Северо-Запад
ЧТОБ И ПОМОРЫ БЫЛИ СЫТЫ, И ТЮЛЕНИ ЦЕЛЫ
25 апреля
Российские ученые периодически с тревогой сообщают о сокращении популяции того или иного вида рыбы в различных регионах. В свое время подобные сигналы раздавались и из Архангельской области. О том, не грозит ли нам в обозримом будущем остаться без любимой трески и сельди, о вызывающем гнев у многих людей промысле бельков, о главных проблемах рыбной отрасли корреспонденту "НВ" рассказал председатель комитета по рыбному хозяйству администрации Архангельской области Андрей Широких.
- На сегодня рыбная отрасль области представлена более чем 200 предприятиями, - рассказывает Андрей Широких. - Самое крупное из них - Архангельский траловый флот, на который приходится 70 процентов от общего улова. Квота ему выделяется на треску, пикшу, сельдь, путассу, скумбрию. Основные районы рыболовства - Баренцево, Норвежское море, северо-восточная Атлантика. Наши рыболовецкие колхозы треску ловят в основном в Баренцевом море. Есть еще Белое море, где они занимаются прибрежным ловом сельди и наваги.
- Достаточно посмотреть на карту и понять, что эти колхозы находятся в довольно труднодоступных местах...
- Да, туда можно добраться либо вертолетом, либо в теплое время года на судах по воде. Там нет ни дорог, ни электричества - только автономные дизели. Но люди на этой земле живут много веков, и колхозы для того и создавались, чтобы дать населению рабочие места. Треска наиболее дорогая в Европе и США, поэтому ее в основном продают за рубеж. Чтобы стимулировать поставки на российский берег, несколько лет назад из общей квоты трески была выделена прибрежная квота - та, которая ловится в российской 200-мильной экономической зоне. Выловленная там треска обязательно должна поставляться в Россию, напрямую ее экспортировать нельзя - только в переработанном виде. Эта квота у нас составляет 17 процентов.
- Перерабатывающие предприятия на побережье есть?
- Нет, это нецелесообразно. Чтобы рыбу перерабатывать, ее нужно минимально заморозить. А между тем электроэнергия на материке стоит во много раз дешевле, чем на нашем побережье.
- На том же Дальнем Востоке пограничники периодически арестовывают суда, незаконно ловящие в наших водах краба. А в вашем регионе никто подобным образом не хулиганит?
- В наши воды никто не ходит, поскольку технически очень тяжело браконьерить. И не только потому, что здесь проходит граница. Та же Япония расположена близко к нашим берегам, там много островов, и браконьерам легко добираться. А сюда откуда плыть? Разве что через Северный полюс или через Норвегию. Норвежцы считают, что браконьерят наши суда, но это необоснованно. У нас запас той же трески поделен на две части. И для того чтобы снизить России квоты, норвежцы периодически заявляют, что мы половину вылавливаем без квот. Поэтому, мол, давайте дадим России, условно говоря, одну четверть, а остальное - Норвегии. Такие проблемы есть, но решаются они исключительно на федеральном уровне.
- Каковы же рыбные запасы в наших северных морях? Не все выловили?
- И не выловим! Проблемы были в 70-е годы, когда активно развивался траловый промысел и не было научно обоснованного подхода к этому вопросу. Благодаря большим мощностям могли все что угодно выловить! Так подорвали популяцию мойвы, значительно сократили популяцию трески. Сейчас при определении квот на вылов действует так называемый предосторожный подход. То есть квота устанавливается такой, чтобы ни в коем случае не подорвать запас. Лучше сделать ее меньше, но это будет гораздо лучше, нежели сделать ее больше. Если мы не будем ловить больше, чем рекомендуют ученые, запас на сотни лет будет стабильно поддерживаться. Также надо понимать, что больше рыбы в море тоже не будет. Этому способствуют природные лимитирующие факторы, прежде всего кормовая база. И сейчас общая квота России на треску - 160 тысяч тонн. Из них Архангельская область получает порядка 37 тысяч тонн.
