Экономика
РЕНТА СЧЕТ ЛЮБИТ
31 января
Хотя наш регион не сырьевой, все, что связано с нефтью и газом, касается Петербурга и области напрямую. Бюджет страны, от которого мы все в той или иной мере зависим, на треть формируется сырьевым сектором. Через наш регион - через порты и газопроводы - идет транзит углеводородов на Запад. А в предстоящей кампании по освоению шельфовых месторождений в Баренцевом море Петербург и область будут играть роль тыловой базы и транзитного коридора. И, наконец, именно в Петербурге сосредоточена российская геологическая наука.
В связи с этим мы обратились к доктору наук, профессору, ректору Горного института Владимиру Литвиненко с просьбой прокомментировать недавнее распоряжение президента Владимира Путина в адрес Минэкономразвития подготовить для нефтяной отрасли закон о дифференцированном налоге на добычу полезных ископаемых, иными словами - о той самой природной ренте, которая служит предметом споров и надежд всех российских экономистов и политиков на протяжении последнего десятка лет.
- Владимир Стефанович, вопрос о природной ренте на слуху уже давно, почему же только сейчас президент дал такое поручение?
- Не сейчас. Необходимость перехода на дифференцируемый налог на добычу полезного ископаемого (НДПИ) была впервые озвучена президентом страны еще в 2003 году. Однако правительство эту проблему и по сей день не решило.
- Наверное, вопрос очень сложный?
- Изобретать здесь ничего не надо. Механизм этот в мире известен. Его необходимо просто адаптировать к нашим условиям. При этом мы должны учитывать тот факт, что риски в этом секторе огромны, а сроки окупаемости и ввода месторождения в эксплуатацию измеряются годами. Именно поэтому применимый к российским условиям государственный механизм должен быть оформлен не каким-то постановлением, а прописан в законопроекте "О недрах". Тогда бизнес будет застрахован от дополнительных рисков, связанных с введением каких-либо временных изменений в системе государственного подхода к налогу на добычу, который хотят прописать в Налоговом кодексе. Но если он даже будет прописан вне закона "О недрах", то обязательно должны быть указаны критерии оценки показателей, влияющих на ставку налога на добычу.
- От чего, по-вашему, должна зависеть рента, то есть та часть прибыли, которую нефтяники должны отдавать стране, людям?
- НДПИ определяется на основе особенностей каждого месторождения. Учитывается качество месторождения, его масштабы, место расположения, наличие инфраструктуры, транспортной системы и т. д. Рента - это рыночный государственный механизм в создании равных условий для бизнеса, работающего с месторождением различной рентабельности. К примеру, если месторождение с плохими горно-геологическими условиями, плохой кондицией полезного ископаемого и расположено в необжитых северных регионах, то его необходимо эксплуатировать с минимальным налогом на добычу. А на рентабельное с хорошей инфраструктурой налог должен быть максимальным. Для российских условий дифференцированный налог на добычу должен колебаться от 0 до 40 процентов.
Одинаковый (недифференцированный) налог приводит сегодня к тому, что компания, работающая с хорошими, рентабельными месторождениями, не доплачивает налог, а компания, работающая с малым, нерентабельным месторождением, платит такой же налог, который в отношении затрат крайне высок, и работать с таким месторождением крайне невыгодно. Одни получают сверхприбыли, а другие балансируют на грани рентабельности.
- А кто должен оценивать месторождения?
- Определение ставки дифференцированного налога должно осуществляться на основе показателей государственной экспертизы запасов. К сожалению, Государственный комитет по запасам (ГКЗ) сегодня практически не может качественно выполнять эту работу.
Проблема не только в установлении справедливой ренты. Необходимость больших капиталовложений в горную промышленность и повышенный риск этих вложений побуждает государственные и инвестиционные институты (банки, биржи) постоянно повышать требования к надежности и достоверности геологической информации о недрах (запасах полезных ископаемых). Поэтому независимая и профессиональная экспертиза материалов геолого-экономической оценки месторождений полезных ископаемых является непременной составной частью процесса вовлечения их в промышленное освоение - безотносительно действующей экономической системы хозяйствования.
Недооценка данного вопроса может привести к крупным техническим просчетам и финансовым потерям. Широкий международный резонанс, например, получила история с золоторудным месторождением Бусанг в Индонезии (1997 г.), когда вследствие аферы компании Bre-X с мифическими запасами месторождения пострадало множество частных акционеров, особенно в Канаде. Это побудило комиссию по ценным бумагам Онтарио и фондовую биржу в Торонто в спешном порядке вырабатывать предложения по усилению мер государственной защиты от мошенничества недобросовестных недропользователей, чтобы сдерживать рыночные "злоупотребления" в области оценки запасов полезных ископаемых.
