Культура
ПОДХОДИ, ЧЕСТНОЙ НАРОД! НЫНЧЕ ПРАЗДНИК К НАМ ИДЕТ!
16 мартa
Спору нет, на протяжении трехсотлетней истории петербургской культуры, как отметил современный исследователь, неоднократно предпринимались попытки "соединить различные прежде изолированные типы культурного поведения представителей всех социокультурных групп, выработать единую модель "светского" общения, проведения свободного времени и таким образом постепенно приобщить обитателей Северной Пальмиры к нормам европейской городской культуры, гражданским обычаям, этикету". Началось с Петровских ассамблей, проводимых в Летнем саду. Здесь, как известно, было много дикого, вроде насильственного пьянства, но постепенно первостроитель Петербурга приучил-таки подданных своих к европейскому обхождению, бальным танцам и умению вести себя за столом. Празднества в Летнем саду заканчивались вполне по-европейски - фейерверком или "огненною потехою".
Во второй половине ХVIII века в новой столице уже существовала постоянно развивающаяся праздничная, увеселительная культура. В том же Летнем саду в День Святого Духа устраивалось гулянье, на которое стекалось "неимоверное количество публики", разряженной во все лучшее, вплоть до бриллиантов. С этих пор и началась "карнавализация" города - объединение в массовых действах, в общей игре различных культур и социальных групп. Очень популярными стали гулянья "под горами". На городских площадях и на Неве строились катальные горы высотой 13-18 метров. Они украшались флагами и еловыми гирляндами, и с них скатывались на санях, саночках, ледянках или даже просто на ногах. "Нельзя ни с чем сравнить удовольствие, когда видишь себя перелетающим в одно мгновение ока 40 или 50 сажен - это кажется очарованием", - писал П.П. Свиньин. Это казалось очарованием не только тем, кто летел с горы, но и наблюдавшим за этими полетами из саней экипажей и карет, которыми было заставлено все пространство вокруг катальных гор.
В быт петербуржцев вошли традиционные гулянья на Масленой, Пасхальной, Вербной неделях, праздники водосвятия, 1 Мая, Троицын день. В особый петербургский праздник превращалось открытие навигации и прибытие первого иностранного корабля. А к гуляньям "под горами" в первые десятилетия ХIХ века прибавились карусели и балаганы. Это уже был целый комплекс увеселений и аттракционов - горы, качели, карусели, балаганы, занимавшие значительные открытые пространства. Тут же шумели ярмарки с их неисчерпаемым сувенирно-гастрономическим ассортиментом.
Балаганы - целая эпоха в истории петербургских увеселений и праздников. Довольно вместительные деревянные строения (1000 и более зрителей) размещались сначала на Сенной, Театральной, Петровской, Дворцовой площадях и на Царицыном лугу. С 1827 по 1872 год масленичные и пасхальные гулянья проводятся на Адмиралтейской площади. Здесь возник целый увеселительный городок, раскинувшийся от Дворцовой до Исаакиевской площади: балаганные театры, карусели, райки, живописные панорамы...
Один из самых наблюдательных и горячих поклонников петербургских балаганов, замечательный художник Александр Бенуа, впервые оказавшийся в балаганном раю еще совсем ребенком, десятилетия спустя вспоминал врезавшиеся в память на всю жизнь картины: "...Стоял стон от мычащих оркестрионов... гудела и бубнила огромная площадь - так громко, что даже до Гостиного Двора и Дворцовой площади долетали отголоски этой чудесной какофонии... Чад от каруселей, качелей и гор дурманил головы... клубились облака пара от уличных самоваров и от барака, в котором... пеклись "берлинские пышки"... Лгали раешники про королеву Викторию, которая "вот за угол завернула, не видать стало" ...вертелись страшные перекидные качели, гнусавил по-прежнему Петрушка в лапах у "ученова-моченова Барашка", дед ерзал по парапету и нес очень непристойную околесину, а рядом с ним плясали красавицы в конфедератках и жуткая "Коза" с длинной шеей..."
