Культура
РОМАН ГРОМАДСКИЙ: "ПЕТЬ ЗА ШАЛЯПИНА? Я НЕ САМОУБИЙЦА!.."
19 апреля
В киноэпопее "Блокада" Роман Громадский сыграл роль секретаря Ленинградского обкома партии Алексея Кузнецова. И хотя у артиста были замечательные работы в кино и до "Блокады", и после, роль Кузнецова стала для Громадского чем-то вроде визитной карточки. А между тем он считает себя прежде всего актером театральным. Много и успешно, более сорока лет, работает в театре-фестивале "Балтийский дом", еще не так давно называвшемся Театром имени Ленинского комсомола.
Только с начала этого года состоялись уже три премьеры с участием народного артиста России Романа Громадского - спектакли "Безумный день, или Женитьба Фигаро", "Мертвые души" и "Пий".
Сейчас Роман Борисович готовится к участию в Чеховском фестивале.
ПРУД ДОБАВИТ ИНДИВИДУАЛЬНОСТИ
- Роман Борисович, чем будете удивлять на фестивале?
- Ну, я-то лично, может, ничем удивлять и не буду. Я же не один еду. Наш театр уже не в первый раз принимает участие в этом фестивале. Играть мы будем в подмосковном чеховском поместье, а спектакль, который везем, премьерный - "Пий". В его основе сразу несколько рассказов Антона Павловича, которые связаны с охотой. В Мелихово есть неглубокий пруд. Когда наш режиссер-постановщик приехал туда ознакомиться с условиями работы, он понял, что пруд можно использовать в постановке. Играть на улице - это для России пока еще ново. Уличный театр распространен в Европе - там спектакли играют в замках, на лужайках, на берегах рек. И вот как раз на Чеховском фестивале мы и хотим опробовать себя на природе. Есть только одна проблема - в конце мая вода в пруду еще холодная, а актер - к счастью, не я - по ходу спектакля несколько раз выпадает из лодки в воду, переодевается, высушивается... Как все у нас получится? Лично я плохо себе представляю. Но наша труппа не намерена отказываться от задуманного - нам кажется, что сам факт того, что мы будем играть в имении Антона Павловича Чехова на пруду, который он сам выкопал, добавит спектаклю индивидуальности и интереса.
- У вас много разной работы - съемки в кино, игра в театре, преподавательская деятельность. Что для вас важнее?
- На первом плане у меня всегда был и останется театр. Без кино мне тяжело, но жить можно, а вот без театра я бы, наверное, не смог. Что касается, как вы сказали, преподавательской деятельности... Двенадцать лет назад я получил предложение от Александра Сергеевича Запесоцкого заняться театральной педагогикой и стал преподавателем. Мне кажется, эти две ипостаси помогают одна другой: педагогика дает возможность интереснее работать в театре, а актерская деятельность - правильно преподавать.
Так что, если вдруг надо будет делать выбор между кино, преподавательской деятельностью и театром, я всегда сделаю выбор в пользу театра. Всегда. Никакое кино, никакая кинематографическая популярность мне его не заменит.
И НИКАКИХ ШЕВЕЛЕНИЙ ГУБАМИ!
- У вас есть роль-мечта?
- Видите ли, когда тебе уже 67 лет, говорить о том, что тебе хочется сыграть, немного странно, даже немного смешно. Было время, я очень хотел сыграть Шаляпина. Творческая да и человеческая судьба этого выдающегося артиста до сих пор не раскрыта ни российским кинематографом, ни драматургией. Нет у нас ни достойных пьес, ни фильмов о Федоре Ивановиче.
- Если бы вы стали играть Федора Ивановича, пели бы сами?
- Никогда! Петь Шаляпина!? Я же не самоубийца! Такого никогда не будет.
- Почему? Были ли же у вас роли, где приходилось петь?
- Да, были. Я поющий артист, но я не могу сказать, что у меня слух в полном порядке. Я никогда не пою в концертах. А если надо спеть в спектакле, почему нет?
У нас даже были наработки по спектаклю о Шаляпине, был придуман интересный ход: сохранились же альбомы с записями Федора Ивановича, и их можно было использовать в драматургическом материале. К примеру, Шаляпин вспоминает, как он пел в Милане ту или иную партию, и - включается фонограмма. При этом я просто говорю: "Помню, как это было..." И никаких шевелений губами, никаких подражаний и имитаций. Вот эта идея долго меня грела. Я очень хотел, чтобы зритель смог услышать подлинного Шаляпина, и видел, как мне тогда думалось, мое хорошее драматическое исполнение роли великого сына земли русской.
"АККУРАТНО, АККУРАТНО ЛЕЙТЕ..."
- Я была на спектакле "Двенадцать стульев", где вы играете роль Ипполита Матвеевича Воробьянинова, и видела, как в одной из сцен зритель подал вам, то есть Кисе, жетончик на метро. Зачем Воробьянинову понадобился жетончик?
