Общество
ШТУРМАН ОШИБАЕТСЯ ОДИН РАЗ
15 февраля
В Петербурге и Ленинградской области живут многие ветераны той войны. Один из них - бывший начальник узла связи главного военного советника в Афганистане Виктор Андреевич Статкевич. Он поделился своими воспоминаниями об одном малоизвестном эпизоде, свидетелем и невольным участником которого был сам.
В свое время в 1987 году некоторые СМИ передали скупую информацию о том, что наш самолет с людьми и аппаратурой на борту по ошибке сел на иранской территории и был захвачен властями. Но в результате переговоров люди через некоторое время были переданы нашей стороне и отправлены на родину. Именно в этом злополучном самолете находились подчиненные подполковника Статкевича с секретной техникой на борту. Произошло это следующим образом. С Ан-26 наших ВВС, выполнявшим рейс в Заранж (находится на крайнем юго-западе Афганистана в 5 км от иранской границы), перевозили комплект новой аппаратуры. Груз сопровождал зампотех узла связи майор Алексей Дудин вместе с прапорщиком и двумя солдатами. Они должны были доставить аппаратуру и вернуться в Кабул. Однако из-за ошибки штурмана самолет сел не в Заранже, а на территории Ирана в Замане в 10 километрах от границы. Летчики даже не обратили внимания на то, что садятся на бетонную полосу (в Заранже она была глиняной). Удивление вызвал лишь тот факт, что никто не пришел встречать груз. С этой претензией несколько человек направились к будке в конце аэродрома. Были все они с оружием, но без знаков различия. Работник аэродрома онемел от неожиданности при виде наших. А те, в свою очередь, лишь увидев на стене портрет Хомейни, стали понимать, что попали на чужую территорию (хотя и афганскую землю своей не назовешь).
Ошарашенные военные вышли из будки и быстро пошли к самолету (бежать не решились, чтобы не привлекать излишнего внимания). Забрались в самолет, стали выруливать на полосу для взлета. Но в это время иранцы перекрыли машинами полосу и окружили самолет. Самое печальное заключалось в том, что о случившемся невозможно было сообщить своим: в самолете не работала радиостанция. Через некоторое время подошли иранцы и стали вести переговоры, предлагать покинуть машину. Как потом рассказал майор Дудин, наши отказались выходить, сказали, что приземлились здесь по ошибке, попросили разрешить взлет, затем стали требовать нашего консула. Иранцы ответили, что с этим проблем нет, консул у телефона, а телефон в будке. Но это, конечно, был трюк для простаков, стоило лишь открыть дверь, как самолет захватили бы. А этого никак нельзя было допускать - на борту находилась секретная аппаратура. Иранские переговорщики сказали "хорошо" и ушли.
Через несколько часов рядом приземлился реактивный самолет. Думали, что это прилетел консул или представитель посольства, но это был иранский спецназ - группа захвата. Хотя была уже глубокая ночь, никто не спал. Приготовили аппаратуру и документацию к уничтожению, замотали изнутри все двери. Приготовились на всякий случай к обороне. Но группа захвата сумела незаметно подобраться к машине. Началась стрельба.
Спецназовцам удалось забросить в самолет несколько дымовых шашек и гранат со слезоточивым газом. Дышать стало невозможно, загорелись парашюты. Деваться было некуда. Задыхаясь от газов, все под руководством Дудина стали разбивать аппаратуру молотками, обливать ее и документацию спиртом и поджигать. По словам связистов, первыми не выдержали летчики, открыли дверцы. В самолет тут же влетели спецназовцы в защитных масках, обезоружили, скрутили и выволокли всех на взлетную полосу. Штурман, по вине которого произошла ошибка, застрелился в кабине. Всем завязали глаза и уложили лицом на бетонку. Между лопаток уперлись стволами автоматы. Операция была проведена молниеносно. Иранцы сразу же стали тушить пожар в самолете, но машина уже успела выгореть изнутри дотла. Всех оказавшихся в плену летчиков и связистов вначале посадили вместе в круглой бетонной башне без окон и дверей, затем разделили. Сутки не кормили, затем стали давать какую-то баланду и по одному выводить на допрос. В соответствии с инструкцией, полученной от командира части накануне вылета, каждый четко назвал свою фамилию, имя, отчество, что в последующем им и помогло. Все заявили, что сопровождали какой-то груз, а какой груз - никто не знает.
В это время в Афганистане искали пропавший самолет. Обзвонили все аэродромы, все инстанции. Но все тщетно. Доложили в Москву. Командование ответило, дескать, можете самолет не искать. Он в Иране. Путем переговоров на правительственном уровне удалось договориться о возвращении людей на родину. Фамилии, заявленные на переговорах нашей стороной, полностью совпали с теми, которыми назвались наши военнослужащие на допросе. Из Тегерана их отправили в Ташкент, затем через некоторое время опять в Кабул - дослуживать. Надо сказать, что все военнослужащие получили в плену серьезные психологические травмы и нуждались в длительной реабилитации. Но в то время об этом никто не думал. По иронии судьбы, в тот самый день, когда самолет приземлился в Иране, в Москве был подписан приказ о присвоении майору Дудину очередного воинского звания. Сразу же после этого случая из Москвы прилетела специальная комиссия для проверки узла связи. Недостатки искали долго и упорно, но крамолы не нашли.
И тем не менее начальнику узла все таки было объявлено служебное несоответствие - так, на всякий случай.
