Экономика
АКРОФОБИЯ
06 февраля
Если в Петербурге и найдется несколько человек, которым нравится идея строительства небоскреба "Газпром-сити", и они имеют что сказать в ее защиту, выступить публично никто пока не решился. Сегодня безопасней оказаться в фанатском секторе "Зенита" в спартаковской футболке или обогнать банду байкеров на "Москвиче", чем выступить в защиту "початка". Синяки пройдут, но хоть репутация не пострадает. А в случае поддержки идеи небоскреба покончено будет именно с репутацией. Самое малое - попадешь в черный список ЮНЕСКО вместе с другими современными вандалами.
И все же хочется рискнуть и привести аргументы в защиту небоскреба, потому что автору этих строк его репутация не позволяет стать частью кликушествующей толпы, почему-то решившей, что она защищает историческое наследие Петербурга. Ни уважаемые директора питерских музеев, ни депутаты от "Яблока", ни эксперты ЮНЕСКО не обладают монополией на любовь к Петербургу. Более того, в пылу борьбы с газпромовским монстром они почему-то напрочь забыли историю мировой архитектуры и градостроения. А может, и сознательно передергивают факты.
Главный архитектурный факт (и главный аргумент в пользу небоскреба) в том, что испокон веку все города и села строились так, чтобы иметь в центре некую высотную доминанту. В любом европейском селе и городе главным зданием являлись или замок с высокими башнями, или высотка-церковь. Не для того, чтобы быть ближе к Богу - лишние 30-50 метров такой близости роли, понятное дело, не играют. Но архитекторы и общественность чувствовали, что так будет правильно. Чем больше город, тем выше его храмы: в Кельне - Кельнский собор, в Париже Нотр-Дам, а позднее - поставленная на холме королевская усыпальница Сент-Дени.
В русских селах если не церковь, так колокольню старались сделать повыше.
А в Москве зачем было воздвигать колокольню Ивана Великого - только ради звона? Звона-то в "сорока сороков" московских церквей и без того хватало. Нужна была именно общегородская доминанта.
Был ли исключением Петербург с его якобы исторической горизонталью? Напротив. Зачем, скажите на милость, требовалось строить церковь Петра и Павла с таким огромным и не несущим никакой функциональной нагрузки золотым шпилем? Изнутри храма его внутренность не видно, колокола тоже значительно ниже расположены. А ведь создали же эту ненужную, казалось бы, деталь, и до сих пор мы считаем этот храм эталоном красоты и символом города.
Обязательное наличие высотных доминант можно было бы списать на феодальные амбиции и военную целесообразность, если речь идет о господствующем по высоте замком, на религиозные чувства, когда говорят о церквях, но и в новейшей истории потребность в высотках никуда не исчезла. Инженер Эйфель зачем-то установил в Париже башню своего имени. Никакой необходимости в ее строительстве не было (телеграф на вершине установили позже). В архитектурном отношении она тоже не шедевр - обычная инженерная конструкция. А ведь полюбили парижане это не нужное ни с какой стороны сооружение - и стало оно символом города.
В Москве же доминантами нового времени стали сталинские высотки. Обычные, в принципе, здания, но уже считаются памятниками архитектуры.
Можно приводить еще сотни примеров - минареты, мавзолеи, пирамиды, но это уже лишнее. И так понятно: каждый населенный пункт стремился иметь свою высотную доминанту, иногда даже нефункциональную, но обязательно заметную со всех точек.
Для чего она нужна - вопрос не столько градостроительный, сколько психологический. Доминанта визуально связывает город в единое целое, не позволяя ему распадаться на составные части. Шпиль Петропавловки, когда Петербург располагался еще в пределах нынешнего исторического центра, был виден практически отовсюду. Сейчас - только с главных набережных и мостов. И поэтому, хотя мы по-прежнему называем наш мегаполис с его Ржевкой, Гражданкой, Рыбацким и Веселым поселком Петербургом, все эти новостройки и архитектурно, и градостроительно никак с центром не связаны - это отдельные населенные пункты. Точно такие же районы панельных девятиэтажек есть в любом российском городе. Чтобы соединить разрозненные районы в один город, нужна высотная доминанта, видимая отовсюду.
