Северо-Запад
НАДЕЖДА ПУШКИНСКИХ ГОР
07 мартa
Надежда Попович живет в двух километрах от Пушкинских Гор. Социальный статус - деловая женщина. Или, как принято сейчас говорить, бизнес-леди. Но не в том пошлом понимании этого слова, которое всякий раз приходит на ум, когда видишь, как за столиком элитарного ресторана собираются женщины, которым богатые мужья (любовники, зятья, свекры и т. д.) имели неосторожность купить какой-нибудь овощной "бутик". Надя относится к той категории тружеников, которые своими руками и головой сумели создать по-настоящему свое дело. Характер ее бизнеса вполне соответствует среде обитания - экологический туризм. Как живется жительнице Подмосковья в глухой псковской деревне? Ответ на этот вопрос попытался найти специальный корреспондент "НВ".
Свою первую лошадь Надежда подарила сама себе на 25-летие. Чтобы скопить на столь необычный подарок, устроилась в продуктовый ларек продавцом. Жила она тогда в Подмосковье и даже не предполагала, что судьба вскоре занесет ее в Пушкиногорье. Сегодня Надя Попович вспоминает ту историю с улыбкой, хотя страсть к лошадям с годами не утихла. Более того, теперь у нее целый табун - семнадцать голов, а в скором времени ожидается и приплод - еще три. Порода самая что ни есть обычная: русский рысак. А началось все, когда она еще училась в горном институте. На третьем курсе, двадцати лет от роду, она впервые села в седло и сразу решила - мое!
Уже после окончания института Надя, вместо того чтобы мерить версты в поисках полезных ископаемых, занялась делом, к которому ее тянуло. Узнав, что знаменитый офтальмолог Святослав Федоров открыл собственную конюшню, она написала ему письмо с просьбой о принятии на работу и, получив согласие, несколько лет отработала в личной конюшне знаменитого врача, ухаживая за лошадьми. Однако мечта о своем Сивке-Бурке никогда не покидала.
Приобретенный опыт стал для нее своеобразным трамплином, который помог наладить собственное дело: в одном из подмосковных пансионатов Надя организовала конный маршрут. Так продолжалось бы по сей день, если бы новые хозяева в один прекрасный день не предложили ей расторгнуть договор. Надя решила искать такое место, где бы она была сама хозяйкой и не зависела ни от кого. Так она и оказалась в деревне Шевели, а приехав, поняла, чем по-настоящему знамениты эти края.
- Еще со школьных времен у меня складывалось ощущение, что Пушкин где-то там, далеко. Каково же было удивление, когда я узнала, что знаменитое Михайловское буквально в двух шагах от меня, - рассказывала потом несостоявшийся геолог.
...Из окна ее дома видна деревенская улица, занесенная снегом дорога, по которой время от времени к ней бредут ходоки. Пока мы разговаривали с местной конезаводчицей, в ее дверь постучали человека три. Сначала почтальон принес газету, потом, пошатываясь, притопал какой-то абориген неопределенного возраста:
- Надь, слышь, я тебе пятнаху был должен. Сейчас возьмешь али потом зайти?
Некоторое время спустя постучались еще двое. Судя по тому, как они что-то долго и косноязычно объясняли хозяйке, нетрудно было понять: пришли клянчить на водку. Таковы суровые будни российского Нечерноземья...
В Шевелях обитаемы всего шесть домов. Остальные - либо брошены, либо проданы дачникам, которые появляются в здешних краях летом. Раз в неделю приезжает автолавка. Из всех жителей деревни работает только один, остальные придерживаются "философских" взглядов на жизнь. Что это значит - понятно без лишних слов.
Привезенные из Подмосковья лошади довольно быстро привыкли к местному климату. Хотя, по словам хозяйки, летом приходится туго. Когда ей продавали дом, произошла путаница с землей. Поэтому из обещанных двух гектаров ей досталось значительно меньше, а лошадям, особенно тем, которые не привыкли к привязи, нужен простор. Поэтому корм приходится закупать, зарабатывая банальным извозом. Особенно забот хватает летом, когда в заповеднике наплыв туристов. Значительно меньше, чем в советское время, но все-таки. Для тех, кто желает прокатиться по пушкинским местам в бричке, Надя предоставляет подобную услугу. По науке это называется экологическим туризмом. О том, насколько прибылен этот бизнес, Надежда говорит уклончиво, что тоже понятно. Подобные вопросы сейчас в лоб задавать не принято - коммерческая тайна. Тем не менее из нашего дальнейшего разговора стало понятно: "На хлеб нам с мамой хватает".
- Беда в том, что я кручусь одна, - размышляет вслух Надежда. - Вы же видели, какие у нас работники. Для деревни шесть тысяч в месяц - вполне солидный заработок, но сколько бы я ни просила местных мужиков, желающих помочь так и не нашлось. Конечно, иногда приходят - сено нагрузить или так, что по мелочи, но чтобы взяться за дело серьезно, чтобы я была спокойна за своих лошадей - таких нет. Может, разучился народ работать? Или в таком деле, как коневодство, нужен фанатизм?