- Это своего рода актерская импровизация. Я вообще не замыкаюсь на авторском тексте, всегда ищу что-то новое, интересное, особенное, конечно, когда постановка позволяет. Когда играешь классику в классической постановке, импровизировать нужно осторожно, в меру. "Двенадцать стульев" режиссер Александр Аркадьевич Белинский поставил в свободной трактовке, так что вольности допускаются. Мы, актеры, много шутим, много придумываем. Иногда удачно получается, иногда не очень, но во всяком случае чувствуем мы себя вольготно.
- Вы часто импровизируете на сцене?
- Говорю же, бывает. Иногда запаздываешь с выходом, иногда забываешь текст, перепутаешь что-то в тексте - приходится выкручиваться. Иногда хулиганим. В спектакле "Звезды для лейтенанта" мы, летчики-испытатели, приходили к нашему другу, тоже летчику-испытателю, в больницу, где он лежит весь загипсованный. Ну и, конечно, друзья приносят с собой четвертинку водки. Обычно в бутылку наливали воду. Иногда, если праздник какой, брали настоящую четвертинку водки, разливали на троих. Причем выпивали так. Мы двое - здоровые, у нас руки-ноги действуют нормально, а друг наш только рот может открыть. И он все время говорил: "Аккуратно, аккуратно лейте, а то не в то горло попадет и - все!" Еще был случай. Над коллегой решили подшутить. В спектакле "Обыкновенное чудо" по Шварцу. Мой сокурсник Сережа Иванов играл Министра-администратора, такого очень неприятного человека. И он по роли приказывает: "Королю рюмку водки!" Королю выносят рюмку водки, администратор перехватывает и выпивает. Ему, естественно, в бокале выносили воду. Но однажды мы налили водки. Налили - и испугались. Когда ты знаешь, что пьешь водку, - это одно, когда водку пьешь вместо воды, может действительно попасть не в то горло. Министр маханул рюмку водки, бровью не повел и играет как ни в чем не бывало. После спектакля спрашиваем: "Сережа, ты чего, хоть бы посмотрел на нас!" Он удивляется: "А что такое?" - "Как что?! Ты же водку выпил вместо воды!" Оказывается, он настолько был в роли, что даже не заметил.
ДОСЬЕ "НВ"
Роман ГРОМАДСКИЙ родился 18 декабря 1940 года.
Окончил Ленинградский государственный институт театра, музыки и кинематографии.
Артист Ленинградского государственного театра имени Ленинского комсомола (ныне театр-фестиваль "Балтийский дом").
Профессор Санкт-Петербургского гуманитарного университета профсоюзов.
Народный артист России.
Краткая фильмография:
"Пятеро с неба", "Антрацит", "Море нашей надежды", "Право на прыжок", "Цемент", "Романс о влюбленных", "Блокада", "Строгая мужская жизнь", "Царевич Алексей", "Ключи от смерти", "Иванов и Рабинович".
Беседовала Юлия ГУЗАНОВА
Только с начала этого года состоялись уже три премьеры с участием народного артиста России Романа Громадского - спектакли "Безумный день, или Женитьба Фигаро", "Мертвые души" и "Пий".
Сейчас Роман Борисович готовится к участию в Чеховском фестивале.
ПРУД ДОБАВИТ ИНДИВИДУАЛЬНОСТИ
- Роман Борисович, чем будете удивлять на фестивале?
- Ну, я-то лично, может, ничем удивлять и не буду. Я же не один еду. Наш театр уже не в первый раз принимает участие в этом фестивале. Играть мы будем в подмосковном чеховском поместье, а спектакль, который везем, премьерный - "Пий". В его основе сразу несколько рассказов Антона Павловича, которые связаны с охотой. В Мелихово есть неглубокий пруд. Когда наш режиссер-постановщик приехал туда ознакомиться с условиями работы, он понял, что пруд можно использовать в постановке. Играть на улице - это для России пока еще ново. Уличный театр распространен в Европе - там спектакли играют в замках, на лужайках, на берегах рек. И вот как раз на Чеховском фестивале мы и хотим опробовать себя на природе. Есть только одна проблема - в конце мая вода в пруду еще холодная, а актер - к счастью, не я - по ходу спектакля несколько раз выпадает из лодки в воду, переодевается, высушивается... Как все у нас получится? Лично я плохо себе представляю. Но наша труппа не намерена отказываться от задуманного - нам кажется, что сам факт того, что мы будем играть в имении Антона Павловича Чехова на пруду, который он сам выкопал, добавит спектаклю индивидуальности и интереса.
- У вас много разной работы - съемки в кино, игра в театре, преподавательская деятельность. Что для вас важнее?
- На первом плане у меня всегда был и останется театр. Без кино мне тяжело, но жить можно, а вот без театра я бы, наверное, не смог. Что касается, как вы сказали, преподавательской деятельности... Двенадцать лет назад я получил предложение от Александра Сергеевича Запесоцкого заняться театральной педагогикой и стал преподавателем. Мне кажется, эти две ипостаси помогают одна другой: педагогика дает возможность интереснее работать в театре, а актерская деятельность - правильно преподавать.