Возможно, подсознательно это чувствовал и глава "Газпрома" Алексей Миллер, предложивший и отстаивающий идею строительства именно небоскреба и именно на берегу Охты, то есть вблизи центра.
На официальных мероприятиях говорилось о другом - что Петербургу нужен престижный деловой центр, в котором могли бы снять офисы ведущие российские и зарубежные компании, город должен быть амбициозным, демонстрировать свои возможности. На это противники проекта вполне логично возражают, что деловой центр любого уровня роскоши можно сделать и в невысотном исполнении. Это действительно так. Более того, думается, руководитель солидной компании сам бы предпочел иметь офис с видом на озеро и выходом на натуральную зеленую лужайку, а не на уровне 200 или даже 300 метров над землей. Удовольствие взирать на город свысока (в чем подозревают газпромовских руководителей) хорошо только на экскурсии. Тем не менее в каждом крупном городе мира строились и строятся небоскребы - дорогие, не всегда красивые (что хорошего было в нью-йоркских башнях-близнецах?), но почему-то очень нужные. Их поначалу ругают, а потом они становятся символами. Так наверняка будет и с "Газпром-сити".
А как же тогда мнение сотен уважаемых деятелей культуры, знаменитых архитекторов, экспертов ЮНЕСКО, тысяч простых горожан, готовых костьми лечь, но не допустить возведения на Охте "высотного монстра"? Они что - все ошибаются?
Это не ошибка, а результат политических технологий. В российском обществе ярче всего проявляется эффект искусственно созданной массовой истерии. Вспомним, к примеру, какая весной прошлого года поднялась паника по поводу птичьего гриппа. Всем было известно, что на самом деле от него за последние пять лет умерло людей немногим больше, чем от падений метеоритов, но в тысячи раз меньше, чем от обычных простуд. Тем не менее всерьез предлагалось отстреливать диких птиц прямо на границах страны, перестрелять всех городских ворон, уничтожить пернатых петербургского зоопарка. На борьбу с несуществующим гриппом были выброшены (и освоены) огромные деньги - и после этого все разом затихло.
Похожая картина с небоскребом. Всем вдруг захотелось спасти город от этой высотки. Если бы противников небоскреба действительно так уж заботила судьба Петербурга, то первым делом они должны были бы бить тревогу по поводу уплотнительной застройки, которая превращает город в каменный мешок, во-вторых, добиваться от власти, чтобы она вымыла и вычистила улицы и тротуары, пожалуй самые грязные во всей Европе, да разве мало других проблем, которые действительно унижают нас в глазах всего мира?
А если так уж волнует высотная панорама, то почему общественность ничего не говорит об уродливой высотке (жилой комплекс "Монблан") на "малой стрелке" Невы у гостиницы "Санкт-Петербург"? Это архитектурное позорище уже перечеркнуло невскую панораму от моста Лейтенанта Шмидта до Литейного. Но нет, дешевый небоскреб какой-то городской строительной компании - непрестижный для критики объект. Комплекс, спроектированный ведущим мировым архитектурным бюро,- другое дело. Это политические, моральные и даже финансовые дивиденды.
Как уже сказано выше, противники высотного комплекса на Охте присвоили себе единоличное право на любовь и уважение к Петербургу, автоматически записав всех несогласных в вандалы. Типичный прием политической технологии. И поэтому дискутировать с такими людьми трудно. Об архитектуре можно спорить, политика же признает только борьбу.
В российском обществе ярче всего проявляется эффект искусственно созданной массовой истерии. Вспомним, к примеру, какая весной прошлого года поднялась паника по поводу птичьего гриппа. На борьбу с несуществующей эпидемией были выброшены (и освоены) огромные деньги - и после этого все разом затихло.
Был ли исключением Петербург с его якобы исторической горизонталью? Напротив. Зачем, скажите на милость, требовалось строить церковь Петра и Павла с таким огромным и не несущим никакой функциональной нагрузки золотым шпилем? Изнутри храма его внутренность не видно, колокола тоже значительно ниже расположены.
