Общество
АВОСЬ, НЕБОСЬ И - ПИШИ ПРОПАЛО
12 апреля
Человек погиб почти у меня на глазах. На своей двухместной байдарке он выходил на струю от левого берега Лосевского порога. Упражнение, которое проделывал сотни раз. Но гребцы не управились с веслами, под корму подкатил вал и перевернул легкую лодку. Такое случалось в прошлом. Но в тот день второй номер не надел спасательного жилета.
Сильный техничный парень, прошедший множество сложных рек, он не собирался кататься на бурной воде. Так, вышел повозить по озеру приехавшую из Ленинграда подружку. Но не удержался перед искушением похвастать перед девушкой своим и вправду немалым умением. Ей он нашел "спасик", и ее вытащили на берег живую. Про себя же решил, что обойдется и так. Его обнаружили спустя несколько дней...
- Видишь, - сказал мне приятель, - а ты еще кочевряжился. Вот когда даже на гладкой воде будешь чувствовать себя неудобно без каски и спасжилета, тогда можешь считать себя настоящим водником.
После двух десятков лет путешествий я в самом деле уже не могу садиться в каяк даже без легонькой "паникерки" - малообъемного спасательного жилета. И пару раз нажитая привычка меня выручала.
Привыкнув к правилам совместного плавания, я так же спокойно отношусь и к другим требованиям подобного рода. Например, постоянно пристегиваю ремень безопасности в своем жигуленке. Но - каждый раз приходится бороться со случайными пассажирами.
- Да что ты! - переходит на крик коллега, которую я предложил подкинуть до дома. - Никто не пристегивается, одному тебе все неймется!
Да, неймется, как человеку, многажды битому, бывавшему в неприятных ситуациях, из которых только случайно выбирался без особенных повреждений. И такую ненависть сограждан к элементарному средству технической безопасности могу объяснить лишь одним - отсутствием даже примитивного воображения. Люди не могут поверить, что с ними может случиться что-либо неприятное. Не-
знакомого мужика в темной парадной мы испугаемся, а неисправного автомобиля - нет.
"Авось, о Шиболет народный..." - саркастически заметил Александр Сергеевич Пушкин. Шиболет, объясняет Юрий Михайлович Лотман, - национальный пароль. То есть, по мысли солнца русской поэзии, именно знаменитый Авось да братец его Небось и становятся тем самым словом, что объединяет всех живущих на земле россиян, заменяя пресловутую национальную идею.
Кто не верит - пусть оглянется хотя бы на себя да на соседа. Какие-такие инопланетяне закрывали фуфайками датчики в кемеровских шахтах?! Это, значит, пускай в Англии и Голландии беспокоятся, а мы пока спокойно уголек порубаем. Газ, говорите, концентрация... Авось не рванет. Небось не случится. А если случится и полыхнет, то, наверно, не с нами...
Все мы грешны в подобном нехайстве, и аз есмь, дорогие коллеги, тоже. Давным-давно, когда работал в аварийной бригаде ТТУ (трамвайно-троллейбусного управления), полез как-то под вздернутый на дыбки вагон, не позаботившись о страховке. Времени было жалко. Достал упавшую железяку, перекатился с ней через рельс, и тут-то машина рухнула наземь, стукнула по асфальту всеми своими двумя десятками тонн. Лопнула державшая ее якорная цепь. Случись это двумя секундами раньше, уже другой человек поминал бы мое злостное разгильдяйство.
На один извечный вопрос российской интеллигенции могу вам ответить определенно. Виноват не кто иной, как мы с вами. Каждый в отдельности и все вместе.
Другая проблема - что делать? - разрешается, может быть, не просто, но радикально. Должен быть жесткий, постоянный надзор за соблюдением всех установленных правил. Говорили и до сих повторяют: суровость российских законов компенсируется их постоянным неисполнением. Но - dura lex, sed lex, утверждает латинская поговорка. Я все-таки за римское право. Каков бы суров ни был закон, но если он принят, то надлежит к исполнению.
И поверьте, жить по закону нисколько не труднее, чем ему поперек. Помню, назначили нам нового начальника цеха линейно-аварийных работ. Встретились мы с ним на трамвайной линии, где случилась авария. Работали сразу две бригады в поту и мыле. Подвели, наконец, домкраты, оторвали тележку от диабаза, бригадиры нырнули в щель и выволокли тяжеленный корпус редуктора.
Подходят к начальнику, предвкушая похвалу, а слышат строжайший выговор: за работу без страховки обоим бригадирам премию не начислять.
- Как?! - орут горластые мужики. - Какая страховка? Мы же аварийщики, рисковые люди!..
- Да, рисковые, - согласился начальник, - но риск должен быть сведен к минимуму.
И научились мы выкладывать страховочные клетки из "колобашек" - кусков непропитанных шпал - и укладывались притом в те же строгие нормативы.
К сожалению, другого пути, даже в масштабах огромной страны, нет. Все-таки, если мы вручаем некоторым людям прерогативы исполнительной власти, пусть они используют свое служебное положение и для нашей же пользы. Ради нашего здоровья и самой жизни. Поворчим, поворчим, а потом, авось и помянем с благодарностью.
