Общество
ПАРАДОКС КОРРЕКТОРА БУНИСА
13 апреля
Зиновий Борисович Бунис - участник Великой Отечественной. После войны - корректор. Человек деятельный и увлеченный, он только что стал обладателем журналистской премии "Золотое перо" в номинации "За верность профессии".
В год 60-летия Победы Зиновий Бунис, по просьбе коллег написавший воспоминания о войне, вдруг засомневался:
- Я считаю, не надо печатать: никаких подвигов там нет и не было. А те случаи, что были... Так с кем не происходило... Было и покруче. Славы-то мне не надо... Я не был героем военных лет. Был самым простым солдатом. Просто стать участником Великой Отечественной мне было заранее определено. После выпускного вечера нам дали пару месяцев на подготовку к призыву - и 13 октября 1940 года наша группа в вагоне-теплушке уже отправилась в дальний путь на долгие года...
Провожали их в армию по традиции: с музыкой, песнями, плясками.
- И со слезами на глазах у родных и любимых, - вспоминает Зиновий Борисович. - Я расстался с любимой соученицей Розой и совсем не думал, что через бури военной поры мы сумеем сохранить светлые мысли и чувства юности, донести их до Дня Победы и пройти по жизни вместе более полувека. Но все это было после войны, богатой событиями, которые, конечно, помнятся, но как-то отрывочно... Помню, меня назначили почтальоном стрелкового полка. Что значит почтальон, да еще в боевой обстановке, наверное, рассказывать не надо. Могу только подтвердить - любимец полка. И весточка от родных, и свежая газета, и немного курева - все от почтальона. А еще помнится, весной сорок третьего, после Сталинградской битвы, повсюду запахло духом наступления. Наша часть тоже к нему готовилась. Мы знали даже дату начала и маршрут похода. Не помню, кому из нас пятерых взбрело в голову, никого не предупредив, пойти первыми. Мы вышли на равнину, добрались до немецких землянок и проникли в одну из них. Вдруг слышим чужую речь - это оставшиеся немцы. Ну и попали мы! Если возьмут в плен - могут сорваться планы наших войск, ведь мы многое знали. Пришлось замаскироваться, незаметно выбраться из землянки - и бегом обратно, к своим. Наступление вскоре началось, на Тамани шли жестокие бои... Потом наша 20-я горно-стрелковая воевала в Белоруссии. Но меня там уже не было. В числе десяти откомандированных я стал курсантом военно-пехотного училища. Окончив его, был назначен командиром пулеметного взвода, а позже меня забрали в оперативный отдел штаба 94-й отдельной стрелковой бригады. Я исправно служил, карьеры не добивался...
Когда настал День Победы, он выпросил короткий отпуск. Невеста его дождалась. Хоть и договорились они пожениться после Победы, уговаривать ее пришлось долго, даже рискуя опоздать к сроку из отпуска. А невеста долго не решалась, потому что, кроме любви, у них ничего не было - ни кола, ни двора, ни денег, ни специальности. И все же 27 мая 1945 года они стали мужем и женой.
Прослужил он еще довольно долго - все оформлял документы демобилизованным воинам, а сам не мог уволиться. Но наконец упросил начальника отдела кадров 18-й армии отпустить его, чтобы продолжить образование.
Потом был заочный юридический факультет Ленинградского университета "пополам" с корректорской работой в "Вечернем Ленинграде". Где он и остался на 45 (!) лет.
- Когда праздновал 60-летие, помню, чувствовал себя слишком старым, - говорит Зиновий Борисович. - А когда отмечали 80 - молодым! Вот такой парадокс.
Заслуги его оценили. Он получил звание заслуженного работника культуры. А теперь вот - "Золотое перо", которого, пожалуй, как никто в Петербурге, заслуживает. Журналисты-то знают - если появлялся на полях возле текста написанный размашистым почерком ярко-красный корректорский комментарий: "Что за бред!" - плохо дело...
На протяжении 60 лет этот человек делал ленинградскую, а потом петербургскую прессу безукоризненно грамотной. 60 лет он не просто исправлял ошибки в журналистских текстах - творил вместе с нами. Он знает ответы, кажется, на все вопросы.
Безупречно грамотный, исключительно вежливый, потрясающе молодой в свои 80 с хвостиком... Рыцарь, кавалер да просто дамский угодник. Человек, прошедший всю Великую Отечественную, бесконечно любящий и любимый.
