Культура
ДАМА УЛЬТРАМАРИН
14 июня
Ирма Ниорадзе стала первой, кто осмелился напомнить о традициях дореволюционных бенефисов, когда на сцене Императорского театра виновникам торжества преподносили ценные подарки. Впрочем, не оказалась забыта и творческая сторона.
БЕНЕФИЦИАНТКА КАК ДРАГОЦЕННОСТЬ
Программа порадовала: были проверенные партии в "Шехеразаде" и "Умирающем лебеде" и новинки - премьера балета Papillon на музыку Мориса Равеля хореографа Жана-Кристофа Блавье и мало знакомый публике балет "Сапфиры" на музыку Давида Евникидзе и Феликса Мендельсона в хореографии Георгия Алексидзе и Егора Дружинина.
Все героини Ниорадзе были в голубых и синих тонах, за исключением Умирающего лебедя, украшенного страусовыми перьями. Царивший на сцене голубой цвет прекрасно гармонировал с цветом зала Мариинки.
Праздничная тема была заявлена сразу - вечер начался "Сапфирами", балетом, сочиненным специально для Ниорадзе в 2004 году к 100-летию Джорджа Баланчина. Она танцевала его в гала-концерте "Баланчин и его драгоценности". В балете особенно хороша часть, поставленная Георгием Алексидзе. Интересно, что, выражая восхищение талантом Баланчина, Алексидзе не портретирует своего великого коллегу, не копирует его почерка. Оставаясь самим собой, Алексидзе создает многозначный образ Баланчина, петербуржца по духу и грузина по крови.
Ирма Ниорадзе, меняя один за другим великолепные костюмы (художник Александр Васильев), стала центром "сапфирового мира" в окружении достойных партнеров - Ильи Кузнецова, Михаила Лобухина, гостя из Большого театра Михаила Лавровского и кордебалета из Михайловского театра.
ЧТО ИЩЕТ ОН В ГАРЕМЕ ТОМ?
Не так повезло Ниорадзе с партнерами в "Шехеразаде". Этот спектакль давно стал вольной фантазией на темы некогда знаменитого балета Михаила Фокина. Реконструкцию 1994 года можно считать каркасом, вокруг которого ныне развивается свободное творчество каждого конкретного артиста.
На фокинского героя походил лишь Владимир Пономарев (Шахриар). Данила Корсунцев в роли Раба имел мало общего с некогда прославившемся персонажем Вацлава Нижинского. Грузный, без прыжка, Корсунцев не реагировал на любовные призывы Зобеиды Ниорадзе. Напрасно шахиня изнывала в неге желания. Корсунцев смотрел на ее распростертое тело и явно не понимал, зачем он попал в роскошные чертоги. Казалось, что это водопроводчик, пришедший в гарем починить испортившийся фонтан. И убили беднягу, выходит, зря. Может быть, поэтому Зобеида кидалась с кинжалом на нехорошего деверя Шахезмана - Андрей Яковлев (1-й), как комсомолка-партизанка на фашиста. Кому-то это покажется интересным, одна печаль - к стилистике Фокина отношения не имеет.
ЛЕБЕДЬ БЕЛАЯ ОКОЛЬЦОВАНА
Зато стильным, грамотно выстроенным оказался балет Papillon, где партнером Ниорадзе блестяще выступил Михаил Лобухин, а оттенял танец протагонистов мужской кордебалет Мариинского театра. Название с иноземного языка переводу не подверглось, наверное, для того, чтобы его понимал создатель хореографии, декораций и костюмов - Жан-Кристоф Блавье, француз, учившийся танцу в Париже и Марселе, танцовщик Штутгартского балета, балетмейстер и кинорежиссер.
Ниорадзе на вечере не жалела сил. Лишь два номера, потребовавшиеся балерине для смены костюма, прошли без ее участия. Товарищи по труппе Эльвира Тарасова и Андрей Баталов исполнили известную миниатюру Евгения Панфилова "Цвета осени" на музыку Арво Пярта, а Кетеван Папава и Михаил Лобухин вдохновенно станцевали "Танго" Александра Полубенцева на музыку Астора Пьяццолы.
Бенефициантка финишировала "Умирающим лебедем", чьим прародителем стал Лебедь Майи Плисецкой. И по гибкой змеевидности рук Ниорадзе превзошла саму Плисецкую!
А потом начались подношения. Зрелище доселе невиданное и слыханное только по мемуарам "до семнадцатого года".
Бенефициантке были подарены: кольцо с бриллиантом, платье ручной работы "от Валентино" (вынесли в большом мешке, цвет и фасон остались тайной), фарфоровая статуэтка, изображающая героиню торжества, и право на проведение уик-энда в президентском номере отеля "Астория". Последний подарок, наверное, самый ценный, поскольку позволит балерине отдохнуть в кругу родных и близких после бенефисных хлопот.
