Северо-Запад
ОШИБОЧКА ВЫШЛА... ВРАЧЕБНАЯ
28 апреля
В селе Холмогоры Архангельской области, где когда-то родился Михайло Ломоносов, вынесен приговор 30-летнему хирургу местной больницы Ефрему Ефремову. По вине врача, проводившего операцию в нетрезвом виде, умер молодой мужчина, отец двоих детей. Это первое дело в истории Архангельской области, когда медик был осужден за совершение врачебной ошибки.
36-летнего старшего сержанта милиции Александра Глупышева доставили в Холмогорскую больницу 9 декабря 2005 года с диагнозом "острый аппендицит". Ему требовалась немедленная операция, провести которую вызвался заведующий хирургическим отделением Ефремов. Сегодня его коллеги расходятся во взгляде на ситуацию только по одному факту: то ли Ефремов был с глубокого похмелья, то ли просто пьян. На часах всего лишь близился полдень...
Ефремов позвонил главврачу, сказал, что идет оперировать, и, хотя у коллеги явно плыла речь, главврач ему это разрешила. Впоследствии она скажет, что увлечение хирурга алкоголем не было для нее тайной - появление выпускника архангельского СГМУ было своего рода ссылкой за прошлые грехи. Собственно, в Холмогорах он пил уже запоем, понимая, что дальше гнать его уже некуда, а хирургов на Севере не хватает. Но до тюрьмы он проработал в таком режиме всего четыре месяца. На суде коллеги не пытались его защищать.
Во время операции медсестры Шестакова и Постникова, ассистировавшие Ефремову, подсказывали ему, что на полость поврежденного мочевого пузыря Глупышева необходимо было наложить двойной шов, а не одинарный, что необходимо установить катетер для отвода мочи. Хирург от них только отмахнулся, а спустя несколько минут из брюшной полости пациента ударил фонтан - оказалось, хирург по неосторожности вскрыл мочевой пузырь. В результате в брюшную полость пациента вылилось два литра желудочного сока, произошло заражение крови и развился так называемый эндотоксиновый шок. Однако хирург не организовал должного наблюдения за пациентом в послеоперационный период. Даже за обязательной консультацией к врачу-урологу не обратился, оставив в "бортовом журнале" лишь две записи без указания времени.
На следующий день пациент жаловался на боли в животе, но Ефремов уверил его, что оснований для беспокойства нет. В итоге Глупышева пришлось госпитализировать в реанимацию Архангельской областной клинической больницы, где два дня спустя он скончался.
Холмогорская районная прокуратура возбудила в отношении Ефремова уголовное дело за халатное отношение к своим обязанностям, повлекшим смерть больного (ст. 109 ч. 2 УК РФ). Во время следствия подсудимый находился под подпиской о невыезде, а его адвокат пыталась пойти на мировую с вдовой Александра Глупышева Ларисой - предлагала ей 100 тысяч рублей. Но она и дети 15 и 12 лет от предложения отказались.
Едва начался суд, как судья распорядилась взять бывшего хирурга (он уволился из больницы вскоре после возбуждения уголовного дела) под стражу, - Ефремов явился на заседание сильно подшофе. В своем последнем слове Ефремов признал себя виновным лишь в нанесении тяжкого телесного повреждения.
- Вам больше нечего сказать? - поинтересовалась судья.
- Нечего...
Суд назначил хирургу два года в колонии-поселении (по данной статье максимум - три года). После освобождения Ефремов не сможет в течение трех лет заниматься врачебной деятельностью. А потом снова сможет встать к столу в какой-нибудь провинциальной больнице.
Кстати
Ошибки есть, термина нет
Россия является одной из немногих стран мира, где не ведется статистики по врачебным ошибкам. И ни один государственный орган всерьез не занимается контролем в этой области. О количестве промахов может говорить тот факт, что расхождения диагнозов врачей "скорой помощи" с диагнозами, выставленными на основании вскрытий, отмечаются в 27 процентах случаев. По статистике чаще других ошибаются хирурги. За ними идут акушеры-гинекологи, стоматологи и косметологи.
Термин "врачебная ошибка" до сих пор не встречается ни в одном российском законе. Некоторые эксперты связывают это с отсутствием традиций: до 1917 года в медицинских вузах существовал государственный экзамен по праву, сдача которого считалась залогом ответственности врача. В советские времена за различные нарушения выносилось около миллиона выговоров в год. И только в тех случаях, когда наступали тяжкие последствия для пациента: смерть, инвалидность, включался механизм уголовной ответственности.