Марина БОЙЦОВА, Евгения ДЫЛЕВА
В год 60-летия Победы Зиновий Бунис, по просьбе коллег написавший воспоминания о войне, вдруг засомневался:
- Я считаю, не надо печатать: никаких подвигов там нет и не было. А те случаи, что были... Так с кем не происходило... Было и покруче. Славы-то мне не надо... Я не был героем военных лет. Был самым простым солдатом. Просто стать участником Великой Отечественной мне было заранее определено. После выпускного вечера нам дали пару месяцев на подготовку к призыву - и 13 октября 1940 года наша группа в вагоне-теплушке уже отправилась в дальний путь на долгие года...
Провожали их в армию по традиции: с музыкой, песнями, плясками.
- И со слезами на глазах у родных и любимых, - вспоминает Зиновий Борисович. - Я расстался с любимой соученицей Розой и совсем не думал, что через бури военной поры мы сумеем сохранить светлые мысли и чувства юности, донести их до Дня Победы и пройти по жизни вместе более полувека. Но все это было после войны, богатой событиями, которые, конечно, помнятся, но как-то отрывочно... Помню, меня назначили почтальоном стрелкового полка. Что значит почтальон, да еще в боевой обстановке, наверное, рассказывать не надо. Могу только подтвердить - любимец полка. И весточка от родных, и свежая газета, и немного курева - все от почтальона. А еще помнится, весной сорок третьего, после Сталинградской битвы, повсюду запахло духом наступления. Наша часть тоже к нему готовилась. Мы знали даже дату начала и маршрут похода. Не помню, кому из нас пятерых взбрело в голову, никого не предупредив, пойти первыми. Мы вышли на равнину, добрались до немецких землянок и проникли в одну из них. Вдруг слышим чужую речь - это оставшиеся немцы. Ну и попали мы! Если возьмут в плен - могут сорваться планы наших войск, ведь мы многое знали. Пришлось замаскироваться, незаметно выбраться из землянки - и бегом обратно, к своим. Наступление вскоре началось, на Тамани шли жестокие бои... Потом наша 20-я горно-стрелковая воевала в Белоруссии. Но меня там уже не было. В числе десяти откомандированных я стал курсантом военно-пехотного училища. Окончив его, был назначен командиром пулеметного взвода, а позже меня забрали в оперативный отдел штаба 94-й отдельной стрелковой бригады. Я исправно служил, карьеры не добивался...
Когда настал День Победы, он выпросил короткий отпуск. Невеста его дождалась. Хоть и договорились они пожениться после Победы, уговаривать ее пришлось долго, даже рискуя опоздать к сроку из отпуска. А невеста долго не решалась, потому что, кроме любви, у них ничего не было - ни кола, ни двора, ни денег, ни специальности. И все же 27 мая 1945 года они стали мужем и женой.
Прослужил он еще довольно долго - все оформлял документы демобилизованным воинам, а сам не мог уволиться. Но наконец упросил начальника отдела кадров 18-й армии отпустить его, чтобы продолжить образование.
Потом был заочный юридический факультет Ленинградского университета "пополам" с корректорской работой в "Вечернем Ленинграде". Где он и остался на 45 (!) лет.
- Когда праздновал 60-летие, помню, чувствовал себя слишком старым, - говорит Зиновий Борисович. - А когда отмечали 80 - молодым! Вот такой парадокс.
Заслуги его оценили. Он получил звание заслуженного работника культуры. А теперь вот - "Золотое перо", которого, пожалуй, как никто в Петербурге, заслуживает. Журналисты-то знают - если появлялся на полях возле текста написанный размашистым почерком ярко-красный корректорский комментарий: "Что за бред!" - плохо дело...
На протяжении 60 лет этот человек делал ленинградскую, а потом петербургскую прессу безукоризненно грамотной. 60 лет он не просто исправлял ошибки в журналистских текстах - творил вместе с нами. Он знает ответы, кажется, на все вопросы.
Безупречно грамотный, исключительно вежливый, потрясающе молодой в свои 80 с хвостиком... Рыцарь, кавалер да просто дамский угодник. Человек, прошедший всю Великую Отечественную, бесконечно любящий и любимый.
Марина БОЙЦОВА, Евгения ДЫЛЕВА
