Культура
ЮРИЙ ТЕМИРКАНОВ: МУЗЫКА - ЭТО ПРЕЖДЕ ВСЕГО ВЫСОКАЯ КУЛЬТУРА
09 сентября
Его гастрольная жизнь расписана на недели и месяцы вперед. Однако случилось так, что Юрий Хатуевич проводил несколько летних дней на берегах Невы, готовясь к очередному заграничному турне вместе с оркестром и завершая напряженный для себя и коллектива сезон серией концертов в Большом зале.
Его имя известно всему мировому сообществу. Народный артист и лауреат самых престижных премий, главный дирижер Балтиморского оркестра и желанный гость в любом из крупнейших оркестров мира, Темирканов - несомненная и яркая звезда мировой музыки. Но побеседовать с маэстро захотелось немного о другом: не только о музыке, но и о нем самом.
Мы расположились в кабинете Юрия Хатуевича с прекрасным видом на площадь Искусств. Кнопка диктофона была включена, запись началась...
- Позвольте начать с последнего вопроса?
- А почему не с первого?
- Потому что обычно о ближайших творческих планах спрашивают в финале интервью.
- Попробуйте.
- У вас нет желания сойти с филармонических подмостков и встать за пульт в каком-либо театре? Ведь все до сих пор помнят ваши оперные постановки Чайковского в Кировском театре...
- Я недавно дирижировал "Пиковой дамой" в "Ла Скала". У меня есть один очень интересный творческий план, но пока говорить о нем не буду, потому что я человек суеверный. Проект обещает быть весьма любопытным. Мне предлагают много постановок в оперных театрах, но я отказываюсь...
- Что тому причиной?
- По-моему, опера как жанр погибает. Конечно, не так, что завтра закроются сразу все музыкальные театры. Ходить на оперу и балет, конечно, будут продолжать. А погибает он потому, что им занимаются те, кто в музыке ничего не понимает: от режиссеров кино до каких-то устроителей массовых гуляний. Им кажется, что оперу ставить легко. А поскольку они равнодушны к музыке, ее игнорируют, то придумывают всякую мерзость. Вот сейчас поставили в Германии "Риголетто" Верди. Это уже пик безвкусия и пошлости в оперной режиссуре! Он - космонавт и прилетает в далекую галактику, все обитатели которой - обезьяны. И представьте себе спектакль, в котором все поют великого Верди и постоянно чешутся. Соблазны большого мира испортили человека...
- ?
- Да-да. Телевидение, компьютеры кругом. И мир одичал. Раньше, когда мы видели на экране какие-то африканские племена с кольцом в носу и с проколотыми ушами, то говорили: "Так это ж дикари!" А теперь вся Европа прокалывает себе все, что можно. И наколки все делают себе где только можно. Одичал народ.
- Музыка способна сегодня облагородить людей?
- Музыка только этим и занимается. Это единственный из видов искусств, который обращен к светлым сторонам души человека. Ведь в человеке есть и темное, и светлое. А музыка связана только со светлыми эмоциями. Даже когда она звучит трагически и люди плачут, слушая музыку, то все равно это светлая печаль. И эти слезы - признак духовности. Музыка - это как якорь, который удерживает человека в поле духовности. Это искусство не для всех.
- Почему?
- Музыка - это искусство для тех, кто по дарвинской теории ушел подальше от тех, от кого мы произошли. Хотя верить в такое происхождение не очень-то хочется. Музыка - это прежде всего высокая культура. Это не массовая культура. А ведь большинство недалеко от Дарвина ушли. Им и нужны латиноамериканские сериалы. Вот это для масс.
- Позвольте несколько вопросов о личном...
- Пожалуйста.
- Раньше вы жили в Петербурге в бывшей квартире Писемского. Нынче какой у вас вид из окна?
- У меня вид на Адмиралтейство и Александровский сад.
- А каков вид из окна вашего дома в Лондоне?
- Мой дом стоит на маленькой улочке в центре города. На ней расцветают вишни. Это настолько красиво, что японцы приезжают фотографировать улицу. Кстати, от моих дверей до ближайшего парка пять минут ходу. А в парке бегают зайцы и белки. И камнями в них никто не кидает.
- То есть дирижер должен находиться в покое, чтобы потом встать за пульт в нормальном творческом состоянии?