Лариса АБЫЗОВА
БЕНЕФИЦИАНТКА КАК ДРАГОЦЕННОСТЬ
Программа порадовала: были проверенные партии в "Шехеразаде" и "Умирающем лебеде" и новинки - премьера балета Papillon на музыку Мориса Равеля хореографа Жана-Кристофа Блавье и мало знакомый публике балет "Сапфиры" на музыку Давида Евникидзе и Феликса Мендельсона в хореографии Георгия Алексидзе и Егора Дружинина.
Все героини Ниорадзе были в голубых и синих тонах, за исключением Умирающего лебедя, украшенного страусовыми перьями. Царивший на сцене голубой цвет прекрасно гармонировал с цветом зала Мариинки.
Праздничная тема была заявлена сразу - вечер начался "Сапфирами", балетом, сочиненным специально для Ниорадзе в 2004 году к 100-летию Джорджа Баланчина. Она танцевала его в гала-концерте "Баланчин и его драгоценности". В балете особенно хороша часть, поставленная Георгием Алексидзе. Интересно, что, выражая восхищение талантом Баланчина, Алексидзе не портретирует своего великого коллегу, не копирует его почерка. Оставаясь самим собой, Алексидзе создает многозначный образ Баланчина, петербуржца по духу и грузина по крови.
Ирма Ниорадзе, меняя один за другим великолепные костюмы (художник Александр Васильев), стала центром "сапфирового мира" в окружении достойных партнеров - Ильи Кузнецова, Михаила Лобухина, гостя из Большого театра Михаила Лавровского и кордебалета из Михайловского театра.
ЧТО ИЩЕТ ОН В ГАРЕМЕ ТОМ?
Не так повезло Ниорадзе с партнерами в "Шехеразаде". Этот спектакль давно стал вольной фантазией на темы некогда знаменитого балета Михаила Фокина. Реконструкцию 1994 года можно считать каркасом, вокруг которого ныне развивается свободное творчество каждого конкретного артиста.
На фокинского героя походил лишь Владимир Пономарев (Шахриар). Данила Корсунцев в роли Раба имел мало общего с некогда прославившемся персонажем Вацлава Нижинского. Грузный, без прыжка, Корсунцев не реагировал на любовные призывы Зобеиды Ниорадзе. Напрасно шахиня изнывала в неге желания. Корсунцев смотрел на ее распростертое тело и явно не понимал, зачем он попал в роскошные чертоги. Казалось, что это водопроводчик, пришедший в гарем починить испортившийся фонтан. И убили беднягу, выходит, зря. Может быть, поэтому Зобеида кидалась с кинжалом на нехорошего деверя Шахезмана - Андрей Яковлев (1-й), как комсомолка-партизанка на фашиста. Кому-то это покажется интересным, одна печаль - к стилистике Фокина отношения не имеет.
ЛЕБЕДЬ БЕЛАЯ ОКОЛЬЦОВАНА
Зато стильным, грамотно выстроенным оказался балет Papillon, где партнером Ниорадзе блестяще выступил Михаил Лобухин, а оттенял танец протагонистов мужской кордебалет Мариинского театра. Название с иноземного языка переводу не подверглось, наверное, для того, чтобы его понимал создатель хореографии, декораций и костюмов - Жан-Кристоф Блавье, француз, учившийся танцу в Париже и Марселе, танцовщик Штутгартского балета, балетмейстер и кинорежиссер.
Ниорадзе на вечере не жалела сил. Лишь два номера, потребовавшиеся балерине для смены костюма, прошли без ее участия. Товарищи по труппе Эльвира Тарасова и Андрей Баталов исполнили известную миниатюру Евгения Панфилова "Цвета осени" на музыку Арво Пярта, а Кетеван Папава и Михаил Лобухин вдохновенно станцевали "Танго" Александра Полубенцева на музыку Астора Пьяццолы.
Бенефициантка финишировала "Умирающим лебедем", чьим прародителем стал Лебедь Майи Плисецкой. И по гибкой змеевидности рук Ниорадзе превзошла саму Плисецкую!
А потом начались подношения. Зрелище доселе невиданное и слыханное только по мемуарам "до семнадцатого года".
Бенефициантке были подарены: кольцо с бриллиантом, платье ручной работы "от Валентино" (вынесли в большом мешке, цвет и фасон остались тайной), фарфоровая статуэтка, изображающая героиню торжества, и право на проведение уик-энда в президентском номере отеля "Астория". Последний подарок, наверное, самый ценный, поскольку позволит балерине отдохнуть в кругу родных и близких после бенефисных хлопот.
Лариса АБЫЗОВА
