Экономика
Из миллиардеров – в безработные
07 сентября
Об очередном ушедшем в бега олигархе Михаиле Гуцериеве, который сейчас скрывается не то в Турции, не то в Англии, за последние дни не писал только ленивый. Напомним, что Мосгорсуд принял решение о заочном аресте бывшего главы и владельца компании «Русснефть» и московской промышленно-финансовой группы «БИН», которой принадлежат сети бизнес-центров класса люкс «Чайка-Плаза», торговые центры «Петровский пассаж», «Смоленский пассаж», «Фестиваль». Также она является совладельцем «Моспромстроя», которому принадлежат московские отели сетей «Холидей» и «Марриот».
Прими эмигранта,
свободный Стамбул
Гонения на второстепенного олигарха (его состояние оценивается всего в 3 миллиарда долларов, правда, если учесть, что он передал бизнес группы «БИН» своему родному брату, реально оно больше) широко комментируются российскими СМИ. Главный вопрос: чем скромный, не лезущий в политику миллиардер не угодил силовикам и Кремлю? По отношению к Гусинскому, Березовскому и Ходорковскому таких вопросов не возникало. Претензии первого быть «голосом и совестью народа», второго – фигурой, стоящей над властью, третьего – хозяином нескольких представленных в Думе политических партий хорошо известны. Но судьба собратьев по олигархическому цеху Гуцериева многому научила. Его политическое прошлое – в середине девяностых годов он возглавлял безналоговую особую экономическую зону «Ингушетия», затем был депутатом Госдумы (и, говорят, спонсором ЛДПР) – уже позади. Одно время он считался влиятельным человеком на Кавказе. В последнее время он помимо бизнеса занимался благотворительностью – восстановил за свой счет школу в Грозном, в которой сам прежде учился, профинансировал некоторые другие чеченские стройки. Сохранил хорошие отношения с Белоруссией (его «Русснефть» – это бывшая российско-белорусская «Славнефть»).
Неправедно, но законно
Ответа, чем именно не угодил скромный олигарх властям, пока не найдено, а основная версия сводится к тому, что он то ли просто потерял поддержку, то ли даже поссорился с кем-то из президентской администрации и силовиков.
При этом самая очевидная версия, что не мог в бедной стране человек совершенно честно заработать за несколько лет миллиарды долларов, даже не рассматривается. Московский аналитический мир в любом «антиолигархическом» деле видит только политику, точнее – интриги: кто с кем дружит, ссорится и так далее. Это адекватное отражение московских реалий. Все крупные состояния рождались в Москве. Никто из тогдашних (и нынешних) миллиардеров не был экономическим гением, выдающимся производственником или финансистом. Чтобы в девяностые годы стать миллиардером, нужно было иметь «крышу» в кремлевской администрации, друга в правительстве или несколько друзей в МВД–ФСБ, или, на худой конец, дружественную фракцию в Госдуме. С нужными связями можно было взять кредиты, приватизировать десяток предприятий или нефтепромыслов в провинции, получить выгодные государственные заказы, создать банк, куда переведут государственные счета и счета солидных компаний…
Естественно, и конец любого олигарха москвичи рассматривают с тех же интрижно-политических позиций.
Все приватизационные конкурсы, условия которых прописывались под конкретного победителя, выкупы госимущества по балансовой стоимости – все это было законным. Как скромный директор производственного объединения художественных промыслов в городе Грозный, перебравшись в 1992 году в Москву, сумел за несколько месяцев создать «БИН-банк» (Банк инвестиций и инноваций), а потом и группу «БИН», взявшую под контроль элитную деловую недвижимость столицы, – сейчас об этом не принято спрашивать.
Кроме того, ради сохранения экономической и политической стабильности президент Владимир Путин еще в 2000 году на встрече с представителями крупного бизнеса официально заявил, что пересмотра итогов приватизации не будет.
Правда, он не добавил еще одной фразы: если вы уж хапнули собственность в девяностые годы, то хотя бы больше не воруйте, работайте по-честному. Подразумевалось, что это и так все понимают.
