СЕРГЕЙ КАЛУГИН: ВРЕМЯ МЕНЯТЬ КОЖУ

- Сергей, как тебе атмосфера начала года?

- В Москве настолько тяжелая ситуация... Тягостная крышка висит над этим городом. Никаких бурных проявлений не ощущается. Никакого творческого подъема. Приходится жить и бороться в очень сложной обстановке.

- А в других городах?

- В других проще. Над Питером явно более чистое небо. Чем дальше в провинцию, тем лучше ситуация. Чем севернее, тем яснее.

- Что ты думаешь о "наездах" православных ортодоксов на галерею Марата Гельмана?

- Ты знаешь, я ничего не слышал об этих "наездах". Но я совершенно случайно оказался на этой экспозиции - такое г..! Так что если кто на это "наехал" - флаг ему в руки.

- А как тебе сама ситуация? Не есть ли это инверсия Союза воинствующих безбожников 1930-х годов?

- Знаешь, это только часть проблемы. Ситуация такова, что любой антинациональный и антинародный режим всегда и везде пытается прикрываться патриотическими лозунгами. Вот это - инверсия. То, о чем ты говоришь, - лишь одно из ее проявлений. И это шаг за шагом ведет к дальнейшему унижению страны. Я думаю, они еще организуют бригады хунвейбинов или штурмовиков, которые будут защищать этот чертов режим от малейших посягательств. И эти посягательства будут подаваться как посягательства на национальные основы.

- И как работается в этой непростой ситуации?

- Мы хотим в конце концов выпустить альбом, над которым мучаемся уже два года. Кроме того, будем, по всей видимости, участвовать в проекте Алексея Рыбникова: делаем оригинальную композицию по мотивам его музыки к фильму "Тот самый Мюнхгаузен". Есть еще ряд идей, но пока воздержусь о них говорить. Что касается некоего "принципиально нового подхода", то мне кажется, время еще не пришло. А что касается новых текстов - сейчас период молчания и переоценки. Пришло время менять кожу.

- Если в Петербурге легче дышится, почему господин Калугин здесь такой редкий гость?

- Это связано исключительно с занятостью. Друг мой поэт Тарас Седаш приезжал ко мне, посмотрел, как мы работаем, и сказал, что это невероятный темп - он не понимает, как так можно жить. Я к пяти вечера ухожу на студию и в пять утра возвращаюсь. И так каждый день. Плюс еще концерты, репетиции. При этом еще надо зарабатывать на хлеб. Поэтому я в достаточной степени не властен над собой.

Дело в том, что до сих пор любой выезд - это работа энтузиастов. Структур, которые занимаются бескомпромиссной музыкой, у нас нет. Каждый раз это чья-то персональная инициатива, ответственность, риск, финансовые потери в случае неблагоприятного стечения обстоятельств. Но находятся отважные люди.

- Как рождаются твои песни - они сперва звучат у тебя в душе в акустическом варианте или сразу в исполнении группы?

- Я всегда полагал, что любая моя вещь будет звучать в исполнении группы. Но никогда не представляю, как именно она зазвучит. Группа у нас хорошая: каждый - оригинальный художник. И каким образом преломится в его голове то, что он услышит, - неизвестно. Есть такая формулировка: каждый из участников группы должен написать ту же песню заново. Потом мы их сводим вместе, и песня начинает звучать. Часто мне кажется, что должна быть очень жесткая композиция, а выходит нечто утонченно-лирическое. И наоборот.

- А каково твое отношение к "попсе"?

- Ну какое может быть отношение к откровенной халтуре и циничному выкачиванию денег из эмоциональной сферы... Конечно, это мерзость.

- Но люди платят...

- Это неудивительно. Если бы героин поступил в свободную продажу, люди бы тоже платили за него. Дорога, ведущая вниз, легка и приятна.

- То есть "попса" - нечто вроде наркотика?

- Конечно. И делается это людьми ничуть не более высокоморальными, чем обычные наркодилеры.

- Иначе говоря, телевидение дает первую дозу бесплатно?

- Именно так. Большая часть людей инертна. И все упирается в конечном счете в добрую волю государства. Если власть думает о народе, она как-то: силой, цензурой, финансовой поддержкой - пытается поднять общий уровень культуры. Во времена монархии поддерживали композиторов, причем так, как не снилось позднее. А людей пассионарных немного. Их всего процентов пять. Если заткнуть им глотку, воцаряется атмосфера тишины и благолепия. То, что сейчас и собираются сделать. Спите, храбрые воины.

- "Благолепие" сразу напомнило твою "Московскую православную"...

- Песня об этом.

- На каком радио вас крутят? Хотя бы несколько радиостанций назови.

- Блокада становится все жестче. Нас не крутят ни на каком радио - не формат. Собственно говоря, "формат" у них известен. Это люди с комсомольским прошлым - у них очень чувствительная задница. Они в свое время научились вилять вместе с партией. И сейчас прекрасно понимают, что любое подлинно культурное воздействие пробуждает людей. Поэтому они его не допускают. Они уничтожают саму суть того, что является искусством. И это делается очень профессионально.

- Если бы поступило предложение от какого-то регионального радио - ты поехал бы, несмотря на всю занятость, в прямой эфир?