В медицинской практике различают врачебную ошибку и несчастный случай. За ошибку врач не несет никакой ответственности, поскольку это добросовестное заблуждение, никак не связанное с халатностью, небрежностью, профессиональным невежеством или злым умыслом. Например, молодой врач закормил таблетками больного, у которого наступило ухудшение самочувствия. Но ведь он же не хотел! Но если врач удаляет аппендикс, при этом повреждая нормально расположенную подвздошную артерию, то это уже не несчастный случай, а невежество. В Петербурге был случай, когда женщина умерла на операционном столе из-за того, что пьяный анастезиолог роддома слишком долго не мог попасть ей в рот трубкой с лекарством.
Похоже, ничего не изменится
Вся организация работы в российских больницах заставляет предположить, что врачебных ошибок меньше не станет, их профилактикой никто не занимается. Типичная ситуация: хирург во время операции обнаруживает подозрительное образование, и медесестра пулей летит к патологоанатомам с кусочком молочной железы. Пока там определяют судьбу человека, хирург стоит с прикрытыми салфеткой вымытыми руками, а сестра зажимом подает ему сигарету на затяжку.
Бывает, операция проведена блестяще, но отказала аппаратура. Или у больного оказались плохие сердечные клапаны. Или не срабатывают фильтры, которые должны были уловить легочный тромб. В одной из московских больниц при вскрытии ракового больного патологоанатом обратил внимание, что кожа умершего темно-синего цвета, а в плевре множество кровоизлияний. Оказалось, что во время операции отключился аппарат искусственного дыхания и больной получал только закись азота, именуемую "веселящим газом". Случается, во время операции отключается свет. Даже в знаменитом "Склифе" случалось зажигать свечи вместо бестеневой лампы, а кислород нагнетать вручную, с помощью мешка.
Судебные принципы не выработаны
Принципы вынесения решений по искам пострадавших от врачебных ошибок не выработаны судами. Да и сами истцы плохо представляют свои права. Из искового заявления: "Прошу взыскать с ответчиков три миллиона долларов за вред здоровью путем умышленного сокрытия моего диагноза, по их вине запущенного, подорвавшего мое здоровье, лишившего меня навсегда материнства, для дальнейшего лечения за границей". И другой иск: "Прошу выплатить деньги в сумме восьми тысяч рублей на памятник моему мужу, умершему по вине больницы". Суды удовлетворяют не более половины исков, средняя сумма возмещения ущерба по России составляет 9 тысяч рублей.
Денис ТЕРЕНТЬЕВ
36-летнего старшего сержанта милиции Александра Глупышева доставили в Холмогорскую больницу 9 декабря 2005 года с диагнозом "острый аппендицит". Ему требовалась немедленная операция, провести которую вызвался заведующий хирургическим отделением Ефремов. Сегодня его коллеги расходятся во взгляде на ситуацию только по одному факту: то ли Ефремов был с глубокого похмелья, то ли просто пьян. На часах всего лишь близился полдень...
Ефремов позвонил главврачу, сказал, что идет оперировать, и, хотя у коллеги явно плыла речь, главврач ему это разрешила. Впоследствии она скажет, что увлечение хирурга алкоголем не было для нее тайной - появление выпускника архангельского СГМУ было своего рода ссылкой за прошлые грехи. Собственно, в Холмогорах он пил уже запоем, понимая, что дальше гнать его уже некуда, а хирургов на Севере не хватает. Но до тюрьмы он проработал в таком режиме всего четыре месяца. На суде коллеги не пытались его защищать.
Во время операции медсестры Шестакова и Постникова, ассистировавшие Ефремову, подсказывали ему, что на полость поврежденного мочевого пузыря Глупышева необходимо было наложить двойной шов, а не одинарный, что необходимо установить катетер для отвода мочи. Хирург от них только отмахнулся, а спустя несколько минут из брюшной полости пациента ударил фонтан - оказалось, хирург по неосторожности вскрыл мочевой пузырь. В результате в брюшную полость пациента вылилось два литра желудочного сока, произошло заражение крови и развился так называемый эндотоксиновый шок. Однако хирург не организовал должного наблюдения за пациентом в послеоперационный период. Даже за обязательной консультацией к врачу-урологу не обратился, оставив в "бортовом журнале" лишь две записи без указания времени.
На следующий день пациент жаловался на боли в животе, но Ефремов уверил его, что оснований для беспокойства нет. В итоге Глупышева пришлось госпитализировать в реанимацию Архангельской областной клинической больницы, где два дня спустя он скончался.