Так что, если вдруг надо будет делать выбор между кино, преподавательской деятельностью и театром, я всегда сделаю выбор в пользу театра. Всегда. Никакое кино, никакая кинематографическая популярность мне его не заменит.
И НИКАКИХ ШЕВЕЛЕНИЙ ГУБАМИ!
- У вас есть роль-мечта?
- Видите ли, когда тебе уже 67 лет, говорить о том, что тебе хочется сыграть, немного странно, даже немного смешно. Было время, я очень хотел сыграть Шаляпина. Творческая да и человеческая судьба этого выдающегося артиста до сих пор не раскрыта ни российским кинематографом, ни драматургией. Нет у нас ни достойных пьес, ни фильмов о Федоре Ивановиче.
- Если бы вы стали играть Федора Ивановича, пели бы сами?
- Никогда! Петь Шаляпина!? Я же не самоубийца! Такого никогда не будет.
- Почему? Были ли же у вас роли, где приходилось петь?
- Да, были. Я поющий артист, но я не могу сказать, что у меня слух в полном порядке. Я никогда не пою в концертах. А если надо спеть в спектакле, почему нет?
У нас даже были наработки по спектаклю о Шаляпине, был придуман интересный ход: сохранились же альбомы с записями Федора Ивановича, и их можно было использовать в драматургическом материале. К примеру, Шаляпин вспоминает, как он пел в Милане ту или иную партию, и - включается фонограмма. При этом я просто говорю: "Помню, как это было..." И никаких шевелений губами, никаких подражаний и имитаций. Вот эта идея долго меня грела. Я очень хотел, чтобы зритель смог услышать подлинного Шаляпина, и видел, как мне тогда думалось, мое хорошее драматическое исполнение роли великого сына земли русской.
"АККУРАТНО, АККУРАТНО ЛЕЙТЕ..."
- Я была на спектакле "Двенадцать стульев", где вы играете роль Ипполита Матвеевича Воробьянинова, и видела, как в одной из сцен зритель подал вам, то есть Кисе, жетончик на метро. Зачем Воробьянинову понадобился жетончик?
- Это своего рода актерская импровизация. Я вообще не замыкаюсь на авторском тексте, всегда ищу что-то новое, интересное, особенное, конечно, когда постановка позволяет. Когда играешь классику в классической постановке, импровизировать нужно осторожно, в меру. "Двенадцать стульев" режиссер Александр Аркадьевич Белинский поставил в свободной трактовке, так что вольности допускаются. Мы, актеры, много шутим, много придумываем. Иногда удачно получается, иногда не очень, но во всяком случае чувствуем мы себя вольготно.
- Вы часто импровизируете на сцене?
- Говорю же, бывает. Иногда запаздываешь с выходом, иногда забываешь текст, перепутаешь что-то в тексте - приходится выкручиваться. Иногда хулиганим. В спектакле "Звезды для лейтенанта" мы, летчики-испытатели, приходили к нашему другу, тоже летчику-испытателю, в больницу, где он лежит весь загипсованный. Ну и, конечно, друзья приносят с собой четвертинку водки. Обычно в бутылку наливали воду. Иногда, если праздник какой, брали настоящую четвертинку водки, разливали на троих. Причем выпивали так. Мы двое - здоровые, у нас руки-ноги действуют нормально, а друг наш только рот может открыть. И он все время говорил: "Аккуратно, аккуратно лейте, а то не в то горло попадет и - все!" Еще был случай. Над коллегой решили подшутить. В спектакле "Обыкновенное чудо" по Шварцу. Мой сокурсник Сережа Иванов играл Министра-администратора, такого очень неприятного человека. И он по роли приказывает: "Королю рюмку водки!" Королю выносят рюмку водки, администратор перехватывает и выпивает. Ему, естественно, в бокале выносили воду. Но однажды мы налили водки. Налили - и испугались. Когда ты знаешь, что пьешь водку, - это одно, когда водку пьешь вместо воды, может действительно попасть не в то горло. Министр маханул рюмку водки, бровью не повел и играет как ни в чем не бывало. После спектакля спрашиваем: "Сережа, ты чего, хоть бы посмотрел на нас!" Он удивляется: "А что такое?" - "Как что?! Ты же водку выпил вместо воды!" Оказывается, он настолько был в роли, что даже не заметил.
ДОСЬЕ "НВ"
Роман ГРОМАДСКИЙ родился 18 декабря 1940 года.
Окончил Ленинградский государственный институт театра, музыки и кинематографии.
Артист Ленинградского государственного театра имени Ленинского комсомола (ныне театр-фестиваль "Балтийский дом").
Профессор Санкт-Петербургского гуманитарного университета профсоюзов.
Народный артист России.
Краткая фильмография:
"Пятеро с неба", "Антрацит", "Море нашей надежды", "Право на прыжок", "Цемент", "Романс о влюбленных", "Блокада", "Строгая мужская жизнь", "Царевич Алексей", "Ключи от смерти", "Иванов и Рабинович".
Беседовала Юлия ГУЗАНОВА
