Общество
"РАСТАЯЛ В ДАЛЕКОМ ТУМАНЕ РЫБАЧИЙ..."
17 апреля
Потом заинтересовались: кто же такой этот Букин? Выяснилось, что в первый год войны служил он в 104-м пушечно-артиллерийском полку на полуострове Рыбачий (который моряки называли "гранитным линкором"), сначала - рядовым, потом - заместителем политрука батареи. На его литературные способности обратили внимание и откомандировали в редакцию только что созданной на полуостровах Средний и Рыбачий газеты "Североморец". Невысокий, стройный, льняные волосы, в глазах синь не здешнего, а южного неба, море обаяния, он был любимцем моряков, которые Николая знали превосходно.
***
И ВОТ однажды, листая газетную подшивку, на стихи "Не жить мне без моря" наткнулся композитор Евгений Жарковский, тоже служивший на Северном флоте. (Доброволец Жарковский сознательно выбрал Северный флот, на четыре года его домом стали тесные кубрики и прокуренные казармы Полярного. Руководил матросским джаз-оркестром, особо дружил с подводниками. На эсминце "Гремящий" участвовал в боевом походе и посвятил этому кораблю превосходную песню, а легендарному летчику Сафонову, заслужившему две золотые звезды Героя, - частушки: "Эх, ас, еще ас, еще много, много раз!") Так вот, увидев стихи Букина, Жарковский воскликнул:
- Это то, что нужно! Будет песня про защитников Рыбачьего!
Потянулся к роялю. Снова и снова про-
игрывал мелодию, которая становилась все более определенной, певучей, стройной...
"Прощайте, скалистые горы..." Герои идут на смертный бой, прощаются с родным полуостровом... Они любят море, они уверены в победе... Это суровая героика. И вдруг - вальс. А почему бы и вальсу не быть героическим? Какое время, такой и вальс...
(Когда спустя годы слушатели спросят композитора, почему чаще всего его военные песни - а их было больше ста! - написаны в ритме вальса, а не марша, Жарковский улыбнется: "Знаете, на кораблях не маршируют, а матросские песни поют в кубрике, в кают-компании, под скромный аккомпанемент гитары или баяна".)
Он что-то снова наигрывал, пробовал. Потом обратился к соседу по комнате:
- Все получается, а трех слогов не хватает! У поэта: "Но радостно встретит Рыбачий", а мне нужно: "Но радостно встретит та-та-та Рыбачий..."
- А почему бы не вставить что-нибудь, если это не испортит текста? - подал голос сосед.
- Постой! "Но радостно встретит героев Рыбачий", - обрадовался Жарковский. - И дальше: "Я знаю, друзья, что не жить мне без моря..." И название тоже дадим другое: "Прощайте, скалистые горы"...
И композитор заиграл новорожденную мелодию, подпевая хриплым от простуды голосом:
Прощайте, скалистые горы,
На подвиг Отчизна зовет.
Мы вышли в открытое море,
В суровый и дальний поход.
А волны и стонут, и плачут,
И плещут о борт корабля...
Растаял в далеком тумане Рыбачий -
Родимая наша земля...
На другой день редакционная цинкография изготовила клише нот новой песни, которая начинала свою славную жизнь. И полюбили ее не только на Северном флоте - на всех флотах, на всех фронтах признали своей... Спустя годы командующий Северным флотом адмирал Головко в своей мемуарной книге вспоминал: "...Мы устроили обед в честь британского адмирала, а после обеда перед нами выступил наш флотский ансамбль, начинавший, как повелось по общему желанию всех на флоте, с прекрасной песни поэта-североморца Николая Букина и композитора Евгения Жарковского, пришедшего к нам на Север еще в первые дни войны. Много раз я, как и все на флоте, слышал волнующую каждого моряка песню "Прощайте, скалистые горы", посвященную североморцам, и всякий раз она снова и снова отзывалась в сердце..."
Не случайно же в городе Североморске - базе Краснознаменного Северного флота, у памятника легендарным защитникам Заполярья, и сегодня каждые тридцать минут звучат в записи первые такты песни "Прощайте, скалистые горы"...