Аналогичные системы государственного регулирования вопросов, связанных с публикацией компаниями сообщений о запасах (ресурсах), ранее были разработаны и введены в действие в Австралии, Новой Зеландии, ЮАР, Англии.
Экспертиза запасов, в том числе государственная, как непременная часть контроля за их достоверностью в качестве обязательного компонента встроена в системы недропользования ряда ведущих промышленно развитых стран мира (США, Англия, Норвегия и др.). При этом особенно жестко контролируется достоверность запасов, на основе которых горнодобывающими компаниями осуществляется выпуск (эмиссия) ценных бумаг (акций) с целью привлечения капитала на фондовых биржах.
- Российские-то компании выйти на биржу не стремятся. У них будет другой интерес - занизить оценку своих месторождений и выхлопотать себе налог пониже.
- К сожалению, на фоне "размывания" и ослабления в России системы государственного контроля за качеством и достоверностью запасов это не исключено.
- О каком ослаблении контроля вы говорите? Нефтяными делами у нас занимаются буквально все: правительство, Госдума, Совет Федерации.
- Я говорю не о политике, а о профессиональном подходе.
Да, законодательная база у нас есть. Законом РФ "О недрах" (ст. 29) предусмотрена обязательность государственной экспертизы информации о разведанных запасах полезных ископаемых до вовлечения их в промышленное освоение, а сама экспертиза отнесена к исключительной компетенции органов государственной власти Российской Федерации (ст. 2-1). Предоставление недр в пользование для добычи полезных ископаемых разрешается только после проведения государственной экспертизы их запасов.
Государственной экспертизе подлежит также геологическая информация об участках недр, пригодных для строительства и эксплуатации подземных сооружений, не связанных с разработкой месторождения полезных ископаемых. Предоставление таких участков недр в пользование разрешается только после проведения государственной экспертизы геологической информации.
- Если все так подробно прописано, тогда в чем проблема?
- Только в том, что правительством Российской Федерации до сих пор не установлен порядок проведения этой экспертизы. Это приводит к многочисленным нарушениям и злоупотреблениям при выдаче лицензий на недропользования, к неадекватным оценкам добычных возможностей месторождений и, как следствие, потерям федерального бюджета.
Хотя созданная более 70 лет назад Государственная комиссия по запасам полезных ископаемых (переданная в состав Министерства природных ресурсов России в 1996 году) обеспечивает подготовку высокопрофессиональных заключений, в целом система экспертизы запасов в России оказалась разбалансированной и нуждается в срочном реформировании.
Отсутствие до настоящего времени утвержденного правительством РФ Положения о порядке проведения государственной экспертизы запасов не только стимулировало попытки различных ведомств как на федеральном, так и региональном уровне подменить объективную геолого-экономическую оценку месторождений волевыми и административными решениями, но и позволило расчленять единую систему государственной экспертизы между различными ведомствами и их подразделениями, без четкого разграничения их полномочий.
Вследствие этого эффективный государственный контроль за состоянием запасов месторождений оказался утраченным, а государственный баланс, как основная система учета запасов, перестает отражать реальное состояние минерально-сырьевой базы страны. Отсутствие единого методического и координирующего центра, наделенного соответствующими полномочиями, фактически заморозило работу по реформированию системы государственного регулирования. В первую очередь это относится к подготовке важнейших нормативных документов (стандартов и правил), регулирующих методику разведки и геолого-экономической оценки месторождений, в том числе классификации запасов и руководств по их применению, исключающих в условиях либерализации экономики возможность злоупотреблений в оценке масштабов и значимости (стоимостных оценок) месторождений. Несмотря на то что международное сообщество в рамках ООН в настоящее время активно вырабатывает единые стандарты и правила в этой области (ГКЗ с 1996 г. по поручению МПР России активно участвует в этой работе), многие развивающиеся страны, особенно страны бывшего социалистического лагеря, оперативно приводят свои нормативные акты в соответствие с выработанными предложениями, в российском министерстве эта работа заморожена, что создает дополнительные трудности во взаимоотношениях с иностранными инвесторами (особенно при освоении нефтяных месторождений).
Решением этих и многих других вопросов можно было бы придать значительный импульс в разработке правительственных документов, упорядочивающих полномочия государственных органов в области регулирования и реформирования отношений недропользования вообще и государственной экспертизы запасов, в том числе для ввода дифференцированного налога на добычу.
