Культура
СТОЯНОВ ДОКАЗАЛ, ЧТО ОН АРТИСТ
15 июня
В "НВ" от 2 июня была опубликована рецензия театроведа Евгения Соколинского на спектакль театра "Балтийский дом" "Перезагрузка". Спустя несколько дней в редакцию поступил материал другого театроведа, - который придерживается, мягко говоря, иной точкой зрения...
В "Перезагрузке" удалось главное - статус телезвезды внедрен в полноценную художественную структуру спектакля. Здесь действительно идет "перезагрузка": мастер приколов и травестийных эскапад, когда-то оставивший театр ради своего телевизионного "Городка", Стоянов от электронного "бизнеса" повернул в родимую театральную сторону и доказал, что он артист, а не просто шоумен.
Юрий Стоянов несет на себе груз всего спектакля, на который валом валит публика. "Хватит смотреть телевизор: идите в театр" - висят по городу плакаты с его портретами - в жизни и в новой роли. Конечно, это коммерческий проект, но цель достигнута художественными средствами.
Стоянов владеет искусством пародийной маски - исконным искусством сцены. Сегодня это почти утерянное искусство, любимое народом, профанируется всяческими "смехопанорамами" и эстрадно-телевизионными шоу. Социальную его подоплеку можно сымитировать элементарной пошлостью, которая приучила публику к утробному хохоту и даже топоту. Эти знаки одобрения с жуткой неизбежностью внедряются и в театральные залы.
Сегодня экстаз возбужденной зрелищем толпы напоминает реакцию зрителей гладиаторских игр. Стоянов на телевидении сыграл разнообразные воплощения человека толпы, персонифицированный каталог одного и того же агрессивно-инфантильного образа обывателя. В фантастическом памфлете драматурга Ильи Тилькина этот образ недоразвитого гражданского существа развернут в биологическом и гротескно нелепом ракурсе: умерший на операционном столе Солик-Соломон реинкарнировался в нового младенца, которому родители дали то же имя. Но поскольку где-то на небесах произошел сбой программы, бессильный младенец оказался загруженным всеми привычками, предрассудками и нечистым опытом пятидесятилетнего мужика. Получился эмбрион безосновательных претензий, полуживотных страхов и слепого эгоцентризма - все это принимают за чудесный феномен и, конечно, ему поклоняются. Этот уродец вообразил себя центром мира и с пеленок провозглашает командорские прожекты.
Озорство характерных говоров, пластические гэги, свобода и органичность интонационных перепадов не отпускают внимание зала, хотя спектакль идет несколько часов без антракта. Стоянов виртуозно манипулирует техникой эксцентриады: заплетающиеся ножки, идиотская улыбка младенца сочетаются с пивной жаждой, сексуальной перезрелостью и умением приспособить свою без-
ответственность к иерархии власти. Симбиоз Хлестакова с Главначпупсом - несыгранные Стояновым роли в драматическом театре.
Режиссер "Перезагрузки" Игорь Коняев, художники Петр Окунев и Ольга Шаишмелашвили сочинили свой спектакль в русле авангардной традиции 1920-х годов. В декорации звучат футуристические мотивы спектаклей Мейерхольда, оформленных Родченко и Кукрыниксами. Это уже авангард, ставший аукционным товаром, выставленным в интернете. Постановщики шаржировали метафорический стиль радикальной эпохи...
Приход и уход человека, рождение и смерть в спектакле представляют область инфернального. Эти потусторонние сцены обрамляют действие изысканным ореолом. Сверкающая сфера в центре сцены - и колыбель, и мавзолей человеческого существования, вереница прозрачно-стерильных врачей восходит к этой сфере, как античный хор, заброшенный в космическую одиссею. Все остальное - узнаваемые интонации vip-персон, обрывки сиюминутных манифестов и компьютерных команд - пестрые заряды действительности, нацеленные на сегодняшний день. Прямое попадание.
Александра ТУЧИНСКАЯ
В "Перезагрузке" удалось главное - статус телезвезды внедрен в полноценную художественную структуру спектакля. Здесь действительно идет "перезагрузка": мастер приколов и травестийных эскапад, когда-то оставивший театр ради своего телевизионного "Городка", Стоянов от электронного "бизнеса" повернул в родимую театральную сторону и доказал, что он артист, а не просто шоумен.
Юрий Стоянов несет на себе груз всего спектакля, на который валом валит публика. "Хватит смотреть телевизор: идите в театр" - висят по городу плакаты с его портретами - в жизни и в новой роли. Конечно, это коммерческий проект, но цель достигнута художественными средствами.
Стоянов владеет искусством пародийной маски - исконным искусством сцены. Сегодня это почти утерянное искусство, любимое народом, профанируется всяческими "смехопанорамами" и эстрадно-телевизионными шоу. Социальную его подоплеку можно сымитировать элементарной пошлостью, которая приучила публику к утробному хохоту и даже топоту. Эти знаки одобрения с жуткой неизбежностью внедряются и в театральные залы.
Сегодня экстаз возбужденной зрелищем толпы напоминает реакцию зрителей гладиаторских игр. Стоянов на телевидении сыграл разнообразные воплощения человека толпы, персонифицированный каталог одного и того же агрессивно-инфантильного образа обывателя. В фантастическом памфлете драматурга Ильи Тилькина этот образ недоразвитого гражданского существа развернут в биологическом и гротескно нелепом ракурсе: умерший на операционном столе Солик-Соломон реинкарнировался в нового младенца, которому родители дали то же имя. Но поскольку где-то на небесах произошел сбой программы, бессильный младенец оказался загруженным всеми привычками, предрассудками и нечистым опытом пятидесятилетнего мужика. Получился эмбрион безосновательных претензий, полуживотных страхов и слепого эгоцентризма - все это принимают за чудесный феномен и, конечно, ему поклоняются. Этот уродец вообразил себя центром мира и с пеленок провозглашает командорские прожекты.
Озорство характерных говоров, пластические гэги, свобода и органичность интонационных перепадов не отпускают внимание зала, хотя спектакль идет несколько часов без антракта. Стоянов виртуозно манипулирует техникой эксцентриады: заплетающиеся ножки, идиотская улыбка младенца сочетаются с пивной жаждой, сексуальной перезрелостью и умением приспособить свою без-
ответственность к иерархии власти. Симбиоз Хлестакова с Главначпупсом - несыгранные Стояновым роли в драматическом театре.
Режиссер "Перезагрузки" Игорь Коняев, художники Петр Окунев и Ольга Шаишмелашвили сочинили свой спектакль в русле авангардной традиции 1920-х годов. В декорации звучат футуристические мотивы спектаклей Мейерхольда, оформленных Родченко и Кукрыниксами. Это уже авангард, ставший аукционным товаром, выставленным в интернете. Постановщики шаржировали метафорический стиль радикальной эпохи...
Приход и уход человека, рождение и смерть в спектакле представляют область инфернального. Эти потусторонние сцены обрамляют действие изысканным ореолом. Сверкающая сфера в центре сцены - и колыбель, и мавзолей человеческого существования, вереница прозрачно-стерильных врачей восходит к этой сфере, как античный хор, заброшенный в космическую одиссею. Все остальное - узнаваемые интонации vip-персон, обрывки сиюминутных манифестов и компьютерных команд - пестрые заряды действительности, нацеленные на сегодняшний день. Прямое попадание.
Александра ТУЧИНСКАЯ
