Культура
Богдан Ступка: «Человеку нужны страдания»
30 августа
Его называют актером шекспировского диапазона – он способен сыграть и шута, и короля. Создаваемые им образы всегда запоминаются. Лучшие режиссеры почитают за честь работать с ним. Но Богдан Ступка – умный, мудрый человек, который никогда не эксплуатирует былые успехи…
– Богдан Сильвестрович, вы родились в один день с Иваном Франко, именем которого назван возглавляемый вами театр. Как вам кажется, это случайность?
– Мне кажется, что любая случайность – это судьбоносная закономерность, хотя я и отношусь к пафосу с юмором. Между прочим, знаете, что 27 августа, кроме всего прочего, еще и День кино России? Похоже, это тоже неспроста...
– Количество ваших театральных работ давно перевалило за сто. Интересно, кто из персонажей в столь широком диапазоне ролей от короля Лира до гетманов Украины вам ближе по духу?
– Я не играю ни королей, ни гетманов, ни генералов, ни президентов. Я играю людей. А как тот или иной человек называется – не имеет значения. Я очень люблю психологическую драму. Мне нравится и наш Иван Франко с его «Украденным счастьем», и Чехов, и Ибсен, и Шолом-Алейхем. Вот это мне ближе всего. А будь то царь Эдип или гетман – какая разница.
– То-то вы сегодня нарасхват у российских кинорежиссеров…
– Так это сейчас они стали меня снимать. А с момента развала Союза и до 2003 года совсем никуда не приглашали. Но вот повезло, попал одновременно к двум хорошим российским режиссерам – Павлу Чухраю и Дмитрию Месхиеву, снялся в «Водителе для Веры», в «Своих» и… пошло-поехало.
– Как это у вас получалось одновременно в двух фильмах сниматься?
– Мотался между Севастополем и Псковом – двух зайцев ловил. В Севастополе портвешок пил в кадре восемь дублей подряд, потому что Чухрай требовал подлинности. А в Пскове Месхиев, добиваясь того же, все шутил: «Тут вам, Сильвестр Сталлонович (так он меня называл), не портвейн пить, а дерьмецо носить придется». Я отшучивался и работал.
– Многие зрители уверены, что вы наш, российский актер…
– Знаете, после премьеры фильма Ежи Гофмана «Огнем и мечом», где я сыграл Богдана Хмельницкого, поляки тоже говорили, что я их актер. Но нет, я украинский актер, который снимается в российских и польских картинах. И этим горжусь! Когда мы в Лос-Анджелесе презентовали фильмы «Свои» и «Водитель для Веры», там собиралась диаспора (выходцы из бывшего СССР), и я произнес речь, которая начиналась так: «Украинская суперкинозвезда представляет последние российские кинохиты...» Мне действительно очень понравилось работать в обеих картинах. Люди подобрались удивительные.
– Говорят, что после съемок вы даже кого-то из партнеров пригласили играть в своем театре.
– Мы очень сдружились с Сергеем Гармашем, когда работали над фильмом «Свои». Оказалось, что Сергей родом с Херсонщины. Сейчас он – звезда «Современника», но украинский язык не забыл. Хорошо знает произведения Шевченко. Мы с ним отводили душу, когда в перерывах декламировали «І мертвим, і живим…» Гармаш сам предложил сыграть в нашем театре «Братьев Карамазовых». У меня давно есть мечта собрать на одной сцене актеров-украинцев, которые разъехались по миру.
– В новом фильме Киры Муратовой «Два в одном» вам досталась очень неожиданная роль...
– Да, я там сыграл стареющего Дон Жуана, который влюбляется в случайную прохожую. Я впервые работал с Муратовой. Мне было очень интересно, хотя мы долго присматривались и притирались друг к другу. Характер-то у Киры – не каждый актер выдержит. Но постепенно я стал понимать, что нужно играть и для чего. Под конец съемок мы с ней подружились. А вот с Ренатой Литвиновой быстро нашли общий язык. Она человек легкий. Рената на съемки приезжала со своей дочерью Ульяной, а у меня внучку зовут Устиной. Похоже… Много болтали о детях. Когда нам нужно было играть любовные сцены, Рената спрашивала: «Вы меня хоть немножко любите»? И все время повторяла: «Это будет ваша лучшая роль».
– А правда, что вы с Литвиновой сорвали съемки?
– Кире Муратовой поневоле пришлось сделать перерыв на полтора месяца, потому что двое актеров оказались в гипсе. Рената каталась на коньках и сломала правую руку. А я, выйдя вечером со съемок, поскользнулся и вывихнул плечо – на улице был гололед. Любовные сцены в гипсе не очень-то красиво смотрятся.
– Любовь, особенно в зрелом возрасте, – это что: подарок или наказание?
– В любом возрасте любовь – это лишь несколько минут счастья (если она взаимна) и постоянные страдания. Ревность, мысли о том, где она, с кем она, что она сейчас делает… Но страдания человеку необходимы, иначе он перестает быть человеком.
