Северо-Запад
С МИРУ ПО ШКУРЕ
31 мартa
Каждый карельский зверовод в течение десяти лет своей работы сдирает шкуры с 15 тысяч норок, песцов, соболей. Профессионалы говорят, что уже на второй год перестаешь испытывать сочувствие к животным. А в сочетании с грошовыми зарплатами эта черствость приводит звероводов к наиболее дешевым и наименее человечным методам работы.
В США и Европе набрало ход движение за этичное отношение к животным. Движение объединяет около 800 тысяч человек, в том числе "хороших звезд": сэра Пола Маккартни, Памелу Андерсон, Ким Бейсингер и Алека Болдуина. Активисты движения стали инициаторами гонений на Синди Кроуфорд и Дженнифер Лопес, рекламировавших меха в кино и на подиуме. Они же обсыпали мукой и краской Пэрис Хилтон, Мэрилина Мэнсона и даже Валерия Леонтьева. Именно их усилиями английские королевские гвардейцы, с 1815 года носившие шапки из медвежьего меха, недавно перешли на заменитель. И - самое главное - это они распространили на весь мир шокирующие кадры, снятые в одном из зверохозяйств Китая, где с живых животных сдирают шкуры. Агония зверей после этого длится еще несколько минут, в течение которых на зрителя смотрят жалобные и удивленные человеческим зверством глаза.
В зверохозяйствах Карелии и Вологодчины, свидетельствуют "зеленые", все ненамного лучше: зверей умерщвляют посредством инъекции дитамина, агония длится около 20 минут. На Западе давно пользуются безболезненными барбитуратами, а у нас на них жалеют средств. В нашей стране нет законов, защищающих животных, поэтому им можно ломать шеи, убивать электротоком, ловить в капканы, где они по несколько суток лежат с раздробленными костями.
- В одном из зверохозяйств на юге Карелии число сотрудников сократилось на две трети по сравнению с советскими временами, - рассказывает активист "зеленых" Андрей Володин. - Естественно, те, кто остался, не стали втрое больше работать. Они травят зверей чем попало. Чтобы не испортить шкуру, их убивают ударом шила в глаз. Это одна сплошная бойня. Мы много раз отправляли свои отчеты во властные структуры в Петрозаводске, но там их, похоже, предпочитают не замечать.
"Зеленые" говорят, что в карельских зверосовхозах никогда не было серьезных проверок по части гуманного отношения к животным. Поэтому и звероводы не видят причин менять годами сложившуюся практику.
- В сегодняшних условиях жесткой конкуренции звероводческая отрасль в Карелии дышит на ладан, - говорит Андрей Володин. - Власти боятся, что проверки и необходимость новых расходов ее вконец доконают.
В советские времена в стране было 250 зверохозяйств, сейчас наберется не больше 30-50. Это при том, что в последние пять лет в отрасли наметилось некое оживление: "Автобанк" купил пять гибнущих хозяйств, создав из них концерн "Русьпушнина". Но все же Россия безнадежно отстала не только от Китая, но даже от Дании, Швеции, Канады: например, российская доля на мировом рынке норки снизилась с 90 процентов до 20.
- После того как новые владельцы инвестировали в наше хозяйство около трех миллионов долларов, начинать работы пришлось с азов - с восстановления забора и создания системы охраны, - говорит гендиректор зверохозяйства "Мелковское" Татьяна Мартынова. - Пушной рынок очень быстро меняется. Например, выходит из моды стандартный темно-коричневый цвет норки, зато есть большой спрос на пастельную, жемчужную, белую, черную норку. В России их почти не осталось, приходится закупать за границей.
В СССР разводили норку 50 цветов, сейчас не наберется и 20. Выделанная шкурка ценится вдвое дороже, но карельские технологии выделки безнадежно устарели, а новые слишком дороги. Инвестиций в отрасль едва хватает, чтобы свести концы с концами.
