Культура
ИЗИЛЬ ЗАБЛУДОВСКИЙ: "МОЕ ИМЯ РАСШИФРОВЫВАЕТСЯ КАК ИСПОЛНЯЙ ЗАВЕТЫ ИЛЬИЧА"
10 июля
В бенефисном спектакле "Станционный смотритель" Изиль Заблудовский играет Самсона Вырина. Играет "почти гениально" - написала одна критикесса, чем чрезвычайно рассмешила актера: "Она не объяснила, чего не хватает, чтобы сыграть гениально!"
Владимир Рецептер в одной из своих книг, посвященных Большому драматическому театру, написал о Заблудовском: "Это настоящий и еще недооцененный мастер, имеющий все для того, чтобы сделать громкую карьеру". Но для этого ему "не хватает, пожалуй, лишь одного - слепого актерского честолюбия".
На просьбу корреспондента "НВ" об интервью Изиль Захарович ответил: "Я терпеть не могу давать интервью, поскольку, как правило, начинаешь себя контролировать - не сказал ли ты чего лишнего..." И согласился "поговорить" о БДТ. Тем более что был хороший повод - назначение на должность художественного руководителя театра Темура Чхеидзе.
- Изиль Захарович, с чего начнем? С вашего прихода в театр? С прихода в БДТ Товстоногова?
- Вообще-то БДТ существовал и до Товстоногова, и был очень неплохим театром.
- В таком случае, начнем с более давних времен.
- Я пришел в театр в 1944 году. Сказать, что пришел осознанно, не могу. Потому что тяготел к оперному искусству и даже до войны пел в хоре ансамбля Дунаевского. Но по окончании 9-го класса приятель увидел объявление: Большой драматический театр объявляет прием в студию. "Пойдем попробуем", - предложил он.
По окончании студии меня оставили в театре, там была очень интересная и очень сильная труппа - Виталий Павлович Полицеймако, Ольга Георгиевна Казико, Василий Яковлевич Сафронов - тот самый Сафронов, который, по сути дела, открывал Большой драматический, он произнес первые слова в "Доне Карлосе" в 1919 году. Так что я застал могикан...
Перед приходом Товстоногова БДТ был в довольно плачевном состоянии, притом что труппа, повторюсь, - великолепная. Зритель не ходил, но зритель не ходил не только в наш театр. Зрителю не до театров было - на дворе стоял 1956 год. Но с приходом Товстоногова все резко изменилось.
- Легендарная фраза "Я несъедобный" прозвучала из уст Георгия Александровича?
- Прозвучала. Артист Николай Николаевич Дмитриев на собрании сказал: "Хватит нам есть главных режиссеров". Георгий Александрович, человек очень остроумный и едкий, отреагировал так: "Должен сразу предупредить: я несъедобен".
- Съедобной оказалась труппа?
- Пятая часть труппы была сокращена - с таким условием он и пришел в наш театр. Но Георгий Александрович не тронул ни одного из мастеров. Весь удар пришелся на среднее поколение и на молодых. Чем он руководствовался при увольнении, я и сейчас не смогу объяснить.
- О Товстоногове говорили: он коллекционирует артистов, как краски: неизвестно, когда какая понадобится.
- Ефим Захарович Копелян не был краской - он был необходимым Товстоногову артистом. Кирилл Юрьевич Лавров не был краской. Краской мог быть артист Заблудовский. Товстоногов не ставил спектакль на артиста. Бывало так, что один из его любимых артистов Ефим Копелян мог сидеть без работы года два-три. И если кто уходил из театра, то чаще всего не по причине вынужденных простоев. Товстоногов ставил пьесы, которые его интересовали. У него была поразительная интуиция: эта пьеса будет сейчас ко времени. Иногда было совершенно непонятно, почему он берет ту или иную пьесу. Например, "Синьор Марио пишет комедию", где великолепно играл Копелян. Товстоногов объединил две посредственные пьесы итальянского драматурга и сделал совершенно неожиданный спектакль. Причем, насколько мне известно, больше за "Синьора Марио..." никто из режиссеров не брался.
