Общество
«Пор-рвем Орешек!»
13 июля
Тема денег в послевоенном Орешке всегда была крайне болезненной. Крепость, чудовищно разрушенная во время Великой Отечественной войны, но так и не сдавшаяся оккупантам, оказалась перед более изворотливыми врагами – временем и властью. Да, что-то реставрировали, что-то музеефицировали, но, говоря сегодняшним языком, Орешек не был раскручен.
В эпоху тотального безденежья перестройки для крепости настали вовсе черные времена. Экскурсантов было очень мало, поскольку прервалось регулярное сообщение с островом, деньги на реставрацию и содержание уже отреставрированных объектов практически не выделялись.
И сейчас крепость все еще не очнулась от летаргии. Туристов по-прежнему сравнительно мало, даже в разгар сезона, инфраструктуры никакой, экспозиции все такие же угрюмые и весьма устарелые. Стены разрушаются чуть не ежедневно – на многих висят таблички, умоляющие не губить свою жизнь и не карабкаться по развалинам. Однако народ карабкается. Публика залезает даже на колокольню
Иоанновского собора – величественной руины, оставленной в таком состоянии формально как память о войне, а на самом деле просто от безденежья.
У семи нянек, как известно, дитя без глаза. Но бедный Орешек – это дитя уже без обоих глаз, с отбитым носом и переломанными ногами. Во-первых, остров – территория Ленинградской области. Во-вторых, музей в крепости не является самостоятельной организацией, он – филиал Музея истории Санкт-Петербурга, то бишь городская структура. В-третьих, это еще и памятник федерального значения, за которым надзирает Росохранкультура. Когда хозяев много, спросить обычно не с кого. Музей ябедничает на область: мол, они не в состоянии пустить кораблики на остров, и на федералов – денег не дают. Область жалобится на музей: дескать, питерское учреждение, нам, областным, с него выгоды никакой. Федералы-«охранники» стонут: по Северо-Западному округу, который они обслуживают целиком, исторических памятников немереное число, и за всеми не углядеть.
В общем, крепость-музей пребывает в упадке, а те, кто должен заниматься этим объектом, кивают друг на дружку. Возникает ощущение, что при такой бесхозности на острове можно творить все что угодно. Например, проводить развлекательные мероприятия. Нынешним летом аж два подряд: Soundtropolis
(28 июля) и рэйв-дискотека Therapy Session (4 августа).
На разных форумах – от «Фонтанки.ру» до сайта Росохранкультуры – проходят дистанционные бои между теми, кто за эти мероприятия в Орешке, и теми, кто считает это недопустимым. Первые – это прежде всего сам безбашенный молодняк, пишущий с грубыми орфографическими ошибками. По их собственному признанию, запасливые «колбасеры» и рэйверы уже делают «нычки» на острове – благо там, в руинах и зарослях, можно спрятать целый арсенал, от оружия до банального «торча». Среди защитников акции и те, кто получает за это деньги (за рекламу, техническое обеспечение, подготовку общественного мнения). Это солидные дяденьки и тетеньки, которые лично ничего не разрушают, просто зарабатывают на том, что позволяют разрушать другим.
Противники рэйва в Орешке тоже разные. Организаторы акции утверждают, что воспитанных и трезвых рэйверов будут этапировать на автобусах, быстро перегружать на паромы и ни одна рэйверская нога не ступит на территорию двух соседних поселений – Шлиссельбурга и поселка имени Морозова. Но местные жители все равно в ужасе: да откуда ж будут завозить таких образцово-показательных рэйверов, с Луны, что ли?..
Другие ненавистники акции напирают на то, что крепость находится в аварийном состоянии – там от громкого звука могут реально обрушиться стены. Плюс законсервированные (но не настолько, чтобы туда не могли проникнуть любопытные пришельцы) археологические раскопы. В частности, Санкт-Петербургское отделение «Молодой гвардии Единой России» провело у ряда станций метро сбор подписей протеста против дискотеки в Орешке.
Третьи напоминают, что в крепости, бывшей много лет тюрьмой, уничтожено и похоронено множество узников, а среди «добровольных» обитателей Орешка были солдаты всех времен, защищавшие остров. Гарнизоны, легшие здесь в землю, даже в страшном сне не могли увидеть такое будущее: как на их костях будут плясать их потомки.
…Тем временем директор Музея истории Санкт-Петербурга Александр Колякин уже дал разрешение на проведение обе-их акций. Министерство культуры молчит. А сотрудники Рос-охранкультуры убеждают граждан, что таким образом растет популярность музея, пытаясь внушить недоверчивым, что за-всегдатаи музеев и рэйверы – это одни и те же люди.
Популярность музея и впрямь растет на глазах: многие люди спешно едут в крепость, чтобы сфотографировать то, что, возможно, будет утрачено навсегда. Это было бы с блеском проведенной пиар-акцией, если бы потом последовал запрет на мероприятия. Времени осталось мало, но у лиц, ответственных за судьбу крепости-музея, есть еще шанс принять правильное решение и остаться верными своему долгу – сохранить то, что досталось нам всем от предков, и не устраивать вакханалий на братских могилах.