- Главная проблема зверохозяйств - сезонность, - рассказывает Алексей Воробьев. - Зверей завозят в октябре-ноябре, и не менее года их нужно откармливать. Причем в рационе должны быть рыба и мясо, иначе мех будет плохого качества. В итоге корма составляют 70 процентов себестоимости шкурки, остальное уходит на зарплаты сотрудников и хознужды, ни на что другое денег уже не остается.
До сих пор в России треть пушнины добывается посредством охоты на диких зверей (в других странах - 2-3 процента). Но и таежный промысел сверхприбылей не приносит: например, у охотников шкурки соболя покупают по одной тысяче рублей, а на аукционе за них заплатят максимум 1,5 тысячи. К тому же охотников нужно кредитовать на покупку одежды, запасов, ремонт "Буранов". На экспедицию из трех человек получается 150-200 тысяч рублей.
Конечно, при таких проблемах не до гуманного отношения к животным. Звероводы, похоже, не чувствуют, что именно из-за их жестокости во всем мире происходит падение спроса на меха. И этот процесс рано или поздно их разорит.
Девяносто процентов пушного бизнеса строится на закупках сырья на аукционах. Крупнейшие в России торги устраивает "Союзпушнина" в Петербурге в начале декабря. В последний раз за неделю торгов здесь реализовали 110 тысяч шкурок соболя, 500 тысяч - белки, 50 тысяч - норки. В перестроечные годы оборот питерского аукциона составлял 150 миллионов долларов, сейчас - 15 миллионов. Это свидетельство падения не только пушного бизнеса в России, но и мировых цен на мех. За несколько лет цена на соболя на мировых аукционах упала в два раза. А рысь и вовсе сняли с торгов - как редкий зверь, она попала под запрещающую конвенцию Евросоюза.
- Я думала, что шуба - это модно и пафосно, - говорит одна из активисток московского центра защиты прав животных "Вита". - Но однажды я с ужасом осознала, что всего лишь таскаю на себе 250 беличьих трупов.
На Западе давно пользуются безболезненными барбитуратами, а у нас на них жалеют средств. В нашей стране нет законов, защищающих животных, поэтому им можно ломать шеи, убивать электротоком, ловить в капканы
Юрий АНТОНОВ
В США и Европе набрало ход движение за этичное отношение к животным. Движение объединяет около 800 тысяч человек, в том числе "хороших звезд": сэра Пола Маккартни, Памелу Андерсон, Ким Бейсингер и Алека Болдуина. Активисты движения стали инициаторами гонений на Синди Кроуфорд и Дженнифер Лопес, рекламировавших меха в кино и на подиуме. Они же обсыпали мукой и краской Пэрис Хилтон, Мэрилина Мэнсона и даже Валерия Леонтьева. Именно их усилиями английские королевские гвардейцы, с 1815 года носившие шапки из медвежьего меха, недавно перешли на заменитель. И - самое главное - это они распространили на весь мир шокирующие кадры, снятые в одном из зверохозяйств Китая, где с живых животных сдирают шкуры. Агония зверей после этого длится еще несколько минут, в течение которых на зрителя смотрят жалобные и удивленные человеческим зверством глаза.
В зверохозяйствах Карелии и Вологодчины, свидетельствуют "зеленые", все ненамного лучше: зверей умерщвляют посредством инъекции дитамина, агония длится около 20 минут. На Западе давно пользуются безболезненными барбитуратами, а у нас на них жалеют средств. В нашей стране нет законов, защищающих животных, поэтому им можно ломать шеи, убивать электротоком, ловить в капканы, где они по несколько суток лежат с раздробленными костями.
- В одном из зверохозяйств на юге Карелии число сотрудников сократилось на две трети по сравнению с советскими временами, - рассказывает активист "зеленых" Андрей Володин. - Естественно, те, кто остался, не стали втрое больше работать. Они травят зверей чем попало. Чтобы не испортить шкуру, их убивают ударом шила в глаз. Это одна сплошная бойня. Мы много раз отправляли свои отчеты во властные структуры в Петрозаводске, но там их, похоже, предпочитают не замечать.