- В БДТ сразу поверили в нового худрука? Разумеется, те, кто остался.
- Кто-то поверил, кто-то не поверил, но не признать, что Товстоногов большой мастер, было нельзя. После первого же его спектакля "Шестой этаж" зритель сразу повалил в БДТ. Но все равно про Георгия Александровича говорили: "Он может ставить революционные пьесы". Потом стали говорить: "Он может ставить легковесные пьесы". А Товстоногов взял да поставил "Идиота" с Иннокентием Михайловичем Смоктуновским, поставил "Лису и виноград". Да, при этом он ставил и легкомысленные пьесы - "Хануму", например.
- Изиль Захарович, вас в театре называют "королем эпизода", а еще - домовым и доктором. Почему?
- Домовым? Не знаю, не слышал. Доктором - да. Мне часто доставались эпизодические роли священников и докторов. Один доктор, другой доктор... В "Мещанах" - доктор, в "Двух театрах" - доктор, где-то еще... Когда однажды Товстоногову сказали: "Вот там, в пьесе, есть доктор", он воскликнул: "Только не Заблудовский!"
Георгий Александрович, видимо, держал меня как эпизодического артиста. Я каждый раз должен был ему доказывать, что я что-то могу. Приглашенный режиссер Геннадий Май поставил "Жанну", где я играл одну из центральных ролей, после чего Георгий Александрович сказал: "Да, у Заблудовского есть дыхание на большую роль". Режиссер и помощник Товстоногова Роза Абрамовна Сирота считала, что Георгий Александрович меня недооценивает. Кстати, большой удачей в моей жизни в театре я считаю встречу с Розой Абрамовной Сиротой. Именно она сделала самую значимую для меня работу - спектакль "Супруги Каренины", в котором моим партнером стала замечательная актриса Людмила Чурсина. Этот спектакль, созданный более четверти века назад в литературно-драматической студии Владимира Рецептера, жив и сейчас, войдя в репертуар петербургского "Классического театра", которым руководит Людмила Николаевна Мартынова. Этого нельзя не отметить.
Да, конечно, можно было уехать в провинцию, может быть, я там играл бы больше и роли были бы разнообразнее, но мне было интересно работать именно с этим режиссером. Не так много мастеров уровня Товстоногова.
Эмма Попова сказала: "Георгий Александрович умер, я больше не могу работать", и - ушла из театра. Театр для Поповой был святое! Не дай Бог подойти к ней перед ее выходом на сцену и сказать: "Эммочка, здравствуй, как ты себя чувствуешь?" Реакция могла быть непредсказуемой. Она уже вся в роли!
- У Товстоногова случались провалы?
- Помню, на гастролях слегка подвыпивший Виталий Павлович Полицеймако, по-моему, на моем дне рождения, сказал: "Георгий Александрович, вы думаете, у вас не бывает провалов?" Товстоногов парировал: "Да, конечно, у нас с вами был общий провал - "Трасса".
После гастролей в Москве, где критик Зубков обвинил его в политической недальновидности, Товстоногов был готов уйти из театра: "Если это так!.." По сути своей статья была доносом. Причем до нее были положительные рецензии в "Известиях", в "Комсомольской правде", и вдруг в "Правде" - что могло быть выше "Правды"? - появилась разгромная статья. И Товстоногов решил, что он должен уйти. У Товстоногова были и недруги, и друзья... Говорили, что статья Зубкова была инспирирована министром культуры. И весь этот сыр-бор дошел вроде бы то ли до Суслова, то ли до кого-то еще в ЦК. "Товстоногов хочет уйти из театра, потому что эти сделали..." А в верхах свои, видимо, игры были. И Товстоногову были предложены два варианта сатисфакции. Либо положительная статья в "Коммунисте", что выше "Правды", но для довольно узкого круга. Либо хвалебная рецензия на первую же премьеру. Первой премьерой была "Ханума".
- А вдруг бы спектакль не получился?