Балаганная стихия была, пожалуй, самой яркой, но далеко не единственной в летописи праздничной, зрелищной культуры города. А знаменитые петербургские балы и маскарады?.. А увеселительные сады и клубы? Это все особые миры, составлявшие неповторимый колорит российской столицы. Они были живыми, постоянно меняющимися, европейскими по форме и национальными по духу, но, как все подобные социально-культурные явления, к сожалению, не слишком долговечными.
В 1872 году после того как несколько балаганов на Адмиралтейской площади сгорели, гулянья перенесли на более просторный Царицын луг, то бишь Марсово поле. Там балаганы просуществовали еще около двух десятилетий. Но под конец этого срока стали постепенно умирать. Тот же Александр Бенуа констатировал: "С 1880-х годов окончательно водворились и на балаганах губительные начала квасного национализма... Стали строиться любезные Стасову дома с петушками, умные люди кляли гнилой Запад и прославляли без разбора все родное - очень к тому же плохо знакомое, если не попросту сгнившее и омертвевшее. И на балаганных театрах эта перемена сказалась очень явственно. Исчезли легкие забавные пантомимы и арлекинады, зато воцарились тяжеловесные Громобои, Бовы- королевичи, Ильи Муромцы, завопили, загудели мелодрамы из отечественной истории, вошли в моду инсценировки Пушкина и Лермонтова. Театры стали называться "Развлечение и польза" или "Просвещение и Забава". И во всем уже повеяло духом педагогики, попечительством о нравственности, желанием заменить примитивное искреннее народное веселье чем- то, что претендовало на большую "культурность" и изысканность".
Бенуа очень точно подметил одну крайне существенную особенность - простонародное, площадное, вроде бы грубое искусство на самом деле зависимо от очень тонких вещей. Если нет искренности, простодушия и простоты, оно гибнет. Это касается и праздничной культуры вообще. Индустрию развлечений можно называть индустрией только условно. Обильное финансирование этой отрасли не гарантия успеха. Требуется еще нечто, что кроме умопомрачительных аттракционов, звезд шоу- бизнеса и прочих дорогостоящих атрибутов создаст атмосферу праздника, единения, слияния душ в общем веселье. Кстати, попытки возродить балаганы, сделанные в 1914- м и позже, в 20- е годы, успехом не увенчались.
Александр УРЕС
Во второй половине ХVIII века в новой столице уже существовала постоянно развивающаяся праздничная, увеселительная культура. В том же Летнем саду в День Святого Духа устраивалось гулянье, на которое стекалось "неимоверное количество публики", разряженной во все лучшее, вплоть до бриллиантов. С этих пор и началась "карнавализация" города - объединение в массовых действах, в общей игре различных культур и социальных групп. Очень популярными стали гулянья "под горами". На городских площадях и на Неве строились катальные горы высотой 13-18 метров. Они украшались флагами и еловыми гирляндами, и с них скатывались на санях, саночках, ледянках или даже просто на ногах. "Нельзя ни с чем сравнить удовольствие, когда видишь себя перелетающим в одно мгновение ока 40 или 50 сажен - это кажется очарованием", - писал П.П. Свиньин. Это казалось очарованием не только тем, кто летел с горы, но и наблюдавшим за этими полетами из саней экипажей и карет, которыми было заставлено все пространство вокруг катальных гор.
В быт петербуржцев вошли традиционные гулянья на Масленой, Пасхальной, Вербной неделях, праздники водосвятия, 1 Мая, Троицын день. В особый петербургский праздник превращалось открытие навигации и прибытие первого иностранного корабля. А к гуляньям "под горами" в первые десятилетия ХIХ века прибавились карусели и балаганы. Это уже был целый комплекс увеселений и аттракционов - горы, качели, карусели, балаганы, занимавшие значительные открытые пространства. Тут же шумели ярмарки с их неисчерпаемым сувенирно-гастрономическим ассортиментом.
