Северо-Запад
Растащили по кирпичику
08 сентября
Если ехать из Питера в Малую Вишеру по автотрассе, то вскоре за поворотом в Спасской Полисти в створе дороги покажется огромное красное здание. Затем здание надолго исчезнет из виду с нового шоссе, но на мосту через Волхов оно опять откроется взору. И вы поразитесь его размерами и… степенью разрушения.
Памятник – в печь!
Это знаменитые аракчеевские казармы, воплощение мечты графа о создании военных поселений. Здесь, в деревне Селище под Чудово, стоял Гродненский полк. Постройки были возведены по проекту знаменитых зодчих Стасова и Карбонье в 1825 году и считались, пока были целы, великолепным образцом утилитарного классицизма. Даже сейчас, когда от огромного здания главного корпуса остались только стены да колонны портиков и домовой церкви, можно представить, какое это было величественное сооружение.
Каждый, кто проезжает мимо, а кое-кто даже удостаивает руины фотосессии, уверен, что до такого состояния могучее здание довели фашисты. Ведь по Волхову проходила линия фронта, обстрелы и бомбежки были здесь делом обычным.
– Что вы, оно практически целое было, – опровергает это мнение специалист по охране памятников чудовского районного отдела культуры Нина Алексеева. – Конечно, не в идеальном состоянии, кое-где следы попаданий снарядов сохранялись, но там размещалась контора совхоза, еще какие-то учреждения, в части здания были жилые квартиры. Его загубили в 1980-е годы, когда конторы оттуда выехали, а ваши ленинградские дачники начали активно застраивать берега Волхова. И кто-то их надоумил в недобрый час начать разбирать казармы на кирпич: мол, из аракчеевского кирпича самые лучшие печи на свете получаются. Конечно, селищенские им тоже по мере сил «помогали». Совместными усилиями простые советские люди добились того, чего не смогли сделать фашисты, – разгромить великолепное здание.
Самое странное, что народ разбирал… памятник федерального значения. В период безвластия, когда стране было не до памятников, пропало столько объектов и федерального, и регионального значения, сколько не погибло в обе войны – Гражданскую и Великую Отечественную. Когда казармы разобрали настолько, что дальше нужно уже было применять спецтехнику, которой у простых дачников не было, нагрянули новые вандалы.
Цыгане против Аракчеева
– Балки казарм – из очень хорошего металла, тогда ведь применяли еще настоящий английский кокс, – продолжает Нина Евгеньевна. – И хотя это черный металл, мягкая сталь, но у знатоков, например кузнецов, такой материал ценится очень высоко. В Чудово живет много цыган, которые не работают, а жить хотят хорошо. И они стали ездить в Селище резать балки. Я лично вызывала милицию, чтобы остановить это безобразие. На одного «металлиста» удалось завести уголовное дело. К счастью, нам уже удалось наладить контакт с местным населением, которое к тому времени осознало, что казармы – не просто старая руина, а достопримечательность. И люди сами стали присматривать за зданием, если что – звонили мне или сразу в милицию.
В селищенских казармах и капители колонн – металлические. Изумительное фигурное литье из чугуна тоже привлекает сборщиков металла, но до капителей труднее добраться. Это их пока и спасает.
Ну ладно, нет перекрытий, нет крыши. Но стены из шикарного аракчеевского кирпича стоят! Вот бы кто взял в аренду да восстановил памятник… Увы. Желающих за все постперестроечные годы можно было пересчитать по пальцам. Две причины отпугивают потенциальных инвесторов: степень разрушения памятника и его федеральный статус. Ведь такой памятник нельзя купить, его можно только арендовать. А где гарантия, что некто, арендовавший здание и вложивший в его реставрацию сумасшедшие деньги, не будет грубо надут государством путем одностороннего расторжения договора? Такие случаи уже бывали, и вернуть хотя бы часть затраченных денег – безумно трудоемкая затея.
Один предприниматель хотел было устроить в казармах завод – с сохранением внешнего вида. Если от интерьеров не осталось ничего, такой подход обычно не вызывает возражений. Но затея провалилась по финансовым соображениям. В прошлом году появилась одна питерская турфирма – ей приглянулось здание на предмет сооружения там кемпинга и прочей туристской инфраструктуры. И опять все уперлось в деньги: посчитали такое вложение невыгодным, слишком дорога реставрация. В этом году ни один инвестор про Селище даже не заикался и не просил посмотреть паспорт объекта.