- Наверное, все равно была бы хорошая рецензия. Или подождали бы следующего спектакля. "Ханума" - прелестный спектакль, но это же пустячок.
- Ни в одном театре, наверное, не было столько депутатов различных рангов...
- БДТ был театром модным.
- Да и Героев Соцтруда - как ни в одном театре.
- А кого было выдвигать? Кто был ярче Товстоногова, Лаврова, Лебедева, Стржельчика? Согласно спускаемой разнарядке должен был быть соответствующий комплекс данных - национальность, партийность... Товстоногов не был членом партии. Значит, его кем-то "уравновесили". Но не думаю, что Товстоногов был очень хорошим депутатом. Наверное, его депутатскими делами больше занимались секретари.
Лавров - более общественный человек. Он мне рассказывал, как его принимали в Грузии, на Украине, в Казахстане. Он поразительного обаяния человек. Кирилл был умен, доброжелателен и по возможности справедлив. Он был очень прост в общении. Я его знал с молодых лет. Когда-то Лавров был очень бесшабашный человек. Из выпивошной компании. Собиралась такая компания по интересам. Кстати, там были очень интересные люди... Кирилл никогда не искал хода наверх. Никогда не был ни секретарем партбюро театра, ни председателем месткома.
Вот Владислав Игнатьевич Стржельчик любил быть на виду. Он был артист по природе. Лавров - нет. Лавров старался быть незаметным. Владислав Игнатьевич был очень отзывчивый человек, рвался что-то для кого-то сделать: "Ой, да, надо, надо! Я обязательно сделаю!", но оказывалось, что "это" сделать не в его силах. Лавров никогда не обещал того, чего не может сделать.
- Назначение Темура Чхеидзе поддержала труппа. Это закономерно?
- Назначение Чхеидзе - самый лучший выход из положения. И потому, что Темур Нодарович знает труппу, и потому, что способ работы Чхеидзе и тот репертуар, который он выбирает, близок Большому драматическому театру. Последний его спектакль "Власть тьмы" - на уровне товстоноговских постановок.
- Изиль Захарович, простите за нескромный вопрос. Что за имя у вас такое необычное?
- Мое имя - дань времени. Это аббревиатура, означающая: Исполняй Заветы Ильича.
Беседовал Владимир ЖЕЛТОВ
Владимир Рецептер в одной из своих книг, посвященных Большому драматическому театру, написал о Заблудовском: "Это настоящий и еще недооцененный мастер, имеющий все для того, чтобы сделать громкую карьеру". Но для этого ему "не хватает, пожалуй, лишь одного - слепого актерского честолюбия".
На просьбу корреспондента "НВ" об интервью Изиль Захарович ответил: "Я терпеть не могу давать интервью, поскольку, как правило, начинаешь себя контролировать - не сказал ли ты чего лишнего..." И согласился "поговорить" о БДТ. Тем более что был хороший повод - назначение на должность художественного руководителя театра Темура Чхеидзе.
- Изиль Захарович, с чего начнем? С вашего прихода в театр? С прихода в БДТ Товстоногова?
- Вообще-то БДТ существовал и до Товстоногова, и был очень неплохим театром.
- В таком случае, начнем с более давних времен.
- Я пришел в театр в 1944 году. Сказать, что пришел осознанно, не могу. Потому что тяготел к оперному искусству и даже до войны пел в хоре ансамбля Дунаевского. Но по окончании 9-го класса приятель увидел объявление: Большой драматический театр объявляет прием в студию. "Пойдем попробуем", - предложил он.
По окончании студии меня оставили в театре, там была очень интересная и очень сильная труппа - Виталий Павлович Полицеймако, Ольга Георгиевна Казико, Василий Яковлевич Сафронов - тот самый Сафронов, который, по сути дела, открывал Большой драматический, он произнес первые слова в "Доне Карлосе" в 1919 году. Так что я застал могикан...
