Культура
ЧЕХОВСКУЮ "ЧАЙКУ" СТАНЦЕВАЛИ В СТИЛЕ ХИП-ХОП
16 января
В сравнении с чеховской пьесой у Эйфмана Тригорин сменил профессию и стал балетмейстером, Треплев тоже литературному творчеству предпочел хореографическое, а Нина Заречная и Аркадина у Эйфмана соперничают в исполнении балетных па.
Эйфман определил свою "Чайку" как спектакль "о поиске новых форм, об истинных и мнимых ценностях, о любви и карьере". Бессмысленно спорить с тем, что это "не по-чеховски": все эти "о" присутствуют в фабуле пьесы классика. Но есть у чеховских персонажей еще и поиск естественности существования в мире: для Треплева - любить и "писать, потому что это свободно льется из души", для Тригорина - жить себе спокойно да удить рыбу... И эта недостижимость мечты рождает щемящую чеховскую печаль.
Герои Эйфмана иные. Их поиск не выходит из очерченных хореографом рамок. Про балетного Тригорина (в исполнении фантастического Юрия Смекалова) не скажешь, что он не обременен рефлексией. Ему даны напряженные монологи и мрачные видения, в которых его, признанного хореографа, окружают артисты, не дают выхода из заведенного механизма, в котором он под технический шум и безжизненный сухой ритм, как машина, штампует комбинации в рамках выработанных приемов, тех, что приносят гарантированный успех.
В тени Тригорина оказались женские образы. Они, как всегда, по-эйфмановски красивы - восторженная Нина (Мария Абашова) и резкая, экспрессивная Аркадина в исполнении Нины Змиевец. И жаль, что, демонстрируя их противостояние, Эйфман поддался искушению изобразить мелодраматическую драку.
Но главный герой в балете все-таки Треплев. Спектакль начинается с того, как, зажатый в рамку параллелепипеда, он своими движениями растягивает конструкцию до причудливой угловатой фигуры, "новой формы"; в финале же возвращает ей первоначальную традиционную форму - отказывается от поисков? На протяжении действия "новые формы" являются ему в видениях: то это хип-хоп, то красивые агрессивные дуэты в стиле а-ля Форсайт, то бесформенная, затянутая тканью человеческая масса и двигающиеся вне традиционных танцевальных позиций гуманоиды.
Похоже, вняв чеховскому герою,
Эйфман решил, что в балете "нужны новые формы", и включил в свой спектакль хип-хоп. Пригласил зарубежного специалиста, и артисты постарались освоить далекое от их сферы направление. Этим "новизна" и ограничилась. В остальном - традиционные
эйфмановские "скрещенья рук, скрещенья ног" в почти гимнастических поддержках дуэтов, интересные комбинации в массовых сценах. А в балете появилось новое прочтение "Чайки".
"Чайка" Эйфмана получилась приземленней чеховской, более конкретной и наглядной, с простыми и красивыми декорациями Зиновия Марголина, ненавязчивыми костюмами - репетиционными трико (художник Наталья Зюзькевич), потрясающими артистами и испытанными балетмейстерскими приемами...
Ольга МАКАРОВА
Эйфман определил свою "Чайку" как спектакль "о поиске новых форм, об истинных и мнимых ценностях, о любви и карьере". Бессмысленно спорить с тем, что это "не по-чеховски": все эти "о" присутствуют в фабуле пьесы классика. Но есть у чеховских персонажей еще и поиск естественности существования в мире: для Треплева - любить и "писать, потому что это свободно льется из души", для Тригорина - жить себе спокойно да удить рыбу... И эта недостижимость мечты рождает щемящую чеховскую печаль.
Герои Эйфмана иные. Их поиск не выходит из очерченных хореографом рамок. Про балетного Тригорина (в исполнении фантастического Юрия Смекалова) не скажешь, что он не обременен рефлексией. Ему даны напряженные монологи и мрачные видения, в которых его, признанного хореографа, окружают артисты, не дают выхода из заведенного механизма, в котором он под технический шум и безжизненный сухой ритм, как машина, штампует комбинации в рамках выработанных приемов, тех, что приносят гарантированный успех.
В тени Тригорина оказались женские образы. Они, как всегда, по-эйфмановски красивы - восторженная Нина (Мария Абашова) и резкая, экспрессивная Аркадина в исполнении Нины Змиевец. И жаль, что, демонстрируя их противостояние, Эйфман поддался искушению изобразить мелодраматическую драку.
Но главный герой в балете все-таки Треплев. Спектакль начинается с того, как, зажатый в рамку параллелепипеда, он своими движениями растягивает конструкцию до причудливой угловатой фигуры, "новой формы"; в финале же возвращает ей первоначальную традиционную форму - отказывается от поисков? На протяжении действия "новые формы" являются ему в видениях: то это хип-хоп, то красивые агрессивные дуэты в стиле а-ля Форсайт, то бесформенная, затянутая тканью человеческая масса и двигающиеся вне традиционных танцевальных позиций гуманоиды.
Похоже, вняв чеховскому герою,
Эйфман решил, что в балете "нужны новые формы", и включил в свой спектакль хип-хоп. Пригласил зарубежного специалиста, и артисты постарались освоить далекое от их сферы направление. Этим "новизна" и ограничилась. В остальном - традиционные
эйфмановские "скрещенья рук, скрещенья ног" в почти гимнастических поддержках дуэтов, интересные комбинации в массовых сценах. А в балете появилось новое прочтение "Чайки".
"Чайка" Эйфмана получилась приземленней чеховской, более конкретной и наглядной, с простыми и красивыми декорациями Зиновия Марголина, ненавязчивыми костюмами - репетиционными трико (художник Наталья Зюзькевич), потрясающими артистами и испытанными балетмейстерскими приемами...
Ольга МАКАРОВА
