Культура
"ЛЮДИ, АУ!"
22 июня
-Моя фамилия Филиппов, пишется через два "п", почему - не знаю. (Пауза.) Зовут: Сергей Николаевич. (Пауза.) Есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе, науке пока неизвестно, но она торжествует! Асса! Асса! (и он начинал лихо танцевать)... Родился я в тысяча девятьсот... эннадцатом году (на сцене специально не выговаривал "двенадцатом") на берегу... русской могучей реки, которая имеет тенденцию впадать в Каспийское море...
Грохот долго не стихающих аплодисментов.
Вступительный монолог Филиппова в его же исполнении был очень смешным. Сергея Николаевича все знали, и первое появление артиста на сцене, как, впрочем, и на экране зрители всегда встречали гомерическим хохотом.
Таким мне запомнился Сергей Николаевич в моем первом антрепренерском опыте, который состоялся 7 апреля 1958 года в Газотопливном техникуме. Не имея права на провал, я буквально "вырвал" для своего концерта самых популярных в то время артистов: Вадима Медведева, Александра Бениаминова и Сергея Филиппова.
Почти сразу после нашего знакомства Филиппов ввел меня, двадцатилетнего мальчишку, в свой дом и познакомил с женой - писательницей Антониной Голубевой.
Он ее всегда называл: "моя Барабулька". Она его - "мой любимый Долгоносик". "Долгоносик, не пей больше, слышишь, у тебя завтра съемка!.." - напоминала Антонина Георгиевна.
Они прожили вместе сорок три года. И все сорок три года - в доме на канале Грибоедова, 9. По этому же адресу, в "писательской надстройке", жили Зощенко, Шварц, Эйхенбаум, Каверин, Мариенгоф.
Антонина Голубева испытывала исключительное уважение и любовь к нашим тогдашним политическим лидерам, к партии и правительству. Особенную любовь и интерес она ощущала к личности Сергея Мироновича Кирова. И ее необыкновенная страсть к Кирову нашла достойное воплощение. В тридцатые годы Голубева написала повесть о детстве "нашего Мироныча". Книга "Мальчик из Уржума" была издана почти на всех языках мира, а у нас даже включалась в школьную программу. Авторские отчисления Антонина Георгиевна продолжала получать до глубокой старости.
Когда у меня родился сын - а я узнал эту новость именно в квартире Филипповых, позвонив в роддом по телефону, - она, Барабулька, обрушила на меня вместе с поздравлениями еще и требование назвать сына Сергеем. Причем не в честь ее мужа, что было бы вполне объяснимо и закономерно, а в честь Сергея Мироновича Кирова! И она была очень разочарована, когда сына я назвал Владиком.
Я наблюдал очень смешные взаимоотношения Барабульки и Долгоносика.
Филиппов хватал первую попавшуюся под руку емкость и очень громко требовал: "Барабулька, рюмочку водки!" Если Барабулька медлила или протестовала, он начинал громовым голосом считать: "Р-раз! Два..." На счет "три" предмет, который он держал в руках, мог запросто вылететь в окно. Чаще всего в окно вылетали кофейные чашечки.
Сергею Николаевичу ужасно не нравилось трепетное отношение Барабульки к представителям партии и правительства. Сам он не испытывал по отношению к власти никакого уважения, и Барабулька порой находила в самых неожиданных местах записки следующего содержания: "Кто сп...ил трюльник? Партийные б...и!" - это после того, как он не обнаружил книгу, в которой хранил заначку. А книга была сдана Барабулькой в скупку.
Вообще, они часто писали друг другу шуточные письма, записки, даже когда находились одни у себя дома. Это в течение всей совместной жизни давало возможность отвлечься от быта и работы. А придуманные постоянные ритуалы: возвращались со съемок или с гастролей, с вокзала ли или аэропорта - ехали не на канал Грибоедова, а подъезжали на такси к Медному всаднику. Выходили из машины, молча минуту стояли и только после этого возвращались домой. И так каждый раз, в течение многих лет.
"Сергей Николаевич, а почему вы супругу называете Барабулькой?" - спросил однажды я. "Потому что она маленького роста, есть такая рыбка в Черном море, маленькая и... необыкновенная". (Барабулька действительно была очень маленького роста, очень подвижная, с глазами-бусинками.) "Антонина Георгиевна, а вы почему называете мужа Долгоносиком?" - "Он такой красивый, у него нос такой симпатичный, да все и узнают-то его по носу".