***
Я СЛЫШАЛ ее в самом разном исполнении, но так, как "Прощайте, скалистые горы" пел Павел Луспекаев, пожалуй, после него не пел уже никто. Да, этот гениальный драматический артист, который ушел от нас несправедливо рано, и в песне тоже был прекрасен и неповторим - особенно когда очень сдержанно, с болью и мужеством пел про волны, которые стонут и плачут, про поход - суровый и дальний...
Лев СИДОРОВСКИЙ
***
И ВОТ однажды, листая газетную подшивку, на стихи "Не жить мне без моря" наткнулся композитор Евгений Жарковский, тоже служивший на Северном флоте. (Доброволец Жарковский сознательно выбрал Северный флот, на четыре года его домом стали тесные кубрики и прокуренные казармы Полярного. Руководил матросским джаз-оркестром, особо дружил с подводниками. На эсминце "Гремящий" участвовал в боевом походе и посвятил этому кораблю превосходную песню, а легендарному летчику Сафонову, заслужившему две золотые звезды Героя, - частушки: "Эх, ас, еще ас, еще много, много раз!") Так вот, увидев стихи Букина, Жарковский воскликнул:
- Это то, что нужно! Будет песня про защитников Рыбачьего!
Потянулся к роялю. Снова и снова про-
игрывал мелодию, которая становилась все более определенной, певучей, стройной...
"Прощайте, скалистые горы..." Герои идут на смертный бой, прощаются с родным полуостровом... Они любят море, они уверены в победе... Это суровая героика. И вдруг - вальс. А почему бы и вальсу не быть героическим? Какое время, такой и вальс...
(Когда спустя годы слушатели спросят композитора, почему чаще всего его военные песни - а их было больше ста! - написаны в ритме вальса, а не марша, Жарковский улыбнется: "Знаете, на кораблях не маршируют, а матросские песни поют в кубрике, в кают-компании, под скромный аккомпанемент гитары или баяна".)
Он что-то снова наигрывал, пробовал. Потом обратился к соседу по комнате:
- Все получается, а трех слогов не хватает! У поэта: "Но радостно встретит Рыбачий", а мне нужно: "Но радостно встретит та-та-та Рыбачий..."
- А почему бы не вставить что-нибудь, если это не испортит текста? - подал голос сосед.
- Постой! "Но радостно встретит героев Рыбачий", - обрадовался Жарковский. - И дальше: "Я знаю, друзья, что не жить мне без моря..." И название тоже дадим другое: "Прощайте, скалистые горы"...
И композитор заиграл новорожденную мелодию, подпевая хриплым от простуды голосом:
Прощайте, скалистые горы,
На подвиг Отчизна зовет.
Мы вышли в открытое море,
В суровый и дальний поход.
А волны и стонут, и плачут,
И плещут о борт корабля...
Растаял в далеком тумане Рыбачий -
Родимая наша земля...
На другой день редакционная цинкография изготовила клише нот новой песни, которая начинала свою славную жизнь. И полюбили ее не только на Северном флоте - на всех флотах, на всех фронтах признали своей... Спустя годы командующий Северным флотом адмирал Головко в своей мемуарной книге вспоминал: "...Мы устроили обед в честь британского адмирала, а после обеда перед нами выступил наш флотский ансамбль, начинавший, как повелось по общему желанию всех на флоте, с прекрасной песни поэта-североморца Николая Букина и композитора Евгения Жарковского, пришедшего к нам на Север еще в первые дни войны. Много раз я, как и все на флоте, слышал волнующую каждого моряка песню "Прощайте, скалистые горы", посвященную североморцам, и всякий раз она снова и снова отзывалась в сердце..."
Не случайно же в городе Североморске - базе Краснознаменного Северного флота, у памятника легендарным защитникам Заполярья, и сегодня каждые тридцать минут звучат в записи первые такты песни "Прощайте, скалистые горы"...
***
Я СЛЫШАЛ ее в самом разном исполнении, но так, как "Прощайте, скалистые горы" пел Павел Луспекаев, пожалуй, после него не пел уже никто. Да, этот гениальный драматический артист, который ушел от нас несправедливо рано, и в песне тоже был прекрасен и неповторим - особенно когда очень сдержанно, с болью и мужеством пел про волны, которые стонут и плачут, про поход - суровый и дальний...
Лев СИДОРОВСКИЙ