Некоторые меняют женщин как перчатки, а я прожил с женой 40 лет. Ее мудрость позволила нам прожить так долго вместе. Просто она всегда умела прощать. И я научился. Это настоящее испытание. Но такой опыт необходимо пережить и научиться не отвечать обидчикам, когда тебя распирает желание мстить.
– Зато, наверное, дети радуют. Ваш сын Остап – премьер труппы, телезвезда… Осталось внукам подрасти, и, глядишь, актерская династия готова.
– Время покажет, продолжится ли актерская династия Ступок. Ни сыну, ни внукам я не диктую, что им делать. Остап, когда поступал в театральный институт, мне даже не сказал. Захотел стать актером, и своими работами уже доказал, что стал профессионалом. Дмитрий еще пребывает в поиске, хотя маленьким выходил на франковскую сцену в разных спектаклях и сейчас играет роль Эскала в «Ромео и Джульетте». Усте семь лет, и говорить, кем она будет, рано. Может, художником станет? Любит рисовать и может часами сидеть с кисточкой и карандашами. Ну а последний малыш только недавно родился.
– В следующем году ожидается премьера художественного фильма «Тарас Бульба». Почему Владимир Бортко пригласил именно вас на главную роль?
– Я тоже задал этот вопрос режиссеру, когда он позвонил и сказал, что хочет видеть меня в главной роли. Бортко объяснил, что не собирается добиваться хрестоматийной репинской подлинности образа, ему важны глаза, которые могут затаить и выплеснуть волной любое чувство, от любви до ярости.
Не хочу сейчас раскрывать всех секретов, но в процессе работы я узнал интересную вещь. Оказывается, существует первый вариант книги Гоголя, где он в финале не сжигает Тараса! Сейчас даже вышла книжка, где есть оба варианта. Возможно, и наш финал получится неожиданным.
– Раньше вам уже приходилось работать с Бортко?
– Нет. Но вот, кстати, еще одно интересное совпадение: Владимир Бортко – бывший киевлянин, сын актрисы нашего театра Марины Захарченко, еще маленьким он выходил в массовке на франковскую сцену. А во Львове я работал с его отцом Бортко-старшим.
– А сами не хотите что-нибудь снять или поставить?
– Не хочу пополнять когорту бездарных театральных и кинорежиссеров. Их и так много, меня еще среди них не хватало. В Украине огромное количество прекрасных режиссеров, и я, как художественный руководитель, их приглашаю. Я дозрел только до того, чтобы что-то рассказать и передать студентам. Впервые набрал актерский курс в Университете им. Карпенко-Карого. Курс экспериментальный, всего 25 человек. Занимаемся в Театре имени Ивана Франко. Ребята хорошие. Хочется воспитать их на хорошей литературе. Объяснить, что в актерской профессии ничего не нужно доказывать. Надо выйти на сцену и сыграть.
Беседовал Алексей Сироткин
– Богдан Сильвестрович, вы родились в один день с Иваном Франко, именем которого назван возглавляемый вами театр. Как вам кажется, это случайность?
– Мне кажется, что любая случайность – это судьбоносная закономерность, хотя я и отношусь к пафосу с юмором. Между прочим, знаете, что 27 августа, кроме всего прочего, еще и День кино России? Похоже, это тоже неспроста...
– Количество ваших театральных работ давно перевалило за сто. Интересно, кто из персонажей в столь широком диапазоне ролей от короля Лира до гетманов Украины вам ближе по духу?
– Я не играю ни королей, ни гетманов, ни генералов, ни президентов. Я играю людей. А как тот или иной человек называется – не имеет значения. Я очень люблю психологическую драму. Мне нравится и наш Иван Франко с его «Украденным счастьем», и Чехов, и Ибсен, и Шолом-Алейхем. Вот это мне ближе всего. А будь то царь Эдип или гетман – какая разница.
– То-то вы сегодня нарасхват у российских кинорежиссеров…
– Так это сейчас они стали меня снимать. А с момента развала Союза и до 2003 года совсем никуда не приглашали. Но вот повезло, попал одновременно к двум хорошим российским режиссерам – Павлу Чухраю и Дмитрию Месхиеву, снялся в «Водителе для Веры», в «Своих» и… пошло-поехало.
– Как это у вас получалось одновременно в двух фильмах сниматься?
– Мотался между Севастополем и Псковом – двух зайцев ловил. В Севастополе портвешок пил в кадре восемь дублей подряд, потому что Чухрай требовал подлинности. А в Пскове Месхиев, добиваясь того же, все шутил: «Тут вам, Сильвестр Сталлонович (так он меня называл), не портвейн пить, а дерьмецо носить придется». Я отшучивался и работал.
– Многие зрители уверены, что вы наш, российский актер…
– Знаете, после премьеры фильма Ежи Гофмана «Огнем и мечом», где я сыграл Богдана Хмельницкого, поляки тоже говорили, что я их актер. Но нет, я украинский актер, который снимается в российских и польских картинах. И этим горжусь! Когда мы в Лос-Анджелесе презентовали фильмы «Свои» и «Водитель для Веры», там собиралась диаспора (выходцы из бывшего СССР), и я произнес речь, которая начиналась так: «Украинская суперкинозвезда представляет последние российские кинохиты...» Мне действительно очень понравилось работать в обеих картинах. Люди подобрались удивительные.