- Покой нам только снится. Никогда не получается перейти в состояние покоя. Даже если есть формальный отпуск дней на десять. А ты уже не способен отключиться от будущих забот: "Ах, вот скоро поедем на гастроли!" И уже думаешь о следующей программе.
- Настоящий дирижер - это гражданин мира?
- Нынче вся моя жизнь - на чемоданах. Только успевай переезжать из одного города в другой, не говоря уже о странах. К счастью, мы дожили до времени, когда мы можем спокойно ездить по миру. А совсем недавно были еще времена, когда артисты уезжали на Запад и навсегда бросали свою страну. Причины были разные: кто из-за денег, кто-то из-за колбасы. И таких людей считали чуть ли не изменниками родины. Хотя очевидно, что многих советская власть сама выталкивала из страны. Сегодня ситуация совсем иная. Но мне жалко, что наши знаменитые музыканты очень часто живут не дома, не в России. Но какое счастье, что они могут приехать сюда и здесь выступать. И ты сам можешь уехать, не спрашивая разрешения у партийной комиссии, состоящей из пенсионеров. Какое было свинство, когда комиссия райкома решала, ехать мне за границу с женой на те копейки, которые мне оставляли после зарубежных гастролей, или нет. Или мне разрешали ехать самому. Я рад, что дожил до того времени, когда наша страна стала нормальной.
- У вас есть любимые композиторы?
- Нет таких. Дирижер работает с любыми партитурами.
- Представьте себе, что у вас очередной юбилей и вы составляете программу юбилейного концерта...
- Не буду я этим заниматься. Мне это неинтересно.
- А если захочется дирижировать любимыми сочинениями?
- Я и дирижировать-то не буду. Это для меня работа, а не праздник. А тот юбилей, который для меня устраивали, был абсолютным сюрпризом. Его придумывали другие люди. Я и не ожидал, что это получит такой резонанс. Особенно когда вернулся с гастролей и увидел, что по всему городу висят мои портреты.
- При вашей напряженной жизни как часто вам удается бывать на родине, в Нальчике?
- Каждый год я всю жизнь езжу в Нальчик. Только один раз летом я этого не смог сделать. Так случилось в тот год, когда я поступил в Консерваторию и нас послали в колхоз. На картошку.
- Родные остались в Нальчике?
- К счастью, остались.
- Самые яркие впечатления прошедшего сезона?
- Нам была оказана огромная честь: мы сыграли концерт в ООН в честь 60-летия окончания войны. Мы исполняли Седьмую (Ленинградскую) симфонию Шостаковича. Это был необыкновенный концерт, потому что в зале сидели наши ветераны с орденами и медалями. Они просто плакали, когда слушали музыку. И теперь нас пригласили открыть сезон в Карнеги-холл.
Да и дома немало забот. Я учредил Фонд Темирканова, куда перечислил одну из своих денежных наград. Для того, чтобы иметь возможность поддержать наших ветеранов, которые воевали. Мы пригласили их в Большой зал. Для них устроили специальный концерт. Важно ведь внимание к этим старикам. И если у тебя есть такая возможность сделать добро, то его надо делать.
- Сделанное добро возвращается к человеку.
- Говорят, что это так.
- Вы можете сказать, что вы себя реализовали на сто процентов и стали счастливым человеком?
- Совсем счастливыми бывают только идиоты, которые ничего не соображают. Я не думаю, что есть хотя бы один человек, который думает, что он полностью реализовал себя.
- Когда вы играли в Нальчике на скрипке, вы мечтали, что станете дирижером?
- Даже и не предполагал. Помните, как у Пушкина: "Дар случайный, дар напрасный..."? Все зависит от случая. Ведь есть неординарные люди, которым судьба не дала шанс проявить себя. Это вовсе не означает, что они менее талантливые, чем ты. Просто не случилось. Но точно никто не знает, почему это случилось у тебя в жизни. Если ты подумаешь, что наличие наград, званий, почета - знак твоей избранности, то ты просто дурак.
- Вы ощущаете на себе бремя славы?
