Северо-Запад
ВРЕМЯ РАЗРУШАТЬ КАМНИ?
19 май
С памятниками архитектуры и истории, состоящими под охраной государства, на самом деле ведется необъявленная война. Никто из чиновников о ней не скажет вслух. Но из их же кулуарных бесед, которые все-таки достигают журналистских ушей, а главное, из их действий проистекает нехорошее подозрение: государству выгодно, чтобы памятников было меньше.
Ирэн Александровна Хаустова - человек в реставрации настолько известный, что даже название организации, в которой она работает, не имеет большого значения. Ей доводилось работать и с НИИ "Спецпроектреставрация", и с Областной инспекцией по охране памятников, и с реставрационной организацией "Ингрия", а теперь она главный архитектор Научно-проектного реставрационного центра. Огромная, к счастью, деревянная (а то было бы не поднять) шуточная медаль "За отвагу в реставрации", которую вручили Хаустовой коллеги, как нельзя лучше характеризует ее деятельность.
- Будешь тут отважным - в безвыходном-то положении. Кто, если не мы? Вы знаете, что реставраторов осталось очень мало? Не строителей, не исполнителей конкретных операций, не архитекторов, которые строят новое по мотивам старого. А именно реставраторов, которые восстанавливают историческое здание в первозданном его облике. Тех, кто умеет работать со старым строительным материалом, не соглашается заменять его на дешевые современные аналоги, годящиеся для нового здания, но никак не для старого. И, в конце концов, умеет настоять на своем. Почему каждый опытный архитектор-реставратор слывет практически скандалистом? Да потому, что ему приходится отстаивать свою правоту постоянно, и, если он отступит один раз, его задавят окончательно. Вот молодежь с архитектурных факультетов и не идет в реставраторы. Зачем им такая нервная жизнь? Кроме того, у нас все делается руками, а не на компьютере, как их теперь учат. И золото с неба у нас не сыплется, потому что реставратору платят гораздо меньше, чем строителю модных коттеджей.
Ирэн Александровна - человек очень энергичный, не привыкший отступать перед трудностями, но даже у нее в последние годы временами бывает весьма мрачное настроение. Ей хорошо известно - и этот слух подтвердят и в петербургских, и в областных структурах охраны памятников по всему Северо-Западу, - что грядет очередная "охранная" революция.
Когда создали структуру Росохранкультуры, вменив ей в обязанности надзор за памятниками федерального значения, было понятно, что это мера временная, - немногочисленное управление по Северо-Западу физически не может доглядеть за всеми его памятниками. Оно, если уж на то пошло, до сих пор их пересчитать не может. Да, сотрудники управления регулярно ездят с инспекциями, но...
А ведь все объекты требуют внимания, и многие - безотлагательного. Кажется, это теперь дошло и до Министерства культуры, которое собирается передать памятники федерального значения обратно местным охранным структурам, но в каком виде! Одна Ропша, например, чего стоит.
Сейчас активно обсуждается заявление министра культуры Михаила Швыдкого, что с 2008 года памятники федерального значения будут активно продаваться в частные руки. Но это коснется только тех памятников, которые, во-первых, и так в хорошем состоянии, во-вторых, находятся в выгодном месте (природа, инфраструктура...), в-третьих, не обременены каким-нибудь раскрученным музеем типа Выборгского замка. Продать дворец, пусть даже такой заслуженный, как в Гостилицах, - и история славная, и город недалеко, и дороги есть, но при этом страшные руины и вокруг совхозный поселок, - ну кто в такое вложит деньги? Так что гнить Гостилицам или Ропше, возможно, до полного разрушения. До них, похоже, реставраторы не дойдут никогда - или денег не будет, или реставраторы кончатся как класс, взамен будут только строители.
Одна из самых известных работ Хаустовой - реставрация Копорской крепости - до сих пор может быть наглядным пособием по работе со строительными материалами. Шутка ли: Ирэн Александровна позволила себе воссоздать... гасильные ямы, где изготавливался известковый раствор.
