Культура
ЕЛЕНА КРАСНОВА И ЕЕ ЧУВСТВО ХЕГА
09 февраля
Один-единственный небрежный и даже просто неадекватный перевод может умножить на ноль работу множества людей, поломать рынок, угробив продажи книг автора на годы вперед, сделать его персоной нон грата на всем пространстве русского языка. (Такое в начале девяностых произошло со многими писателями, в том числе превосходными - "Горменгаст" Мервина Пика, например, приходит к отечественному читателю только сейчас.) При этом ругательски ругать переводчиков как-то неловко. "Мне ни рубля не накопили строчки, в какой валюте их ни оцени" - это нынче не только и не столько про стихотворцев, сколько про переводчиков (высоко)художественной литературы. Сегодня перевод качественной литературы в России - скорее имиджевая акция, вклад в моральный капитал, долгосрочные (ну очень долгосрочные) инвестиции, нежели нормальный бизнес, работа переводчика книг в нынешней России сильно напоминает интеллектуальное спонсорство, каковым нередко и является. И это при том, что наша с вами РФ - глухая литературная провинция. Судить наверняка трудно, книжный бизнес у нас непрозрачный, серый во всех смыслах, но, по некоторым оценкам, восемьдесят процентов качественной худ. литературы в России - это импорт. Главные наши национальные бестселлеры - это произведения Ролинг, Мураками, Коэльо, Уэльбека, Бегбедера, Переса-Реверте. (Эксмощный истребительный батальон не в счет - сейчас разговор о литературе. А не о сервисе; Акунин - исключение.) На этом фоне не затерялся и замечательный Питер Хег, единственный современный датский прозаик, чьи тексты переведены более чем на тридцать языков. Его славная книжка про фрекен Смиллу и ее чувство снега стала интеллектуальным бестселлером и у нас. Это при том, что датской литературы у нас переводится нынче ничтожно мало. Возможно, и вправду нынешняя датская проза не дотягивает до высоких образцов, возможно, это мы ленивы и нелюбопытны - причины не имеют значения: духовные наследники Андерсена, Киркегора, Карен Бликсен нам не интересны...
То, что тексты Питера Хега прорвались к нам, устроив маленький датский фурор в России - вопреки всему тому, о чем писать нет уже никаких сил, - заслуга и успех прежде всего Елены Красновой.
- Елена Всеволодовна, как вы стали переводчицей Хега?
- Роман "Смилла и ее чувство снега" я прочла в 1994 году, когда преподавала в Дании русский. Мне сразу захотелось эту вещь перевести, но, как я узнала, одно московское издательство уже приобрело права на "Смиллу" и свой переводчик у них уже есть. Но спустя где-то год, познакомившись с главным редактором хеговского издательства "Мунксгор Росинанте", узнала, что это самое московское издательство от планов выпускать "Смиллу" отказалось или вообще прекратило свое существование, сейчас уже не вспомнить. Путь оказался свободен. На одной из книжных ярмарок я познакомилась с представителями издательства "Инапресс", которое проектом вроде бы заинтересовалось. Книга вышла в "Инапресс" в 1998 году, четыре года спустя была переиздана в "Симпозиуме". В "Симпозиуме" в моем переводе позже вышли и остальные романы Хега: "Условно пригодные", "Женщина и обезьяна". На подходе - сборник рассказов, в перспективе - выпуск дебютного романа Питера Хега "Представление о ХХ веке".
- Какой из романов было переводить легче всего?
- Как ни странно - "Смиллу". Несмотря на то что это был мой первый опыт перевода крупной вещи, несмотря на то что это была первая книга Хега, которую я переводила. Тут дело, полагаю, в моих чувствах как читателя, в личном отношении. "Смилла" - это моя любимая вещь у Хега. Может, поэтому и переводить было легче всего.
- А что у Хега переводить было труднее всего?