«Минимизация»
до тюрьмы доведет
Не понял Ходорковский, человек, психологически застрявший в лихих девяностых годах и не заметивший, что на дворе новый век. Политика в его деле тоже есть. Но посмотрим и на экономику: ради ухода от налогов прибыли нефтяных подразделений «ЮКОСа» переводились на артель инвалидов из шести человек, потому что «инвалидские» предприятия полностью или частично освобождаются от налогов. Имущество компаний «ЮКОСа» регистрировалось во «внутренних офшорах» – закрытых территориальных образованиях (ЗАТО), придуманных как бы для развития бывших «номерных» городов. Вся сэкономленная такими способами выручка уходила в заграничные офшоры. Ходорковскому мало было уже имевшихся у него 14 миллиардов долларов – хотелось украсть у России, где 15 процентов населения получают зарплаты и пенсии ниже прожиточного минимума, еще десяток-другой миллиардов. В США за такие хитрости без всякой политики дают вплоть до пожизненного.
К Гуцериеву тоже предъявлены налоговые претензии, но всего на 17 миллиардов рублей – за «неучтенную» нефть. Преступление считается «средним» по тяжести, максимальный срок за него – до 5 лет. В случае добровольного погашения недоимки срок может быть условным или дело вообще переквалифицируют на административное нарушение. Однако Гуцериев выбрал другой путь: уже находясь под следствием, он, по некоторым сведениям, продал акции «Русснефти» «Базовому элементу» Олега Дерипаски за 3 миллиарда долларов и ушел в бега.
По его делу видно, что российские власти отчасти учли ошибки, допущенные при наказании других олигархов. Борис Березовский, например, отбыл в эмиграцию с тремя миллиардами долларов, о чем он с удовольствием рассказывает. Владелец обанкротившегося банка «СБС-Агро» Александр Смоленский со всех трибун клялся, что ему нечем расплатиться с обманутыми вкладчиками, что не помешало его сыну купить в Англии автомобильный завод. Только из «ЮКОСа» все вытрясли по полной – за исключением средств, аккумулированных в офшорах.
На акции «Русснефти» сейчас тоже наложен арест. Темным остается вопрос: успел ли Гуцериев продать эти акции «Базэлу» за
3 миллиарда долларов? Если успел, то сейчас Олег Дерипаска сможет их требовать как «добросовестный покупатель», Гуцериеву и его семье хлеб чужбины с тремя миллиардами долларов в кармане не будет горек, а государство в итоге останется ни с чем. Если не успел – откуда тогда все разговоры об этой сделке и подробности – через какие именно офшоры пойдут деньги?
Что такое «правильный»
олигарх?
Дело Гуцериева порождает и философский вопрос: что будет с олигархами в России? Если суммировать все, что на этот счет говорилось, в том числе во властных структурах, представляется, что задачи уничтожения олигархов как класса официально не стоит. Но государство, очевидно, добивается, чтобы владельцы крупных состояний, особенно нажитых на приватизации предприятий сырьевой отрасли, прекратили все игры в «минимизацию налогов». Налоги – это только часть того, что от них требуется. И даже после уплаты всех налогов и акцизов сырьевики остаются с фантастической прибылью. Поэтому «правильные» олигархи должны направить свои капиталы на решение государственных проблем. Что мы сейчас и видим. Олег Дерипаска вкладывает средства в инфраструктурные проекты, которые государство не хочет, а более мелкие частные фирмы не могут финансировать. Пример – покупка в Петербурге крупных земельных участков с обязательством провести там инженерную подготовку. Владимир Потанин финансирует исследования в области водородной энергетики и нанотехнологий. Алексей Мордашов решает государственные экономические задачи за рубежом, а также налаживает выпуск импортозамещающей продукции (магистральных газовых труб). Полугосударственный «Газпром» за свой счет газифицирует глубинку, строит детские спортивные комплексы, престижный деловой центр в Петербурге, который самому «Газпрому» не очень-то и нужен.