- Очень сильно. Особенно когда хочется прогуляться по Александровскому садику, а на тебя таращатся прохожие во все глаза. И ты уже ничего такого неприличного и сделать не можешь. Раньше, когда был молодым, такое внимание жутко нравилось, потому что чувствовал - вот она, слава! Сейчас подобное внимание утомляет. Но это вынужденная плата за популярность.
Сергей ИЛЬЧЕНКО
Его имя известно всему мировому сообществу. Народный артист и лауреат самых престижных премий, главный дирижер Балтиморского оркестра и желанный гость в любом из крупнейших оркестров мира, Темирканов - несомненная и яркая звезда мировой музыки. Но побеседовать с маэстро захотелось немного о другом: не только о музыке, но и о нем самом.
Мы расположились в кабинете Юрия Хатуевича с прекрасным видом на площадь Искусств. Кнопка диктофона была включена, запись началась...
- Позвольте начать с последнего вопроса?
- А почему не с первого?
- Потому что обычно о ближайших творческих планах спрашивают в финале интервью.
- Попробуйте.
- У вас нет желания сойти с филармонических подмостков и встать за пульт в каком-либо театре? Ведь все до сих пор помнят ваши оперные постановки Чайковского в Кировском театре...
- Я недавно дирижировал "Пиковой дамой" в "Ла Скала". У меня есть один очень интересный творческий план, но пока говорить о нем не буду, потому что я человек суеверный. Проект обещает быть весьма любопытным. Мне предлагают много постановок в оперных театрах, но я отказываюсь...
- Что тому причиной?
- По-моему, опера как жанр погибает. Конечно, не так, что завтра закроются сразу все музыкальные театры. Ходить на оперу и балет, конечно, будут продолжать. А погибает он потому, что им занимаются те, кто в музыке ничего не понимает: от режиссеров кино до каких-то устроителей массовых гуляний. Им кажется, что оперу ставить легко. А поскольку они равнодушны к музыке, ее игнорируют, то придумывают всякую мерзость. Вот сейчас поставили в Германии "Риголетто" Верди. Это уже пик безвкусия и пошлости в оперной режиссуре! Он - космонавт и прилетает в далекую галактику, все обитатели которой - обезьяны. И представьте себе спектакль, в котором все поют великого Верди и постоянно чешутся. Соблазны большого мира испортили человека...
- ?
- Да-да. Телевидение, компьютеры кругом. И мир одичал. Раньше, когда мы видели на экране какие-то африканские племена с кольцом в носу и с проколотыми ушами, то говорили: "Так это ж дикари!" А теперь вся Европа прокалывает себе все, что можно. И наколки все делают себе где только можно. Одичал народ.
- Музыка способна сегодня облагородить людей?
- Музыка только этим и занимается. Это единственный из видов искусств, который обращен к светлым сторонам души человека. Ведь в человеке есть и темное, и светлое. А музыка связана только со светлыми эмоциями. Даже когда она звучит трагически и люди плачут, слушая музыку, то все равно это светлая печаль. И эти слезы - признак духовности. Музыка - это как якорь, который удерживает человека в поле духовности. Это искусство не для всех.
- Почему?
- Музыка - это искусство для тех, кто по дарвинской теории ушел подальше от тех, от кого мы произошли. Хотя верить в такое происхождение не очень-то хочется. Музыка - это прежде всего высокая культура. Это не массовая культура. А ведь большинство недалеко от Дарвина ушли. Им и нужны латиноамериканские сериалы. Вот это для масс.
- Позвольте несколько вопросов о личном...
- Пожалуйста.
- Раньше вы жили в Петербурге в бывшей квартире Писемского. Нынче какой у вас вид из окна?
- У меня вид на Адмиралтейство и Александровский сад.
- А каков вид из окна вашего дома в Лондоне?
- Мой дом стоит на маленькой улочке в центре города. На ней расцветают вишни. Это настолько красиво, что японцы приезжают фотографировать улицу. Кстати, от моих дверей до ближайшего парка пять минут ходу. А в парке бегают зайцы и белки. И камнями в них никто не кидает.
- То есть дирижер должен находиться в покое, чтобы потом встать за пульт в нормальном творческом состоянии?
- Покой нам только снится. Никогда не получается перейти в состояние покоя. Даже если есть формальный отпуск дней на десять. А ты уже не способен отключиться от будущих забот: "Ах, вот скоро поедем на гастроли!" И уже думаешь о следующей программе.