- Вне зависимости от того, какую вещь Хега переводишь, труднее всего и, пожалуй, важнее всего передать по-русски метафорику Хега и его иронию. Трудность в передаче метафор у Хега заключается в том, что автор черпает их из самых разных сфер. Помните, в "Смилле" героиня не просто читает мальчику Исайе "Начала" Евклида, но и описывает, объясняет жизнь через математические термины.
Что же касается произведений - кажется, труднее всего переводить то, над чем работаешь в настоящий момент. Вот сейчас я перевожу сборник Хега "Рассказы о ночи". Это девять новелл, объединенных временем действия. Во всех новеллах действие происходит 19 марта 1929 года. Со "Смиллой" не сравнить. Очень тяжело. Несмотря на то что это новеллы - то есть истории и новеллы о любви, и сюжет как таковой в них важен (начинается все почти всегда с какой-нибудь загадки или непонятности, а потом следует разгадка-объяснение) - тем не менее произведения эти держатся не столько на сюжете, сколько на интонации. Новеллы эти - концентрированное выражение поэтики Хега. С Хегом вообще нужно быть осторожным, а здесь особенно. Автор этот предельно интертекстуален. (Вот, кстати, еще один трудный момент.) У Хега множество раскавыченных цитат, аллюзий, самых разнообразных отсылок - причем отсылок к произведениям тех авторов, которые по-русски вообще-то малоизвестны. И вычислить эти цитаты порой крайне непросто. И даже если определишь эти цитаты, тебя ожидает множество подводных камней. Не говоря уже о том, что нужно чувствовать цитаты, в том числе и скрытые, из авторов, с которыми Хега постоянно сравнивают, - это Габриель Гарсия Маркес, Карен Бликсен, Герман Мелвилл и, как это ни странно, Жюль Верн.
- В этом списке нет наших соотечественников. Ощутимо ли влияние русской литературы на Хега?
- Вы знаете, практически нет. Вообще русское искусство, русская история, русская жизнь у Хега практически не присутствуют. Только в одной из новелл сборника "Рассказы о ночи" упоминается одно произведение Стравинского, в другой фигурирует выходец из России,
- С чем, как вы полагаете, это связано?
- В Дании практически не знают русской литературы. Из классиков там более-менее обильно переведены только Тургенев, Достоевский, ну и Лев Толстой естественно. Причем одно время Тургенев был в Дании довольно популярен. О Достоевском представление у датчан долгие годы было неадекватное - из-за перевода. Это были такие страшилки для детей. Только сейчас появились новые ХОРОШИЕ переводы.
- Почему же так популярен Питер Хег в России и вообще в мире?
- В отличие от других датских писателей, занятых проблемами по большей части локальными, датскими, Хег пишет о том, что важно для каждого человека, где бы он ни жил. Дело не только в том, что герои Хега живут, по выражению одного из них, "в чужом ландшафте". Проза Питера Хега, как неоднократно отмечалось, - это критика современной цивилизации, современной системы воспитания, неприятие власти и всесторон-
него контроля, любых систем, которые созданы для подавления личности. Согласитесь, актуально не только для датчан.
Сергей КНЯЗЕВ
То, что тексты Питера Хега прорвались к нам, устроив маленький датский фурор в России - вопреки всему тому, о чем писать нет уже никаких сил, - заслуга и успех прежде всего Елены Красновой.
- Елена Всеволодовна, как вы стали переводчицей Хега?
- Роман "Смилла и ее чувство снега" я прочла в 1994 году, когда преподавала в Дании русский. Мне сразу захотелось эту вещь перевести, но, как я узнала, одно московское издательство уже приобрело права на "Смиллу" и свой переводчик у них уже есть. Но спустя где-то год, познакомившись с главным редактором хеговского издательства "Мунксгор Росинанте", узнала, что это самое московское издательство от планов выпускать "Смиллу" отказалось или вообще прекратило свое существование, сейчас уже не вспомнить. Путь оказался свободен. На одной из книжных ярмарок я познакомилась с представителями издательства "Инапресс", которое проектом вроде бы заинтересовалось. Книга вышла в "Инапресс" в 1998 году, четыре года спустя была переиздана в "Симпозиуме". В "Симпозиуме" в моем переводе позже вышли и остальные романы Хега: "Условно пригодные", "Женщина и обезьяна". На подходе - сборник рассказов, в перспективе - выпуск дебютного романа Питера Хега "Представление о ХХ веке".