- В Карелии сейчас процветает форелеводство. В Архангельской области есть подобные хозяйства?
- Пока лишь несколько. По сравнению с Карелией у нас мало озер, климат более холодный. Большая часть области не подходит для таких занятий из-за бездорожья. Если мы возьмем территорию Архангельской области, получится такая картина: на одной трети земель есть коммуникации, электричество, инфраструктура, вторая треть - природоохранная зона, остальная территория - места, где нет дорог, электричества. Но опыт Карелии мы будем применять. У нас есть программа развития аквакультуры, ученые сейчас оценивают, сколько рыбы мы можем выращивать на доступных озерах.
- Андрей Юрьевич, не могу не затронуть больную тему забоя бельков...
- Давайте мы на время уйдем от эмоций. Вот представьте: поселок на побережье Белого моря с населением в полтысячи человек. Работы нет никакой. Да, жители разводят коров, но сами же молоко и выпивают. Сдать его перерабатывающим предприятиям невозможно, поскольку дорог нет. Возможность что-то заработать у них появляется лишь раз в год, когда гренландский тюлень производит потомство и начинает на льдинах мигрировать. И каждый год местные жители ждут льдину, добираются на нее вертолетом и добывают зверя. Но могут прождать зря - в этом году они наняли вертолет, завезли топливо, но лед растаял. И добыли в области всего 80 тюленей. Так что люди остались без зарплаты. Да еще и в долгах перед вертолетчиками. Ведь час аренды вертолета стоит почти 40 тысяч рублей...
- Но почему убивают именно бельков, а не взрослых тюленей?
- Бельков сейчас не добывают - на них спроса нет. Добывают серок - тоже детенышей, но не новорожденных. Берут их не только ради шкуры, но также жира и вилочковой железы, из которой производят лекарственный препарат.
- Квота на тюленя есть?
- Около 40 тысяч штук, но мы ее осваиваем максимум на пять процентов. Канадцы же у себя в этом году добыли около 300 тысяч тюленей. Гренландский тюлень воспроизводится в большом количестве. Подросшие детеныши переходят в воду и начинают питаться. Численность его также лимитируется кормовой базой - это закон природы. Лет пять назад была такая ситуация, что льдины с бельками не вынесло в Баренцево море, а прибило на побережье Белого. Так тюлени десятками тысяч гибли от голода! Есть другая крайность - некоторые говорят, что надо забивать больше тюленей, а то, мол, они съедают рыбы больше, чем ловит флот. Все действительно так, но все равно это крайность, в которую не надо впадать.
- Защитники природы предлагают обратиться к экологическому туризму, вывозить туристов на щенные залежки...
- Мы двумя руками за! Даже согласны финансово посодействовать. Но как только спрашиваем о конкретных проектах, эти люди тут же пропадают. Сомневаюсь, что это дело будет хотя бы самоокупаемым, - найдется немного охотников смотреть на тюленей. О каком массовом туризме может идти речь, если у нас в райцентр Мезень слетать обойдется в такую же сумму, сколько стоит билет в Турцию! Поморы же занимались промыслом тюленя веками. Проще всего взять и запретить. Но что будет с людьми? Тогда их надо вывозить оттуда на материк. Но вы посчитайте, во сколько это обойдется. Да и захотят ли люди переезжать?
- В целом каковы основные проблемы рыбной отрасли в Архангельской области, что требуется для ее развития?
- Главная проблема в том, что флот работает в 200-мильной зоне Российской Федерации, а раньше работал везде. Чтобы развиваться, нужно идти к побережью Африки, с которой уже есть соглашения, в сторону Аргентины, Чили, Перу, к Антарктиде. Но чтобы туда выйти, нужна серьезная государственная поддержка. Во-первых, межправительственные соглашения со всеми странами, которые позволят нам ловить рыбу на чужой территории. Во-вторых, есть нестабильные государства в той же Африке, поэтому необходима дипломатическая и даже военная поддержка. В СССР, например, любую рыболовецкую флотилию сопровождали суда ВМФ. Сегодня же ни одна частная рыболовная компания на такой риск не пойдет. Только государство может гарантировать нашим рыбакам, что все будет благополучно, что их суда и жизни будут в безопасности. Если же не будет этой программы, мы так и продолжим барахтаться в нашей экономической зоне. А это означает отсутствие развития.