Своеобразная внешность Филиппова привлекала всеобщее внимание, даже в ту пору, когда он еще не был "бешено" популярен. Он рассказывал, что когда пришел по приглашению Акимова на сбор труппы в Театр Комедии, то первая фраза, услышанная им, была: "Вот этот, с лицом убийцы, - он что, тоже актер?!"
В кино характерность Филиппова эксплуатировалась нещадно. На него писались эпиграммы.
"Много разных типов
Создал в фильмах
С. Филиппов,
Но от этого, ей-ей,
стал он только нам милей!"
Этой эпиграммой я предварял выход на сцену Сергея Николаевича Филиппова в наших, как теперь говорят, проектах.
Хочу отметить - маска или, по-нынешнему, имидж человека грубого, невоспитанного, невоздержанного на язык, плотно приклеилась к образу Сергея Николаевича потому, что в фильмах он часто играл таких персонажей.
В жизни - я отвечаю за свои слова - он был по-настоящему интеллигентным человеком, умным, тонким, начитанным.
Родился Филиппов в Саратове. С полбуханкой хлеба, полотенцем и кружкой, без кепки (она утеряна в дороге), семнадцатилетний Сергей прибыл осенью 1929 года в наш город, который стал ему родным. На экзамены в Хореографическое училище он опоздал. На Моховой, 34, в те дни открылся эстрадно-цирковой техникум. Директор техникума Евгений Гершуни принял Филиппова на балетное отделение.
Способности Филиппова были высоко оценены учителями - известными балетмейстерами Петром Гусевым и Федором Лопуховым. Прыжок, поддержка, сила - в этом ему не было равных. Но "экстравагантный" танцовщик плохо вписывался в романтическую атмосферу классического балета. Несколько лет кружил Филиппов по студиям и эстрадным подмосткам. И вот - долгожданная удача. На одном из выступлений Мюзик-холла Филиппова видит Николай Павлович Акимов. И приглашает в свою мастерскую, а чуть позже - в Театр Комедии.
Пройти от дома на канале Грибоедова до Невского, 56, - Театра Комедии Филиппову было не так просто, на него все оборачивались, подходили с просьбой об автографе или просто улыбались, усмехались, смеялись...
В Театре Комедии Филиппов проработал с 1935 по 1964 год - 29 лет. Блистателен был дуэт у Филиппова с Николаем Трофимовым - Осип и Хлестаков. Здесь же произошла встреча Филиппова с Георгием Александровичем Товстоноговым, который поставил в Театре Комедии сатиру Салтыкова-Щедрина "Помпадуры и помпадурши".
А сколько прекрасных ролей сыграл Филиппов в кино. Вершиной его кинематографического творчества стала работа у Гайдая в фильме "Двенадцать стульев", роль Кисы Воробьянинова. Ему было подвластно всё - и фарс, и трагедия. Но сегодня при упоминании его фамилии люди, даже не называя персонажей Филиппова, цитируют: "Люди, ау!", "Есть ли жизнь на Марсе?" Это из "Карнавальной ночи". Фразы из другой рязановской картины - "Девушка без адреса": "Что хочет Масик?" - "Масик хочет водочки" и по сей день бытуют во многих семьях.
В фильме "Двенадцать стульев" Филиппов снимался после продолжительной болезни. Сергея Николаевича мучили сильные головные боли. Ему пришлось делать несколько операций. Он прожил еще, слава Богу, двадцать лет! Я навещал его в больницах. Не могу не сказать и о том, что Барабулька приходила к моей жене Гале в больницу.
Антонина Георгиевна умерла 19 ноября 1989 года, и через пять месяцев не стало Сергея Николаевича. Он умер в возрасте 78 лет. В полном одиночестве...
Однажды я увидел у Филиппова записи - рассуждения: "Герцен говорил: "Почему мерзавцы одерживают верх над порядочными людьми? Потому, что порядочные люди обращаются с мерзавцами как с порядочными людьми, а мерзавцы обращаются с порядочными людьми как с мерзавцами". Так нет же пощады мерзавцам! Сыграю я бандита - и несколькими бандитами будет меньше. Сыграю жулика - и несколькими жуликами меньше".