- Разумеется! В Петрозаводске так и было. Региональные радиостанции независимее. Но несмотря на то что на них работают хорошие ребята, они тоже отравлены этой общей политикой. Когда я первый раз туда пришел, меня умудрились-таки заболтать. Я ожидал прямой атаки со стороны их системы ценностей. А вместо этого все главные темы просто зашутили, затрепали. Я не заметил опасности, в результате эфир был абсолютно беззубым.

- Но во все революционные эпохи искусство все-таки поднимается. Вспомни хотя бы Серебряный век.

- Сейчас тоже время величайшего культурного подъема. Только он идет очень скрыто. Он станет явным через несколько десятилетий, когда схлынет все сиюминутное. Существует великолепная поэзия, сотни имен. Поэзия, которая прошла за уровень Серебряного века и достигла уровня Золотого века. Но ее не видно и не слышно. Большинство не знает, что она есть.

- Может, сейчас не время поэзии? Говорят, если бы в начале ХХ века были электрогитары, то Маяковского, Есенина и Цветаеву знали бы как лидеров культовых рок-групп...

- Конечно. А во времена Возрождения рок-н-роллом была живопись. А в рыцарские времена рок-н-ролл был - на коне скакать и мечом махать. Но я не думаю, что такая штука, как поэзия, способна исчезнуть из жизни человечества.

- Но ты же не издаешь сборники своих текстов. Их надо воспринимать вместе с музыкой.

- Наверное. Хотя у меня есть и стихи как таковые. Существование синтетического искусства не означает, что любая из его составных частей не может существовать по отдельности. В нормальном обществе вообще такого вопроса не возникло бы. Пророчили гибель театру - он не помер, пророчили гибель кино - есть кино на белом свете. Точно так же и поэзия. Будет она, никуда не денется, доколе мир стоит.

- Всегда творческие люди находятся в андеграунде...

- Конечно. Кто, в конце концов, знал Флоренского или Бердяева? А поэты Серебряного века? Была какая-то тусовка стебанутых, которые собирались в "Бродячей собаке". Или взять Волошинскую тусовку... Это была голоштанная публика, а сейчас мы восхищаемся: ах, какие философы, ах, какие поэты! В то время благополучно ходили в оперетту, слушали идиотские шансонетки, пели гнуснейшие романсы - ничуть не менее мерзкие, чем попса. Другое дело, тогда не было сознательной политики, направленной на деградацию.

- Это глобальный процесс или он идет только в России?

- Это общемировой процесс. У них роль "попсы" выполняет так называемый мэйнстрим. Несомненно, он качественнее нашей "попсы", но его усыпляющая суть от этого не меняется. Мне западные рок-музыканты жаловались, что в России, наоборот, проще ситуация: "У нас не прорвешься вообще, у вас хоть как-то можно!"

- Но у них существует масса маленьких клубов...

- Маленькие клубы есть и у нас. Их, конечно, давят. В Москве, например, уничтожили почти все рок-клубы. В Питере закрывают "Орландину". Так что и сюда докатилось эхо процесса, который был пару лет назад в Москве, - тогда закрылись все рок-клубы до единого.

- И как теперь?

- Возродилось несколько штук. Но это личная инициатива людей, которые находят лакуны, некие "дырки", где систему можно подвинуть.

- В 1980-е Ленинградский рок-клуб курировал КГБ. Что если бы сейчас появилось нечто подобное?

- Как ни странно, нечто подобное, может, попытаются сейчас создать. В связи с кара-мурзовским "новым советским проектом" власть может попытаться интриговать с художниками. Но пока рано об этом говорить. И, честно говоря, мне бы не хотелось с этим замазаться. Я слишком хорошо помню, как и чем заканчиваются такого рода игрушки. Да и тогда КГБ не выполнял отеческой функции. Как мне представляется, он просто держал под контролем ситуацию. Когда определенным силам понадобилось развалить Советский Союз, рок был цинично использован для развала государства. Хотя в нем самом не было ничего антигосударственного.

- Ты предполагаешь возможность "российского майдана", на который бы вышли все музыканты?

- Я предполагаю, что в ближайшее время попытаются развалить Россию на несколько государств.

- Это тебя пугает?

- Нисколько. При всей моей любви и преданности Российской империи я понимаю, что воздействию транснациональных корпораций противостоять бессмысленно - они добьются своего. Но знаешь, я как-то пришел к выводу, что жить в молодом и устремленном в будущее государстве лучше, чем в разлагающейся империи. Поэтому если уж суждено этому грохнуть, то, может, хоть как-то атмосфера разрядится. И кто знает, к каким последствиям это приведет... Зерно, не умерев, не воскреснет. А империя явно умирает, и своим трупным ядом она отравляет все вокруг. Быть может, восстание против нового мирового порядка произойдет именно благодаря действиям этого самого нового мирового порядка. Они это делают для своих целей, но Бог все равно хитрее.

Для меня очевидны три вещи. Первое: раскол России инспирируется. Второе: скорее всего, он удастся. Третье: возможно, это не так плохо, как кажется эмоционально мыслящим людям. Возможно, именно через это и произойдет возрождение.
Виктор НИКОЛАЕВ, Вадим ШТЕПА