Все военнослужащие получили в плену серьезные психологические травмы и нуждались в длительной реабилитации. Но в то время об этом никто не думал.
Александр РАЗЖИВИН
В свое время в 1987 году некоторые СМИ передали скупую информацию о том, что наш самолет с людьми и аппаратурой на борту по ошибке сел на иранской территории и был захвачен властями. Но в результате переговоров люди через некоторое время были переданы нашей стороне и отправлены на родину. Именно в этом злополучном самолете находились подчиненные подполковника Статкевича с секретной техникой на борту. Произошло это следующим образом. С Ан-26 наших ВВС, выполнявшим рейс в Заранж (находится на крайнем юго-западе Афганистана в 5 км от иранской границы), перевозили комплект новой аппаратуры. Груз сопровождал зампотех узла связи майор Алексей Дудин вместе с прапорщиком и двумя солдатами. Они должны были доставить аппаратуру и вернуться в Кабул. Однако из-за ошибки штурмана самолет сел не в Заранже, а на территории Ирана в Замане в 10 километрах от границы. Летчики даже не обратили внимания на то, что садятся на бетонную полосу (в Заранже она была глиняной). Удивление вызвал лишь тот факт, что никто не пришел встречать груз. С этой претензией несколько человек направились к будке в конце аэродрома. Были все они с оружием, но без знаков различия. Работник аэродрома онемел от неожиданности при виде наших. А те, в свою очередь, лишь увидев на стене портрет Хомейни, стали понимать, что попали на чужую территорию (хотя и афганскую землю своей не назовешь).
Ошарашенные военные вышли из будки и быстро пошли к самолету (бежать не решились, чтобы не привлекать излишнего внимания). Забрались в самолет, стали выруливать на полосу для взлета. Но в это время иранцы перекрыли машинами полосу и окружили самолет. Самое печальное заключалось в том, что о случившемся невозможно было сообщить своим: в самолете не работала радиостанция. Через некоторое время подошли иранцы и стали вести переговоры, предлагать покинуть машину. Как потом рассказал майор Дудин, наши отказались выходить, сказали, что приземлились здесь по ошибке, попросили разрешить взлет, затем стали требовать нашего консула. Иранцы ответили, что с этим проблем нет, консул у телефона, а телефон в будке. Но это, конечно, был трюк для простаков, стоило лишь открыть дверь, как самолет захватили бы. А этого никак нельзя было допускать - на борту находилась секретная аппаратура. Иранские переговорщики сказали "хорошо" и ушли.
Через несколько часов рядом приземлился реактивный самолет. Думали, что это прилетел консул или представитель посольства, но это был иранский спецназ - группа захвата. Хотя была уже глубокая ночь, никто не спал. Приготовили аппаратуру и документацию к уничтожению, замотали изнутри все двери. Приготовились на всякий случай к обороне. Но группа захвата сумела незаметно подобраться к машине. Началась стрельба.
Спецназовцам удалось забросить в самолет несколько дымовых шашек и гранат со слезоточивым газом. Дышать стало невозможно, загорелись парашюты. Деваться было некуда. Задыхаясь от газов, все под руководством Дудина стали разбивать аппаратуру молотками, обливать ее и документацию спиртом и поджигать. По словам связистов, первыми не выдержали летчики, открыли дверцы. В самолет тут же влетели спецназовцы в защитных масках, обезоружили, скрутили и выволокли всех на взлетную полосу. Штурман, по вине которого произошла ошибка, застрелился в кабине. Всем завязали глаза и уложили лицом на бетонку. Между лопаток уперлись стволами автоматы. Операция была проведена молниеносно. Иранцы сразу же стали тушить пожар в самолете, но машина уже успела выгореть изнутри дотла. Всех оказавшихся в плену летчиков и связистов вначале посадили вместе в круглой бетонной башне без окон и дверей, затем разделили. Сутки не кормили, затем стали давать какую-то баланду и по одному выводить на допрос. В соответствии с инструкцией, полученной от командира части накануне вылета, каждый четко назвал свою фамилию, имя, отчество, что в последующем им и помогло. Все заявили, что сопровождали какой-то груз, а какой груз - никто не знает.
В это время в Афганистане искали пропавший самолет. Обзвонили все аэродромы, все инстанции. Но все тщетно. Доложили в Москву. Командование ответило, дескать, можете самолет не искать. Он в Иране. Путем переговоров на правительственном уровне удалось договориться о возвращении людей на родину. Фамилии, заявленные на переговорах нашей стороной, полностью совпали с теми, которыми назвались наши военнослужащие на допросе. Из Тегерана их отправили в Ташкент, затем через некоторое время опять в Кабул - дослуживать. Надо сказать, что все военнослужащие получили в плену серьезные психологические травмы и нуждались в длительной реабилитации. Но в то время об этом никто не думал. По иронии судьбы, в тот самый день, когда самолет приземлился в Иране, в Москве был подписан приказ о присвоении майору Дудину очередного воинского звания. Сразу же после этого случая из Москвы прилетела специальная комиссия для проверки узла связи. Недостатки искали долго и упорно, но крамолы не нашли.
И тем не менее начальнику узла все таки было объявлено служебное несоответствие - так, на всякий случай.
Все военнослужащие получили в плену серьезные психологические травмы и нуждались в длительной реабилитации. Но в то время об этом никто не думал.
Александр РАЗЖИВИН
