы пережили в 90-х, этот рынок дойдет, видимо, до нормы. Ну в Москве в недавнем прошлом выходило более ста ежедневных газет. Разве это нормально? Такого нигде нет. Нигде не выходит такого количества "глянца". Есть переводные, есть лицензионные и такое же количество своих. Появление этого изобилия понятно - это легкий способ отмывать деньги и престижный способ вбухивать деньги. Умопомрачительную иномарку купил, дом на Рублевке построил, надо журнал завести...
Александр УРЕС
