Культура
ПОСЛЕ ПОБОИЩА
01 ноября
В эти дни скульптуры Летнего сада начинают закрывать на зиму. Под деревянными футлярами скрываются боги и богини, когда-то спустившиеся в наш город в мраморном обличии. Но многие из них вынуждены покинуть свои места: прикосновения любопытных туристов, микроорганизмы и загрязнения, попадающие на мрамор с деревьев и разъедающие его, повреждения от рук невежественных вандалов стали причиной для отправки скульптур в реставрационные мастерские Русского музея. Теперь в течение долгих зимних месяцев профессионалы будут восстанавливать творения мастеров XVIII века, чтобы сделать хотя бы чуть менее заметными те раны, которые нанесли им в культурной столице.
"Подобное тому, что произошло 1 октября, случалось и 100, и 200 лет назад. Остались документальные свидетельства, как солдат Иван Сидоров в пьяном буйстве сбрасывал скульптуры с пьедесталов, топтал их ногами, а когда был скручен и протрезвел, долго плакал и каялся, не в силах объяснить мотивы своего поступка, - рассказывает Иван Карлов, главный хранитель Русского музея. - Почему это происходит? А почему человечество уже тысячелетия читает заповедь: "Не убий", но убивает. Почему читает: "Чти отца и мать свою", а все дома престарелых и богадельни забиты отцами и матерями при живых детях? Причина одна и та же - бескультурье, варварство, дикость".
"У ВАС УС ОТКЛЕИЛСЯ"
Чтобы посмотреть, какими трудами дается возрождение скульптур после нападения вандалов, корреспонденты "НВ" спустились в подвал Михайловского замка. Там находится специализированная мастерская Русского музея, где реставрируют мраморные скульптуры Летнего сада. Справа от входа под пленкой лежат запакованные скульптуры, ожидающие плановой реставрации, а слева на деревянных досках стоят те, что были повреждены 1 октября. Они темно-серые от времени и воздействия воздушной городской среды, голова одной из них при прикосновении реставраторов даже шатается. Поверить, что когда-то это был такой же белый мрамор, как в залах Эрмитажа, просто невозможно. По сути, скульптуры уже нуждались в реставрации, но, будучи еще не в самом худшем состоянии, дожидались своего часа.
Рядом с бюстами в мастерской лежат отколовшиеся фрагменты, их немного, но зрелище все равно впечатляющее. На ум приходят картины Сальвадора Дали, в частности его "Дематериализация носа Нерона": рядом с плечом скульптуры на полочке лежит ее нос, позади шеи - отвалившиеся кусочки... "Повреждения не такие страшные: в основном они касаются предыдущих реставраций, прошлых склеек, но есть и новые сколы", - поясняет заведующий отделом реставрации Русского музея Евгений Солдатенков.
В мастерской работают шесть человек, в том числе один научный сотрудник. Реставрацией скульптур здесь занялись два года назад, когда Летний сад вошел в состав Русского музея. Утраченные детали восстанавливали по аналогии с работами тех же скульпторов в других городах и странах. Химики-технологи и физики определяли, что использовали их предшественники-реставраторы. Например, в начале прошлого века мастера применяли клей, цемент, металлические стержни. А позже перешли на нержавеющую сталь и титан. Но это был метод проб и ошибок: так, например, шея одной из скульптур треснула, ее разорвало изнутри после того, как началась коррозия металла, которым шея прикреплялась к плечам. Из-за воздействия металла местами пожелтел мрамор другого изваяния.
МРАМОР - КАК У МИКЕЛАНДЖЕЛО
Посреди реставрационной мастерской под вытяжкой стоит скульптура Томаса Квеллинуса "Церера". Сейчас из ее руки торчит металлический стержень: чтобы восстановить крупные детали скульптуры, сначала в ней дрелью сверлят отверстие, в него вводят крепежный элемент, а уже затем прилаживают утраченный фрагмент. Причем каждый - плод многих дискуссий в работе Реставрационного совета. Сначала фрагмент изготавливают из пластилина, чтобы посмотреть, насколько его облик будет соответствовать историческому. Потом все предложения обсуждаются комиссией и изготавливается конечный вариант.