Грузинская тоска
У Аракчеева в ближайших местах было еще три поселения: Новоселицкие казармы на Мсте, Муравьевские – на Волхове, там же располагалось и собственное имение Грузино. Судьба всех трех комплексов разная. Муравьевские казармы были уничтожены во время войны и потом не восстанавливались. Сейчас у старой пристани Муравьи можно наблюдать только фрагменты стен и фундаменты. Эти казармы были однотипные с Селищенскими и Новоселицкими, работали те же архитекторы. Как это все выглядело неразрушенным, можно понять, взглянув на Новоселицкий комплекс. Воинская часть, размещенная там, прекрасно содержит здания и гордится ими.
А вот Грузину не повезло совсем. Во время войны поместье, над которым много лет трудились архитекторы и скульпторы Стасов, Тома де Томон, Демерцев, Мартос, Гальберг, за красоту и пышность прозванное «Малый Петербург», было буквально стерто в порошок. Не осталось ничего ни от величественного дворца, ни от великолепного классического храма. И восстанавливать их не стали. А ведь в этих стенах с 1918 года размещался филиал Ленинградского музея революции. Но после войны было издано распоряжение, по которому имя Аракчеева, объявленного исключительно солдафоном и самодуром, предавалось забвению, и его поселения восстановлению не подлежали. Что сохранилось (кое-где фундаменты и парк) – то, так уж и быть, пусть будет, а на остальной части имения понастроили стандартные пятиэтажки центральной усадьбы местного совхоза и навсегда похоронили само воспоминание о шикарном поместье.
– Я не берусь оценивать его личные качества, но хозяин он был прекрасный, это видно по его поселениям, в каком они содержались порядке, – считает Нина Алексеева. – Семейный склеп Аракчеева был разорен еще в советское время при прокладке теплотрассы, и останки графа вместе с надгробием за-
брал себе Новгородский музей-заповедник. До сих пор не проведена экспертиза, позволяющая установить точно, аракчеевские ли кости лежат в музее, – для этого нужно раскапывать могилу его родителей. Но мы, чудовцы, хотим уже в 2009 году все-таки вернуть графа в его имение и водворить надгробие на место. Новгородцы согласны. Хочется верить, что за два года на такое дело деньги наскребутся, не так это дорого.
Татьяна Хмельник
Памятник – в печь!
Это знаменитые аракчеевские казармы, воплощение мечты графа о создании военных поселений. Здесь, в деревне Селище под Чудово, стоял Гродненский полк. Постройки были возведены по проекту знаменитых зодчих Стасова и Карбонье в 1825 году и считались, пока были целы, великолепным образцом утилитарного классицизма. Даже сейчас, когда от огромного здания главного корпуса остались только стены да колонны портиков и домовой церкви, можно представить, какое это было величественное сооружение.
Каждый, кто проезжает мимо, а кое-кто даже удостаивает руины фотосессии, уверен, что до такого состояния могучее здание довели фашисты. Ведь по Волхову проходила линия фронта, обстрелы и бомбежки были здесь делом обычным.
– Что вы, оно практически целое было, – опровергает это мнение специалист по охране памятников чудовского районного отдела культуры Нина Алексеева. – Конечно, не в идеальном состоянии, кое-где следы попаданий снарядов сохранялись, но там размещалась контора совхоза, еще какие-то учреждения, в части здания были жилые квартиры. Его загубили в 1980-е годы, когда конторы оттуда выехали, а ваши ленинградские дачники начали активно застраивать берега Волхова. И кто-то их надоумил в недобрый час начать разбирать казармы на кирпич: мол, из аракчеевского кирпича самые лучшие печи на свете получаются. Конечно, селищенские им тоже по мере сил «помогали». Совместными усилиями простые советские люди добились того, чего не смогли сделать фашисты, – разгромить великолепное здание.
Самое странное, что народ разбирал… памятник федерального значения. В период безвластия, когда стране было не до памятников, пропало столько объектов и федерального, и регионального значения, сколько не погибло в обе войны – Гражданскую и Великую Отечественную. Когда казармы разобрали настолько, что дальше нужно уже было применять спецтехнику, которой у простых дачников не было, нагрянули новые вандалы.
