Общество
НЕВОЛЬНЫЙ ПАЦИЕНТ
08 декабря
О возможном возрождении советской системы лечебно-трудовых профилакториев (ЛТП) заявили руководители Госнаркоконтроля Виктор Черкесов и Александр Михайлов. По их словам, инициатива в данном вопросе принадлежит депутатам Госдумы и уже готов соответствующий законопроект, который сейчас находится на стадии межведомственного согласования. Это может затянуться надолго, но самому проекту прочат длинную жизнь.
В поддержку идеи принудительного лечения приводятся "коронные" аргументы: в России около 6 миллионов наркоманов, ежегодно изымают 77 тонн наркотических средств, безопасность страны в опасности. Хотя на самом деле специалисты свидетельствуют, что пик потребления внутривенных наркотиков пройден, а современную молодежь стало намного сложнее вовлечь в употребление. Качественного государственного лечения в России нет: в больницах занимаются снятием ломки в ходе двухнедельного курса. Как показывает практика, большинство больных впоследствии снова возвращаются к употреблению наркотиков.
По большому счету, они проходят курс детоксикации с целью "сбросить дозу" (очистить кровь, чтобы достигать "кайфа" от меньшего количества наркотика), а полностью излечиться хотят единицы. Наркологи говорят, что только с ними можно достичь прогресса в лечении. Получается, что принудительное лечение априори неэффективно, поскольку о выздоровлении "героинового" наркомана можно осторожно говорить лишь спустя пять лет после обращения к врачу - и то без всякой гарантии. Неужели Госнаркоконтроль собирается подвергать наркомана принудительному лечению в течение пяти лет?
Пребывание в государственных лечебницах вряд ли способно утвердить наркозависимого в стремлении завязать. Даже в ведущих петербургских клиниках признают, что некоторые пациенты получают "с воли" наркотики. Палаты перенаселены специфическим контингентом: люди с криминальным прошлым, с нарушениями психики. Добавьте сюда не всегда доброжелательный персонал, скудную еду, грязь, шум. А ведь одно из обязательных условий выздоровления - психологически переключить пациента, вызвать у него ощущение того, что началась новая жизнь. Не случайно самый высокий процент выздоровления наркоманов - в монастырях и загородных медцентрах, где человеку приходится ежечасно приобретать новые поведенческие привычки.
А о популярности государственной наркологии говорит тот факт, что на учете состоят всего 350 тысяч россиян - примерно каждый двадцатый наркозависимый. Люди боятся, и в этом нет ничего удивительного. Послушать исповеди наркоманов в частных благотворительных фондах - значит разочароваться в способности государственной машины им помогать. Если человек состоит на наркоучете, он не найдет приличной работы, даже если давно завязал. За снятие с учета вымогают взятки, так же как и за предоставление более-менее качественного лечения. Милиция развернула на наркоманов настоящую охоту, но не с целью помочь им или обществу, а лишь чтобы вымогать у них взятки. По рассказам молодых людей, милиционеры по ночам "пасут" круглосуточные аптеки в спальных районах, чтобы ловить потребителей, приходящих сюда за чистыми шприцами и лекарствами. Известны сотни примеров, когда наркоманы шли на совершение уголовных преступлений, чтобы заплатить взятку работнику правоохранительной системы.
Причем потребителем наркотиков может быть признан и героиновый "торчок", находящийся на грани распада личности, и 30-летний менеджер и отец семейства, решивший побаловать себя марихуаной. На Западе эти две категории давно научились разделять, поскольку Комитет по здравоохранению ООН приравнивает марихуану по степени вредности к сухому вину и чаю. А у нас Госнаркоконтроль решительно не хочет дифференциации, а изъятые наркотики в отчетах ГНК по-прежнему считают суммарно, не делая между ними разницы.