Такие отношения государства с олигархами далеки от западной модели, но успехи коммунистического Китая показывают, что рыночная экономика евроамериканского типа – не единственная и даже не самая эффективная схема отношений власти и бизнеса. Так что будет ли список беглых и осужденных олигархов продолжен, зависит от них самих.
Владимир Новиков
Прими эмигранта,
свободный Стамбул
Гонения на второстепенного олигарха (его состояние оценивается всего в 3 миллиарда долларов, правда, если учесть, что он передал бизнес группы «БИН» своему родному брату, реально оно больше) широко комментируются российскими СМИ. Главный вопрос: чем скромный, не лезущий в политику миллиардер не угодил силовикам и Кремлю? По отношению к Гусинскому, Березовскому и Ходорковскому таких вопросов не возникало. Претензии первого быть «голосом и совестью народа», второго – фигурой, стоящей над властью, третьего – хозяином нескольких представленных в Думе политических партий хорошо известны. Но судьба собратьев по олигархическому цеху Гуцериева многому научила. Его политическое прошлое – в середине девяностых годов он возглавлял безналоговую особую экономическую зону «Ингушетия», затем был депутатом Госдумы (и, говорят, спонсором ЛДПР) – уже позади. Одно время он считался влиятельным человеком на Кавказе. В последнее время он помимо бизнеса занимался благотворительностью – восстановил за свой счет школу в Грозном, в которой сам прежде учился, профинансировал некоторые другие чеченские стройки. Сохранил хорошие отношения с Белоруссией (его «Русснефть» – это бывшая российско-белорусская «Славнефть»).
Неправедно, но законно
Ответа, чем именно не угодил скромный олигарх властям, пока не найдено, а основная версия сводится к тому, что он то ли просто потерял поддержку, то ли даже поссорился с кем-то из президентской администрации и силовиков.
При этом самая очевидная версия, что не мог в бедной стране человек совершенно честно заработать за несколько лет миллиарды долларов, даже не рассматривается. Московский аналитический мир в любом «антиолигархическом» деле видит только политику, точнее – интриги: кто с кем дружит, ссорится и так далее. Это адекватное отражение московских реалий. Все крупные состояния рождались в Москве. Никто из тогдашних (и нынешних) миллиардеров не был экономическим гением, выдающимся производственником или финансистом. Чтобы в девяностые годы стать миллиардером, нужно было иметь «крышу» в кремлевской администрации, друга в правительстве или несколько друзей в МВД–ФСБ, или, на худой конец, дружественную фракцию в Госдуме. С нужными связями можно было взять кредиты, приватизировать десяток предприятий или нефтепромыслов в провинции, получить выгодные государственные заказы, создать банк, куда переведут государственные счета и счета солидных компаний…
Естественно, и конец любого олигарха москвичи рассматривают с тех же интрижно-политических позиций.
Все приватизационные конкурсы, условия которых прописывались под конкретного победителя, выкупы госимущества по балансовой стоимости – все это было законным. Как скромный директор производственного объединения художественных промыслов в городе Грозный, перебравшись в 1992 году в Москву, сумел за несколько месяцев создать «БИН-банк» (Банк инвестиций и инноваций), а потом и группу «БИН», взявшую под контроль элитную деловую недвижимость столицы, – сейчас об этом не принято спрашивать.
Кроме того, ради сохранения экономической и политической стабильности президент Владимир Путин еще в 2000 году на встрече с представителями крупного бизнеса официально заявил, что пересмотра итогов приватизации не будет.
Правда, он не добавил еще одной фразы: если вы уж хапнули собственность в девяностые годы, то хотя бы больше не воруйте, работайте по-честному. Подразумевалось, что это и так все понимают.
