Общество
"РЕЗИДЕНТ" НЕ ВЕРНЕТСЯ В ПЕТЕРБУРГ
16 декабря
Артисты трудно переживают свои юбилеи. Все-таки возраст дает о себе знать. Однако казалось, что для Георгия Степановича его 90 лет не предел. Парадокс судьбы тех, кто провел в лагерях многие годы, известен: эти люди на удивление долго сохраняют не только бодрость тела, но и молодость духа. Жженов никогда не выглядел на свои годы. Видимо, те 17 лет, вычеркнутые из жизни сталинскими репрессиями, "не пропали даром".
Уроженец Петрограда, он готовился стать артистом цирка, а стал киноактером. Однако карьера прервалась на взлете и продолжилась лишь тогда, когда целое поколение вышло оттуда, куда их загнала злая воля тирана. Но судя по всему, в душе Георгия Степановича не было злости ни на советскую власть, ни на доносчиков, ни вообще на жизнь. И даже когда недавно по телевидению показывали его экскурсию по тем кругам застеночного ада, куда попал молодой артист в 1938 году, то в интонациях Жженова сквозило скорее удивление тому, что он выжил, и желание рассказать людям о том, как оно все было на самом деле. Поэтому артист и оставил после себя несколько книг мемуаров.
Жженов сетовал, что актерская судьба не подарила ему главную роль жизни - ни в кино, ни в театре. Но тем не менее мы помним его милиционера в "Берегись автомобиля", не забываем его следователя в "Исправленному верить", восхищаемся выдержкой командира "Экипажа" и навсегда запомнили ту жженовскую интонацию, с которой генерал Бессонов в "Горячем снеге" вручал боевые ордена артиллеристам, приговаривая, будто извиняясь: "Все, что могу... Все, что могу от себя лично".
Почти 20 лет его актерской биографии были связаны с судьбой графа Тульева, сначала антисоветского разведчика, а затем горячего патриота своей Родины, на чью сторону он перешел после долгих и мучительных сомнений и раздумий. Так убедить миллионы советских зрителей в том, что вчерашний граф и шпион мог стать советским патриотом, мог, наверное, только Георгий Степанович Жженов.
Детективная тетралогия о судьбе резидента в России и за ее пределами заканчивалась возвращением Тульева на Родину. И был в этом цикле замечательный эпизод, когда в нашем городе на Фурштатской улице с ностальгией смотрел на свой дом потомок его бывших владельцев, а ныне советский разведчик граф Тульев. Он мог бы родиться в этом доме, согласно кинолегенде. В реальности он, наверное, родился где-то в другом петроградском особняке. Но больше, к сожалению, ни граф Тульев, ни Георгий Жженов уже никогда не смогут вернуться туда, где начался их жизненный путь.
Последний раз я услышал голос любимого артиста по телефону, когда пытался уговорить его дать интервью. Жженов отнекивался как мог, сетуя на то, что ему надо ложиться в больницу, да и возраст дает о себе знать. Кто же знал, что так все выйдет в жизни? И я больше никогда не смогу спросить Георгия Степановича о том, где же он все-таки родился в Петрограде.
Сергей ИЛЬЧЕНКО
Уроженец Петрограда, он готовился стать артистом цирка, а стал киноактером. Однако карьера прервалась на взлете и продолжилась лишь тогда, когда целое поколение вышло оттуда, куда их загнала злая воля тирана. Но судя по всему, в душе Георгия Степановича не было злости ни на советскую власть, ни на доносчиков, ни вообще на жизнь. И даже когда недавно по телевидению показывали его экскурсию по тем кругам застеночного ада, куда попал молодой артист в 1938 году, то в интонациях Жженова сквозило скорее удивление тому, что он выжил, и желание рассказать людям о том, как оно все было на самом деле. Поэтому артист и оставил после себя несколько книг мемуаров.
Жженов сетовал, что актерская судьба не подарила ему главную роль жизни - ни в кино, ни в театре. Но тем не менее мы помним его милиционера в "Берегись автомобиля", не забываем его следователя в "Исправленному верить", восхищаемся выдержкой командира "Экипажа" и навсегда запомнили ту жженовскую интонацию, с которой генерал Бессонов в "Горячем снеге" вручал боевые ордена артиллеристам, приговаривая, будто извиняясь: "Все, что могу... Все, что могу от себя лично".
Почти 20 лет его актерской биографии были связаны с судьбой графа Тульева, сначала антисоветского разведчика, а затем горячего патриота своей Родины, на чью сторону он перешел после долгих и мучительных сомнений и раздумий. Так убедить миллионы советских зрителей в том, что вчерашний граф и шпион мог стать советским патриотом, мог, наверное, только Георгий Степанович Жженов.
Детективная тетралогия о судьбе резидента в России и за ее пределами заканчивалась возвращением Тульева на Родину. И был в этом цикле замечательный эпизод, когда в нашем городе на Фурштатской улице с ностальгией смотрел на свой дом потомок его бывших владельцев, а ныне советский разведчик граф Тульев. Он мог бы родиться в этом доме, согласно кинолегенде. В реальности он, наверное, родился где-то в другом петроградском особняке. Но больше, к сожалению, ни граф Тульев, ни Георгий Жженов уже никогда не смогут вернуться туда, где начался их жизненный путь.
Последний раз я услышал голос любимого артиста по телефону, когда пытался уговорить его дать интервью. Жженов отнекивался как мог, сетуя на то, что ему надо ложиться в больницу, да и возраст дает о себе знать. Кто же знал, что так все выйдет в жизни? И я больше никогда не смогу спросить Георгия Степановича о том, где же он все-таки родился в Петрограде.
Сергей ИЛЬЧЕНКО