Не делают в Госнаркоконтроле разницы между героином и его химическими заменителями (методон и др.), которые за рубежом часто используются в программах снижения вреда. То есть когда "тяжелый" наркоман не в состоянии сразу полностью отказаться от употребления героина, его временно пересаживают на методон, после чего полный отказ от стимуляторов выглядит уже более реально. В России программы снижения вреда многие годы остаются вне закона, несмотря на все усилия международных организаций. В декабре 2003 года тот же зампред Госнаркоконтроля Александр Михайлов, который сегодня предлагает ввести принудительное лечение наркозависимых, заявил, что в Швейцарии, Нидерландах, Канаде и Австрии применение методона в медицинской практике будто бы привело к всплеску употребления наркотиков и ВИЧ-инфекции, вызвав в адрес ГНК международную волну опровержений. Однако упреки в искажении фактов так и остались без комментариев.
Зачем же тогда нужно принудительное лечение, если в наших условиях оно, скорее всего, начнет работать со знаком "минус". До последнего времени Госнаркоконтроль с его налетами на ветеринарные клиники и изъятием кетамина вел себя как организация, воюющая с наркобизнесом, благодаря усилиям которой из оборота изымается один процент наркорынка. Ее участие в программах профилактики и реабилитации было весьма условным, поэтому эксперты не торопились признавать ГНК как головное ведомство, занимающееся проблемой наркомании. Похоже, Госнаркоконтроль решил укрепить свой авторитет, тем более на принудительное лечение явно выделят солидный бюджет. И когда весь мир становится наркотолерантным, перестает наказывать за употребление легкого допинга, возникает опасность, что у нас за это будут отправлять на принудительное лечение. То есть держать в палате с решетками и ждать предложений о выкупе.
А КАК У НИХ
Принудительного лечения наркоманов в том смысле, в котором его понимали в СССР, нет ни в одной цивилизованной стране. В Великобритании, Германии и большинстве стран ЕС существует практика заменять уголовное наказание за участие в незаконном обороте наркотиков на лечение в государственной клинике. Но делается это только по желанию самого гражданина. В большинстве случаев решивших завязать с наркотиками заставлять не нужно: в реабилитационные центры длинные очереди. В Финляндии, например, такой центр внешне похож на базу отдыха, как в Коробицыно, пребывание здесь длится не менее одного года, но только в этом случае оно эффективно. Пациент, само собой, не платит ни копейки. Подсчитано, что затраты на лечение одного наркомана окупаются в 17 раз - не нужно тратить деньги на его лечение, содержание его в тюрьме, на полицию, судей и социальных работников, которые тратят на него усилия. А изображать лечение выгодно только тем, кто на этом наживается.
Денис ТЕРЕНТЬЕВ
В поддержку идеи принудительного лечения приводятся "коронные" аргументы: в России около 6 миллионов наркоманов, ежегодно изымают 77 тонн наркотических средств, безопасность страны в опасности. Хотя на самом деле специалисты свидетельствуют, что пик потребления внутривенных наркотиков пройден, а современную молодежь стало намного сложнее вовлечь в употребление. Качественного государственного лечения в России нет: в больницах занимаются снятием ломки в ходе двухнедельного курса. Как показывает практика, большинство больных впоследствии снова возвращаются к употреблению наркотиков.
По большому счету, они проходят курс детоксикации с целью "сбросить дозу" (очистить кровь, чтобы достигать "кайфа" от меньшего количества наркотика), а полностью излечиться хотят единицы. Наркологи говорят, что только с ними можно достичь прогресса в лечении. Получается, что принудительное лечение априори неэффективно, поскольку о выздоровлении "героинового" наркомана можно осторожно говорить лишь спустя пять лет после обращения к врачу - и то без всякой гарантии. Неужели Госнаркоконтроль собирается подвергать наркомана принудительному лечению в течение пяти лет?
Пребывание в государственных лечебницах вряд ли способно утвердить наркозависимого в стремлении завязать. Даже в ведущих петербургских клиниках признают, что некоторые пациенты получают "с воли" наркотики. Палаты перенаселены специфическим контингентом: люди с криминальным прошлым, с нарушениями психики. Добавьте сюда не всегда доброжелательный персонал, скудную еду, грязь, шум. А ведь одно из обязательных условий выздоровления - психологически переключить пациента, вызвать у него ощущение того, что началась новая жизнь. Не случайно самый высокий процент выздоровления наркоманов - в монастырях и загородных медцентрах, где человеку приходится ежечасно приобретать новые поведенческие привычки.