Холмогорская районная прокуратура возбудила в отношении Ефремова уголовное дело за халатное отношение к своим обязанностям, повлекшим смерть больного (ст. 109 ч. 2 УК РФ). Во время следствия подсудимый находился под подпиской о невыезде, а его адвокат пыталась пойти на мировую с вдовой Александра Глупышева Ларисой - предлагала ей 100 тысяч рублей. Но она и дети 15 и 12 лет от предложения отказались.
Едва начался суд, как судья распорядилась взять бывшего хирурга (он уволился из больницы вскоре после возбуждения уголовного дела) под стражу, - Ефремов явился на заседание сильно подшофе. В своем последнем слове Ефремов признал себя виновным лишь в нанесении тяжкого телесного повреждения.
- Вам больше нечего сказать? - поинтересовалась судья.
- Нечего...
Суд назначил хирургу два года в колонии-поселении (по данной статье максимум - три года). После освобождения Ефремов не сможет в течение трех лет заниматься врачебной деятельностью. А потом снова сможет встать к столу в какой-нибудь провинциальной больнице.
Кстати
Ошибки есть, термина нет
Россия является одной из немногих стран мира, где не ведется статистики по врачебным ошибкам. И ни один государственный орган всерьез не занимается контролем в этой области. О количестве промахов может говорить тот факт, что расхождения диагнозов врачей "скорой помощи" с диагнозами, выставленными на основании вскрытий, отмечаются в 27 процентах случаев. По статистике чаще других ошибаются хирурги. За ними идут акушеры-гинекологи, стоматологи и косметологи.
Термин "врачебная ошибка" до сих пор не встречается ни в одном российском законе. Некоторые эксперты связывают это с отсутствием традиций: до 1917 года в медицинских вузах существовал государственный экзамен по праву, сдача которого считалась залогом ответственности врача. В советские времена за различные нарушения выносилось около миллиона выговоров в год. И только в тех случаях, когда наступали тяжкие последствия для пациента: смерть, инвалидность, включался механизм уголовной ответственности.
В медицинской практике различают врачебную ошибку и несчастный случай. За ошибку врач не несет никакой ответственности, поскольку это добросовестное заблуждение, никак не связанное с халатностью, небрежностью, профессиональным невежеством или злым умыслом. Например, молодой врач закормил таблетками больного, у которого наступило ухудшение самочувствия. Но ведь он же не хотел! Но если врач удаляет аппендикс, при этом повреждая нормально расположенную подвздошную артерию, то это уже не несчастный случай, а невежество. В Петербурге был случай, когда женщина умерла на операционном столе из-за того, что пьяный анастезиолог роддома слишком долго не мог попасть ей в рот трубкой с лекарством.
Похоже, ничего не изменится
Вся организация работы в российских больницах заставляет предположить, что врачебных ошибок меньше не станет, их профилактикой никто не занимается. Типичная ситуация: хирург во время операции обнаруживает подозрительное образование, и медесестра пулей летит к патологоанатомам с кусочком молочной железы. Пока там определяют судьбу человека, хирург стоит с прикрытыми салфеткой вымытыми руками, а сестра зажимом подает ему сигарету на затяжку.
Бывает, операция проведена блестяще, но отказала аппаратура. Или у больного оказались плохие сердечные клапаны. Или не срабатывают фильтры, которые должны были уловить легочный тромб. В одной из московских больниц при вскрытии ракового больного патологоанатом обратил внимание, что кожа умершего темно-синего цвета, а в плевре множество кровоизлияний. Оказалось, что во время операции отключился аппарат искусственного дыхания и больной получал только закись азота, именуемую "веселящим газом". Случается, во время операции отключается свет. Даже в знаменитом "Склифе" случалось зажигать свечи вместо бестеневой лампы, а кислород нагнетать вручную, с помощью мешка.
Судебные принципы не выработаны
Принципы вынесения решений по искам пострадавших от врачебных ошибок не выработаны судами. Да и сами истцы плохо представляют свои права. Из искового заявления: "Прошу взыскать с ответчиков три миллиона долларов за вред здоровью путем умышленного сокрытия моего диагноза, по их вине запущенного, подорвавшего мое здоровье, лишившего меня навсегда материнства, для дальнейшего лечения за границей". И другой иск: "Прошу выплатить деньги в сумме восьми тысяч рублей на памятник моему мужу, умершему по вине больницы". Суды удовлетворяют не более половины исков, средняя сумма возмещения ущерба по России составляет 9 тысяч рублей.
Денис ТЕРЕНТЬЕВ
