Культура
"ЗОЛОТАЯ МАСКА" СВЕТИТ "ФАУСТУ"
14 апреля
"Золотой маски" уже удостоился один спектакль ахейцев - Sine LOKO. Четыре года назад. А вообще за 18 лет своего существования театр получил десяток различных наград, среди них - первый приз крупнейшего в мире Эдинбургского фестиваля, театрального фестиваля в Мексике.
"Фауста в кубе", по уверению художника и драматурга, одного из основателей "АХЕ" Максима Исаева, можно играть на любой сценической площадке. И везде он будет разным - в зависимости от величины и объема пространства, времени года и настроения зрителей. В Японии "Фауст" был показан на открытом воздухе, среди скал. В Австралии - на большой сцене Национального театра. И там, и там спектакль вызвал настоящий фурор. Атмосфера одного из последних показов в камерном актерском клубе "Антресоль" была также неповторимой.
Если не "с вешалки" (помните, с чего начинается театр?), то с помещений, непосредственно соседствующих с залом, зрители оказывались приобщенными к философии алхимика-романтика. Бар был уставлен не только напитками, но и старыми саквояжами (актеры всегда должны быть готовы к путешествиям!), банками с "заспиртованными" пупсами и бутылками с "алхимическими" жидкостями. Промеж публики беспечно расхаживали готты с темно-коричневыми губами, белыми отрешенными лицами, одетые во все черное. (Окунитесь в атмосферу Средневековья!) Действие же представляло собой коктейль из балета, оперы, декламации, инсталляции и различных фокусов.
"Фауст" - первая попытка "АХЕ", как говорит Максим Исаев, "сыграть спектакль со словами". Спектакли "Пух и прах", "Плаг и плей", "Господин Кармен", "Белая кабина", "Мокрая свадьба" решались исключительно пластически.
С чего вдруг возник "Фауст"? Ахейцев некоторое время назад в прессе окрестили алхимиками. Все-то у них в спектаклях булькает, вспыхивает, взрывается. Иногда они даже огнем по неосторожности опаляются. Да и актеры в "АХЕ" не совсем актеры. Фауста играет музыкант Андрей Сизинцев, а беса-трюкача - художник Павел Семченко. За Мефистофеля себя выдает Максим Исаев. Его - подлинные! - рыжая борода и очки добавляют таинственности образу.
А все вместе взятое напоминает трогательные попытки взрослых дяденек вспомнить детство и наверстать упущенное - наиграться от души в то, во что, может быть, не разрешали играть строгие родители. И, кажется, это импонирует зрителям. А как это расценят строгие судьи "Золотой маски" - скоро узнаем.
Елена ДОБРЯКОВА
"Фауста в кубе", по уверению художника и драматурга, одного из основателей "АХЕ" Максима Исаева, можно играть на любой сценической площадке. И везде он будет разным - в зависимости от величины и объема пространства, времени года и настроения зрителей. В Японии "Фауст" был показан на открытом воздухе, среди скал. В Австралии - на большой сцене Национального театра. И там, и там спектакль вызвал настоящий фурор. Атмосфера одного из последних показов в камерном актерском клубе "Антресоль" была также неповторимой.
Если не "с вешалки" (помните, с чего начинается театр?), то с помещений, непосредственно соседствующих с залом, зрители оказывались приобщенными к философии алхимика-романтика. Бар был уставлен не только напитками, но и старыми саквояжами (актеры всегда должны быть готовы к путешествиям!), банками с "заспиртованными" пупсами и бутылками с "алхимическими" жидкостями. Промеж публики беспечно расхаживали готты с темно-коричневыми губами, белыми отрешенными лицами, одетые во все черное. (Окунитесь в атмосферу Средневековья!) Действие же представляло собой коктейль из балета, оперы, декламации, инсталляции и различных фокусов.
"Фауст" - первая попытка "АХЕ", как говорит Максим Исаев, "сыграть спектакль со словами". Спектакли "Пух и прах", "Плаг и плей", "Господин Кармен", "Белая кабина", "Мокрая свадьба" решались исключительно пластически.
С чего вдруг возник "Фауст"? Ахейцев некоторое время назад в прессе окрестили алхимиками. Все-то у них в спектаклях булькает, вспыхивает, взрывается. Иногда они даже огнем по неосторожности опаляются. Да и актеры в "АХЕ" не совсем актеры. Фауста играет музыкант Андрей Сизинцев, а беса-трюкача - художник Павел Семченко. За Мефистофеля себя выдает Максим Исаев. Его - подлинные! - рыжая борода и очки добавляют таинственности образу.
А все вместе взятое напоминает трогательные попытки взрослых дяденек вспомнить детство и наверстать упущенное - наиграться от души в то, во что, может быть, не разрешали играть строгие родители. И, кажется, это импонирует зрителям. А как это расценят строгие судьи "Золотой маски" - скоро узнаем.
Елена ДОБРЯКОВА