Цыгане против Аракчеева
– Балки казарм – из очень хорошего металла, тогда ведь применяли еще настоящий английский кокс, – продолжает Нина Евгеньевна. – И хотя это черный металл, мягкая сталь, но у знатоков, например кузнецов, такой материал ценится очень высоко. В Чудово живет много цыган, которые не работают, а жить хотят хорошо. И они стали ездить в Селище резать балки. Я лично вызывала милицию, чтобы остановить это безобразие. На одного «металлиста» удалось завести уголовное дело. К счастью, нам уже удалось наладить контакт с местным населением, которое к тому времени осознало, что казармы – не просто старая руина, а достопримечательность. И люди сами стали присматривать за зданием, если что – звонили мне или сразу в милицию.
В селищенских казармах и капители колонн – металлические. Изумительное фигурное литье из чугуна тоже привлекает сборщиков металла, но до капителей труднее добраться. Это их пока и спасает.
Ну ладно, нет перекрытий, нет крыши. Но стены из шикарного аракчеевского кирпича стоят! Вот бы кто взял в аренду да восстановил памятник… Увы. Желающих за все постперестроечные годы можно было пересчитать по пальцам. Две причины отпугивают потенциальных инвесторов: степень разрушения памятника и его федеральный статус. Ведь такой памятник нельзя купить, его можно только арендовать. А где гарантия, что некто, арендовавший здание и вложивший в его реставрацию сумасшедшие деньги, не будет грубо надут государством путем одностороннего расторжения договора? Такие случаи уже бывали, и вернуть хотя бы часть затраченных денег – безумно трудоемкая затея.
Один предприниматель хотел было устроить в казармах завод – с сохранением внешнего вида. Если от интерьеров не осталось ничего, такой подход обычно не вызывает возражений. Но затея провалилась по финансовым соображениям. В прошлом году появилась одна питерская турфирма – ей приглянулось здание на предмет сооружения там кемпинга и прочей туристской инфраструктуры. И опять все уперлось в деньги: посчитали такое вложение невыгодным, слишком дорога реставрация. В этом году ни один инвестор про Селище даже не заикался и не просил посмотреть паспорт объекта.
Грузинская тоска
У Аракчеева в ближайших местах было еще три поселения: Новоселицкие казармы на Мсте, Муравьевские – на Волхове, там же располагалось и собственное имение Грузино. Судьба всех трех комплексов разная. Муравьевские казармы были уничтожены во время войны и потом не восстанавливались. Сейчас у старой пристани Муравьи можно наблюдать только фрагменты стен и фундаменты. Эти казармы были однотипные с Селищенскими и Новоселицкими, работали те же архитекторы. Как это все выглядело неразрушенным, можно понять, взглянув на Новоселицкий комплекс. Воинская часть, размещенная там, прекрасно содержит здания и гордится ими.
А вот Грузину не повезло совсем. Во время войны поместье, над которым много лет трудились архитекторы и скульпторы Стасов, Тома де Томон, Демерцев, Мартос, Гальберг, за красоту и пышность прозванное «Малый Петербург», было буквально стерто в порошок. Не осталось ничего ни от величественного дворца, ни от великолепного классического храма. И восстанавливать их не стали. А ведь в этих стенах с 1918 года размещался филиал Ленинградского музея революции. Но после войны было издано распоряжение, по которому имя Аракчеева, объявленного исключительно солдафоном и самодуром, предавалось забвению, и его поселения восстановлению не подлежали. Что сохранилось (кое-где фундаменты и парк) – то, так уж и быть, пусть будет, а на остальной части имения понастроили стандартные пятиэтажки центральной усадьбы местного совхоза и навсегда похоронили само воспоминание о шикарном поместье.
– Я не берусь оценивать его личные качества, но хозяин он был прекрасный, это видно по его поселениям, в каком они содержались порядке, – считает Нина Алексеева. – Семейный склеп Аракчеева был разорен еще в советское время при прокладке теплотрассы, и останки графа вместе с надгробием за-
брал себе Новгородский музей-заповедник. До сих пор не проведена экспертиза, позволяющая установить точно, аракчеевские ли кости лежат в музее, – для этого нужно раскапывать могилу его родителей. Но мы, чудовцы, хотим уже в 2009 году все-таки вернуть графа в его имение и водворить надгробие на место. Новгородцы согласны. Хочется верить, что за два года на такое дело деньги наскребутся, не так это дорого.
Татьяна Хмельник