А если так уж волнует высотная панорама, то почему общественность ничего не говорит об уродливой высотке (жилой комплекс "Монблан") на "малой стрелке" Невы у гостиницы "Санкт-Петербург"? Это архитектурное позорище уже перечеркнуло невскую панораму от моста Лейтенанта Шмидта до Литейного.
Владимир НОВИКОВ
И все же хочется рискнуть и привести аргументы в защиту небоскреба, потому что автору этих строк его репутация не позволяет стать частью кликушествующей толпы, почему-то решившей, что она защищает историческое наследие Петербурга. Ни уважаемые директора питерских музеев, ни депутаты от "Яблока", ни эксперты ЮНЕСКО не обладают монополией на любовь к Петербургу. Более того, в пылу борьбы с газпромовским монстром они почему-то напрочь забыли историю мировой архитектуры и градостроения. А может, и сознательно передергивают факты.
Главный архитектурный факт (и главный аргумент в пользу небоскреба) в том, что испокон веку все города и села строились так, чтобы иметь в центре некую высотную доминанту. В любом европейском селе и городе главным зданием являлись или замок с высокими башнями, или высотка-церковь. Не для того, чтобы быть ближе к Богу - лишние 30-50 метров такой близости роли, понятное дело, не играют. Но архитекторы и общественность чувствовали, что так будет правильно. Чем больше город, тем выше его храмы: в Кельне - Кельнский собор, в Париже Нотр-Дам, а позднее - поставленная на холме королевская усыпальница Сент-Дени.
В русских селах если не церковь, так колокольню старались сделать повыше.
А в Москве зачем было воздвигать колокольню Ивана Великого - только ради звона? Звона-то в "сорока сороков" московских церквей и без того хватало. Нужна была именно общегородская доминанта.
Был ли исключением Петербург с его якобы исторической горизонталью? Напротив. Зачем, скажите на милость, требовалось строить церковь Петра и Павла с таким огромным и не несущим никакой функциональной нагрузки золотым шпилем? Изнутри храма его внутренность не видно, колокола тоже значительно ниже расположены. А ведь создали же эту ненужную, казалось бы, деталь, и до сих пор мы считаем этот храм эталоном красоты и символом города.
Обязательное наличие высотных доминант можно было бы списать на феодальные амбиции и военную целесообразность, если речь идет о господствующем по высоте замком, на религиозные чувства, когда говорят о церквях, но и в новейшей истории потребность в высотках никуда не исчезла. Инженер Эйфель зачем-то установил в Париже башню своего имени. Никакой необходимости в ее строительстве не было (телеграф на вершине установили позже). В архитектурном отношении она тоже не шедевр - обычная инженерная конструкция. А ведь полюбили парижане это не нужное ни с какой стороны сооружение - и стало оно символом города.
В Москве же доминантами нового времени стали сталинские высотки. Обычные, в принципе, здания, но уже считаются памятниками архитектуры.
Можно приводить еще сотни примеров - минареты, мавзолеи, пирамиды, но это уже лишнее. И так понятно: каждый населенный пункт стремился иметь свою высотную доминанту, иногда даже нефункциональную, но обязательно заметную со всех точек.
Для чего она нужна - вопрос не столько градостроительный, сколько психологический. Доминанта визуально связывает город в единое целое, не позволяя ему распадаться на составные части. Шпиль Петропавловки, когда Петербург располагался еще в пределах нынешнего исторического центра, был виден практически отовсюду. Сейчас - только с главных набережных и мостов. И поэтому, хотя мы по-прежнему называем наш мегаполис с его Ржевкой, Гражданкой, Рыбацким и Веселым поселком Петербургом, все эти новостройки и архитектурно, и градостроительно никак с центром не связаны - это отдельные населенные пункты. Точно такие же районы панельных девятиэтажек есть в любом российском городе. Чтобы соединить разрозненные районы в один город, нужна высотная доминанта, видимая отовсюду.
Возможно, подсознательно это чувствовал и глава "Газпрома" Алексей Миллер, предложивший и отстаивающий идею строительства именно небоскреба и именно на берегу Охты, то есть вблизи центра.