Владимир СОБОЛЬ, писатель, лауреат Государственной премии России
Сильный техничный парень, прошедший множество сложных рек, он не собирался кататься на бурной воде. Так, вышел повозить по озеру приехавшую из Ленинграда подружку. Но не удержался перед искушением похвастать перед девушкой своим и вправду немалым умением. Ей он нашел "спасик", и ее вытащили на берег живую. Про себя же решил, что обойдется и так. Его обнаружили спустя несколько дней...
- Видишь, - сказал мне приятель, - а ты еще кочевряжился. Вот когда даже на гладкой воде будешь чувствовать себя неудобно без каски и спасжилета, тогда можешь считать себя настоящим водником.
После двух десятков лет путешествий я в самом деле уже не могу садиться в каяк даже без легонькой "паникерки" - малообъемного спасательного жилета. И пару раз нажитая привычка меня выручала.
Привыкнув к правилам совместного плавания, я так же спокойно отношусь и к другим требованиям подобного рода. Например, постоянно пристегиваю ремень безопасности в своем жигуленке. Но - каждый раз приходится бороться со случайными пассажирами.
- Да что ты! - переходит на крик коллега, которую я предложил подкинуть до дома. - Никто не пристегивается, одному тебе все неймется!
Да, неймется, как человеку, многажды битому, бывавшему в неприятных ситуациях, из которых только случайно выбирался без особенных повреждений. И такую ненависть сограждан к элементарному средству технической безопасности могу объяснить лишь одним - отсутствием даже примитивного воображения. Люди не могут поверить, что с ними может случиться что-либо неприятное. Не-
знакомого мужика в темной парадной мы испугаемся, а неисправного автомобиля - нет.
"Авось, о Шиболет народный..." - саркастически заметил Александр Сергеевич Пушкин. Шиболет, объясняет Юрий Михайлович Лотман, - национальный пароль. То есть, по мысли солнца русской поэзии, именно знаменитый Авось да братец его Небось и становятся тем самым словом, что объединяет всех живущих на земле россиян, заменяя пресловутую национальную идею.
Кто не верит - пусть оглянется хотя бы на себя да на соседа. Какие-такие инопланетяне закрывали фуфайками датчики в кемеровских шахтах?! Это, значит, пускай в Англии и Голландии беспокоятся, а мы пока спокойно уголек порубаем. Газ, говорите, концентрация... Авось не рванет. Небось не случится. А если случится и полыхнет, то, наверно, не с нами...
Все мы грешны в подобном нехайстве, и аз есмь, дорогие коллеги, тоже. Давным-давно, когда работал в аварийной бригаде ТТУ (трамвайно-троллейбусного управления), полез как-то под вздернутый на дыбки вагон, не позаботившись о страховке. Времени было жалко. Достал упавшую железяку, перекатился с ней через рельс, и тут-то машина рухнула наземь, стукнула по асфальту всеми своими двумя десятками тонн. Лопнула державшая ее якорная цепь. Случись это двумя секундами раньше, уже другой человек поминал бы мое злостное разгильдяйство.
На один извечный вопрос российской интеллигенции могу вам ответить определенно. Виноват не кто иной, как мы с вами. Каждый в отдельности и все вместе.
Другая проблема - что делать? - разрешается, может быть, не просто, но радикально. Должен быть жесткий, постоянный надзор за соблюдением всех установленных правил. Говорили и до сих повторяют: суровость российских законов компенсируется их постоянным неисполнением. Но - dura lex, sed lex, утверждает латинская поговорка. Я все-таки за римское право. Каков бы суров ни был закон, но если он принят, то надлежит к исполнению.
И поверьте, жить по закону нисколько не труднее, чем ему поперек. Помню, назначили нам нового начальника цеха линейно-аварийных работ. Встретились мы с ним на трамвайной линии, где случилась авария. Работали сразу две бригады в поту и мыле. Подвели, наконец, домкраты, оторвали тележку от диабаза, бригадиры нырнули в щель и выволокли тяжеленный корпус редуктора.
Подходят к начальнику, предвкушая похвалу, а слышат строжайший выговор: за работу без страховки обоим бригадирам премию не начислять.
- Как?! - орут горластые мужики. - Какая страховка? Мы же аварийщики, рисковые люди!..
- Да, рисковые, - согласился начальник, - но риск должен быть сведен к минимуму.
И научились мы выкладывать страховочные клетки из "колобашек" - кусков непропитанных шпал - и укладывались притом в те же строгие нормативы.
К сожалению, другого пути, даже в масштабах огромной страны, нет. Все-таки, если мы вручаем некоторым людям прерогативы исполнительной власти, пусть они используют свое служебное положение и для нашей же пользы. Ради нашего здоровья и самой жизни. Поворчим, поворчим, а потом, авось и помянем с благодарностью.
Владимир СОБОЛЬ, писатель, лауреат Государственной премии России