В трещины на скульптурах с помощью шприцов вводится состав из мраморной крошки с клеем. На рабочем столе в мастерской стоят гири и ступки: реставраторы растирают и взвешивают нужную смесь. На полу лежит кусок белого каррарского мрамора - его привезли из Италии: именно с этим камнем когда-то работал сам Микеланджело.
Поверхность статуи очищают с помощью специальных марлевых компрессов. Каждый держится до суток с половиной. Из окружающей среды в центре города на скульптуру осаждается окись углерода, которая приводит к образованию черных корок. И чтобы защитить статую от него и от биологических поражений, после реставрации ее покрывают биоцидным составом, а сверху - воском. Толщина этого слоя - доли микрона. И когда невежественные посетители ради одного фотокадра прикасаются к скульптуре, они этот слой нарушают, и со временем на мраморе остается пятно. Если же человек касается незащищенного мрамора, он и вовсе создает среду для размножения микроорганизма.
РУКАМИ НЕ ТРОГАТЬ!
"Люди не понимают, чем они владеют, - говорит хранитель скульптуры Летнего сада ведущий научный сотрудник Галина Хвостова, - это самая большая в мире коллекция садово-парковой скульптуры. Если люди идут по саду, я вся напряжена: кто-то обязательно дотронется до скульптуры. Даже милиционеры уже устали повторять, что руками ничего трогать нельзя".
Каждое утро Галины Александровны и ее помощницы лаборантки Ольги начинается с обхода Летнего сада и проверки состояния всех скульптур. Если обнаруживаются повреждения - необходимо сразу же обратиться к реставраторам, чтобы можно было что-то сделать по горячим следам.
Мраморная скульптура без ущерба для сохранности может стоять на открытом воздухе не более 100 лет. В то время как в Петербурге она - на всех ветрах, вблизи Невы и автомагистралей - стоит уже почти 300 лет. Процесс замены подлинников копиями очень долог и дорогостоящ и потому займет еще минимум десяток лет. Чтобы ску0льптуры дожили до этого времени, о них должны заботиться мы, петербуржцы. Ведь каким бы ни было высоким мастерство реставратора, восстановить разбитую скульптуру так, чтобы абсолютно ничего не было заметно, невозможно.
Алина ЦИОПА
"Подобное тому, что произошло 1 октября, случалось и 100, и 200 лет назад. Остались документальные свидетельства, как солдат Иван Сидоров в пьяном буйстве сбрасывал скульптуры с пьедесталов, топтал их ногами, а когда был скручен и протрезвел, долго плакал и каялся, не в силах объяснить мотивы своего поступка, - рассказывает Иван Карлов, главный хранитель Русского музея. - Почему это происходит? А почему человечество уже тысячелетия читает заповедь: "Не убий", но убивает. Почему читает: "Чти отца и мать свою", а все дома престарелых и богадельни забиты отцами и матерями при живых детях? Причина одна и та же - бескультурье, варварство, дикость".
"У ВАС УС ОТКЛЕИЛСЯ"
Чтобы посмотреть, какими трудами дается возрождение скульптур после нападения вандалов, корреспонденты "НВ" спустились в подвал Михайловского замка. Там находится специализированная мастерская Русского музея, где реставрируют мраморные скульптуры Летнего сада. Справа от входа под пленкой лежат запакованные скульптуры, ожидающие плановой реставрации, а слева на деревянных досках стоят те, что были повреждены 1 октября. Они темно-серые от времени и воздействия воздушной городской среды, голова одной из них при прикосновении реставраторов даже шатается. Поверить, что когда-то это был такой же белый мрамор, как в залах Эрмитажа, просто невозможно. По сути, скульптуры уже нуждались в реставрации, но, будучи еще не в самом худшем состоянии, дожидались своего часа.
