МАРИЯ ЛАВРОВА: "Я ОЩУЩАЮ СЕБЯ ПОДРОСТКОМ..."

Общаясь с артисткой Большого драматического театра Марией Лавровой, невольно ловишь себя на ощущении, что мы давно знакомы. Как она похожа на своего отца - Кирилла Лаврова! Те же лучистые глаза с хитринкой, те же интонации в голосе...
В БДТ Мария Лаврова работает с 1993 года. В кино почти не снимается, но очень плотно занята в театре. Совсем недавно состоялась премьера спектакля "Кто боится Вирджинии Вульф?", где Мария Лаврова исполнила главную роль.

С отцом до панибратства

не опускались

- Мария, что вас привлекает в актерской профессии?
- Сложно сказать. Я ведь пошла в Театральный институт по инерции. У меня не было такого восторженного отношения к театру, какой был, например, у моей мамы, которая выросла в рабоче-крестьянской семье. Мне было интересно, но страсти не было. Уже учась на последнем курсе института, я вдруг почувствовала вкус к актерскому делу. В институте для меня был один критерий оценки работы: что скажут педагоги? Они высоко держали планку. То, что самооценка у меня была недостаточно развита, мешало, и мешает и по сей день. Что привлекает в профессии сейчас? Марина Дюжева как-то сказала, что любит спектакль, когда он кончается. Я тоже люблю свою профессию, когда разгримировываюсь.
- А репетиционный процесс любите?
- Иногда на репетициях бывает очень тяжело - изматываешься и психологически, и физически. А иногда испытываешь чувство полета. Например, Тимур Чхеидзе может создать такую атмосферу на репетиции, что ты порхаешь. Многое зависит от режиссера.
- Вы верите в волшебную силу искусства? В то, что спектакль может изменить человека?
- А как же! Мы, актеры, ведь для того и работаем, чтобы взволновать зрителя эмоционально. Любое эмоциональное потрясение вносит какие-то коррективы в жизнь человека.
- Вам важно мнение критиков?
- Я сильно разочаровалась в критике. Раньше по наивности думала, что критик должен быть помощником, но сейчас все больше убеждаюсь в обратном.
- Кирилл Юрьевич часто критикует?
- Конечно. Он не разбирает работу, он просто ставит точки над "i", и все. Удивить его очень непросто. И порадовать очень трудно. Раньше, мне кажется, отец был более лоялен ко мне. У нас всегда были очень демократичные отношения, открытые, но не опускающиеся до панибратства. Всегда чувствовалось, что я дочка, а он отец.
- Когда случались какие-то проблемы личного характера, к кому вы шли, к маме или к папе?
- Ни к кому я не шла. Хотя по сравнению со своими сверстниками я была очень зависима от родителей. Я до сих пор себя ощущаю подростком.
- А когда возникали проблемы в творчестве?
- В основном все рассказывала маме. Потому что папа обычно говорил: "Я ничего не понимаю". Он серьезно считал, что не вправе давать никаких советов и расставлять какие-то акценты, потому что не имеет театрального образования. А мама закончила школу-студию МХАТ. Она обладала еще и педагогическим даром и делала очень точные замечания, давала толковые советы. Мне ужасно ее не хватает. Когда выпускаешь спектакль, взгляд со стороны - доброжелательный и требовательный одновременно - так необходим!
- По характеру вы на кого больше похожи?
- Трудно сказать. Наверное, и на маму, и на папу. Внешне больше на папу. Но мне свойственны многие мамины манеры. Женщины вообще с возрастом больше становятся похожи на матерей.
- При рождении дочери у вас был очень короткий перерыв в работе...
- Я сыграла последний спектакль в мае, в августе родила, а в октябре уже вернулась в театр. Я всегда хотела совмещать театр и материнство. Моя мама сказала: "Родила ребенка - воспитывай". Дочка росла при мне, я ее брала в театр, когда она была совсем маленькой, носила ее в "кенгурятнике". Я помешана на работе. У меня всегда был и есть страх, что не будет работы. Дело в том, что у меня перед глазами был пример мамы, у которой не сложилась актерская судьба. И страх, что не будет работы, меня всегда подстегивал.
- Вы ведь тоже выросли за кулисами?
- У меня были бабушки, да и во времена моего детства не принято было брать маленьких детей с собой в театр.
- Я понимаю, родители были очень заняты, и вам, наверное, не хватало их внимания.
- Раньше театр каждый год летом на месяц уезжал на гастроли, а меня отправляли в пионерский лагерь. Да и в течение года родители вели достаточно активный образ жизни: по вечерам все время куда-то уходили. У меня даже возник детский невроз по этому поводу. Я ужасно боялась, что с ними что-то случится. Если их до ночи не было, я выбегала на лестничную клетку, звонила в двери соседям, они меня брали к себе, успокаивали. И это повторялось с маниакальной периодичностью. Наверное, лет в десять прошло. Но оставило отпечаток на всю жизнь. Я очень боюсь одиночества, и, пожалуй, не смогла бы жить одна. В общем, пуповина не оторвана. Это тяжело. Взрослый человек все-таки должен быть... взрослым. А я какой-то полуподросток. Но при том, что мне не хватало общения с родителями, все равно детство для меня осталось самым счастливым временем в жизни. Сейчас я понимаю, что такого абсолютного счастья уже никогда не будет.