А о популярности государственной наркологии говорит тот факт, что на учете состоят всего 350 тысяч россиян - примерно каждый двадцатый наркозависимый. Люди боятся, и в этом нет ничего удивительного. Послушать исповеди наркоманов в частных благотворительных фондах - значит разочароваться в способности государственной машины им помогать. Если человек состоит на наркоучете, он не найдет приличной работы, даже если давно завязал. За снятие с учета вымогают взятки, так же как и за предоставление более-менее качественного лечения. Милиция развернула на наркоманов настоящую охоту, но не с целью помочь им или обществу, а лишь чтобы вымогать у них взятки. По рассказам молодых людей, милиционеры по ночам "пасут" круглосуточные аптеки в спальных районах, чтобы ловить потребителей, приходящих сюда за чистыми шприцами и лекарствами. Известны сотни примеров, когда наркоманы шли на совершение уголовных преступлений, чтобы заплатить взятку работнику правоохранительной системы.
Причем потребителем наркотиков может быть признан и героиновый "торчок", находящийся на грани распада личности, и 30-летний менеджер и отец семейства, решивший побаловать себя марихуаной. На Западе эти две категории давно научились разделять, поскольку Комитет по здравоохранению ООН приравнивает марихуану по степени вредности к сухому вину и чаю. А у нас Госнаркоконтроль решительно не хочет дифференциации, а изъятые наркотики в отчетах ГНК по-прежнему считают суммарно, не делая между ними разницы.
Не делают в Госнаркоконтроле разницы между героином и его химическими заменителями (методон и др.), которые за рубежом часто используются в программах снижения вреда. То есть когда "тяжелый" наркоман не в состоянии сразу полностью отказаться от употребления героина, его временно пересаживают на методон, после чего полный отказ от стимуляторов выглядит уже более реально. В России программы снижения вреда многие годы остаются вне закона, несмотря на все усилия международных организаций. В декабре 2003 года тот же зампред Госнаркоконтроля Александр Михайлов, который сегодня предлагает ввести принудительное лечение наркозависимых, заявил, что в Швейцарии, Нидерландах, Канаде и Австрии применение методона в медицинской практике будто бы привело к всплеску употребления наркотиков и ВИЧ-инфекции, вызвав в адрес ГНК международную волну опровержений. Однако упреки в искажении фактов так и остались без комментариев.
Зачем же тогда нужно принудительное лечение, если в наших условиях оно, скорее всего, начнет работать со знаком "минус". До последнего времени Госнаркоконтроль с его налетами на ветеринарные клиники и изъятием кетамина вел себя как организация, воюющая с наркобизнесом, благодаря усилиям которой из оборота изымается один процент наркорынка. Ее участие в программах профилактики и реабилитации было весьма условным, поэтому эксперты не торопились признавать ГНК как головное ведомство, занимающееся проблемой наркомании. Похоже, Госнаркоконтроль решил укрепить свой авторитет, тем более на принудительное лечение явно выделят солидный бюджет. И когда весь мир становится наркотолерантным, перестает наказывать за употребление легкого допинга, возникает опасность, что у нас за это будут отправлять на принудительное лечение. То есть держать в палате с решетками и ждать предложений о выкупе.
А КАК У НИХ
Принудительного лечения наркоманов в том смысле, в котором его понимали в СССР, нет ни в одной цивилизованной стране. В Великобритании, Германии и большинстве стран ЕС существует практика заменять уголовное наказание за участие в незаконном обороте наркотиков на лечение в государственной клинике. Но делается это только по желанию самого гражданина. В большинстве случаев решивших завязать с наркотиками заставлять не нужно: в реабилитационные центры длинные очереди. В Финляндии, например, такой центр внешне похож на базу отдыха, как в Коробицыно, пребывание здесь длится не менее одного года, но только в этом случае оно эффективно. Пациент, само собой, не платит ни копейки. Подсчитано, что затраты на лечение одного наркомана окупаются в 17 раз - не нужно тратить деньги на его лечение, содержание его в тюрьме, на полицию, судей и социальных работников, которые тратят на него усилия. А изображать лечение выгодно только тем, кто на этом наживается.
Денис ТЕРЕНТЬЕВ
