Культура
РУГАТЬСЯ ИЛИ НЕ РУГАТЬСЯ - ВОТ В ЧЕМ ВОПРОС
26 июля
Белый зал Дома кино был полон режиссеров, сценаристов, киноведов и журналистов. Дискуссия началась с показа "вещдока" - фрагмента фильма "Изображая жертву" режиссера Кирилла Серебренникова, в котором на каждой "квадратной секунде" аудиодорожки с легкостью уместилось по одному непристойному выражению.
Выключив запись, ведущий круглого стола Владимир Мукусев горячо прокомментировал собравшимся, что эту сцену авторы называют "монологом о смысле жизни". Он пытался найти в зале юристов, чтобы те напомнили, что мат в нашей стране - дело подсудное, караемое как мелкое хулиганство.
Позиция собравшихся поначалу была очевидна. Хотя многим и было досадно, что этот фрагмент был вырван из контекста фильма, недавно получившего главный приз на "Кинотавре" в Сочи.
- В наше время была цензура, а теперь ее нет, и нет самоцензуры, - с горечью заметил генеральный директор фестиваля "Послание к человеку" Михаил Литвяков. Впрочем, на его-то фестивале цензура была: четыре "сомнительных" фильма не были допущены к показу.
Доцент филологического факультета Государственного университета Ольга Глазунова, заметив, что в речи все бывает не-
спроста, разложила все по полочкам. Режиссер, возможно, хотел: а) обозначить социальный статус героя; б) эпатировать зрителя; в) показать, что человека эмоции захлестнули настолько, что он не может подобрать других выражений; г) просто разнообразить свою речь.
Постепенно дискуссия перетекла в другое русло. Выяснилось, что против мата ни у кого серьезных аргументов и не нашлось. "Но позвольте же, наши дети после этих фильмов ругаются матом!" - возмутился кто-то. "Я своей дочери этот фильм показывал, она ругаться после этого не стала и по-прежнему учит филиппинский язык", - возразил кинокритик Александр Киселев.
В желании найти истоки "русского не-
счастья" собравшиеся кивали и в сторону татаро-монгольского ига, до которого якобы на Руси мата никто не знал, и на революцию, и на филолога Михаила Гаспарова, но сошлись на том, что "науке это пока неизвестно".
Кинокритик Михаил Трофименков, крайне возмущенный тем, что к кино примеряют судебную лексику и статьи Уголовного кодекса, неоднократно угрожал своим выходом из помещения. Потом решили разделять документальное кино и художественное. Дескать, документальное кино должно все показывать честно. И если речь о среде, где курят наркотики и ругаются матом, то кинематографист не может стыдливо отворачиваться. Когда речь вновь зашла об асоциальных элементах общества, криминале и законах, критик Трофименков встал и объявил, что покидает дискуссию, не желая больше в ней участвовать. Ведущий Владимир Мукусев, протестовавший против мата на экране, тихонько назвал Трофименкова нехорошим словом. Что было услышано человеком, сидевшим поблизости. И он, громко стукнув включенным микрофоном по столу, также собрался на выход, но был остановлен коллегами.
Завершилась дискуссия воззванием Михаила Литвякова к режиссерам: необходимо не только фиксировать реальность, но и ставить сверхзадачей сделать художественное произведение, а не просто плодить "отрицательное слово".
Алина ЦИОПА
Выключив запись, ведущий круглого стола Владимир Мукусев горячо прокомментировал собравшимся, что эту сцену авторы называют "монологом о смысле жизни". Он пытался найти в зале юристов, чтобы те напомнили, что мат в нашей стране - дело подсудное, караемое как мелкое хулиганство.
Позиция собравшихся поначалу была очевидна. Хотя многим и было досадно, что этот фрагмент был вырван из контекста фильма, недавно получившего главный приз на "Кинотавре" в Сочи.
- В наше время была цензура, а теперь ее нет, и нет самоцензуры, - с горечью заметил генеральный директор фестиваля "Послание к человеку" Михаил Литвяков. Впрочем, на его-то фестивале цензура была: четыре "сомнительных" фильма не были допущены к показу.
Доцент филологического факультета Государственного университета Ольга Глазунова, заметив, что в речи все бывает не-
спроста, разложила все по полочкам. Режиссер, возможно, хотел: а) обозначить социальный статус героя; б) эпатировать зрителя; в) показать, что человека эмоции захлестнули настолько, что он не может подобрать других выражений; г) просто разнообразить свою речь.
Постепенно дискуссия перетекла в другое русло. Выяснилось, что против мата ни у кого серьезных аргументов и не нашлось. "Но позвольте же, наши дети после этих фильмов ругаются матом!" - возмутился кто-то. "Я своей дочери этот фильм показывал, она ругаться после этого не стала и по-прежнему учит филиппинский язык", - возразил кинокритик Александр Киселев.
В желании найти истоки "русского не-
счастья" собравшиеся кивали и в сторону татаро-монгольского ига, до которого якобы на Руси мата никто не знал, и на революцию, и на филолога Михаила Гаспарова, но сошлись на том, что "науке это пока неизвестно".
Кинокритик Михаил Трофименков, крайне возмущенный тем, что к кино примеряют судебную лексику и статьи Уголовного кодекса, неоднократно угрожал своим выходом из помещения. Потом решили разделять документальное кино и художественное. Дескать, документальное кино должно все показывать честно. И если речь о среде, где курят наркотики и ругаются матом, то кинематографист не может стыдливо отворачиваться. Когда речь вновь зашла об асоциальных элементах общества, криминале и законах, критик Трофименков встал и объявил, что покидает дискуссию, не желая больше в ней участвовать. Ведущий Владимир Мукусев, протестовавший против мата на экране, тихонько назвал Трофименкова нехорошим словом. Что было услышано человеком, сидевшим поблизости. И он, громко стукнув включенным микрофоном по столу, также собрался на выход, но был остановлен коллегами.
Завершилась дискуссия воззванием Михаила Литвякова к режиссерам: необходимо не только фиксировать реальность, но и ставить сверхзадачей сделать художественное произведение, а не просто плодить "отрицательное слово".
Алина ЦИОПА
