Культура
"ТОСКА" НАШЕГО ВРЕМЕНИ
31 января
У режиссера Юрия Александрова оперы находят новое осмысление, прокладывая мостик к нашему времени. Виолетта в "Травиате" становится обычной уличной девкой в мини, стоящей на перекрестке; в "Чио-Чио-сан" по полу под покрывалом ползают жертвы Хиросимы и Нагасаки.
По сравнению с последними премьерами новая постановка "Тоски" кажется аутентичной. Обычно Юрий Александров в программках рассказывает о проводимых им в спектаклях временных параллелях, условностях. В данном случае, он не посчитал нужным это сделать. Мол, зрители все поймут и так. Тоска - актриса согласно изначальному либретто Иллики и Джакозы - носит аляповатый костюм из спектакля явно про что-то русское. Церковные певчие (детский хор театра "Карамболь") проказливо скачут со свечами вокруг ризничего, образуя шикарнейшую мизансцену в багряно-золотых тонах. Кстати, в целом игра со светом в постановке приобретает некую "картинную" значимость. Словно написанные кистью Рембрандта, герои выплывают из тени и уходят в нее обратно.
Вот только художник Вячеслав Окунев окружил персонажи пластиковыми трубами, символически разделяющими пространство. И в конце получается, будто Каварадосси, зайдя в такую трубу, погибает в ней, как в газовой камере, под грохот расстрела. А Тоска, находящаяся по другую сторону прозрачной стены, прижимается к ней: там - дым от выстрелов и ее бездыханный возлюбленный...
Аплодисменты. Но не в зале (слушатели еще под впечатлением, еще звучит музыка) - на сцене. Это был спектакль про смерть художника, творца. Но для кого-то он оказался настоящим.
Что же касается музыкальной составляющей исполнения - опера Пуччини, хоть и состоит из трех актов, кажется одним из самых легких для восприятия произведений. Конечно же, не в последнюю очередь благодаря удачной постановке. На этот раз не обошлось, правда, без некоторой небрежности - например, среди духовых инструментов оркестра или откровенной фальши в сочетании звуков органа и оркестра. Недостаток силы голоса солиста обеднил звуком главную арию оперы - "В небе звезды горели" в исполнении Сергея Алещенко (Каварадосси). Сильнее, хоть и чересчур истерично, смотрелась и звучала Тоска Татьяны Луцко.
Впрочем, Александров подготовил спектакль тремя составами, а потому у каждого артиста получится свой герой, своя драма.
Алина ЦИОПА
По сравнению с последними премьерами новая постановка "Тоски" кажется аутентичной. Обычно Юрий Александров в программках рассказывает о проводимых им в спектаклях временных параллелях, условностях. В данном случае, он не посчитал нужным это сделать. Мол, зрители все поймут и так. Тоска - актриса согласно изначальному либретто Иллики и Джакозы - носит аляповатый костюм из спектакля явно про что-то русское. Церковные певчие (детский хор театра "Карамболь") проказливо скачут со свечами вокруг ризничего, образуя шикарнейшую мизансцену в багряно-золотых тонах. Кстати, в целом игра со светом в постановке приобретает некую "картинную" значимость. Словно написанные кистью Рембрандта, герои выплывают из тени и уходят в нее обратно.
Вот только художник Вячеслав Окунев окружил персонажи пластиковыми трубами, символически разделяющими пространство. И в конце получается, будто Каварадосси, зайдя в такую трубу, погибает в ней, как в газовой камере, под грохот расстрела. А Тоска, находящаяся по другую сторону прозрачной стены, прижимается к ней: там - дым от выстрелов и ее бездыханный возлюбленный...
Аплодисменты. Но не в зале (слушатели еще под впечатлением, еще звучит музыка) - на сцене. Это был спектакль про смерть художника, творца. Но для кого-то он оказался настоящим.
Что же касается музыкальной составляющей исполнения - опера Пуччини, хоть и состоит из трех актов, кажется одним из самых легких для восприятия произведений. Конечно же, не в последнюю очередь благодаря удачной постановке. На этот раз не обошлось, правда, без некоторой небрежности - например, среди духовых инструментов оркестра или откровенной фальши в сочетании звуков органа и оркестра. Недостаток силы голоса солиста обеднил звуком главную арию оперы - "В небе звезды горели" в исполнении Сергея Алещенко (Каварадосси). Сильнее, хоть и чересчур истерично, смотрелась и звучала Тоска Татьяны Луцко.
Впрочем, Александров подготовил спектакль тремя составами, а потому у каждого артиста получится свой герой, своя драма.
Алина ЦИОПА
