Культура
МАРИЯ ГУЛЕГИНА: "МНЕ НРАВИТСЯ ЛЕТАТЬ ПО СЦЕНЕ СВОБОДНО, А НЕ КАК ВЕДЬМА В СТУПЕ"
27 июня
Мария Гулегина заслуженно считается одним из лучших драматических сопрано мира. Одесситка по рождению, она работала в Белорусском оперном театре, а в 80-х уехала на Запад, где к ней и пришло мировое признание. С тех пор в России Гулегина - редкий гость, в Петербурге - еще более редкий. 1 июля она выйдет на сцену Мариинского театра в партии Абигайль в опере Дж. Верди "Набукко".
"ОПЕРА ДЛЯ МЕНЯ НАЧАЛАСЬ С БАЛЕТА"
- Мария, с чего для вас началась опера?
- Все началось очень неожиданно: с балета. Я танцевала цыганку на балу у Флоры в консерваторском спектакле. В детстве пела в детском хоре, брала уроки на педпрактике в Консерватории. Когда же после окончания школы захотела поступать дальше, мне сказали: "Детский сад не берем". 16 лет всего было, а день рождения только в августе. Я плотно захлопнула дверь и ушла на один год в вокальное училище. Оттуда и пригласили танцевать в Консерваторию.
- Танцевать в вокальном училище?!
- В вокальном училище всегда есть уроки танцев. Мой педагог преподавала в Консерватории, ставила для студентов в спектаклях танцы и попросила меня в этом поучаствовать. Потому что на балерин денег не было, а студентки не справлялись. И вот однажды мне просто повезло. Во время танца стала распеваться. Вдруг подходит совершенно незнакомый педагог: "О, какой редкий голос, контральто, поступайте к нам". - "Меня не взяли", - ответила я. "Почему?" - "Сказали, что слишком молодая". Она меня успокоила, что этот недостаток очень быстро пройдет. И уже на следующий год я поступила в Консерваторию на вокальное отделение.
Так что опера для меня началась с балета. С 4 лет мама водила на ритмику, в балетную школу, потом ходила на художественную гимнастику, занималась музыкой, училась в хоро-дирижерской школе. Успевать все было очень тяжело.
- С другой стороны, такой балетный зачин помогает сейчас поддерживать форму.
- Да, конечно. И вообще, это дисциплина. Потому что в спорте нет слов "нет" и "не могу".
- График-то, наверное, сейчас очень напряженный?
- Не то слово.
- С семьей удается видеться?
- Удается, но редко. Сейчас вот сына с собой брала в Японию.
- Как вы вообще уехали на Запад?
- От безысходности. Я понимала, что если не уеду, меня "заклюют". В театре все подписали письмо в ЦК, чтобы со мной никто не пел. Вся эта мышиная возня началась из-за того, что я хотела, чтобы оперы шли на языке оригинала. Сейчас я очень довольна, что так получилось. До того домашняя мамина девочка, в итоге добилась всего сама. Ну и маму с собой за границу, конечно, тоже прихватила.
"ЕСЛИ СЫН НЕ БУДЕТ ГОВОРИТЬ ПО-РУССКИ, ТО ГРОШ МНЕ ЦЕНА КАК МАТЕРИ"
- Почему вы до сих пор не поете в России?
- Почему же? Я пою в России. За последние четыре года выступала четыре раза. Но когда поешь здесь пусть даже два концерта в год, уже начинают говорить, что на Западе работа кончилась. Хотя, в принципе, если певец приезжает в культурную страну и поет хотя бы 10 спектаклей в год, то это просто уважение к стране, не более и не менее.
Вы не подумайте, что я говорю о России как о чем-то чужеродном. Россия - мой дом в любом случае, как и Одесса, впрочем. Люблю также Ереван, Тбилиси, Минск, приезжала на конкурсы в Москву, мои родственники жили в Питере, мама постоянно возила меня в Киев... Я говорю по-русски и себя считаю русской. А у нас, у русских, ценят человека только после того, как он себя где-то там проявил, и не ценят, когда живет рядом.
- Своему ребенку вы стараетесь передавать русские традиции?
- Конечно, у меня всегда проблемы из-за того, что я ищу ему русскую няню-гувернантку. Взять француженку или пуэрториканку в Люксембурге, где я живу, очень просто. А я хочу, чтобы человек говорил на правильном русском языке.
- Вы думаете, ему это пригодится в будущем?
