Культура
ЯНА ИВАНИЛОВА: "Я ЗАШЛА В ИСПОЛНИТЕЛЬСТВО С ПРАВИЛЬНОЙ СТОРОНЫ"
06 июля
В Петербурге выступит 12 июля в Эрмитажном театре на закрытии фестиваля "Дворцы Санкт-Петербурга", где прозвучат арии из старинных опер.
- Вам предстоит выступать на закрытии фестиваля "Дворцы Санкт-Петербурга". Расскажите, пожалуйста, о программе.
- Это будет наше первое совместное выступление с Галиной Сидоренко. Мы решили спеть дуэты из "Семирамиды" Россини, Cosi fan tutte ("Так поступают все женщины") Моцарта и "Глории" Вивальди. Еще меня просили спеть арию Дидоны из оперы Перселла. Все дирижеры слышат эту арию по-разному. Так как с Фабио Мастранжело я еще не работала, то не знаю, как она прозвучит.
- В основном это не очень известные произведения...
- Сарти совершенно неизвестен. Партитуру "раскопала" певица Марина Филиппова, перевела ее в нормальную нотацию, сделав кропотливую музыковедческую работу. Премьера состоялась в Малом зале Филармонии и в Эрмитажном театре. Была сделана запись, и в Италии эта прекрасная опера издавалась. Вообще у нас в библиотеках лежит столько интересных произведений - как итальянских композиторов, которые работали при петербургском дворе, так и алябьевских водевилей и опер! Возвращать их огромная работа, которую никто не делает.
- В выборе программы была цель показать старинную оперу в ее историческом виде?
- В принципе, вся программа укладывается в барочные рамки. Изначально мы говорили, что надо спеть Вивальди, Сарти и Перселла. Но раз мы поем Сарти, почему бы не исполнить Моцарта?! Они современники, и, как-то сидя в кабачке, Сарти уговаривал Моцарта приехать в Россию. Даже шли переговоры о приезде в Петербург, но за три месяца до предполагаемого отъезда Моцарт умер.
- В чем особое удовольствие работы со старинным материалом?
- В музыке открываются невероятные красоты и удивительное благородство, аристократическая "надмирность".
- А как эта музыка попадала в Россию?
- Наша аристократия любила музыку. Русские исполнители ездили за границу, много музыкантов приезжали в Петербург, если почитать воспоминания Людвига Шпора, который приехал в Россию как ученик Тица, работал при дворе и играл в квартете с Александром I. Ему принадлежит одна из версий песни Дубянского "Стонет сизый голубочек", которая была страшно популярна в конце XVIII - начале XIX веков. Она до сих пор вызывает у людей слезы.
- В чем ее секрет?
- В невероятной искренности. Мой собственный ребенок однажды со слезами на глазах сказал мне: "Мама, не пой больше эту песню". А первый раз, когда встретилась с песнями Дубянского, думала, что это шутка, настолько они примитивны. Но эта простота абсолютно гениальна. Там нет ничего, а народ рыдает. Гитарист, который мне аккомпанирует, слушает эту песню уже 10 лет, и до сих пор у него глаза красные.
- Все, что вы будете исполнять, это арии из опер. Ваши героини похожи между собой? Какие они?
- Они совершенно не похожи. Но есть интересный момент: я буду петь Дидону, от которой уехал Эней в опере Перселла "Дидона и Эней". Но когда он приехал в Лацио, то женился на Лавинии, арию которой я тоже пою в опере Сарти "Эней в Лацио".
- То есть Энею от вас никуда не деться?
- Да, я исполняю обеих женщин. Хотя Дидона умерла и о Лавинии ничего не знала, а Лавиния, думаю, не знала про Дидону, но ход получается интересный. Если учесть, что Перселл писал гораздо раньше, чем Сарти, получается закономерное отношение. "Дидона" - совершенно удивительное произведение. Это опера об одиночестве. Счастье настолько мимолетно, что Дидона сразу понимает его невозможность.
- А какие еще сейчас у вас есть проекты?
- На днях в Москве состоялась премьера оперы Моцарта "Каирский гусь", теперь собираемся его записывать. Есть надежда поработать с Теодором Курентзисом. Он хочет исполнить музыку композитора XVI века Эмилио Кавальери, которого считает более великим, чем Монтеверди. При этом будет использоваться особая византийская манера пения. Это нечто, чем я пока не владею, новое музыкальное мышление, которое мне очень интересно. 1 марта 2007 года в Питере будет одна из моцартовских программ с Филармонией. А пока буду участвовать в Фестивале камерного искусства в Костомукше в концерте Зураба Соткилавы. Он меня "придушит" в качестве Дездемоны. Почему-то он хочет это сделать сценически, что меня пугает.
- Это будет сценический вариант?
- Он хочет поставить только этот фрагмент, установить кровать и меня "придушить". Но договорились с ним только на днях и не знаю, что получится. Еще что-то попою из старинных арий.
- А вы с ним давно знакомы?
- Да, но долго не пересекались. У нас разные круги: я общаюсь в основном с музыкантами, а не с певцами. Я не сижу в театре. А он в основном преподает и работает в Большом.
- Но, наверное, от того, что вы не работаете в театре, у вас так много неизвестных оригинальных проектов.