- Все профессионалы знают, что нельзя известняк сажать на современный цемент. Еще хуже, когда этот цемент применяется в валунной кладке, как в крепости Корела, - вот отчего у них вечно стены в угрожающем состоянии. Все знают, но все равно используют этот несчастный цемент, потому что так дешевле. А у меня была возможность делать настоящую гашеную известь. Не та "гашенка", которую сейчас в мешках продают в строймаркетах, - это раствор для маленьких хлипких сооружений. Наша известь делается несколько лет в специальных ямах. Когда строили Копорскую крепость, тоже торопились, но никому в голову не приходило пересыпать куски камня песком. А эффект от нынешей "гашенки" будет как от песка. Зато та часть крепости, которую нам удалось сделать, стоит на зависть.
И с Выборгским замком пришлось Хаустовой повозиться - реставраторы сбивали цементную корку, которая появилась "благодаря" реставрации 50-х годов, когда этого материала не жалели. Старые стены просто обмазывали цементом, а он не дает дышать камню, в нем повышается температура, сооружение покрывается трещинками, в которые попадает вода, - и стены разрывает.
Хаустовой даже довелось строить заново. Гдовская крепость была практически до основания разрушена во время войны. Стены до сих пор в руинах, но за ними с начала 1990-х годов красуется беленый Свято-Державный Дмитриевский собор. Кто не знает его печальную историю, тот думает: "Вот хорошо поработали реставраторы". А здесь была полная реконструкция, потому что от собора оставался один фундамент, да и тот сильно поврежденный. Хаустова и здесь стояла на своем: на излете советской власти, когда финансирование на памятники шло уже по остаточному принципу, она билась и за проект, не позволяя его упрощать, и за стройматериалы, не разрешая заменить их на более дешевые и менее качественные. Действующий собор Гдовской крепости - это посмертный памятник разрушенному Гдову и прижизненный - отважному архитектору-реставратору Ирэн Хаустовой. А страшные руины на месте многих архитектурных жемчужин Северо-Запада - это памятник безвластья, потому что настоящая власть умеет распорядиться доставшимся ей богатством.
ПРЯМАЯ РЕЧЬ
Ирэн ХАУСТОВА, главный архитектор Научно-проектного реставрационного центра:
- Областной департамент по охране памятников дулся на нас: ну как же, мы такие "жирные" объекты от них "увели". А что сердиться-то? У них по одному инспектору на несколько огромных районов и до сих пор нет машины. Инспекторы - грамотные, понимающие люди, но они все-таки не на крыльях летают. Чтобы зафиксировать нарушение, надо доехать до объекта. Ну да что теперь об этом. От того, что нас по приказу Швыдкого ликвидировали, им легче жить не стало.
Татьяна ХМЕЛЬНИК
Ирэн Александровна Хаустова - человек в реставрации настолько известный, что даже название организации, в которой она работает, не имеет большого значения. Ей доводилось работать и с НИИ "Спецпроектреставрация", и с Областной инспекцией по охране памятников, и с реставрационной организацией "Ингрия", а теперь она главный архитектор Научно-проектного реставрационного центра. Огромная, к счастью, деревянная (а то было бы не поднять) шуточная медаль "За отвагу в реставрации", которую вручили Хаустовой коллеги, как нельзя лучше характеризует ее деятельность.
- Будешь тут отважным - в безвыходном-то положении. Кто, если не мы? Вы знаете, что реставраторов осталось очень мало? Не строителей, не исполнителей конкретных операций, не архитекторов, которые строят новое по мотивам старого. А именно реставраторов, которые восстанавливают историческое здание в первозданном его облике. Тех, кто умеет работать со старым строительным материалом, не соглашается заменять его на дешевые современные аналоги, годящиеся для нового здания, но никак не для старого. И, в конце концов, умеет настоять на своем. Почему каждый опытный архитектор-реставратор слывет практически скандалистом? Да потому, что ему приходится отстаивать свою правоту постоянно, и, если он отступит один раз, его задавят окончательно. Вот молодежь с архитектурных факультетов и не идет в реставраторы. Зачем им такая нервная жизнь? Кроме того, у нас все делается руками, а не на компьютере, как их теперь учат. И золото с неба у нас не сыплется, потому что реставратору платят гораздо меньше, чем строителю модных коттеджей.
Ирэн Александровна - человек очень энергичный, не привыкший отступать перед трудностями, но даже у нее в последние годы временами бывает весьма мрачное настроение. Ей хорошо известно - и этот слух подтвердят и в петербургских, и в областных структурах охраны памятников по всему Северо-Западу, - что грядет очередная "охранная" революция.