- Не знаю, пригодится или нет, но он по крови русский - Руслан Гулегин. Если он не будет говорить по-русски, то грош мне цена как матери. Он в любом случае будет знать много языков. Нo я считаю, что "материнский" язык - самый важный. И поэтому очень хорошо, что он уже читает наши книжки и знает Пушкина наизусть целыми страницами. Ведь человек, который не знает своей поэзии, литературы, языка - вообще не человек, а Тарзан на ветке.
"В ПЕТЕРБУРГЕ ЛЮБЛЮ ВСЕ, КРОМЕ ПОГОДЫ, КЛИМАТА И СЕРОГО НЕБА"
- Выступали ли вы раньше в Петербурге?
- Конечно. С Кировским театром в 1992 году мы записали "Пиковую даму", а на этот новый год я снималась с Темиркановым для "Новогоднего огонька". В Питер я приезжала как-то на концерт, но не сложились отношения с теми, кто меня приглашал. Я просто развернулась и уехала. Не будем вспоминать плохое.
- Какие ассоциации у вас с нашим городом?
- Когда первый раз поселилась в Гамбурге, то его самые красивые кусочки мне напомнили кусочки Питера. В этом что-то было, поэтому я там жила восемь лет. В Петербурге люблю все, кроме погоды, климата и серого неба. Его дворцы изумительны. Я посещала Эрмитаж и восхищалась необыкновенной красотой. Надеюсь, зайти туда хотя бы на пару часиков.
- Не думаете о каких-то более долгосрочных отношениях с Мариинским театром, который занимает одно из ведущих мест в мировой опере?
- Когда-то я с ними пела, а сейчас и у меня времени нет, и у них полно своих певцов. Валерий Гергиев - очень талантливый дирижер, интересный, самобытный, спонтанный человек с кавказским темпераментом. Мне очень интересно, как пройдет выступление. В "Набукко" есть где развернуться. Все-таки 13 лет назад, когда мы записывали "Пиковую даму", и я была другая, и он был другой. Слава Богу, что сейчас мы нашли время соединиться. Думаю, это принесет мне творческую радость и, надеюсь, понравится публике.
"ЖАЛЕЮ, ЧТО НЕ РОДИЛАСЬ НА 50 ЛЕТ РАНЬШЕ"
- В вашем репертуаре много "роковых" партий, ролей. Это как-то связано с характером?
- Надеюсь, вы не хотели меня идентифицировать с леди Макбет, Абигайль или Одабеллой - я никого не убиваю, не режу, несмотря на свой демонический репертуар. Конечно, исполнять такие партии действительно тяжело, психологически это давит. Будь это Моцарт и Россини, все было бы проще. Кстати, "Севильский цирюльник" в Минске мне доставлял радость, я совершенно не уставала, и мы просто резвились, как дети. Дездемону же нужно петь не голосом, а душой, психологически. Переживания забирают больше всего энергии. Но я выбираю самых несчастных и наивных: Норму, Тоску, Виолетту, партии в "Трубадуре" и "Эрнани", "Отелло". В "Андре Шенье" пела девушку-аристократку, которая жертвует собой и желает погибнуть вместе с любимым поэтом.
- Как вы готовитесь к выступлениям?
- Очень серьезно. За день до выступления молчу и никуда не выхожу. Это необходимо для того, чтобы потом могла отдавать всю энергию в зал и не беспокоиться о своем состоянии. Нравится летать по сцене свободно, а не как ведьма в ступе от злости на саму себя, что не убереглась от простуды, переутомилась. Моя профессиональная совесть не оставит в покое, если петь и знать, что сегодня болит горло, потому что вчера меня продуло в ресторане, или в магазине в примерочной, или потому что я слишком много говорила.
- Репертуар в мире оперы ограничен, приходится повторять исполнение одних и тех же партий. А как прожить на сцене одну жизнь дважды, трижды?
- А 250 раз, а 350, а 500? А ведь нужно! В год у меня бывало по 40 "Тосок". Когда я пропевала вторую серию из 10 спектаклей, то чувствовала, что больше не могу. И тогда дала себе такую установку: не знаю, что произойдет. И ведь действительно не знаешь: партнеры меняются, и с каждым все по-разному. Если барон Скарпиа - настоящий барон, то и Тоска должна вести себя соответственно. А если он обыкновенный мужлан и тиран, то все совершенно по-другому. Сила действия равна силе противодействия. Поэтому интересно, когда коллега поет не заштампованно.
- У вас есть удобный партнер?