«Минимизация»
до тюрьмы доведет
Не понял Ходорковский, человек, психологически застрявший в лихих девяностых годах и не заметивший, что на дворе новый век. Политика в его деле тоже есть. Но посмотрим и на экономику: ради ухода от налогов прибыли нефтяных подразделений «ЮКОСа» переводились на артель инвалидов из шести человек, потому что «инвалидские» предприятия полностью или частично освобождаются от налогов. Имущество компаний «ЮКОСа» регистрировалось во «внутренних офшорах» – закрытых территориальных образованиях (ЗАТО), придуманных как бы для развития бывших «номерных» городов. Вся сэкономленная такими способами выручка уходила в заграничные офшоры. Ходорковскому мало было уже имевшихся у него 14 миллиардов долларов – хотелось украсть у России, где 15 процентов населения получают зарплаты и пенсии ниже прожиточного минимума, еще десяток-другой миллиардов. В США за такие хитрости без всякой политики дают вплоть до пожизненного.
К Гуцериеву тоже предъявлены налоговые претензии, но всего на 17 миллиардов рублей – за «неучтенную» нефть. Преступление считается «средним» по тяжести, максимальный срок за него – до 5 лет. В случае добровольного погашения недоимки срок может быть условным или дело вообще переквалифицируют на административное нарушение. Однако Гуцериев выбрал другой путь: уже находясь под следствием, он, по некоторым сведениям, продал акции «Русснефти» «Базовому элементу» Олега Дерипаски за 3 миллиарда долларов и ушел в бега.
По его делу видно, что российские власти отчасти учли ошибки, допущенные при наказании других олигархов. Борис Березовский, например, отбыл в эмиграцию с тремя миллиардами долларов, о чем он с удовольствием рассказывает. Владелец обанкротившегося банка «СБС-Агро» Александр Смоленский со всех трибун клялся, что ему нечем расплатиться с обманутыми вкладчиками, что не помешало его сыну купить в Англии автомобильный завод. Только из «ЮКОСа» все вытрясли по полной – за исключением средств, аккумулированных в офшорах.
На акции «Русснефти» сейчас тоже наложен арест. Темным остается вопрос: успел ли Гуцериев продать эти акции «Базэлу» за
3 миллиарда долларов? Если успел, то сейчас Олег Дерипаска сможет их требовать как «добросовестный покупатель», Гуцериеву и его семье хлеб чужбины с тремя миллиардами долларов в кармане не будет горек, а государство в итоге останется ни с чем. Если не успел – откуда тогда все разговоры об этой сделке и подробности – через какие именно офшоры пойдут деньги?
Что такое «правильный»
олигарх?
Дело Гуцериева порождает и философский вопрос: что будет с олигархами в России? Если суммировать все, что на этот счет говорилось, в том числе во властных структурах, представляется, что задачи уничтожения олигархов как класса официально не стоит. Но государство, очевидно, добивается, чтобы владельцы крупных состояний, особенно нажитых на приватизации предприятий сырьевой отрасли, прекратили все игры в «минимизацию налогов». Налоги – это только часть того, что от них требуется. И даже после уплаты всех налогов и акцизов сырьевики остаются с фантастической прибылью. Поэтому «правильные» олигархи должны направить свои капиталы на решение государственных проблем. Что мы сейчас и видим. Олег Дерипаска вкладывает средства в инфраструктурные проекты, которые государство не хочет, а более мелкие частные фирмы не могут финансировать. Пример – покупка в Петербурге крупных земельных участков с обязательством провести там инженерную подготовку. Владимир Потанин финансирует исследования в области водородной энергетики и нанотехнологий. Алексей Мордашов решает государственные экономические задачи за рубежом, а также налаживает выпуск импортозамещающей продукции (магистральных газовых труб). Полугосударственный «Газпром» за свой счет газифицирует глубинку, строит детские спортивные комплексы, престижный деловой центр в Петербурге, который самому «Газпрому» не очень-то и нужен.
Такие отношения государства с олигархами далеки от западной модели, но успехи коммунистического Китая показывают, что рыночная экономика евроамериканского типа – не единственная и даже не самая эффективная схема отношений власти и бизнеса. Так что будет ли список беглых и осужденных олигархов продолжен, зависит от них самих.
Владимир Новиков