Так что поручение президента Путина, как я понимаю, - это задание решить не один технический вопрос - разработать шкалу дифференцированного налога, или, как сейчас говорят, рентных платежей, а создать целостную систему учета и оценки природных богатств для того, чтобы они служили во благо и нынешнему, и будущим поколениям россиян.
Владимир НОВИКОВ
В связи с этим мы обратились к доктору наук, профессору, ректору Горного института Владимиру Литвиненко с просьбой прокомментировать недавнее распоряжение президента Владимира Путина в адрес Минэкономразвития подготовить для нефтяной отрасли закон о дифференцированном налоге на добычу полезных ископаемых, иными словами - о той самой природной ренте, которая служит предметом споров и надежд всех российских экономистов и политиков на протяжении последнего десятка лет.
- Владимир Стефанович, вопрос о природной ренте на слуху уже давно, почему же только сейчас президент дал такое поручение?
- Не сейчас. Необходимость перехода на дифференцируемый налог на добычу полезного ископаемого (НДПИ) была впервые озвучена президентом страны еще в 2003 году. Однако правительство эту проблему и по сей день не решило.
- Наверное, вопрос очень сложный?
- Изобретать здесь ничего не надо. Механизм этот в мире известен. Его необходимо просто адаптировать к нашим условиям. При этом мы должны учитывать тот факт, что риски в этом секторе огромны, а сроки окупаемости и ввода месторождения в эксплуатацию измеряются годами. Именно поэтому применимый к российским условиям государственный механизм должен быть оформлен не каким-то постановлением, а прописан в законопроекте "О недрах". Тогда бизнес будет застрахован от дополнительных рисков, связанных с введением каких-либо временных изменений в системе государственного подхода к налогу на добычу, который хотят прописать в Налоговом кодексе. Но если он даже будет прописан вне закона "О недрах", то обязательно должны быть указаны критерии оценки показателей, влияющих на ставку налога на добычу.
- От чего, по-вашему, должна зависеть рента, то есть та часть прибыли, которую нефтяники должны отдавать стране, людям?
- НДПИ определяется на основе особенностей каждого месторождения. Учитывается качество месторождения, его масштабы, место расположения, наличие инфраструктуры, транспортной системы и т. д. Рента - это рыночный государственный механизм в создании равных условий для бизнеса, работающего с месторождением различной рентабельности. К примеру, если месторождение с плохими горно-геологическими условиями, плохой кондицией полезного ископаемого и расположено в необжитых северных регионах, то его необходимо эксплуатировать с минимальным налогом на добычу. А на рентабельное с хорошей инфраструктурой налог должен быть максимальным. Для российских условий дифференцированный налог на добычу должен колебаться от 0 до 40 процентов.
Одинаковый (недифференцированный) налог приводит сегодня к тому, что компания, работающая с хорошими, рентабельными месторождениями, не доплачивает налог, а компания, работающая с малым, нерентабельным месторождением, платит такой же налог, который в отношении затрат крайне высок, и работать с таким месторождением крайне невыгодно. Одни получают сверхприбыли, а другие балансируют на грани рентабельности.
- А кто должен оценивать месторождения?
- Определение ставки дифференцированного налога должно осуществляться на основе показателей государственной экспертизы запасов. К сожалению, Государственный комитет по запасам (ГКЗ) сегодня практически не может качественно выполнять эту работу.
Проблема не только в установлении справедливой ренты. Необходимость больших капиталовложений в горную промышленность и повышенный риск этих вложений побуждает государственные и инвестиционные институты (банки, биржи) постоянно повышать требования к надежности и достоверности геологической информации о недрах (запасах полезных ископаемых). Поэтому независимая и профессиональная экспертиза материалов геолого-экономической оценки месторождений полезных ископаемых является непременной составной частью процесса вовлечения их в промышленное освоение - безотносительно действующей экономической системы хозяйствования.
Недооценка данного вопроса может привести к крупным техническим просчетам и финансовым потерям. Широкий международный резонанс, например, получила история с золоторудным месторождением Бусанг в Индонезии (1997 г.), когда вследствие аферы компании Bre-X с мифическими запасами месторождения пострадало множество частных акционеров, особенно в Канаде. Это побудило комиссию по ценным бумагам Онтарио и фондовую биржу в Торонто в спешном порядке вырабатывать предложения по усилению мер государственной защиты от мошенничества недобросовестных недропользователей, чтобы сдерживать рыночные "злоупотребления" в области оценки запасов полезных ископаемых.
Аналогичные системы государственного регулирования вопросов, связанных с публикацией компаниями сообщений о запасах (ресурсах), ранее были разработаны и введены в действие в Австралии, Новой Зеландии, ЮАР, Англии.
