Культура
Экспонаты вернулись домой
25 октября
В Приоратском дворце, входящем в комплекс дворца-музея «Гатчина», развернута выставка «Обретение». Она имеет особое значение как для Гатчины, так и для других музеев, принявших участие в этой выставке. В экспозиции – предметы, вернувшиеся в собрания музеев после длительных странствий по другим коллекциям и странам.
Здесь нет «громких» имен и всемирно известных шедевров. Но каждый экспонат, возвращенный на свое историческое место, делает музей полнее, а экспозицию – более завершенной. И место для выставки выбрано не случайно: Приорат, единственный в мире «земляной замок», мистическое прибежище Павла I, как нельзя более соответствует загадочному пути вернувшихся экспонатов – ведь каждый из них сопровождает какая-нибудь история.
Вот, например, четыре портрета, доставленные в Гатчину из Германии в 2002 году. Это изображения Георга I, Петра III, Екатерины II и великой княгини Марии Павловны.
– Эти работы были обнаружены в одном из берлинских музеев, – рассказывает главный хранитель Гатчинского дворца Елена Ефимова. – Портреты находились в запасниках, причем в плохом состоянии – их не выставляли и не реставрировали. Но на каждом из них сзади сохранился инвентарный номер какого-то советского музея. Сотрудники российского Министерства культуры обратились в Гатчину – не опознаем ли мы эти картины. Они действительно оказались нашими, причем если три попали к нам уже в 1920-е годы из музейного фонда, куда новая, советская, власть собирала все национализированные культурные ценности, то четвертая – конный портрет Георга I – находился здесь еще с екатерининских времен. К сожалению, из Гатчинского дворца перед приходом фашистов эвакуировали далеко не все экспонаты, и часть из них была вывезена в Германию. Далеко не все эвакуированные экспонаты вернулись назад.
Дело в том, что в Ленинграде после войны было создано Центральное хранилище музейных фондов. Там остались многие вещи из пригородных дворцов, разоренных во время войны. Порой очень трудно доказать, что какой-либо экспонат до войны принадлежал тому или иному музею.
Другим гатчинским экспонатам уехать не довелось даже в Германию – они провели долгие годы на… свалке. Елена Ефимова показывает на отреставрированные мраморные бюсты, на которых хорошо заметны следы залеченных повреждений:
– Когда Гатчинский дворец в войну сгорел, его вычистили, выкинув все содержимое помещений в большие кучи, которые пролежали возле дворца около 30 лет. И только первый хранитель нашего музея Аделаида Сергеевна Елкина стала эти кучи исследовать. И нашла там множество фрагментов мраморной скульптуры, а также несколько целых бюстов. Ведь скульптуру не эвакуировали, и она разделила судьбу дворца. Особенно интересна мраморная Екатерина II, это бюст работы Федота Шубина. Мало где можно найти такой едкий шарж на императрицу.
Одна картина, принадлежащая теперь Гатчинскому дворцу, обрела автора только потому, что была удачно выставлена в другом музее. Елена Ефимова имеет в виду работу художника начала XX века Виктора Штембера:
– «Портрет молодой женщины в желтом платье» всегда у нас проходил как Репин под большим вопросом. Рука очень похожа, но что-то смущало. И вдруг на выставке в Юсуповском дворце, куда мы предоставили портрет, его случайно увидели потомки Штембера, живущие в США. Они видели фотографию этой работы в семейном альбоме своего прадеда. Но и сам Юсуповский дворец располагал одной из работ Штембера, которая была неправильно атрибутирована. Так сразу две картины обрели автора.
С мебелью, вернувшейся в Гатчину, произошла еще более занятная и трогательная история. Бюро работы мастера Гамбса (он еще называл себя механиком, поскольку любил снабжать предметы разными механическими затеями) до войны стояло в Овальной комнате 3-го этажа центрального корпуса Гатчинского дворца. Разумеется, такую «безделушку» эвакуировать даже не подумали, и бюро пропало. Нашлось оно фантастическим образом. В 2005 году в Эстонии некто по фамилии Метсаммерт купил его для своей жены, любительницы изящной старинной мебели. Бюро было в плохом состоянии, и антиквар, продавший его, пояснил, что вещица стояла долгие годы на старом хуторе в сарае. После реставрации Метсаммерт обнаружил инвентарный номер Гатчинского дворца-музея. Будучи человеком честным, он не стал пользоваться музейной вещью, тем более что и жена наотрез отказалась владеть коллекционным бюро. Эстонец продал его московскому бизнесмену Якобашвили, а тот передал экспонат в дар Гатчине.
Маленькому скромному музею в Суйде – Ганнибаловском поместье – конечно, не светят ни бюро, ни картины. Но вещи, которые попадают туда, тоже очень любопытны. Вот, например, дорожный сундук племянницы Пушкина. По словам директора Суйдинского музея Андрея Бурлакова, сундук с монограммой до последнего времени использовался по назначению – родня Пушкина хранила в нем всякий скарб, поддерживая в очень приличном состоянии. А во время войны хозяин не бросил дорогую вещь – отбыл с сундуком в эвакуацию, чем и спас. Теперь сундук стал музейным. Еще один новоявленный экспонат – бюст африканского воина – был подарен священником села Городец, что на Киевском шоссе южнее Луги. Батюшка выкопал скульптуру на своем огороде и уверен, что она изображает… Ганнибала. Учитывая, что здешними землями владела как раз одна из ганнибаловских дочерей – Анна Абрамовна, – чем черт не шутит! Татьяна Хмельник
Здесь нет «громких» имен и всемирно известных шедевров. Но каждый экспонат, возвращенный на свое историческое место, делает музей полнее, а экспозицию – более завершенной. И место для выставки выбрано не случайно: Приорат, единственный в мире «земляной замок», мистическое прибежище Павла I, как нельзя более соответствует загадочному пути вернувшихся экспонатов – ведь каждый из них сопровождает какая-нибудь история.