Увы, ответ на этот вопрос вряд ли кому известен. Может быть, поэтому, пожив три года под сенью пушкинских аллей, Надежда решила искать себе и своим питомцам другие места - там, где и бизнес будет более предсказуемый, да и с людьми меньше проблем. Другой разговор - есть ли вообще в России такие благословенные края?
Сергей НЕКРАСОВ
Свою первую лошадь Надежда подарила сама себе на 25-летие. Чтобы скопить на столь необычный подарок, устроилась в продуктовый ларек продавцом. Жила она тогда в Подмосковье и даже не предполагала, что судьба вскоре занесет ее в Пушкиногорье. Сегодня Надя Попович вспоминает ту историю с улыбкой, хотя страсть к лошадям с годами не утихла. Более того, теперь у нее целый табун - семнадцать голов, а в скором времени ожидается и приплод - еще три. Порода самая что ни есть обычная: русский рысак. А началось все, когда она еще училась в горном институте. На третьем курсе, двадцати лет от роду, она впервые села в седло и сразу решила - мое!
Уже после окончания института Надя, вместо того чтобы мерить версты в поисках полезных ископаемых, занялась делом, к которому ее тянуло. Узнав, что знаменитый офтальмолог Святослав Федоров открыл собственную конюшню, она написала ему письмо с просьбой о принятии на работу и, получив согласие, несколько лет отработала в личной конюшне знаменитого врача, ухаживая за лошадьми. Однако мечта о своем Сивке-Бурке никогда не покидала.
Приобретенный опыт стал для нее своеобразным трамплином, который помог наладить собственное дело: в одном из подмосковных пансионатов Надя организовала конный маршрут. Так продолжалось бы по сей день, если бы новые хозяева в один прекрасный день не предложили ей расторгнуть договор. Надя решила искать такое место, где бы она была сама хозяйкой и не зависела ни от кого. Так она и оказалась в деревне Шевели, а приехав, поняла, чем по-настоящему знамениты эти края.
- Еще со школьных времен у меня складывалось ощущение, что Пушкин где-то там, далеко. Каково же было удивление, когда я узнала, что знаменитое Михайловское буквально в двух шагах от меня, - рассказывала потом несостоявшийся геолог.
...Из окна ее дома видна деревенская улица, занесенная снегом дорога, по которой время от времени к ней бредут ходоки. Пока мы разговаривали с местной конезаводчицей, в ее дверь постучали человека три. Сначала почтальон принес газету, потом, пошатываясь, притопал какой-то абориген неопределенного возраста:
- Надь, слышь, я тебе пятнаху был должен. Сейчас возьмешь али потом зайти?
Некоторое время спустя постучались еще двое. Судя по тому, как они что-то долго и косноязычно объясняли хозяйке, нетрудно было понять: пришли клянчить на водку. Таковы суровые будни российского Нечерноземья...
В Шевелях обитаемы всего шесть домов. Остальные - либо брошены, либо проданы дачникам, которые появляются в здешних краях летом. Раз в неделю приезжает автолавка. Из всех жителей деревни работает только один, остальные придерживаются "философских" взглядов на жизнь. Что это значит - понятно без лишних слов.
Привезенные из Подмосковья лошади довольно быстро привыкли к местному климату. Хотя, по словам хозяйки, летом приходится туго. Когда ей продавали дом, произошла путаница с землей. Поэтому из обещанных двух гектаров ей досталось значительно меньше, а лошадям, особенно тем, которые не привыкли к привязи, нужен простор. Поэтому корм приходится закупать, зарабатывая банальным извозом. Особенно забот хватает летом, когда в заповеднике наплыв туристов. Значительно меньше, чем в советское время, но все-таки. Для тех, кто желает прокатиться по пушкинским местам в бричке, Надя предоставляет подобную услугу. По науке это называется экологическим туризмом. О том, насколько прибылен этот бизнес, Надежда говорит уклончиво, что тоже понятно. Подобные вопросы сейчас в лоб задавать не принято - коммерческая тайна. Тем не менее из нашего дальнейшего разговора стало понятно: "На хлеб нам с мамой хватает".
- Беда в том, что я кручусь одна, - размышляет вслух Надежда. - Вы же видели, какие у нас работники. Для деревни шесть тысяч в месяц - вполне солидный заработок, но сколько бы я ни просила местных мужиков, желающих помочь так и не нашлось. Конечно, иногда приходят - сено нагрузить или так, что по мелочи, но чтобы взяться за дело серьезно, чтобы я была спокойна за своих лошадей - таких нет. Может, разучился народ работать? Или в таком деле, как коневодство, нужен фанатизм?
Увы, ответ на этот вопрос вряд ли кому известен. Может быть, поэтому, пожив три года под сенью пушкинских аллей, Надежда решила искать себе и своим питомцам другие места - там, где и бизнес будет более предсказуемый, да и с людьми меньше проблем. Другой разговор - есть ли вообще в России такие благословенные края?
Сергей НЕКРАСОВ