- Нет, "карманного" тенора или баритона нет. Мне нравится разнообразие, такая я девушка. Когда уехала из России, то попала в "темный и опасный лес", где жила сама по себе и мне нужно было выживать. В разных театрах встречала множество разных певцов, и потому не привыкла работать с одними и теми же людьми. Есть один человек, с которым я хотела бы петь, но он умер. Это Франко Корелли. Я жалею, что не родилась на 50 лет раньше.
Беседовала Алина ЦИОПА
"ОПЕРА ДЛЯ МЕНЯ НАЧАЛАСЬ С БАЛЕТА"
- Мария, с чего для вас началась опера?
- Все началось очень неожиданно: с балета. Я танцевала цыганку на балу у Флоры в консерваторском спектакле. В детстве пела в детском хоре, брала уроки на педпрактике в Консерватории. Когда же после окончания школы захотела поступать дальше, мне сказали: "Детский сад не берем". 16 лет всего было, а день рождения только в августе. Я плотно захлопнула дверь и ушла на один год в вокальное училище. Оттуда и пригласили танцевать в Консерваторию.
- Танцевать в вокальном училище?!
- В вокальном училище всегда есть уроки танцев. Мой педагог преподавала в Консерватории, ставила для студентов в спектаклях танцы и попросила меня в этом поучаствовать. Потому что на балерин денег не было, а студентки не справлялись. И вот однажды мне просто повезло. Во время танца стала распеваться. Вдруг подходит совершенно незнакомый педагог: "О, какой редкий голос, контральто, поступайте к нам". - "Меня не взяли", - ответила я. "Почему?" - "Сказали, что слишком молодая". Она меня успокоила, что этот недостаток очень быстро пройдет. И уже на следующий год я поступила в Консерваторию на вокальное отделение.
Так что опера для меня началась с балета. С 4 лет мама водила на ритмику, в балетную школу, потом ходила на художественную гимнастику, занималась музыкой, училась в хоро-дирижерской школе. Успевать все было очень тяжело.
- С другой стороны, такой балетный зачин помогает сейчас поддерживать форму.
- Да, конечно. И вообще, это дисциплина. Потому что в спорте нет слов "нет" и "не могу".
- График-то, наверное, сейчас очень напряженный?
- Не то слово.
- С семьей удается видеться?
- Удается, но редко. Сейчас вот сына с собой брала в Японию.
- Как вы вообще уехали на Запад?
- От безысходности. Я понимала, что если не уеду, меня "заклюют". В театре все подписали письмо в ЦК, чтобы со мной никто не пел. Вся эта мышиная возня началась из-за того, что я хотела, чтобы оперы шли на языке оригинала. Сейчас я очень довольна, что так получилось. До того домашняя мамина девочка, в итоге добилась всего сама. Ну и маму с собой за границу, конечно, тоже прихватила.
"ЕСЛИ СЫН НЕ БУДЕТ ГОВОРИТЬ ПО-РУССКИ, ТО ГРОШ МНЕ ЦЕНА КАК МАТЕРИ"
- Почему вы до сих пор не поете в России?
- Почему же? Я пою в России. За последние четыре года выступала четыре раза. Но когда поешь здесь пусть даже два концерта в год, уже начинают говорить, что на Западе работа кончилась. Хотя, в принципе, если певец приезжает в культурную страну и поет хотя бы 10 спектаклей в год, то это просто уважение к стране, не более и не менее.
Вы не подумайте, что я говорю о России как о чем-то чужеродном. Россия - мой дом в любом случае, как и Одесса, впрочем. Люблю также Ереван, Тбилиси, Минск, приезжала на конкурсы в Москву, мои родственники жили в Питере, мама постоянно возила меня в Киев... Я говорю по-русски и себя считаю русской. А у нас, у русских, ценят человека только после того, как он себя где-то там проявил, и не ценят, когда живет рядом.
- Своему ребенку вы стараетесь передавать русские традиции?
- Конечно, у меня всегда проблемы из-за того, что я ищу ему русскую няню-гувернантку. Взять француженку или пуэрториканку в Люксембурге, где я живу, очень просто. А я хочу, чтобы человек говорил на правильном русском языке.
- Вы думаете, ему это пригодится в будущем?
- Не знаю, пригодится или нет, но он по крови русский - Руслан Гулегин. Если он не будет говорить по-русски, то грош мне цена как матери. Он в любом случае будет знать много языков. Нo я считаю, что "материнский" язык - самый важный. И поэтому очень хорошо, что он уже читает наши книжки и знает Пушкина наизусть целыми страницами. Ведь человек, который не знает своей поэзии, литературы, языка - вообще не человек, а Тарзан на ветке.