Рядом с бюстами в мастерской лежат отколовшиеся фрагменты, их немного, но зрелище все равно впечатляющее. На ум приходят картины Сальвадора Дали, в частности его "Дематериализация носа Нерона": рядом с плечом скульптуры на полочке лежит ее нос, позади шеи - отвалившиеся кусочки... "Повреждения не такие страшные: в основном они касаются предыдущих реставраций, прошлых склеек, но есть и новые сколы", - поясняет заведующий отделом реставрации Русского музея Евгений Солдатенков.
В мастерской работают шесть человек, в том числе один научный сотрудник. Реставрацией скульптур здесь занялись два года назад, когда Летний сад вошел в состав Русского музея. Утраченные детали восстанавливали по аналогии с работами тех же скульпторов в других городах и странах. Химики-технологи и физики определяли, что использовали их предшественники-реставраторы. Например, в начале прошлого века мастера применяли клей, цемент, металлические стержни. А позже перешли на нержавеющую сталь и титан. Но это был метод проб и ошибок: так, например, шея одной из скульптур треснула, ее разорвало изнутри после того, как началась коррозия металла, которым шея прикреплялась к плечам. Из-за воздействия металла местами пожелтел мрамор другого изваяния.
МРАМОР - КАК У МИКЕЛАНДЖЕЛО
Посреди реставрационной мастерской под вытяжкой стоит скульптура Томаса Квеллинуса "Церера". Сейчас из ее руки торчит металлический стержень: чтобы восстановить крупные детали скульптуры, сначала в ней дрелью сверлят отверстие, в него вводят крепежный элемент, а уже затем прилаживают утраченный фрагмент. Причем каждый - плод многих дискуссий в работе Реставрационного совета. Сначала фрагмент изготавливают из пластилина, чтобы посмотреть, насколько его облик будет соответствовать историческому. Потом все предложения обсуждаются комиссией и изготавливается конечный вариант.
В трещины на скульптурах с помощью шприцов вводится состав из мраморной крошки с клеем. На рабочем столе в мастерской стоят гири и ступки: реставраторы растирают и взвешивают нужную смесь. На полу лежит кусок белого каррарского мрамора - его привезли из Италии: именно с этим камнем когда-то работал сам Микеланджело.
Поверхность статуи очищают с помощью специальных марлевых компрессов. Каждый держится до суток с половиной. Из окружающей среды в центре города на скульптуру осаждается окись углерода, которая приводит к образованию черных корок. И чтобы защитить статую от него и от биологических поражений, после реставрации ее покрывают биоцидным составом, а сверху - воском. Толщина этого слоя - доли микрона. И когда невежественные посетители ради одного фотокадра прикасаются к скульптуре, они этот слой нарушают, и со временем на мраморе остается пятно. Если же человек касается незащищенного мрамора, он и вовсе создает среду для размножения микроорганизма.
РУКАМИ НЕ ТРОГАТЬ!
"Люди не понимают, чем они владеют, - говорит хранитель скульптуры Летнего сада ведущий научный сотрудник Галина Хвостова, - это самая большая в мире коллекция садово-парковой скульптуры. Если люди идут по саду, я вся напряжена: кто-то обязательно дотронется до скульптуры. Даже милиционеры уже устали повторять, что руками ничего трогать нельзя".
Каждое утро Галины Александровны и ее помощницы лаборантки Ольги начинается с обхода Летнего сада и проверки состояния всех скульптур. Если обнаруживаются повреждения - необходимо сразу же обратиться к реставраторам, чтобы можно было что-то сделать по горячим следам.
Мраморная скульптура без ущерба для сохранности может стоять на открытом воздухе не более 100 лет. В то время как в Петербурге она - на всех ветрах, вблизи Невы и автомагистралей - стоит уже почти 300 лет. Процесс замены подлинников копиями очень долог и дорогостоящ и потому займет еще минимум десяток лет. Чтобы ску0льптуры дожили до этого времени, о них должны заботиться мы, петербуржцы. Ведь каким бы ни было высоким мастерство реставратора, восстановить разбитую скульптуру так, чтобы абсолютно ничего не было заметно, невозможно.
Алина ЦИОПА