"Зеленые" говорят, что в карельских зверосовхозах никогда не было серьезных проверок по части гуманного отношения к животным. Поэтому и звероводы не видят причин менять годами сложившуюся практику.
- В сегодняшних условиях жесткой конкуренции звероводческая отрасль в Карелии дышит на ладан, - говорит Андрей Володин. - Власти боятся, что проверки и необходимость новых расходов ее вконец доконают.
В советские времена в стране было 250 зверохозяйств, сейчас наберется не больше 30-50. Это при том, что в последние пять лет в отрасли наметилось некое оживление: "Автобанк" купил пять гибнущих хозяйств, создав из них концерн "Русьпушнина". Но все же Россия безнадежно отстала не только от Китая, но даже от Дании, Швеции, Канады: например, российская доля на мировом рынке норки снизилась с 90 процентов до 20.
- После того как новые владельцы инвестировали в наше хозяйство около трех миллионов долларов, начинать работы пришлось с азов - с восстановления забора и создания системы охраны, - говорит гендиректор зверохозяйства "Мелковское" Татьяна Мартынова. - Пушной рынок очень быстро меняется. Например, выходит из моды стандартный темно-коричневый цвет норки, зато есть большой спрос на пастельную, жемчужную, белую, черную норку. В России их почти не осталось, приходится закупать за границей.
В СССР разводили норку 50 цветов, сейчас не наберется и 20. Выделанная шкурка ценится вдвое дороже, но карельские технологии выделки безнадежно устарели, а новые слишком дороги. Инвестиций в отрасль едва хватает, чтобы свести концы с концами.
- Главная проблема зверохозяйств - сезонность, - рассказывает Алексей Воробьев. - Зверей завозят в октябре-ноябре, и не менее года их нужно откармливать. Причем в рационе должны быть рыба и мясо, иначе мех будет плохого качества. В итоге корма составляют 70 процентов себестоимости шкурки, остальное уходит на зарплаты сотрудников и хознужды, ни на что другое денег уже не остается.
До сих пор в России треть пушнины добывается посредством охоты на диких зверей (в других странах - 2-3 процента). Но и таежный промысел сверхприбылей не приносит: например, у охотников шкурки соболя покупают по одной тысяче рублей, а на аукционе за них заплатят максимум 1,5 тысячи. К тому же охотников нужно кредитовать на покупку одежды, запасов, ремонт "Буранов". На экспедицию из трех человек получается 150-200 тысяч рублей.
Конечно, при таких проблемах не до гуманного отношения к животным. Звероводы, похоже, не чувствуют, что именно из-за их жестокости во всем мире происходит падение спроса на меха. И этот процесс рано или поздно их разорит.
Девяносто процентов пушного бизнеса строится на закупках сырья на аукционах. Крупнейшие в России торги устраивает "Союзпушнина" в Петербурге в начале декабря. В последний раз за неделю торгов здесь реализовали 110 тысяч шкурок соболя, 500 тысяч - белки, 50 тысяч - норки. В перестроечные годы оборот питерского аукциона составлял 150 миллионов долларов, сейчас - 15 миллионов. Это свидетельство падения не только пушного бизнеса в России, но и мировых цен на мех. За несколько лет цена на соболя на мировых аукционах упала в два раза. А рысь и вовсе сняли с торгов - как редкий зверь, она попала под запрещающую конвенцию Евросоюза.
- Я думала, что шуба - это модно и пафосно, - говорит одна из активисток московского центра защиты прав животных "Вита". - Но однажды я с ужасом осознала, что всего лишь таскаю на себе 250 беличьих трупов.
На Западе давно пользуются безболезненными барбитуратами, а у нас на них жалеют средств. В нашей стране нет законов, защищающих животных, поэтому им можно ломать шеи, убивать электротоком, ловить в капканы
Юрий АНТОНОВ