Когда создали структуру Росохранкультуры, вменив ей в обязанности надзор за памятниками федерального значения, было понятно, что это мера временная, - немногочисленное управление по Северо-Западу физически не может доглядеть за всеми его памятниками. Оно, если уж на то пошло, до сих пор их пересчитать не может. Да, сотрудники управления регулярно ездят с инспекциями, но...
А ведь все объекты требуют внимания, и многие - безотлагательного. Кажется, это теперь дошло и до Министерства культуры, которое собирается передать памятники федерального значения обратно местным охранным структурам, но в каком виде! Одна Ропша, например, чего стоит.
Сейчас активно обсуждается заявление министра культуры Михаила Швыдкого, что с 2008 года памятники федерального значения будут активно продаваться в частные руки. Но это коснется только тех памятников, которые, во-первых, и так в хорошем состоянии, во-вторых, находятся в выгодном месте (природа, инфраструктура...), в-третьих, не обременены каким-нибудь раскрученным музеем типа Выборгского замка. Продать дворец, пусть даже такой заслуженный, как в Гостилицах, - и история славная, и город недалеко, и дороги есть, но при этом страшные руины и вокруг совхозный поселок, - ну кто в такое вложит деньги? Так что гнить Гостилицам или Ропше, возможно, до полного разрушения. До них, похоже, реставраторы не дойдут никогда - или денег не будет, или реставраторы кончатся как класс, взамен будут только строители.
Одна из самых известных работ Хаустовой - реставрация Копорской крепости - до сих пор может быть наглядным пособием по работе со строительными материалами. Шутка ли: Ирэн Александровна позволила себе воссоздать... гасильные ямы, где изготавливался известковый раствор.
- Все профессионалы знают, что нельзя известняк сажать на современный цемент. Еще хуже, когда этот цемент применяется в валунной кладке, как в крепости Корела, - вот отчего у них вечно стены в угрожающем состоянии. Все знают, но все равно используют этот несчастный цемент, потому что так дешевле. А у меня была возможность делать настоящую гашеную известь. Не та "гашенка", которую сейчас в мешках продают в строймаркетах, - это раствор для маленьких хлипких сооружений. Наша известь делается несколько лет в специальных ямах. Когда строили Копорскую крепость, тоже торопились, но никому в голову не приходило пересыпать куски камня песком. А эффект от нынешей "гашенки" будет как от песка. Зато та часть крепости, которую нам удалось сделать, стоит на зависть.
И с Выборгским замком пришлось Хаустовой повозиться - реставраторы сбивали цементную корку, которая появилась "благодаря" реставрации 50-х годов, когда этого материала не жалели. Старые стены просто обмазывали цементом, а он не дает дышать камню, в нем повышается температура, сооружение покрывается трещинками, в которые попадает вода, - и стены разрывает.
Хаустовой даже довелось строить заново. Гдовская крепость была практически до основания разрушена во время войны. Стены до сих пор в руинах, но за ними с начала 1990-х годов красуется беленый Свято-Державный Дмитриевский собор. Кто не знает его печальную историю, тот думает: "Вот хорошо поработали реставраторы". А здесь была полная реконструкция, потому что от собора оставался один фундамент, да и тот сильно поврежденный. Хаустова и здесь стояла на своем: на излете советской власти, когда финансирование на памятники шло уже по остаточному принципу, она билась и за проект, не позволяя его упрощать, и за стройматериалы, не разрешая заменить их на более дешевые и менее качественные. Действующий собор Гдовской крепости - это посмертный памятник разрушенному Гдову и прижизненный - отважному архитектору-реставратору Ирэн Хаустовой. А страшные руины на месте многих архитектурных жемчужин Северо-Запада - это памятник безвластья, потому что настоящая власть умеет распорядиться доставшимся ей богатством.
ПРЯМАЯ РЕЧЬ
Ирэн ХАУСТОВА, главный архитектор Научно-проектного реставрационного центра:
- Областной департамент по охране памятников дулся на нас: ну как же, мы такие "жирные" объекты от них "увели". А что сердиться-то? У них по одному инспектору на несколько огромных районов и до сих пор нет машины. Инспекторы - грамотные, понимающие люди, но они все-таки не на крыльях летают. Чтобы зафиксировать нарушение, надо доехать до объекта. Ну да что теперь об этом. От того, что нас по приказу Швыдкого ликвидировали, им легче жить не стало.
Татьяна ХМЕЛЬНИК