Татьяна Хмельник, спецкор «НВ»
В эпоху тотального безденежья перестройки для крепости настали вовсе черные времена. Экскурсантов было очень мало, поскольку прервалось регулярное сообщение с островом, деньги на реставрацию и содержание уже отреставрированных объектов практически не выделялись.
И сейчас крепость все еще не очнулась от летаргии. Туристов по-прежнему сравнительно мало, даже в разгар сезона, инфраструктуры никакой, экспозиции все такие же угрюмые и весьма устарелые. Стены разрушаются чуть не ежедневно – на многих висят таблички, умоляющие не губить свою жизнь и не карабкаться по развалинам. Однако народ карабкается. Публика залезает даже на колокольню
Иоанновского собора – величественной руины, оставленной в таком состоянии формально как память о войне, а на самом деле просто от безденежья.
У семи нянек, как известно, дитя без глаза. Но бедный Орешек – это дитя уже без обоих глаз, с отбитым носом и переломанными ногами. Во-первых, остров – территория Ленинградской области. Во-вторых, музей в крепости не является самостоятельной организацией, он – филиал Музея истории Санкт-Петербурга, то бишь городская структура. В-третьих, это еще и памятник федерального значения, за которым надзирает Росохранкультура. Когда хозяев много, спросить обычно не с кого. Музей ябедничает на область: мол, они не в состоянии пустить кораблики на остров, и на федералов – денег не дают. Область жалобится на музей: дескать, питерское учреждение, нам, областным, с него выгоды никакой. Федералы-«охранники» стонут: по Северо-Западному округу, который они обслуживают целиком, исторических памятников немереное число, и за всеми не углядеть.
В общем, крепость-музей пребывает в упадке, а те, кто должен заниматься этим объектом, кивают друг на дружку. Возникает ощущение, что при такой бесхозности на острове можно творить все что угодно. Например, проводить развлекательные мероприятия. Нынешним летом аж два подряд: Soundtropolis
(28 июля) и рэйв-дискотека Therapy Session (4 августа).
На разных форумах – от «Фонтанки.ру» до сайта Росохранкультуры – проходят дистанционные бои между теми, кто за эти мероприятия в Орешке, и теми, кто считает это недопустимым. Первые – это прежде всего сам безбашенный молодняк, пишущий с грубыми орфографическими ошибками. По их собственному признанию, запасливые «колбасеры» и рэйверы уже делают «нычки» на острове – благо там, в руинах и зарослях, можно спрятать целый арсенал, от оружия до банального «торча». Среди защитников акции и те, кто получает за это деньги (за рекламу, техническое обеспечение, подготовку общественного мнения). Это солидные дяденьки и тетеньки, которые лично ничего не разрушают, просто зарабатывают на том, что позволяют разрушать другим.
Противники рэйва в Орешке тоже разные. Организаторы акции утверждают, что воспитанных и трезвых рэйверов будут этапировать на автобусах, быстро перегружать на паромы и ни одна рэйверская нога не ступит на территорию двух соседних поселений – Шлиссельбурга и поселка имени Морозова. Но местные жители все равно в ужасе: да откуда ж будут завозить таких образцово-показательных рэйверов, с Луны, что ли?..
Другие ненавистники акции напирают на то, что крепость находится в аварийном состоянии – там от громкого звука могут реально обрушиться стены. Плюс законсервированные (но не настолько, чтобы туда не могли проникнуть любопытные пришельцы) археологические раскопы. В частности, Санкт-Петербургское отделение «Молодой гвардии Единой России» провело у ряда станций метро сбор подписей протеста против дискотеки в Орешке.
Третьи напоминают, что в крепости, бывшей много лет тюрьмой, уничтожено и похоронено множество узников, а среди «добровольных» обитателей Орешка были солдаты всех времен, защищавшие остров. Гарнизоны, легшие здесь в землю, даже в страшном сне не могли увидеть такое будущее: как на их костях будут плясать их потомки.
…Тем временем директор Музея истории Санкт-Петербурга Александр Колякин уже дал разрешение на проведение обе-их акций. Министерство культуры молчит. А сотрудники Рос-охранкультуры убеждают граждан, что таким образом растет популярность музея, пытаясь внушить недоверчивым, что за-всегдатаи музеев и рэйверы – это одни и те же люди.
Популярность музея и впрямь растет на глазах: многие люди спешно едут в крепость, чтобы сфотографировать то, что, возможно, будет утрачено навсегда. Это было бы с блеском проведенной пиар-акцией, если бы потом последовал запрет на мероприятия. Времени осталось мало, но у лиц, ответственных за судьбу крепости-музея, есть еще шанс принять правильное решение и остаться верными своему долгу – сохранить то, что досталось нам всем от предков, и не устраивать вакханалий на братских могилах.
Татьяна Хмельник, спецкор «НВ»