Балаганы - целая эпоха в истории петербургских увеселений и праздников. Довольно вместительные деревянные строения (1000 и более зрителей) размещались сначала на Сенной, Театральной, Петровской, Дворцовой площадях и на Царицыном лугу. С 1827 по 1872 год масленичные и пасхальные гулянья проводятся на Адмиралтейской площади. Здесь возник целый увеселительный городок, раскинувшийся от Дворцовой до Исаакиевской площади: балаганные театры, карусели, райки, живописные панорамы...
Один из самых наблюдательных и горячих поклонников петербургских балаганов, замечательный художник Александр Бенуа, впервые оказавшийся в балаганном раю еще совсем ребенком, десятилетия спустя вспоминал врезавшиеся в память на всю жизнь картины: "...Стоял стон от мычащих оркестрионов... гудела и бубнила огромная площадь - так громко, что даже до Гостиного Двора и Дворцовой площади долетали отголоски этой чудесной какофонии... Чад от каруселей, качелей и гор дурманил головы... клубились облака пара от уличных самоваров и от барака, в котором... пеклись "берлинские пышки"... Лгали раешники про королеву Викторию, которая "вот за угол завернула, не видать стало" ...вертелись страшные перекидные качели, гнусавил по-прежнему Петрушка в лапах у "ученова-моченова Барашка", дед ерзал по парапету и нес очень непристойную околесину, а рядом с ним плясали красавицы в конфедератках и жуткая "Коза" с длинной шеей..."
Балаганная стихия была, пожалуй, самой яркой, но далеко не единственной в летописи праздничной, зрелищной культуры города. А знаменитые петербургские балы и маскарады?.. А увеселительные сады и клубы? Это все особые миры, составлявшие неповторимый колорит российской столицы. Они были живыми, постоянно меняющимися, европейскими по форме и национальными по духу, но, как все подобные социально-культурные явления, к сожалению, не слишком долговечными.
В 1872 году после того как несколько балаганов на Адмиралтейской площади сгорели, гулянья перенесли на более просторный Царицын луг, то бишь Марсово поле. Там балаганы просуществовали еще около двух десятилетий. Но под конец этого срока стали постепенно умирать. Тот же Александр Бенуа констатировал: "С 1880-х годов окончательно водворились и на балаганах губительные начала квасного национализма... Стали строиться любезные Стасову дома с петушками, умные люди кляли гнилой Запад и прославляли без разбора все родное - очень к тому же плохо знакомое, если не попросту сгнившее и омертвевшее. И на балаганных театрах эта перемена сказалась очень явственно. Исчезли легкие забавные пантомимы и арлекинады, зато воцарились тяжеловесные Громобои, Бовы- королевичи, Ильи Муромцы, завопили, загудели мелодрамы из отечественной истории, вошли в моду инсценировки Пушкина и Лермонтова. Театры стали называться "Развлечение и польза" или "Просвещение и Забава". И во всем уже повеяло духом педагогики, попечительством о нравственности, желанием заменить примитивное искреннее народное веселье чем- то, что претендовало на большую "культурность" и изысканность".
Бенуа очень точно подметил одну крайне существенную особенность - простонародное, площадное, вроде бы грубое искусство на самом деле зависимо от очень тонких вещей. Если нет искренности, простодушия и простоты, оно гибнет. Это касается и праздничной культуры вообще. Индустрию развлечений можно называть индустрией только условно. Обильное финансирование этой отрасли не гарантия успеха. Требуется еще нечто, что кроме умопомрачительных аттракционов, звезд шоу- бизнеса и прочих дорогостоящих атрибутов создаст атмосферу праздника, единения, слияния душ в общем веселье. Кстати, попытки возродить балаганы, сделанные в 1914- м и позже, в 20- е годы, успехом не увенчались.
Александр УРЕС