...и до войны с китайцами дело не доходило

- Мария, почему вы не снимаетесь в кино?
- Как-то так получилось. Я особо не рвалась, не пыталась проникнуть в мир кино. Сейчас, мне кажется, время упущено... К тому же в кино очень важна типажность. Мне не раз говорили: "У вас такое интеллигентное лицо. Нам нужно попроще". Конечно, мне хотелось бы сниматься в хорошем кино, но я не умею пробиваться. Слава богу, у меня никогда не было недостатка в работе и жизнь не заставляла меня крутиться.
- Дочка собирается продолжить актерскую династию?

- Собирается. Я периодически привожу доводы против, но все в большей степени формально. Идти в артистки только чтобы продолжить династию - не надо. А с другой стороны: вдруг она не будет хорошей артисткой?
- Чем занимается ваш муж?
- Работает на телевидении и в кино мастером по свету. Дочка пошла в него. Она прекрасно успевает по точным предметам. Мне же до сих пор снится кошмарный сон, что нужно сдавать выпускные экзамены в школе.
- Что по поводу мечты внучки говорит дедушка?
- А что он может сказать? Он сходит с ума по ней, так же как сходил по мне. Когда я была маленькая, он так меня баловал! Заваливал подарками. Все мои желания исполнялись. Я же говорю: у меня было потрясающее детство. Наверное, поэтому мне трудно во взрослой жизни.
- Некоторые говорят, что счастливое детство дает защиту на всю дальнейшую жизнь...
- Не знаю, не знаю... Иногда, наверное, действительно нужно, чтобы детство было не таким радостным, чтобы человек закалился и был готов к серьезным проблемам в дальнейшей жизни.

- Мария, что вас, человека, как никто знающего Кирилла Лаврова, удивляет в нем?

- Все. Папа уникальный человек! Он всегда для меня был как гуру. Его мнение по любому вопросу было авторитетным. Помню, маленькая, спрашивала: "Папа, а у нас будет война с китайцами?" И он не просто говорил, что не будет, а развивал доказательную теорию, и я успокаивалась.
- Сказался ли образ отца на выборе спутника жизни? Не было ощущения: лучше, чем папа, быть никого не может?
- Как ни странно, нет. Папа всегда оставался папой, а романтические увлечения - увлечениями. Но что касается моего мужа, мне кажется, он улыбается как папа.
- Как артистка вы не боялись сравнений с отцом?
- Даже если брать в расчет степень таланта, востребованности и удачи, у Кирилла Юрьевича настолько звездная судьба, что лучше не сравнивать, можно впасть в грех уныния.
Татьяна БОЛОТОВСКАЯ