"В ПЕТЕРБУРГЕ ЛЮБЛЮ ВСЕ, КРОМЕ ПОГОДЫ, КЛИМАТА И СЕРОГО НЕБА"
- Выступали ли вы раньше в Петербурге?
- Конечно. С Кировским театром в 1992 году мы записали "Пиковую даму", а на этот новый год я снималась с Темиркановым для "Новогоднего огонька". В Питер я приезжала как-то на концерт, но не сложились отношения с теми, кто меня приглашал. Я просто развернулась и уехала. Не будем вспоминать плохое.
- Какие ассоциации у вас с нашим городом?
- Когда первый раз поселилась в Гамбурге, то его самые красивые кусочки мне напомнили кусочки Питера. В этом что-то было, поэтому я там жила восемь лет. В Петербурге люблю все, кроме погоды, климата и серого неба. Его дворцы изумительны. Я посещала Эрмитаж и восхищалась необыкновенной красотой. Надеюсь, зайти туда хотя бы на пару часиков.
- Не думаете о каких-то более долгосрочных отношениях с Мариинским театром, который занимает одно из ведущих мест в мировой опере?
- Когда-то я с ними пела, а сейчас и у меня времени нет, и у них полно своих певцов. Валерий Гергиев - очень талантливый дирижер, интересный, самобытный, спонтанный человек с кавказским темпераментом. Мне очень интересно, как пройдет выступление. В "Набукко" есть где развернуться. Все-таки 13 лет назад, когда мы записывали "Пиковую даму", и я была другая, и он был другой. Слава Богу, что сейчас мы нашли время соединиться. Думаю, это принесет мне творческую радость и, надеюсь, понравится публике.
"ЖАЛЕЮ, ЧТО НЕ РОДИЛАСЬ НА 50 ЛЕТ РАНЬШЕ"
- В вашем репертуаре много "роковых" партий, ролей. Это как-то связано с характером?
- Надеюсь, вы не хотели меня идентифицировать с леди Макбет, Абигайль или Одабеллой - я никого не убиваю, не режу, несмотря на свой демонический репертуар. Конечно, исполнять такие партии действительно тяжело, психологически это давит. Будь это Моцарт и Россини, все было бы проще. Кстати, "Севильский цирюльник" в Минске мне доставлял радость, я совершенно не уставала, и мы просто резвились, как дети. Дездемону же нужно петь не голосом, а душой, психологически. Переживания забирают больше всего энергии. Но я выбираю самых несчастных и наивных: Норму, Тоску, Виолетту, партии в "Трубадуре" и "Эрнани", "Отелло". В "Андре Шенье" пела девушку-аристократку, которая жертвует собой и желает погибнуть вместе с любимым поэтом.
- Как вы готовитесь к выступлениям?
- Очень серьезно. За день до выступления молчу и никуда не выхожу. Это необходимо для того, чтобы потом могла отдавать всю энергию в зал и не беспокоиться о своем состоянии. Нравится летать по сцене свободно, а не как ведьма в ступе от злости на саму себя, что не убереглась от простуды, переутомилась. Моя профессиональная совесть не оставит в покое, если петь и знать, что сегодня болит горло, потому что вчера меня продуло в ресторане, или в магазине в примерочной, или потому что я слишком много говорила.
- Репертуар в мире оперы ограничен, приходится повторять исполнение одних и тех же партий. А как прожить на сцене одну жизнь дважды, трижды?
- А 250 раз, а 350, а 500? А ведь нужно! В год у меня бывало по 40 "Тосок". Когда я пропевала вторую серию из 10 спектаклей, то чувствовала, что больше не могу. И тогда дала себе такую установку: не знаю, что произойдет. И ведь действительно не знаешь: партнеры меняются, и с каждым все по-разному. Если барон Скарпиа - настоящий барон, то и Тоска должна вести себя соответственно. А если он обыкновенный мужлан и тиран, то все совершенно по-другому. Сила действия равна силе противодействия. Поэтому интересно, когда коллега поет не заштампованно.
- У вас есть удобный партнер?
- Нет, "карманного" тенора или баритона нет. Мне нравится разнообразие, такая я девушка. Когда уехала из России, то попала в "темный и опасный лес", где жила сама по себе и мне нужно было выживать. В разных театрах встречала множество разных певцов, и потому не привыкла работать с одними и теми же людьми. Есть один человек, с которым я хотела бы петь, но он умер. Это Франко Корелли. Я жалею, что не родилась на 50 лет раньше.
Беседовала Алина ЦИОПА