- Конечно. В театре работать тяжело. Там на сцену выходишь редко, а занят все время. А так я работаю с множеством талантливых музыкантов над интересными и оригинальными проектами - с Musica Viva, "Времена года", а до того - с Михаилом Плетневым.
Беседовала Алина ЦИОПА
- Вам предстоит выступать на закрытии фестиваля "Дворцы Санкт-Петербурга". Расскажите, пожалуйста, о программе.
- Это будет наше первое совместное выступление с Галиной Сидоренко. Мы решили спеть дуэты из "Семирамиды" Россини, Cosi fan tutte ("Так поступают все женщины") Моцарта и "Глории" Вивальди. Еще меня просили спеть арию Дидоны из оперы Перселла. Все дирижеры слышат эту арию по-разному. Так как с Фабио Мастранжело я еще не работала, то не знаю, как она прозвучит.
- В основном это не очень известные произведения...
- Сарти совершенно неизвестен. Партитуру "раскопала" певица Марина Филиппова, перевела ее в нормальную нотацию, сделав кропотливую музыковедческую работу. Премьера состоялась в Малом зале Филармонии и в Эрмитажном театре. Была сделана запись, и в Италии эта прекрасная опера издавалась. Вообще у нас в библиотеках лежит столько интересных произведений - как итальянских композиторов, которые работали при петербургском дворе, так и алябьевских водевилей и опер! Возвращать их огромная работа, которую никто не делает.
- В выборе программы была цель показать старинную оперу в ее историческом виде?
- В принципе, вся программа укладывается в барочные рамки. Изначально мы говорили, что надо спеть Вивальди, Сарти и Перселла. Но раз мы поем Сарти, почему бы не исполнить Моцарта?! Они современники, и, как-то сидя в кабачке, Сарти уговаривал Моцарта приехать в Россию. Даже шли переговоры о приезде в Петербург, но за три месяца до предполагаемого отъезда Моцарт умер.
- В чем особое удовольствие работы со старинным материалом?
- В музыке открываются невероятные красоты и удивительное благородство, аристократическая "надмирность".
- А как эта музыка попадала в Россию?
- Наша аристократия любила музыку. Русские исполнители ездили за границу, много музыкантов приезжали в Петербург, если почитать воспоминания Людвига Шпора, который приехал в Россию как ученик Тица, работал при дворе и играл в квартете с Александром I. Ему принадлежит одна из версий песни Дубянского "Стонет сизый голубочек", которая была страшно популярна в конце XVIII - начале XIX веков. Она до сих пор вызывает у людей слезы.
- В чем ее секрет?
- В невероятной искренности. Мой собственный ребенок однажды со слезами на глазах сказал мне: "Мама, не пой больше эту песню". А первый раз, когда встретилась с песнями Дубянского, думала, что это шутка, настолько они примитивны. Но эта простота абсолютно гениальна. Там нет ничего, а народ рыдает. Гитарист, который мне аккомпанирует, слушает эту песню уже 10 лет, и до сих пор у него глаза красные.
- Все, что вы будете исполнять, это арии из опер. Ваши героини похожи между собой? Какие они?
- Они совершенно не похожи. Но есть интересный момент: я буду петь Дидону, от которой уехал Эней в опере Перселла "Дидона и Эней". Но когда он приехал в Лацио, то женился на Лавинии, арию которой я тоже пою в опере Сарти "Эней в Лацио".
- То есть Энею от вас никуда не деться?
- Да, я исполняю обеих женщин. Хотя Дидона умерла и о Лавинии ничего не знала, а Лавиния, думаю, не знала про Дидону, но ход получается интересный. Если учесть, что Перселл писал гораздо раньше, чем Сарти, получается закономерное отношение. "Дидона" - совершенно удивительное произведение. Это опера об одиночестве. Счастье настолько мимолетно, что Дидона сразу понимает его невозможность.
- А какие еще сейчас у вас есть проекты?
- На днях в Москве состоялась премьера оперы Моцарта "Каирский гусь", теперь собираемся его записывать. Есть надежда поработать с Теодором Курентзисом. Он хочет исполнить музыку композитора XVI века Эмилио Кавальери, которого считает более великим, чем Монтеверди. При этом будет использоваться особая византийская манера пения. Это нечто, чем я пока не владею, новое музыкальное мышление, которое мне очень интересно. 1 марта 2007 года в Питере будет одна из моцартовских программ с Филармонией. А пока буду участвовать в Фестивале камерного искусства в Костомукше в концерте Зураба Соткилавы. Он меня "придушит" в качестве Дездемоны. Почему-то он хочет это сделать сценически, что меня пугает.
- Это будет сценический вариант?
- Он хочет поставить только этот фрагмент, установить кровать и меня "придушить". Но договорились с ним только на днях и не знаю, что получится. Еще что-то попою из старинных арий.
- А вы с ним давно знакомы?
- Да, но долго не пересекались. У нас разные круги: я общаюсь в основном с музыкантами, а не с певцами. Я не сижу в театре. А он в основном преподает и работает в Большом.
- Но, наверное, от того, что вы не работаете в театре, у вас так много неизвестных оригинальных проектов.
- Конечно. В театре работать тяжело. Там на сцену выходишь редко, а занят все время. А так я работаю с множеством талантливых музыкантов над интересными и оригинальными проектами - с Musica Viva, "Времена года", а до того - с Михаилом Плетневым.
Беседовала Алина ЦИОПА