Беседовала Анна КОСТРОВА
- На сегодня рыбная отрасль области представлена более чем 200 предприятиями, - рассказывает Андрей Широких. - Самое крупное из них - Архангельский траловый флот, на который приходится 70 процентов от общего улова. Квота ему выделяется на треску, пикшу, сельдь, путассу, скумбрию. Основные районы рыболовства - Баренцево, Норвежское море, северо-восточная Атлантика. Наши рыболовецкие колхозы треску ловят в основном в Баренцевом море. Есть еще Белое море, где они занимаются прибрежным ловом сельди и наваги.
- Достаточно посмотреть на карту и понять, что эти колхозы находятся в довольно труднодоступных местах...
- Да, туда можно добраться либо вертолетом, либо в теплое время года на судах по воде. Там нет ни дорог, ни электричества - только автономные дизели. Но люди на этой земле живут много веков, и колхозы для того и создавались, чтобы дать населению рабочие места. Треска наиболее дорогая в Европе и США, поэтому ее в основном продают за рубеж. Чтобы стимулировать поставки на российский берег, несколько лет назад из общей квоты трески была выделена прибрежная квота - та, которая ловится в российской 200-мильной экономической зоне. Выловленная там треска обязательно должна поставляться в Россию, напрямую ее экспортировать нельзя - только в переработанном виде. Эта квота у нас составляет 17 процентов.
- Перерабатывающие предприятия на побережье есть?
- Нет, это нецелесообразно. Чтобы рыбу перерабатывать, ее нужно минимально заморозить. А между тем электроэнергия на материке стоит во много раз дешевле, чем на нашем побережье.
- На том же Дальнем Востоке пограничники периодически арестовывают суда, незаконно ловящие в наших водах краба. А в вашем регионе никто подобным образом не хулиганит?
- В наши воды никто не ходит, поскольку технически очень тяжело браконьерить. И не только потому, что здесь проходит граница. Та же Япония расположена близко к нашим берегам, там много островов, и браконьерам легко добираться. А сюда откуда плыть? Разве что через Северный полюс или через Норвегию. Норвежцы считают, что браконьерят наши суда, но это необоснованно. У нас запас той же трески поделен на две части. И для того чтобы снизить России квоты, норвежцы периодически заявляют, что мы половину вылавливаем без квот. Поэтому, мол, давайте дадим России, условно говоря, одну четверть, а остальное - Норвегии. Такие проблемы есть, но решаются они исключительно на федеральном уровне.
- Каковы же рыбные запасы в наших северных морях? Не все выловили?
- И не выловим! Проблемы были в 70-е годы, когда активно развивался траловый промысел и не было научно обоснованного подхода к этому вопросу. Благодаря большим мощностям могли все что угодно выловить! Так подорвали популяцию мойвы, значительно сократили популяцию трески. Сейчас при определении квот на вылов действует так называемый предосторожный подход. То есть квота устанавливается такой, чтобы ни в коем случае не подорвать запас. Лучше сделать ее меньше, но это будет гораздо лучше, нежели сделать ее больше. Если мы не будем ловить больше, чем рекомендуют ученые, запас на сотни лет будет стабильно поддерживаться. Также надо понимать, что больше рыбы в море тоже не будет. Этому способствуют природные лимитирующие факторы, прежде всего кормовая база. И сейчас общая квота России на треску - 160 тысяч тонн. Из них Архангельская область получает порядка 37 тысяч тонн.
- В Карелии сейчас процветает форелеводство. В Архангельской области есть подобные хозяйства?