Экспертиза запасов, в том числе государственная, как непременная часть контроля за их достоверностью в качестве обязательного компонента встроена в системы недропользования ряда ведущих промышленно развитых стран мира (США, Англия, Норвегия и др.). При этом особенно жестко контролируется достоверность запасов, на основе которых горнодобывающими компаниями осуществляется выпуск (эмиссия) ценных бумаг (акций) с целью привлечения капитала на фондовых биржах.
- Российские-то компании выйти на биржу не стремятся. У них будет другой интерес - занизить оценку своих месторождений и выхлопотать себе налог пониже.
- К сожалению, на фоне "размывания" и ослабления в России системы государственного контроля за качеством и достоверностью запасов это не исключено.
- О каком ослаблении контроля вы говорите? Нефтяными делами у нас занимаются буквально все: правительство, Госдума, Совет Федерации.
- Я говорю не о политике, а о профессиональном подходе.
Да, законодательная база у нас есть. Законом РФ "О недрах" (ст. 29) предусмотрена обязательность государственной экспертизы информации о разведанных запасах полезных ископаемых до вовлечения их в промышленное освоение, а сама экспертиза отнесена к исключительной компетенции органов государственной власти Российской Федерации (ст. 2-1). Предоставление недр в пользование для добычи полезных ископаемых разрешается только после проведения государственной экспертизы их запасов.
Государственной экспертизе подлежит также геологическая информация об участках недр, пригодных для строительства и эксплуатации подземных сооружений, не связанных с разработкой месторождения полезных ископаемых. Предоставление таких участков недр в пользование разрешается только после проведения государственной экспертизы геологической информации.
- Если все так подробно прописано, тогда в чем проблема?
- Только в том, что правительством Российской Федерации до сих пор не установлен порядок проведения этой экспертизы. Это приводит к многочисленным нарушениям и злоупотреблениям при выдаче лицензий на недропользования, к неадекватным оценкам добычных возможностей месторождений и, как следствие, потерям федерального бюджета.
Хотя созданная более 70 лет назад Государственная комиссия по запасам полезных ископаемых (переданная в состав Министерства природных ресурсов России в 1996 году) обеспечивает подготовку высокопрофессиональных заключений, в целом система экспертизы запасов в России оказалась разбалансированной и нуждается в срочном реформировании.
Отсутствие до настоящего времени утвержденного правительством РФ Положения о порядке проведения государственной экспертизы запасов не только стимулировало попытки различных ведомств как на федеральном, так и региональном уровне подменить объективную геолого-экономическую оценку месторождений волевыми и административными решениями, но и позволило расчленять единую систему государственной экспертизы между различными ведомствами и их подразделениями, без четкого разграничения их полномочий.
Вследствие этого эффективный государственный контроль за состоянием запасов месторождений оказался утраченным, а государственный баланс, как основная система учета запасов, перестает отражать реальное состояние минерально-сырьевой базы страны. Отсутствие единого методического и координирующего центра, наделенного соответствующими полномочиями, фактически заморозило работу по реформированию системы государственного регулирования. В первую очередь это относится к подготовке важнейших нормативных документов (стандартов и правил), регулирующих методику разведки и геолого-экономической оценки месторождений, в том числе классификации запасов и руководств по их применению, исключающих в условиях либерализации экономики возможность злоупотреблений в оценке масштабов и значимости (стоимостных оценок) месторождений. Несмотря на то что международное сообщество в рамках ООН в настоящее время активно вырабатывает единые стандарты и правила в этой области (ГКЗ с 1996 г. по поручению МПР России активно участвует в этой работе), многие развивающиеся страны, особенно страны бывшего социалистического лагеря, оперативно приводят свои нормативные акты в соответствие с выработанными предложениями, в российском министерстве эта работа заморожена, что создает дополнительные трудности во взаимоотношениях с иностранными инвесторами (особенно при освоении нефтяных месторождений).
Решением этих и многих других вопросов можно было бы придать значительный импульс в разработке правительственных документов, упорядочивающих полномочия государственных органов в области регулирования и реформирования отношений недропользования вообще и государственной экспертизы запасов, в том числе для ввода дифференцированного налога на добычу.
Так что поручение президента Путина, как я понимаю, - это задание решить не один технический вопрос - разработать шкалу дифференцированного налога, или, как сейчас говорят, рентных платежей, а создать целостную систему учета и оценки природных богатств для того, чтобы они служили во благо и нынешнему, и будущим поколениям россиян.
Владимир НОВИКОВ