Рудольф ФУРМАНОВ, художественный руководитель театра "Русская антреприза" имени Андрея Миронова
Грохот долго не стихающих аплодисментов.
Вступительный монолог Филиппова в его же исполнении был очень смешным. Сергея Николаевича все знали, и первое появление артиста на сцене, как, впрочем, и на экране зрители всегда встречали гомерическим хохотом.
Таким мне запомнился Сергей Николаевич в моем первом антрепренерском опыте, который состоялся 7 апреля 1958 года в Газотопливном техникуме. Не имея права на провал, я буквально "вырвал" для своего концерта самых популярных в то время артистов: Вадима Медведева, Александра Бениаминова и Сергея Филиппова.
Почти сразу после нашего знакомства Филиппов ввел меня, двадцатилетнего мальчишку, в свой дом и познакомил с женой - писательницей Антониной Голубевой.
Он ее всегда называл: "моя Барабулька". Она его - "мой любимый Долгоносик". "Долгоносик, не пей больше, слышишь, у тебя завтра съемка!.." - напоминала Антонина Георгиевна.
Они прожили вместе сорок три года. И все сорок три года - в доме на канале Грибоедова, 9. По этому же адресу, в "писательской надстройке", жили Зощенко, Шварц, Эйхенбаум, Каверин, Мариенгоф.
Антонина Голубева испытывала исключительное уважение и любовь к нашим тогдашним политическим лидерам, к партии и правительству. Особенную любовь и интерес она ощущала к личности Сергея Мироновича Кирова. И ее необыкновенная страсть к Кирову нашла достойное воплощение. В тридцатые годы Голубева написала повесть о детстве "нашего Мироныча". Книга "Мальчик из Уржума" была издана почти на всех языках мира, а у нас даже включалась в школьную программу. Авторские отчисления Антонина Георгиевна продолжала получать до глубокой старости.
Когда у меня родился сын - а я узнал эту новость именно в квартире Филипповых, позвонив в роддом по телефону, - она, Барабулька, обрушила на меня вместе с поздравлениями еще и требование назвать сына Сергеем. Причем не в честь ее мужа, что было бы вполне объяснимо и закономерно, а в честь Сергея Мироновича Кирова! И она была очень разочарована, когда сына я назвал Владиком.
Я наблюдал очень смешные взаимоотношения Барабульки и Долгоносика.
Филиппов хватал первую попавшуюся под руку емкость и очень громко требовал: "Барабулька, рюмочку водки!" Если Барабулька медлила или протестовала, он начинал громовым голосом считать: "Р-раз! Два..." На счет "три" предмет, который он держал в руках, мог запросто вылететь в окно. Чаще всего в окно вылетали кофейные чашечки.
Сергею Николаевичу ужасно не нравилось трепетное отношение Барабульки к представителям партии и правительства. Сам он не испытывал по отношению к власти никакого уважения, и Барабулька порой находила в самых неожиданных местах записки следующего содержания: "Кто сп...ил трюльник? Партийные б...и!" - это после того, как он не обнаружил книгу, в которой хранил заначку. А книга была сдана Барабулькой в скупку.
Вообще, они часто писали друг другу шуточные письма, записки, даже когда находились одни у себя дома. Это в течение всей совместной жизни давало возможность отвлечься от быта и работы. А придуманные постоянные ритуалы: возвращались со съемок или с гастролей, с вокзала ли или аэропорта - ехали не на канал Грибоедова, а подъезжали на такси к Медному всаднику. Выходили из машины, молча минуту стояли и только после этого возвращались домой. И так каждый раз, в течение многих лет.
"Сергей Николаевич, а почему вы супругу называете Барабулькой?" - спросил однажды я. "Потому что она маленького роста, есть такая рыбка в Черном море, маленькая и... необыкновенная". (Барабулька действительно была очень маленького роста, очень подвижная, с глазами-бусинками.) "Антонина Георгиевна, а вы почему называете мужа Долгоносиком?" - "Он такой красивый, у него нос такой симпатичный, да все и узнают-то его по носу".