- Какой из романов было переводить легче всего?
- Как ни странно - "Смиллу". Несмотря на то что это был мой первый опыт перевода крупной вещи, несмотря на то что это была первая книга Хега, которую я переводила. Тут дело, полагаю, в моих чувствах как читателя, в личном отношении. "Смилла" - это моя любимая вещь у Хега. Может, поэтому и переводить было легче всего.
- А что у Хега переводить было труднее всего?
- Вне зависимости от того, какую вещь Хега переводишь, труднее всего и, пожалуй, важнее всего передать по-русски метафорику Хега и его иронию. Трудность в передаче метафор у Хега заключается в том, что автор черпает их из самых разных сфер. Помните, в "Смилле" героиня не просто читает мальчику Исайе "Начала" Евклида, но и описывает, объясняет жизнь через математические термины.
Что же касается произведений - кажется, труднее всего переводить то, над чем работаешь в настоящий момент. Вот сейчас я перевожу сборник Хега "Рассказы о ночи". Это девять новелл, объединенных временем действия. Во всех новеллах действие происходит 19 марта 1929 года. Со "Смиллой" не сравнить. Очень тяжело. Несмотря на то что это новеллы - то есть истории и новеллы о любви, и сюжет как таковой в них важен (начинается все почти всегда с какой-нибудь загадки или непонятности, а потом следует разгадка-объяснение) - тем не менее произведения эти держатся не столько на сюжете, сколько на интонации. Новеллы эти - концентрированное выражение поэтики Хега. С Хегом вообще нужно быть осторожным, а здесь особенно. Автор этот предельно интертекстуален. (Вот, кстати, еще один трудный момент.) У Хега множество раскавыченных цитат, аллюзий, самых разнообразных отсылок - причем отсылок к произведениям тех авторов, которые по-русски вообще-то малоизвестны. И вычислить эти цитаты порой крайне непросто. И даже если определишь эти цитаты, тебя ожидает множество подводных камней. Не говоря уже о том, что нужно чувствовать цитаты, в том числе и скрытые, из авторов, с которыми Хега постоянно сравнивают, - это Габриель Гарсия Маркес, Карен Бликсен, Герман Мелвилл и, как это ни странно, Жюль Верн.
- В этом списке нет наших соотечественников. Ощутимо ли влияние русской литературы на Хега?
- Вы знаете, практически нет. Вообще русское искусство, русская история, русская жизнь у Хега практически не присутствуют. Только в одной из новелл сборника "Рассказы о ночи" упоминается одно произведение Стравинского, в другой фигурирует выходец из России,
- С чем, как вы полагаете, это связано?
- В Дании практически не знают русской литературы. Из классиков там более-менее обильно переведены только Тургенев, Достоевский, ну и Лев Толстой естественно. Причем одно время Тургенев был в Дании довольно популярен. О Достоевском представление у датчан долгие годы было неадекватное - из-за перевода. Это были такие страшилки для детей. Только сейчас появились новые ХОРОШИЕ переводы.
- Почему же так популярен Питер Хег в России и вообще в мире?
- В отличие от других датских писателей, занятых проблемами по большей части локальными, датскими, Хег пишет о том, что важно для каждого человека, где бы он ни жил. Дело не только в том, что герои Хега живут, по выражению одного из них, "в чужом ландшафте". Проза Питера Хега, как неоднократно отмечалось, - это критика современной цивилизации, современной системы воспитания, неприятие власти и всесторон-
него контроля, любых систем, которые созданы для подавления личности. Согласитесь, актуально не только для датчан.
Сергей КНЯЗЕВ