Перед приходом Товстоногова БДТ был в довольно плачевном состоянии, притом что труппа, повторюсь, - великолепная. Зритель не ходил, но зритель не ходил не только в наш театр. Зрителю не до театров было - на дворе стоял 1956 год. Но с приходом Товстоногова все резко изменилось.
- Легендарная фраза "Я несъедобный" прозвучала из уст Георгия Александровича?
- Прозвучала. Артист Николай Николаевич Дмитриев на собрании сказал: "Хватит нам есть главных режиссеров". Георгий Александрович, человек очень остроумный и едкий, отреагировал так: "Должен сразу предупредить: я несъедобен".
- Съедобной оказалась труппа?
- Пятая часть труппы была сокращена - с таким условием он и пришел в наш театр. Но Георгий Александрович не тронул ни одного из мастеров. Весь удар пришелся на среднее поколение и на молодых. Чем он руководствовался при увольнении, я и сейчас не смогу объяснить.
- О Товстоногове говорили: он коллекционирует артистов, как краски: неизвестно, когда какая понадобится.
- Ефим Захарович Копелян не был краской - он был необходимым Товстоногову артистом. Кирилл Юрьевич Лавров не был краской. Краской мог быть артист Заблудовский. Товстоногов не ставил спектакль на артиста. Бывало так, что один из его любимых артистов Ефим Копелян мог сидеть без работы года два-три. И если кто уходил из театра, то чаще всего не по причине вынужденных простоев. Товстоногов ставил пьесы, которые его интересовали. У него была поразительная интуиция: эта пьеса будет сейчас ко времени. Иногда было совершенно непонятно, почему он берет ту или иную пьесу. Например, "Синьор Марио пишет комедию", где великолепно играл Копелян. Товстоногов объединил две посредственные пьесы итальянского драматурга и сделал совершенно неожиданный спектакль. Причем, насколько мне известно, больше за "Синьора Марио..." никто из режиссеров не брался.
- В БДТ сразу поверили в нового худрука? Разумеется, те, кто остался.
- Кто-то поверил, кто-то не поверил, но не признать, что Товстоногов большой мастер, было нельзя. После первого же его спектакля "Шестой этаж" зритель сразу повалил в БДТ. Но все равно про Георгия Александровича говорили: "Он может ставить революционные пьесы". Потом стали говорить: "Он может ставить легковесные пьесы". А Товстоногов взял да поставил "Идиота" с Иннокентием Михайловичем Смоктуновским, поставил "Лису и виноград". Да, при этом он ставил и легкомысленные пьесы - "Хануму", например.
- Изиль Захарович, вас в театре называют "королем эпизода", а еще - домовым и доктором. Почему?
- Домовым? Не знаю, не слышал. Доктором - да. Мне часто доставались эпизодические роли священников и докторов. Один доктор, другой доктор... В "Мещанах" - доктор, в "Двух театрах" - доктор, где-то еще... Когда однажды Товстоногову сказали: "Вот там, в пьесе, есть доктор", он воскликнул: "Только не Заблудовский!"
Георгий Александрович, видимо, держал меня как эпизодического артиста. Я каждый раз должен был ему доказывать, что я что-то могу. Приглашенный режиссер Геннадий Май поставил "Жанну", где я играл одну из центральных ролей, после чего Георгий Александрович сказал: "Да, у Заблудовского есть дыхание на большую роль". Режиссер и помощник Товстоногова Роза Абрамовна Сирота считала, что Георгий Александрович меня недооценивает. Кстати, большой удачей в моей жизни в театре я считаю встречу с Розой Абрамовной Сиротой. Именно она сделала самую значимую для меня работу - спектакль "Супруги Каренины", в котором моим партнером стала замечательная актриса Людмила Чурсина. Этот спектакль, созданный более четверти века назад в литературно-драматической студии Владимира Рецептера, жив и сейчас, войдя в репертуар петербургского "Классического театра", которым руководит Людмила Николаевна Мартынова. Этого нельзя не отметить.
Да, конечно, можно было уехать в провинцию, может быть, я там играл бы больше и роли были бы разнообразнее, но мне было интересно работать именно с этим режиссером. Не так много мастеров уровня Товстоногова.