Вот, например, четыре портрета, доставленные в Гатчину из Германии в 2002 году. Это изображения Георга I, Петра III, Екатерины II и великой княгини Марии Павловны.
– Эти работы были обнаружены в одном из берлинских музеев, – рассказывает главный хранитель Гатчинского дворца Елена Ефимова. – Портреты находились в запасниках, причем в плохом состоянии – их не выставляли и не реставрировали. Но на каждом из них сзади сохранился инвентарный номер какого-то советского музея. Сотрудники российского Министерства культуры обратились в Гатчину – не опознаем ли мы эти картины. Они действительно оказались нашими, причем если три попали к нам уже в 1920-е годы из музейного фонда, куда новая, советская, власть собирала все национализированные культурные ценности, то четвертая – конный портрет Георга I – находился здесь еще с екатерининских времен. К сожалению, из Гатчинского дворца перед приходом фашистов эвакуировали далеко не все экспонаты, и часть из них была вывезена в Германию. Далеко не все эвакуированные экспонаты вернулись назад.
Дело в том, что в Ленинграде после войны было создано Центральное хранилище музейных фондов. Там остались многие вещи из пригородных дворцов, разоренных во время войны. Порой очень трудно доказать, что какой-либо экспонат до войны принадлежал тому или иному музею.
Другим гатчинским экспонатам уехать не довелось даже в Германию – они провели долгие годы на… свалке. Елена Ефимова показывает на отреставрированные мраморные бюсты, на которых хорошо заметны следы залеченных повреждений:
– Когда Гатчинский дворец в войну сгорел, его вычистили, выкинув все содержимое помещений в большие кучи, которые пролежали возле дворца около 30 лет. И только первый хранитель нашего музея Аделаида Сергеевна Елкина стала эти кучи исследовать. И нашла там множество фрагментов мраморной скульптуры, а также несколько целых бюстов. Ведь скульптуру не эвакуировали, и она разделила судьбу дворца. Особенно интересна мраморная Екатерина II, это бюст работы Федота Шубина. Мало где можно найти такой едкий шарж на императрицу.
Одна картина, принадлежащая теперь Гатчинскому дворцу, обрела автора только потому, что была удачно выставлена в другом музее. Елена Ефимова имеет в виду работу художника начала XX века Виктора Штембера:
– «Портрет молодой женщины в желтом платье» всегда у нас проходил как Репин под большим вопросом. Рука очень похожа, но что-то смущало. И вдруг на выставке в Юсуповском дворце, куда мы предоставили портрет, его случайно увидели потомки Штембера, живущие в США. Они видели фотографию этой работы в семейном альбоме своего прадеда. Но и сам Юсуповский дворец располагал одной из работ Штембера, которая была неправильно атрибутирована. Так сразу две картины обрели автора.
С мебелью, вернувшейся в Гатчину, произошла еще более занятная и трогательная история. Бюро работы мастера Гамбса (он еще называл себя механиком, поскольку любил снабжать предметы разными механическими затеями) до войны стояло в Овальной комнате 3-го этажа центрального корпуса Гатчинского дворца. Разумеется, такую «безделушку» эвакуировать даже не подумали, и бюро пропало. Нашлось оно фантастическим образом. В 2005 году в Эстонии некто по фамилии Метсаммерт купил его для своей жены, любительницы изящной старинной мебели. Бюро было в плохом состоянии, и антиквар, продавший его, пояснил, что вещица стояла долгие годы на старом хуторе в сарае. После реставрации Метсаммерт обнаружил инвентарный номер Гатчинского дворца-музея. Будучи человеком честным, он не стал пользоваться музейной вещью, тем более что и жена наотрез отказалась владеть коллекционным бюро. Эстонец продал его московскому бизнесмену Якобашвили, а тот передал экспонат в дар Гатчине.
Маленькому скромному музею в Суйде – Ганнибаловском поместье – конечно, не светят ни бюро, ни картины. Но вещи, которые попадают туда, тоже очень любопытны. Вот, например, дорожный сундук племянницы Пушкина. По словам директора Суйдинского музея Андрея Бурлакова, сундук с монограммой до последнего времени использовался по назначению – родня Пушкина хранила в нем всякий скарб, поддерживая в очень приличном состоянии. А во время войны хозяин не бросил дорогую вещь – отбыл с сундуком в эвакуацию, чем и спас. Теперь сундук стал музейным. Еще один новоявленный экспонат – бюст африканского воина – был подарен священником села Городец, что на Киевском шоссе южнее Луги. Батюшка выкопал скульптуру на своем огороде и уверен, что она изображает… Ганнибала. Учитывая, что здешними землями владела как раз одна из ганнибаловских дочерей – Анна Абрамовна, – чем черт не шутит! Татьяна Хмельник