– Говорят, что после съемок вы даже кого-то из партнеров пригласили играть в своем театре.
– Мы очень сдружились с Сергеем Гармашем, когда работали над фильмом «Свои». Оказалось, что Сергей родом с Херсонщины. Сейчас он – звезда «Современника», но украинский язык не забыл. Хорошо знает произведения Шевченко. Мы с ним отводили душу, когда в перерывах декламировали «І мертвим, і живим…» Гармаш сам предложил сыграть в нашем театре «Братьев Карамазовых». У меня давно есть мечта собрать на одной сцене актеров-украинцев, которые разъехались по миру.
– В новом фильме Киры Муратовой «Два в одном» вам досталась очень неожиданная роль...
– Да, я там сыграл стареющего Дон Жуана, который влюбляется в случайную прохожую. Я впервые работал с Муратовой. Мне было очень интересно, хотя мы долго присматривались и притирались друг к другу. Характер-то у Киры – не каждый актер выдержит. Но постепенно я стал понимать, что нужно играть и для чего. Под конец съемок мы с ней подружились. А вот с Ренатой Литвиновой быстро нашли общий язык. Она человек легкий. Рената на съемки приезжала со своей дочерью Ульяной, а у меня внучку зовут Устиной. Похоже… Много болтали о детях. Когда нам нужно было играть любовные сцены, Рената спрашивала: «Вы меня хоть немножко любите»? И все время повторяла: «Это будет ваша лучшая роль».
– А правда, что вы с Литвиновой сорвали съемки?
– Кире Муратовой поневоле пришлось сделать перерыв на полтора месяца, потому что двое актеров оказались в гипсе. Рената каталась на коньках и сломала правую руку. А я, выйдя вечером со съемок, поскользнулся и вывихнул плечо – на улице был гололед. Любовные сцены в гипсе не очень-то красиво смотрятся.
– Любовь, особенно в зрелом возрасте, – это что: подарок или наказание?
– В любом возрасте любовь – это лишь несколько минут счастья (если она взаимна) и постоянные страдания. Ревность, мысли о том, где она, с кем она, что она сейчас делает… Но страдания человеку необходимы, иначе он перестает быть человеком.
Некоторые меняют женщин как перчатки, а я прожил с женой 40 лет. Ее мудрость позволила нам прожить так долго вместе. Просто она всегда умела прощать. И я научился. Это настоящее испытание. Но такой опыт необходимо пережить и научиться не отвечать обидчикам, когда тебя распирает желание мстить.
– Зато, наверное, дети радуют. Ваш сын Остап – премьер труппы, телезвезда… Осталось внукам подрасти, и, глядишь, актерская династия готова.
– Время покажет, продолжится ли актерская династия Ступок. Ни сыну, ни внукам я не диктую, что им делать. Остап, когда поступал в театральный институт, мне даже не сказал. Захотел стать актером, и своими работами уже доказал, что стал профессионалом. Дмитрий еще пребывает в поиске, хотя маленьким выходил на франковскую сцену в разных спектаклях и сейчас играет роль Эскала в «Ромео и Джульетте». Усте семь лет, и говорить, кем она будет, рано. Может, художником станет? Любит рисовать и может часами сидеть с кисточкой и карандашами. Ну а последний малыш только недавно родился.
– В следующем году ожидается премьера художественного фильма «Тарас Бульба». Почему Владимир Бортко пригласил именно вас на главную роль?
– Я тоже задал этот вопрос режиссеру, когда он позвонил и сказал, что хочет видеть меня в главной роли. Бортко объяснил, что не собирается добиваться хрестоматийной репинской подлинности образа, ему важны глаза, которые могут затаить и выплеснуть волной любое чувство, от любви до ярости.
Не хочу сейчас раскрывать всех секретов, но в процессе работы я узнал интересную вещь. Оказывается, существует первый вариант книги Гоголя, где он в финале не сжигает Тараса! Сейчас даже вышла книжка, где есть оба варианта. Возможно, и наш финал получится неожиданным.
– Раньше вам уже приходилось работать с Бортко?
– Нет. Но вот, кстати, еще одно интересное совпадение: Владимир Бортко – бывший киевлянин, сын актрисы нашего театра Марины Захарченко, еще маленьким он выходил в массовке на франковскую сцену. А во Львове я работал с его отцом Бортко-старшим.
– А сами не хотите что-нибудь снять или поставить?
– Не хочу пополнять когорту бездарных театральных и кинорежиссеров. Их и так много, меня еще среди них не хватало. В Украине огромное количество прекрасных режиссеров, и я, как художественный руководитель, их приглашаю. Я дозрел только до того, чтобы что-то рассказать и передать студентам. Впервые набрал актерский курс в Университете им. Карпенко-Карого. Курс экспериментальный, всего 25 человек. Занимаемся в Театре имени Ивана Франко. Ребята хорошие. Хочется воспитать их на хорошей литературе. Объяснить, что в актерской профессии ничего не нужно доказывать. Надо выйти на сцену и сыграть.
Беседовал Алексей Сироткин