Своеобразная внешность Филиппова привлекала всеобщее внимание, даже в ту пору, когда он еще не был "бешено" популярен. Он рассказывал, что когда пришел по приглашению Акимова на сбор труппы в Театр Комедии, то первая фраза, услышанная им, была: "Вот этот, с лицом убийцы, - он что, тоже актер?!"
В кино характерность Филиппова эксплуатировалась нещадно. На него писались эпиграммы.
"Много разных типов
Создал в фильмах
С. Филиппов,
Но от этого, ей-ей,
стал он только нам милей!"
Этой эпиграммой я предварял выход на сцену Сергея Николаевича Филиппова в наших, как теперь говорят, проектах.
Хочу отметить - маска или, по-нынешнему, имидж человека грубого, невоспитанного, невоздержанного на язык, плотно приклеилась к образу Сергея Николаевича потому, что в фильмах он часто играл таких персонажей.
В жизни - я отвечаю за свои слова - он был по-настоящему интеллигентным человеком, умным, тонким, начитанным.
Родился Филиппов в Саратове. С полбуханкой хлеба, полотенцем и кружкой, без кепки (она утеряна в дороге), семнадцатилетний Сергей прибыл осенью 1929 года в наш город, который стал ему родным. На экзамены в Хореографическое училище он опоздал. На Моховой, 34, в те дни открылся эстрадно-цирковой техникум. Директор техникума Евгений Гершуни принял Филиппова на балетное отделение.
Способности Филиппова были высоко оценены учителями - известными балетмейстерами Петром Гусевым и Федором Лопуховым. Прыжок, поддержка, сила - в этом ему не было равных. Но "экстравагантный" танцовщик плохо вписывался в романтическую атмосферу классического балета. Несколько лет кружил Филиппов по студиям и эстрадным подмосткам. И вот - долгожданная удача. На одном из выступлений Мюзик-холла Филиппова видит Николай Павлович Акимов. И приглашает в свою мастерскую, а чуть позже - в Театр Комедии.
Пройти от дома на канале Грибоедова до Невского, 56, - Театра Комедии Филиппову было не так просто, на него все оборачивались, подходили с просьбой об автографе или просто улыбались, усмехались, смеялись...
В Театре Комедии Филиппов проработал с 1935 по 1964 год - 29 лет. Блистателен был дуэт у Филиппова с Николаем Трофимовым - Осип и Хлестаков. Здесь же произошла встреча Филиппова с Георгием Александровичем Товстоноговым, который поставил в Театре Комедии сатиру Салтыкова-Щедрина "Помпадуры и помпадурши".
А сколько прекрасных ролей сыграл Филиппов в кино. Вершиной его кинематографического творчества стала работа у Гайдая в фильме "Двенадцать стульев", роль Кисы Воробьянинова. Ему было подвластно всё - и фарс, и трагедия. Но сегодня при упоминании его фамилии люди, даже не называя персонажей Филиппова, цитируют: "Люди, ау!", "Есть ли жизнь на Марсе?" Это из "Карнавальной ночи". Фразы из другой рязановской картины - "Девушка без адреса": "Что хочет Масик?" - "Масик хочет водочки" и по сей день бытуют во многих семьях.
В фильме "Двенадцать стульев" Филиппов снимался после продолжительной болезни. Сергея Николаевича мучили сильные головные боли. Ему пришлось делать несколько операций. Он прожил еще, слава Богу, двадцать лет! Я навещал его в больницах. Не могу не сказать и о том, что Барабулька приходила к моей жене Гале в больницу.
Антонина Георгиевна умерла 19 ноября 1989 года, и через пять месяцев не стало Сергея Николаевича. Он умер в возрасте 78 лет. В полном одиночестве...
Однажды я увидел у Филиппова записи - рассуждения: "Герцен говорил: "Почему мерзавцы одерживают верх над порядочными людьми? Потому, что порядочные люди обращаются с мерзавцами как с порядочными людьми, а мерзавцы обращаются с порядочными людьми как с мерзавцами". Так нет же пощады мерзавцам! Сыграю я бандита - и несколькими бандитами будет меньше. Сыграю жулика - и несколькими жуликами меньше".
Рудольф ФУРМАНОВ, художественный руководитель театра "Русская антреприза" имени Андрея Миронова