- Пока лишь несколько. По сравнению с Карелией у нас мало озер, климат более холодный. Большая часть области не подходит для таких занятий из-за бездорожья. Если мы возьмем территорию Архангельской области, получится такая картина: на одной трети земель есть коммуникации, электричество, инфраструктура, вторая треть - природоохранная зона, остальная территория - места, где нет дорог, электричества. Но опыт Карелии мы будем применять. У нас есть программа развития аквакультуры, ученые сейчас оценивают, сколько рыбы мы можем выращивать на доступных озерах.
- Андрей Юрьевич, не могу не затронуть больную тему забоя бельков...
- Давайте мы на время уйдем от эмоций. Вот представьте: поселок на побережье Белого моря с населением в полтысячи человек. Работы нет никакой. Да, жители разводят коров, но сами же молоко и выпивают. Сдать его перерабатывающим предприятиям невозможно, поскольку дорог нет. Возможность что-то заработать у них появляется лишь раз в год, когда гренландский тюлень производит потомство и начинает на льдинах мигрировать. И каждый год местные жители ждут льдину, добираются на нее вертолетом и добывают зверя. Но могут прождать зря - в этом году они наняли вертолет, завезли топливо, но лед растаял. И добыли в области всего 80 тюленей. Так что люди остались без зарплаты. Да еще и в долгах перед вертолетчиками. Ведь час аренды вертолета стоит почти 40 тысяч рублей...
- Но почему убивают именно бельков, а не взрослых тюленей?
- Бельков сейчас не добывают - на них спроса нет. Добывают серок - тоже детенышей, но не новорожденных. Берут их не только ради шкуры, но также жира и вилочковой железы, из которой производят лекарственный препарат.
- Квота на тюленя есть?
- Около 40 тысяч штук, но мы ее осваиваем максимум на пять процентов. Канадцы же у себя в этом году добыли около 300 тысяч тюленей. Гренландский тюлень воспроизводится в большом количестве. Подросшие детеныши переходят в воду и начинают питаться. Численность его также лимитируется кормовой базой - это закон природы. Лет пять назад была такая ситуация, что льдины с бельками не вынесло в Баренцево море, а прибило на побережье Белого. Так тюлени десятками тысяч гибли от голода! Есть другая крайность - некоторые говорят, что надо забивать больше тюленей, а то, мол, они съедают рыбы больше, чем ловит флот. Все действительно так, но все равно это крайность, в которую не надо впадать.
- Защитники природы предлагают обратиться к экологическому туризму, вывозить туристов на щенные залежки...
- Мы двумя руками за! Даже согласны финансово посодействовать. Но как только спрашиваем о конкретных проектах, эти люди тут же пропадают. Сомневаюсь, что это дело будет хотя бы самоокупаемым, - найдется немного охотников смотреть на тюленей. О каком массовом туризме может идти речь, если у нас в райцентр Мезень слетать обойдется в такую же сумму, сколько стоит билет в Турцию! Поморы же занимались промыслом тюленя веками. Проще всего взять и запретить. Но что будет с людьми? Тогда их надо вывозить оттуда на материк. Но вы посчитайте, во сколько это обойдется. Да и захотят ли люди переезжать?
- В целом каковы основные проблемы рыбной отрасли в Архангельской области, что требуется для ее развития?
- Главная проблема в том, что флот работает в 200-мильной зоне Российской Федерации, а раньше работал везде. Чтобы развиваться, нужно идти к побережью Африки, с которой уже есть соглашения, в сторону Аргентины, Чили, Перу, к Антарктиде. Но чтобы туда выйти, нужна серьезная государственная поддержка. Во-первых, межправительственные соглашения со всеми странами, которые позволят нам ловить рыбу на чужой территории. Во-вторых, есть нестабильные государства в той же Африке, поэтому необходима дипломатическая и даже военная поддержка. В СССР, например, любую рыболовецкую флотилию сопровождали суда ВМФ. Сегодня же ни одна частная рыболовная компания на такой риск не пойдет. Только государство может гарантировать нашим рыбакам, что все будет благополучно, что их суда и жизни будут в безопасности. Если же не будет этой программы, мы так и продолжим барахтаться в нашей экономической зоне. А это означает отсутствие развития.
Беседовала Анна КОСТРОВА