На официальных мероприятиях говорилось о другом - что Петербургу нужен престижный деловой центр, в котором могли бы снять офисы ведущие российские и зарубежные компании, город должен быть амбициозным, демонстрировать свои возможности. На это противники проекта вполне логично возражают, что деловой центр любого уровня роскоши можно сделать и в невысотном исполнении. Это действительно так. Более того, думается, руководитель солидной компании сам бы предпочел иметь офис с видом на озеро и выходом на натуральную зеленую лужайку, а не на уровне 200 или даже 300 метров над землей. Удовольствие взирать на город свысока (в чем подозревают газпромовских руководителей) хорошо только на экскурсии. Тем не менее в каждом крупном городе мира строились и строятся небоскребы - дорогие, не всегда красивые (что хорошего было в нью-йоркских башнях-близнецах?), но почему-то очень нужные. Их поначалу ругают, а потом они становятся символами. Так наверняка будет и с "Газпром-сити".
А как же тогда мнение сотен уважаемых деятелей культуры, знаменитых архитекторов, экспертов ЮНЕСКО, тысяч простых горожан, готовых костьми лечь, но не допустить возведения на Охте "высотного монстра"? Они что - все ошибаются?
Это не ошибка, а результат политических технологий. В российском обществе ярче всего проявляется эффект искусственно созданной массовой истерии. Вспомним, к примеру, какая весной прошлого года поднялась паника по поводу птичьего гриппа. Всем было известно, что на самом деле от него за последние пять лет умерло людей немногим больше, чем от падений метеоритов, но в тысячи раз меньше, чем от обычных простуд. Тем не менее всерьез предлагалось отстреливать диких птиц прямо на границах страны, перестрелять всех городских ворон, уничтожить пернатых петербургского зоопарка. На борьбу с несуществующим гриппом были выброшены (и освоены) огромные деньги - и после этого все разом затихло.
Похожая картина с небоскребом. Всем вдруг захотелось спасти город от этой высотки. Если бы противников небоскреба действительно так уж заботила судьба Петербурга, то первым делом они должны были бы бить тревогу по поводу уплотнительной застройки, которая превращает город в каменный мешок, во-вторых, добиваться от власти, чтобы она вымыла и вычистила улицы и тротуары, пожалуй самые грязные во всей Европе, да разве мало других проблем, которые действительно унижают нас в глазах всего мира?
А если так уж волнует высотная панорама, то почему общественность ничего не говорит об уродливой высотке (жилой комплекс "Монблан") на "малой стрелке" Невы у гостиницы "Санкт-Петербург"? Это архитектурное позорище уже перечеркнуло невскую панораму от моста Лейтенанта Шмидта до Литейного. Но нет, дешевый небоскреб какой-то городской строительной компании - непрестижный для критики объект. Комплекс, спроектированный ведущим мировым архитектурным бюро,- другое дело. Это политические, моральные и даже финансовые дивиденды.
Как уже сказано выше, противники высотного комплекса на Охте присвоили себе единоличное право на любовь и уважение к Петербургу, автоматически записав всех несогласных в вандалы. Типичный прием политической технологии. И поэтому дискутировать с такими людьми трудно. Об архитектуре можно спорить, политика же признает только борьбу.
В российском обществе ярче всего проявляется эффект искусственно созданной массовой истерии. Вспомним, к примеру, какая весной прошлого года поднялась паника по поводу птичьего гриппа. На борьбу с несуществующей эпидемией были выброшены (и освоены) огромные деньги - и после этого все разом затихло.
Был ли исключением Петербург с его якобы исторической горизонталью? Напротив. Зачем, скажите на милость, требовалось строить церковь Петра и Павла с таким огромным и не несущим никакой функциональной нагрузки золотым шпилем? Изнутри храма его внутренность не видно, колокола тоже значительно ниже расположены.
А если так уж волнует высотная панорама, то почему общественность ничего не говорит об уродливой высотке (жилой комплекс "Монблан") на "малой стрелке" Невы у гостиницы "Санкт-Петербург"? Это архитектурное позорище уже перечеркнуло невскую панораму от моста Лейтенанта Шмидта до Литейного.
Владимир НОВИКОВ