Эмма Попова сказала: "Георгий Александрович умер, я больше не могу работать", и - ушла из театра. Театр для Поповой был святое! Не дай Бог подойти к ней перед ее выходом на сцену и сказать: "Эммочка, здравствуй, как ты себя чувствуешь?" Реакция могла быть непредсказуемой. Она уже вся в роли!
- У Товстоногова случались провалы?
- Помню, на гастролях слегка подвыпивший Виталий Павлович Полицеймако, по-моему, на моем дне рождения, сказал: "Георгий Александрович, вы думаете, у вас не бывает провалов?" Товстоногов парировал: "Да, конечно, у нас с вами был общий провал - "Трасса".
После гастролей в Москве, где критик Зубков обвинил его в политической недальновидности, Товстоногов был готов уйти из театра: "Если это так!.." По сути своей статья была доносом. Причем до нее были положительные рецензии в "Известиях", в "Комсомольской правде", и вдруг в "Правде" - что могло быть выше "Правды"? - появилась разгромная статья. И Товстоногов решил, что он должен уйти. У Товстоногова были и недруги, и друзья... Говорили, что статья Зубкова была инспирирована министром культуры. И весь этот сыр-бор дошел вроде бы то ли до Суслова, то ли до кого-то еще в ЦК. "Товстоногов хочет уйти из театра, потому что эти сделали..." А в верхах свои, видимо, игры были. И Товстоногову были предложены два варианта сатисфакции. Либо положительная статья в "Коммунисте", что выше "Правды", но для довольно узкого круга. Либо хвалебная рецензия на первую же премьеру. Первой премьерой была "Ханума".
- А вдруг бы спектакль не получился?
- Наверное, все равно была бы хорошая рецензия. Или подождали бы следующего спектакля. "Ханума" - прелестный спектакль, но это же пустячок.
- Ни в одном театре, наверное, не было столько депутатов различных рангов...
- БДТ был театром модным.
- Да и Героев Соцтруда - как ни в одном театре.
- А кого было выдвигать? Кто был ярче Товстоногова, Лаврова, Лебедева, Стржельчика? Согласно спускаемой разнарядке должен был быть соответствующий комплекс данных - национальность, партийность... Товстоногов не был членом партии. Значит, его кем-то "уравновесили". Но не думаю, что Товстоногов был очень хорошим депутатом. Наверное, его депутатскими делами больше занимались секретари.
Лавров - более общественный человек. Он мне рассказывал, как его принимали в Грузии, на Украине, в Казахстане. Он поразительного обаяния человек. Кирилл был умен, доброжелателен и по возможности справедлив. Он был очень прост в общении. Я его знал с молодых лет. Когда-то Лавров был очень бесшабашный человек. Из выпивошной компании. Собиралась такая компания по интересам. Кстати, там были очень интересные люди... Кирилл никогда не искал хода наверх. Никогда не был ни секретарем партбюро театра, ни председателем месткома.
Вот Владислав Игнатьевич Стржельчик любил быть на виду. Он был артист по природе. Лавров - нет. Лавров старался быть незаметным. Владислав Игнатьевич был очень отзывчивый человек, рвался что-то для кого-то сделать: "Ой, да, надо, надо! Я обязательно сделаю!", но оказывалось, что "это" сделать не в его силах. Лавров никогда не обещал того, чего не может сделать.
- Назначение Темура Чхеидзе поддержала труппа. Это закономерно?
- Назначение Чхеидзе - самый лучший выход из положения. И потому, что Темур Нодарович знает труппу, и потому, что способ работы Чхеидзе и тот репертуар, который он выбирает, близок Большому драматическому театру. Последний его спектакль "Власть тьмы" - на уровне товстоноговских постановок.
- Изиль Захарович, простите за нескромный вопрос. Что за имя у вас такое необычное?
- Мое имя - дань времени. Это аббревиатура, означающая: Исполняй Заветы Ильича.
Беседовал Владимир ЖЕЛТОВ
