НЕ ТАКАЯ, А ЕЩЕ СКУЧНЕЕ

Фривольность и легкомыслие, хулиганство и пошлость - в чем только не обвиняли оперетту. Тем не менее уже полтора столетия - с оффенбаховского "Орфея в аду" - эта "заблудшая дочь оперы" не покидает театральных подмостков, манит зрителя своим лукавым обаянием и, обратившись в золотые страницы музыкальной классики, украшает самые престижные оперные, фестивальные сцены. И хотя в основе ее до наивности простая история, не меньше, чем сюжет, в оперетте "играют" остроумные диалоги, каскады комических реприз, вихри канканов, вальсов, искрящихся мелодий, танцы до упада и актерский кураж.
От всего этого художественного изобилия в новом спектакле Театра музыкальной комедии "Не такая, как все" осталась только наивная история. Наивная до неловкости.
Фабула состоит из джентльменского набора постсоветских штампов, давно отработанных телевизионными блокбастерами: коварство крутых братков, кража финансовых документов, пожар, заказное убийство. Все это сдобрено изрядной долей сентиментальности: бомжиха-филологиня Лика, от интеллигентской беззащитности потерявшая жилье и прописку, перевоспитывает новорусского жлоба Клима, учит его грамотной речи, и оба они льют слезы над детским стихотворением Лики. Характерно, что автор драматургической идеи, получившей название "шоу-фантазия", в афише не представлен: после сценических переделок пьесы Кирилл Ласкари согласился фигурировать в спектакле только как автор стихов.
Не отстала от сюжета и музыка. Вялые мелодии, размытые потоками оркестровой воды, лишь изредка оформляются в шлягеры. Да и те подозрительно напоминают арии из произведений Легара и Кальмана.
Эта нехитрая канва оживает в режиссуре Александра Исакова многообразием броских, выряженных в яркие тона и гламурные подсветки постановочных штампов. Самый свежий из них - сон героини, окутанной флером белого одеяния и погруженной в водоворот кружащихся белых лепестков. Сменяя друг друга, перед зрителем проходят статичные картинки - иллюстрации к слезливым историям из бульварных женских журналов. Ни образной мизансцены, ни драматического действия, ни даже какого-либо хитроумного приема, способного хоть на время приковать внимание зала, режиссура не являет. И, предоставленные сами себе, актеры незаметно поворачивают зрелище от боевика к детской елке, где Баба-яга (жена бизнесмена Зоя - Т. Таранец) и Леший (аферист Ник - А. Олейников) строят козни Снегурочке (Лика - О. Лозовая) и Деду Морозу (Клим - О. Пименов) - со всеми интонационными кальками, отшлифованными ежегодной елочной "сессией".
Довершают впечатление сценография Вячеслава Окунева, непритязательно и современно "одевшего" сцену в безвкусный костюм видеопроекции.
Между тем пластические композиции Николая Реутова оживили массовку (кстати, азарт, с которым молодые солисты труппы отрабатывают гимнастические фигуры и озвучивают хоровые номера, кажутся главной надеждой театра). Да и дирижирование Андрея Алексеева, качественно освоившего с актерами музыкальный текст, но не нашедшего звуковой баланс в подзвученном зале Театра музыкальной комедии, заметно оживляют общее впечатление.
Современники и очевидцы первых спектаклей Оффенбаха обрушивались на оперетту за дразнящее озорство сюжета, скандальную дерзость канкана, шокирующий благовоспитанного зрителя эротизм. Уличить в этих грехах Театр музыкальной комедии невозможно. Отсутствие захватывающей интриги, режиссерской выдумки, сценического остроумия и постановочного блеска сделали "Не такую, как все" тривиальной и скучной. А именно тривиальность и скука являются качествами, категорически противопоказанными оперетте - неважно, называется она музыкальной комедией, мюзиклом или шоу-фантазией.
Надежда МАРКАРЯН