- Настоящий дирижер - это гражданин мира?
- Нынче вся моя жизнь - на чемоданах. Только успевай переезжать из одного города в другой, не говоря уже о странах. К счастью, мы дожили до времени, когда мы можем спокойно ездить по миру. А совсем недавно были еще времена, когда артисты уезжали на Запад и навсегда бросали свою страну. Причины были разные: кто из-за денег, кто-то из-за колбасы. И таких людей считали чуть ли не изменниками родины. Хотя очевидно, что многих советская власть сама выталкивала из страны. Сегодня ситуация совсем иная. Но мне жалко, что наши знаменитые музыканты очень часто живут не дома, не в России. Но какое счастье, что они могут приехать сюда и здесь выступать. И ты сам можешь уехать, не спрашивая разрешения у партийной комиссии, состоящей из пенсионеров. Какое было свинство, когда комиссия райкома решала, ехать мне за границу с женой на те копейки, которые мне оставляли после зарубежных гастролей, или нет. Или мне разрешали ехать самому. Я рад, что дожил до того времени, когда наша страна стала нормальной.
- У вас есть любимые композиторы?
- Нет таких. Дирижер работает с любыми партитурами.
- Представьте себе, что у вас очередной юбилей и вы составляете программу юбилейного концерта...
- Не буду я этим заниматься. Мне это неинтересно.
- А если захочется дирижировать любимыми сочинениями?
- Я и дирижировать-то не буду. Это для меня работа, а не праздник. А тот юбилей, который для меня устраивали, был абсолютным сюрпризом. Его придумывали другие люди. Я и не ожидал, что это получит такой резонанс. Особенно когда вернулся с гастролей и увидел, что по всему городу висят мои портреты.
- При вашей напряженной жизни как часто вам удается бывать на родине, в Нальчике?
- Каждый год я всю жизнь езжу в Нальчик. Только один раз летом я этого не смог сделать. Так случилось в тот год, когда я поступил в Консерваторию и нас послали в колхоз. На картошку.
- Родные остались в Нальчике?
- К счастью, остались.
- Самые яркие впечатления прошедшего сезона?
- Нам была оказана огромная честь: мы сыграли концерт в ООН в честь 60-летия окончания войны. Мы исполняли Седьмую (Ленинградскую) симфонию Шостаковича. Это был необыкновенный концерт, потому что в зале сидели наши ветераны с орденами и медалями. Они просто плакали, когда слушали музыку. И теперь нас пригласили открыть сезон в Карнеги-холл.
Да и дома немало забот. Я учредил Фонд Темирканова, куда перечислил одну из своих денежных наград. Для того, чтобы иметь возможность поддержать наших ветеранов, которые воевали. Мы пригласили их в Большой зал. Для них устроили специальный концерт. Важно ведь внимание к этим старикам. И если у тебя есть такая возможность сделать добро, то его надо делать.
- Сделанное добро возвращается к человеку.
- Говорят, что это так.
- Вы можете сказать, что вы себя реализовали на сто процентов и стали счастливым человеком?
- Совсем счастливыми бывают только идиоты, которые ничего не соображают. Я не думаю, что есть хотя бы один человек, который думает, что он полностью реализовал себя.
- Когда вы играли в Нальчике на скрипке, вы мечтали, что станете дирижером?
- Даже и не предполагал. Помните, как у Пушкина: "Дар случайный, дар напрасный..."? Все зависит от случая. Ведь есть неординарные люди, которым судьба не дала шанс проявить себя. Это вовсе не означает, что они менее талантливые, чем ты. Просто не случилось. Но точно никто не знает, почему это случилось у тебя в жизни. Если ты подумаешь, что наличие наград, званий, почета - знак твоей избранности, то ты просто дурак.
- Вы ощущаете на себе бремя славы?
- Очень сильно. Особенно когда хочется прогуляться по Александровскому садику, а на тебя таращатся прохожие во все глаза. И ты уже ничего такого неприличного и сделать не можешь. Раньше, когда был молодым, такое внимание жутко нравилось, потому что чувствовал - вот она, слава! Сейчас подобное внимание утомляет. Но это вынужденная плата за популярность.
Сергей ИЛЬЧЕНКО
